Бессонница

"Чертова луна..." Она бесстыдно светила в окно, мешая спать, пробиваясь даже сквозь плотно сжатые веки. Можно было повернуться на другой бок, но и это бы не спасло — чертовы коты уже второй час подряд орали на крыше. Спать вообще не представлялось возможным. Аллен еще раз попробовал натянуть одеяло на голову, после чего немедленно зажарился и отбросил его в сторону. И тут же замерз. "Чертова весна…" И все бы еще ничего, если бы он не был так зол. Чертов Комуи… С этой миссией Уолкер мог прекрасно справиться сам. Прочесать здоровенный городишко? Да не вопрос. Облазить все катакомбы в поисках Чистой силы? Раз плюнуть. Отправить в мир иной десятка три акума? Да, боже мой, он этим полжизни занимался. Но, сколько бы юный экзорцист ни говорил, сколько бы ни твердил, почти орал в трубку, что помощь не требуется, смотритель его не слушал. И вот теперь, старательно наматывая одеяло на голову, дабы изолировать уши от воя ошалевшего от весны зверья, юноша старательно гнал от себя мысли о замечательной перспективе… «Замечательная перспектива», завершив свою миссию, была великодушно направлена Комуи в помощь Уолкеру и прибывала в город этой ночью. Аллен резко сел. Не-ет, эти кошаки сведут его с ума. Они и это чертово напряжение. Вскочив с кровати, юный экзорцист стремительно подошел к окну и распахнул его. Ощущая на лице прохладный ночной ветер, он медленно остывал, довольно жмурясь, улыбаясь большой, почти полной желтовато-оранжевой луне, поднимающейся над домами. Забраться на крышу по водосточной трубе не составило особого труда. Завидев юношу, коты, конечно же, немедленно удрали. Сам Аллен вслед за ними умудрился навернуться на расколотой черепице и едва не скатился вниз. Осторожно выпрямившись и теперь уже внимательно глядя себе под ноги, он поднялся на верхушку треугольной крыши и стал смотреть на спящий город. Где-то по правую руку пара пьяных мужских голосов горланила похабную песенку о женских прелестях. Ну, очень похабную песенку. А в остальном стояла тишина. Такая восхитительная обволакивающая тишина... Луна, еще немного поднявшись, заметно сузилась и совсем побледнела. Закинув руки за голову и сладко потянувшись, Уолкер шагнул вперед, весьма ловко перемахнул небольшую башенку дымохода, дошел до края крыши и с легкостью подтянулся на руках, забираясь на примыкающий дом. Лениво балансируя руками, Аллен неторопливо зашагал по соседней крыше, распугивая неудачно схоронившихся кошаков и то и дело поглядывая на небо. Легкая безвинная ухмылка, предназначавшаяся чуть прикрытому глазу ночного светила, теперь и вовсе не сходила с его лица. Довольно скоро оказавшись в тупике – здесь дорога внизу разветвлялась, разделяя улицу – он решил спуститься уже проверенным способом. В итоге Уолкер, а вместе с ним и ржавая водосточная труба, лихо сверзились на мостовую. Отделавшись парой ссадин, до смерти перепугав тех самых нетрезвых господ, голосивших теперь на всю улицу, и потеряв значительную часть своего черноалленовского гонора, юноша поспешил скрыться в ближайшем переулке. Когда он вышел на главную площадь, городские часы на башне показывали полвторого ночи. Пустынная площадь, залитая тусклым серебром и обрамленная черными силуэтами домов, напоминала скорее искусно изготовленные театральные декорации... Аллен скривился. «Играть? Увольте». Сегодня — ни капли фальши. Только эта чертова раздражающая лихорадка, что никак не дает остудить голову. Бессонница, чтоб ее… «...