Потерянная жизнь

Гилберт откровенно скучал. Он и сам не совсем понимал, как оказался на первой(!) паре вовремя, и даже без привычного уже похмелья. Значит, пьянка вчера не удалась. Юноша лениво окинул взглядом аудиторию. Студентов было на удивление много, отчасти потому, что пара была потоковая. Кто-то старался и строчил конспекты под нудный бубнеж преподавателя, кто-то уткнулся в телефон или же просто спал. Взгляд уже привычно отыскал среди "старательных" светлую макушку. Этот парень всегда приходил вовремя и хорошо учился, не вступал в конфликт с учителями, разговаривал вежливо, но прохладно и не участвовал ни в каких студенческих гулянках. В общем, был полной противоположностью Гилберта. Байлшмидт и сам не знал, почему так прицепился к нему. Просто он бесил его до невозможности. Звали его Иваном, и уже это имя раздражало где-то на подсознательном уровне. Гилберт был звездой университета: красивый, сильный и очень обеспеченный. А еще харизматичный и с явными лидерскими качествами. Эти-то качества лидера и сделали из него "Короля". Гилберт считал себя полноправным хозяином на территории университета и людей делил на два типа - свиту и, так называемых, рабов. Иван же ни в одну из вышеперечисленных категорий не входил. Он вообще был странным. Высокий, статный и весьма привлекательный, он притягивал к себе взгляды, но его холодность и отстраненность обескураживала. Парень явно дал понять, что не собирается входить в эту "элиту", чем вызвал бурю неприязни у избалованных вниманием красоток из гилбертовского окружения. Особенно у Эмили. Сам же немец понял, что несколько зациклился на этом русском. Слишком он был... загадочным. Его отстраненность, нежелание с кем-либо сближаться и игнорирование его, Гилберта, блистательной персоны выводило из себя. Были и другие странности: даже в самую жаркую погоду Иван носил максимально закрытую одежду, а на руках его были черные перчатки из тонкой, но плотной ткани. Иван Брагинский был одной большой загадкой. А загадки Гилберт любил. Но вот сам парень попытки разгадать себя пресекал на корню. Ну да ладно, можно подумать для Гилберта это такая уж проблема. - Ты опять смотришь на него. Голос Эмили отвлек немца от созерцания одногруппника. Девушка улыбнулась ему ярко накрашенными губами и прижалась всем телом. Он даже сквозь слои одежды почувствовал ее упругую грудь, а в нос ударил запах приторно-сладких духов. Гилберт скосил глаза на свою подружку. Синий топик с глубоким вырезом больше показывал, чем скрывал. Так же, как и коротенькая джинсовая юбочка. Только почему-то этот вполне соблазнительный вид уже не возбуждал. - На кого я смотрю по-твоему? - протянул Гилберт, постаравшись придать голосу как можно более пренебрежительный тон. - На этого русского. Ну вот, опять. Неужели это так заметно? Бесит. - И что? Он просто раздражает меня. Эмили усмехнулась. Иногда Гилберту в голову приходила мысль, что она не такая уж и дура. - Да он педик, я тебе отвечаю. Отшил меня, - губы девушки презрительно скривились. - Чертов русский. Вот же шлюха. Уже успела и к нему пристать. Не то что бы эта такая уж новость, Эмили нравятся красивые парни, но почему-то сейчас глухое раздражение перешло в тихое бешенство. Он опять впился взглядом в прямую спину Ивана. Бежевый свитер с высоким воротом весьма выгодно обтягивал ладную фигуру, блестящие пепельные волосы были немного встрепанными. Брагинский, как всегда, прилежно писал конспекты полностью игнорируя окружающих, но по его чуть напряженным плечам Гилберт понял, что тот чувствует его взгляд. "Ну же, посмотри на меня". Словно услышав его мысли, Иван обернулся. На секунду их взгляды встретились и Байлшмидт ощутил, как его будто пронзил электрический разряд. Но стоило Ивану отвернуться, и это чувство исчезло. Гилберту внезапно стало интересно, какого цвета глаза его странного одногруппника. Он