абрикосы

Хёсан звонит не то чтобы не вовремя, а совершенно не вовремя. Донхёк матерится, путается в простыне и съезжает голым задом прямо на холодный пол. Телефон грохается с тумбочки, но Донхёк успевает его поймать. - Я проебал ключи, - слышится голос Хёсана по ту сторону несуществующего провода. Донхёк давит в себе: "Я-то, блять при чём" - Ты ведь не занят? - спрашивает Хёсан с надеждой. - Как тебе сказать-то. - Донхёк чешет переносицу и думает, насколько дебильно сейчас выглядит. А ещё пол пиздец неудобный и твёрдый, и задница уже затекает. - Хёнхо нет дома. И он трубку не берёт. Донхёк однажды расплатится за то, что не отказывает Хёсану, но он бросает: "Хуй с тобой, приезжай" - и сбрасывает вызов. Когда Донхёк с пыхтением поднимается с пола, Намджун смотрит на него нечитаемым взглядом. - Иди на хуй, - неожиданно говорит Намджун, вокруг которого по постели валяются презервативы (все, кроме одного - не вскрытые) и тюбик, из которого на простынь натекла липкая лужица. Намджун собирает свою одежду, которую Донхёк с таким трудом с него снял (у него тряслись руки от переизбытка эмоций, и плыло перед глазами). Донхёк чувствует себя по-дурацки, и очень хочется дать Намджуну по лицу за этот истеричный выпад. Хёсан прислоняется плечом к косяку и смотрит на Донхёка как в конец заебавшийся человек. У него бёдра теряются в узких штанах, и ему тоже хочется дать по лицу. А потом накормить. - Есть таблетка? - спрашивает Хёсан и точно имеет в виду что-нибудь от головы. - Мы вчера встретились с Сокджином, - говорит Хёсан и слышит в ответ: "Куда тебе, блять, алкоголь" Донхёк заталкивает Хёсана на кухню, усаживает на скрипучую табуретку и проверяет, не стухла ли лапша в кастрюле, сваренная Намджуном прошлым утром. - Жрать хочешь? - интересуется Донхёк и не удивляется, когда Хёсан отрицательно мотает головой. Конечно, анорексички же, блять, сигаретным дымом и кофе питаются. - А я хочу. Намджун приветственно кивает Хёсану и отпихивает Донхёка от плиты. - Ты будешь? - Хёсан снова мотает головой, и Донхёк повторяет за ним. Поговорить с Хёсаном (но не разобраться в его проблемах и не решить их - тем более) удаётся, лишь когда Намджун уходит с лапшой в комнату. Донхёк уверен, что он заляпает постель, но простынь всё равно пора стирать. Как-то Хёсан сказал Донхёку: "Хуйня все твои девушки" Тогда Донхёк в шутку ответил: "Хорошо, я попробую как ты" - а сейчас он смотрит на Намджуна, сложившего свои волосатые голени ему на колени, и думает, что это всё, блять, хуёвые шутки. У Намджуна нет сисек, мелкая задница и тощие волосатые ноги, а ещё он матерится как сапожник и воняет далеко не розами. И хотя у Донхёка тоже волосы на ногах, плоская грудь и грубый голос, всё, что они делают с понедельника - орут друг на друга и трахаются. Сегодня уже среда, и через четыре дня у Намджуна закончатся выходные. Это вышло из-за того, что Донхёк не то чтобы обиделся.. хотя нет, он обиделся на Намджуна, променявшего их на свою группу, как будто им по шесть лет, и Намджун увёл домой любимый грузовик. А вечером последнего воскресенья Намджун был на пороге квартиры Донхёка с вопросом: "Какого, блять, хуя?" Намджуну хотелось въебать, но Донхёк, кажется, перепутал буквы "ъ" и "ы". - Иди на хуй, - говорит Намджун, когда Донхёк уходит к Хёсану на студию (Донхёк почти живёт там, но не в эту неделю) и в шутку говорит вести себя хорошо. Донхёк обещает въебать Намджуну по возвращению, но вечером снова запутывается в буквах и уже утром думает, как, блять, можно было расцарапать ему спину ногтями, которых, блять, нет. Донхёк думает, что это почти как раньше, только они трахаются, а не только ругаются и напиваются. Донхёк подозревает, что Намджун подцепил голубизну где-то среди малолеток в своём агентстве, либо они оба переобщались с Хёсаном. Это неважно, потому что Намджун где-то в квартире Донхёка отыскал соджу и напился в его отсутствие. - Блять, ну Намджун, - ругается Донхёк и толкает пытающегося возмутиться Намджуна в комнату. - Давай мы потрахаемся, и ты не будешь меня сегодня грузить, ок? - Донхёку не нужно устное согласие Намджуна, который сам уже лезет ладонью ему в штаны. Пьяные стоны Намджуна вперемешку с матом - это нихуя не сексуально, но Донхёку хватает, чтобы кончить слишком быстро. - Простынь сам стирать будешь, - говорит Намджун и морщится, когда Донхёк советует ему заткнуться и шлёпает по заднице. Шлепок выходит звонким, и на ягодице багровеет след от ладони. Когда на пороге квартиры Донхёка стоит какой-то мелкий пиздюк (которого вроде зовут Юнги, и он не такой уж и мелкий) с вопросом: "Где, блять, Намджун?" - первое желание - послать его на хуй и запереть дверь. "Здесь такие не живут" - хочет сказать Донхёк, но вместо этого говорит: "Ща" Намджун тоже не особо доволен, что неделя выходных подошла к концу, и выгоняет Юнги ждать на лестничную площадку. - Не хочешь напоследок? - с ленцой интересуется Донхёк и по очереди шевелит бровями, а Намджун вместо ответа гогочет. Грустная сцена их прощания на очередной неопределённый срок выходит какой-то не очень грустной, и их поцелуй точно не красивый, как в дорамах, потому что Намджун подставляется жадно и даже даёт облапать свою задницу. Донхёк совсем не сожалеет о проёбанной на Намджуна неделе и почти - о проёбанной любви к дешёвым шлюхам, в которых всегда почему-то видел нечто большее. Намджун выскакивает за дверь чересчур поспешно и прощается уже с лестницы, пока Юнги тащит его за рукав куртки прочь. Донхёк снова в своей квартире один, но это не так важно, потому что Намджун откуда-то из-за двери орёт, чтобы в его кровати не кувыркались всякие прошмандовки.