Канда, чтоб его». Пора было возвращаться. Спрыгнув с подоконника на пол, Аллен неожиданно словил головой что-то большое и довольно увесистое. — На кой тебе голем, если ты его с собой не берешь?! Отодрав ото лба несколько растерянного Тимканпи, юный экзорцист вперил свой гневный взгляд в темную фигуру, подпирающую дальнюю стену комнаты. Сложив руки на груди, Канда, в свою очередь, прищурившись, смотрел на него, привычно кривя губы. Во всяком случае, Уолкеру так показалось в темноте. — Видишь ли, Канда, — мягко начал он, — на мой взгляд, намного важнее брать с собой голову, — Аллен деликатно отвернулся, собираясь закрыть окно. — А ну-ка повтори, что ты там пропищал, недомерок, — натянуто прозвучало за его спиной. — У тебя еще и со слухом туго? — Уж лучше со слухом... "И вот опять, все сызнова... Словно у меня есть хоть капля терпения на это…" — Нежели с чем? — перебил Уолкер, обернувшись и скрестив руки на груди. — Хм. Похоже, аудиенция была закончена — мечник выпрямился, явно вознамерившись выйти из комнаты. "Господи, да стой же ты..." — ...Юу, мать твою! ...Пальцы впились в его плечи, а Уолкер даже не успел уловить, в какой момент Канда пересек комнату и, удерживая Аллена на расстоянии, с силой прижался лбом к его виску. — Замолчи, — яростно выдохнул он. — Мм, — растерянно отозвался юный экзорцист. На большее его не хватило. Да уж... Куда ж ему, гороховому стручку, догадаться, что он тут не один такой... Соскучившийся. Побыть так какое-то время... Какое-то время — это хорошо. Ехидная темнота комнаты была воистину пропитана упрямством. Расположившись на дощатом полу в позе лотоса, Канда одухотворенно медитировал. Его Муген стоял у стены, а плащ был сиротливо перекинут через спинку единственного в комнате стула. Аллен сидел на подоконнике, где было не так темно, и увлеченно возился с Тимом. Голем время от времени делал вид, что собирался куснуть его за пальцы, но вместо этого хватал их маленькими лапками и показывал свой внушительный набор острых зубов. Идиллия... В три часа ночи. Вообще-то надо было как-то делить кровать... Когда Тимканпи утихомирился, любовно устроившись на плече Аллена, тот прикрыл глаза и незаметно для себя задремал. Голова и плечи его опускались все ниже и ниже, пока верхняя половина туловища окончательно не перевесила, и юное экзорцистское тело грохнулось на пол, разрушив тем самым уютную тишину ночи. Канда поморщился и нехотя скосил глаза. Мучительно держась за голову, Уолкер лежал на полу, тихонько постанывал и предпринимал малоуспешные попытки собрать в кучку свои конечности. Но окончательно перекосило Юу после того, как недомерок умудрился-таки встать на четвереньки и стал настойчиво перебирать в его сторону. Усевшись подле Канды, седовласый экзорцист бесцеремонно схватил его за щеку. — Какого черта ты меня не окликнул?! Я себе чуть шею не свернул! — Лицо. Отпустил, — медленно, с расстановкой произнес Юу и попытался отпихнуть Уолкера ладонью в лоб. Но Аллен крепко ухватился за его предплечье и, стараясь удержаться, что было силы потянул на себя. Естественно, "слегка" перестаравшись. Налетев на шпенделя, приземлившись лицом куда-то в район его уха и шеи, Юу вытаращился и ошеломленно вдохнул запах мальчишки. Сузив глаза, он поднес руку к его макушке, затем медленно повернул голову... И понял, что только что действительно собирался зарыться лицом в волосы Уолкера. Более того, он все еще намеревался сделать это... — Канда... Я ведь проклятый, помнишь? Аллен слабо улыбнулся, глядя в потолок. Хотел сказать одно, а получилось совсем другое. Как всегда. "...