видел, что они светлые, но невозможно было разглядеть их оттенок. Голубые? Серые? Зеленые? "Что за бред. Какое мне дело вообще". Маленькая наманикюренная лапка Эмили вцепилась в его плечо. Гилберт поморщился и подавил порыв отвесить наглой девице затрещину. Что-то она много о себе думает, не иначе решила претендовать на место "Королевы". Вот только Гилберту это совсем не нужно. - Пара закончилась, пошли уже. Как насчет вечеринки? Ты слышал, у Дженнифер новый парень... Эмили весело трещала, не замечая мрачнеющего Гилберта. Порой девушка совершенно не умела читать атмосферу. Немец же, стараясь не выпустить из виду удаляющегося Ивана, почувствовал как кто-то налетел на него. Он отвел взгляд буквально на секунду, чтобы посмотреть на смельчака, рискнувшего нарушить его покой, но Брагинского уже и след простыл. Налетел на Байлшмидта невысокий светловолосый паренек. Райвис Галанте. Он что-то испуганно лепетал, но Гилберт уже не слушал. Ему просто нужно было скинуть напряжение, а тут жертва нарисовалась сама собой. К тому же, этот парень должен ответить ему за то, что Иван исчез из поля зрения. *** Есть такое понятие как "день не задался с утра". Так вот, Иван мог поклясться, что у него почти каждое утро случается какая-то ерунда. Может отчасти виноват его сосед... - Феликс! В ответ тишина. Хитрый поляк вовремя смылся, предвкушая головомойку от друга. Вот же блин. Потом кофе убежало, подгорела яичница, и он прожег рубашку утюгом. Пришлось спешно выуживать из шкафа свитер. Уже опаздывая, Иван еще с полчаса потратил на поиски перчаток. Без них он ходил только дома. В аудиторию он влетел буквально к самому началу занятий. Хорошо хоть не опоздал. Брагинский уже было понадеялся, что все "радости" от судьбы на сегодня закончились, но не тут-то было. В спину, будто дуло ружья, уперся чей-то прожигающий взгляд. Юноша попытался было его игнорировать, но в конце концов не выдержал и обернулся. На него в упор смотрели алые глаза Гилберта Байлшмидта. Этого парня Иван, конечно, знал. Учиться в этом заведении и не знать Гилберта было невозможно. Немец был шумным, ярким и привлекающим внимание. А еще очень популярным у женского пола, так что опознать его присутствие можно было по большому количеству повизгивающих девиц полураздетого вида. Гилберт мало кого одаривал своим вниманием, но Ивану, как назло, выпала такая "честь". Их встреча состоялась еще в самом начале первого курса, когда Эмили, подружка Байлшмидта, внезапно позвала его на вечеринку. Брагинский попытался отделаться от нее малой кровью, но получалось плохо. Пришлось-таки согласиться и прийти на это сомнительное сборище самых богатых сынков и дочерей этого города. Что Иван тут забыл, он и сам не понимал. Зато все стало более менее ясно, когда к нему на колени бесцеремонно уселась мисс Джонс. Брагинский поступил как истинный джентльмен, а именно, аккуратно ссадил девушку на диван, застегнул ей блузку на все пуговицы и, пожелав приятного вечера, ушел. Вот после этого дня и начались настоящие неприятности. Видимо, Эмили восприняла такое отношение к своей персоне как личное оскорбление. Гилберт же, судя по всему, обратил на него свой взор постольку-поскольку. Но внезапно немец интереса к нему не потерял. В прочем, почти сразу же они начали конфликтовать. По сути, делить им было нечего. Иван нисколько не гнался за популярностью, на Гилберта и его компашку старался внимания не обращать (особенно на Эмили), да и вообще ни с кем не имел близких отношений. Последнее почему-то и привлекало к нему пристальное внимание публики. Обиженные его равнодушием девушки уже прилепили на него голубой ярлычок, и все бы ничего. Иван даже промолчал бы, если б не то, что из-за этого к нему стали приставать и парни. Русский тяжко вздохнул. Ну неужели нельзя просто оставить его в покое? Как только учитель объявил об окончании пары, Иван постарался немедля покинуть аудиторию. Обычно он сразу уходил домой, но в этот раз ему нужна была редкая книга, которую обещали выдать в библиотеке. Собственно, библиотека была гордостью университета, но посещали ее разве что ботаники, как Эдуард фон Бок, староста их группы, или же просто любящие читать книги студенты, как Иван (кои встречались нечасто). Но Брагинский забыл одну святую жизненную истину: если день начался плохо, закончится он еще хуже. Уже выйдя из библиотеки, с тяжелым старинным фолиантом в рюкзаке, Иван случайно услышал галдеж из коридора, и любопытство, сгубившее кошку, толкнуло юношу на то, чтобы подойти поближе. Открывшаяся картина едва ли была приятной. Парочка амбалов из свиты их самопровозглашенного короля держала белого, как мел напуганного Райвиса за руки, а парень даже не пытался вырваться, затравленно глядя на довольно скалящегося Байлшмидта. Так обычно смотрят кролики на удава, понимая, что им не спастись. Тот что-то громко говорил, но слов разобрать Иван не мог. Да и не хотел. Какое ему дело в принципе? Если Райвис слабак, не умеющий защитить себя, это только его проблемы. Иван хотел развернуться и уйти. Правда хотел. Но вместо этого почему-то направился прямиком в гущу событий. Его приход заметили далеко не сразу. Галанте впился в Ивана взглядом побитого щенка. Эмили сощурила глаза, а парни, державшие Райвиса заметно напряглись. Что ни говори, а хлюпик-латвиец это не высокий и широкоплечий русский. Гилберт же его приходу как будто обрадовался. Даже отвесил издевательский поклон. - Смотрите-ка кто пришел. Защитник сирых и убогих! Брагинский поморщился. Он терпеть не мог клоунаду во всех ее проявлениях. - Хватит, Гилберт. Отпусти парня. Неужели приятно бить того, кто слабее? Еще и шавок своих притащил. - А тебе-то что? На его место хочешь? - Байлшмидт тут же подошел к нему вплотную, так, что между их телами расстояния осталось на ладонь. - А если и так? Это был его обычный метод запугивания. В девяти случаях из десяти он работал. Не каждый мог выдержать пылающий алым взгляд и столь откровенную агрессию. Иван не отодвинулся. Его холодный взгляд схлестнулся с другим, похожим по цвету на бургундское вино. Он ощущал эту силу, психологический прессинг, Гилберт и правда умел подавлять других. Но ему на удивление легко удалось выдержать этот натиск. Гилберт отступил так же неожиданно, как и подошел. Взгляд его стал насмешливым и даже как будто доброжелательным. - Интересный ты парень, Брагинский. Только компанию себе выбрал не ту. Будешь тусоваться среди неудачников, сам скатишься туда. Подумай еще раз хорошенько, с кем стоить водиться. Брови Ивана невольно удивленно изогнулись. Что это сейчас было? Предложение дружбы? Байлшмидт же велел отпустить Райвиса (парень быстро смылся) и в компании свиты гордо удалился. Иван слышал, как позвякивали многочисленные цепочки, пристегнутые к его поясу. Выглядел он чем-то до неприличия довольным. *** Немец по-королевски развалился на диване, лениво потягивая мартини. Вечеринка уже шла полным ходом. Что-что, а организовать пьянку Эмили умела. Ну, хоть на что-то она сгодилась. Мысли Гилберта были сейчас далеки от этого места. Несмотря на огромное количество весьма симпатичных и доступных девушек, да и юношей, чего уж греха таить, Байлшмидт думал только о загадочном одногруппнике. Губы невольно расползлись в хищном оскале. Его влекло к нему с невероятной силой. Гилберт чувствовал, что зверь внутри него утробно рычит, требуя незамедлительных действий. Догнать его! Схватить! Давай же, не упусти добычу! Но сегодня Гилберт вновь убедился: Иван не добыча, он хищник. Равный. Ха! Равный! Байлшмидт неожиданно громко расхохотался, испугав стайку щебечущих в углу девиц. Да, все именно так. Нельзя упустить его. А еще, сегодня стало на одну загадку меньше. Он увидел его глаза. Чистый аметист.