Проклятый упрямый мальчишка, жалкий и почти бездушный, словно серое припорошенное снегом выжженное поле..." Таким... И нужен? Но Юу не умел читать мысли. Он лишь скрипнул зубами и, порывисто поднявшись на ноги, стремительно вышел из комнаты. Продрав глаза, Уолкер различил в полутьме уголок собственной подушки и застонал. Казалось, его тяжелая голова всего мгновение назад коснулась ее поверхности. Вообще он вполне законно разместился на своей кровати, и сейчас Аллена меньше всего интересовало, что именно разбудило его посреди и без того скудного остатка ночи. Сонно зажмурившись, он неохотными рывками перевернулся на спину. — У тебя шило в заднице? — на редкость раздраженно прошипели ему в ухо. От неожиданности юный экзорцист честно попытался свалиться с кровати, но, ухватившись за одеяло, внезапно весьма озадаченно повис над "пропастью" — похоже, некто с той, другой стороны крепко ухватился за их общий предмет укрывания. — А обозначить свое присутствие язык бы отсох? — проворчал Уолкер, забираясь обратно. — Ч-ч. — Эй, я серьезно! — Заткнись и спи. — ...Недомерок. — ... — На-адо же, Канда забыл назвать меня недомерком... — Агр-р! Уймись!.. Недомерок. — Мое имя — Аллен. — Твое имя — тупой стручок, — зло отчеканил Юу, садясь. — Мелкий, безмозглый, гороховый... Не закончив фразу, японец подозрительно замолк. Поднявшись на локте, Уолкер подпер ладонью щеку, погладил Тима, мирно посапывающего на краю подушки, и ехидно так спросил: — Что, Канда, уже не спится? Так и было — сон как рукой сняло. И мечник уже знал, кто был в этом виноват. Мгновение – и экзорцисты сцепились. И сцепились на славу. Они увлеченно мутузили, пинали и теснили друг друга к краю, шипя и витиевато ругаясь, на сколько хватало дыхания. Заикнись один, что это было... весело, другой придушил бы его на месте. Но оно было. В конце концов, увлекшись, они вполне предсказуемо грохнулись на пол. Причем Аллену, припечатавшему Юу к полу, было несравнимо мягче. Но отрезвило его другое. Дежавю. Тепло. От вздымающейся от учащенного дыхания груди, от чертовых рук. Незримое ощущение, что заставило юного экзорциста еще тогда, холодной зимней ночью, перехватить его запястье и позволить своей маске начать крошиться. ...Не тому человеку, совсем не тому... Канда. Это Канда... А ты Аллен Уолкер. Забыл? — Забыл, — одними губами произнес тот. Когда Аллен молча поднялся на ноги, на мгновение повернув свое лицо к окну, тусклое серебро осветило темную полоску поджатых губ. Устроившись на кровати, седовласый экзорцист подтащил к себе одеяло и отвернулся к стене. Было тихо. Только легкое движение на самом пороге слышимости. Уолкер мучительно вздохнул и натянул одеяло по уши — сна не было ни в одном глазу. Где-то у изгиба его коленей прогнулась постель. Аллен аккуратно приоткрыл глаза, думая, что Юу перелезет через него, но тот отчего-то не торопился. Немного помешкав, юноша недовольно буркнул что-то себе под нос и нехотя повернулся на спину... ...И вот уже вторую минуту он без единой мысли в голове созерцал перед собой абсолютно нагого Канду. Тот стоял на постели и, сузив глаза, с долей присущего ему высокомерия возвышался над ним. Свободно ниспадающие волосы тяжелым ливнем уходили ему за плечи. Если бы мог, Уолкер проклял бы свое ночное зрение. Ибо это было уже слишком. Уверенно опустившись на его ноги, Юу стащил одеяло, схватил его проклятую руку и потянул мальчишку на себя. Не успел Аллен очухаться, как его уже подняли, заставляя сесть, и зарылись пальцами в волосы, касаясь мочки уха уголком губ. Проклятая рука дрогнула, неумышленно наткнувшись на бедро Канды. Это было дико, до ужаса дико вести уродливыми ногтями по его ребрам, вверх по груди, затем споткнуться на ключице, замереть в неуверенности и почувствовать, как встают волосы на затылке от его выдоха. И тогда они оба не выдержали. И сцепились вновь, сталкиваясь губами, впиваясь пальцами в плечи и больно стискивая волосы на затылке. И упрямо смотрели в разные стороны, когда Аллен раздраженно стягивал с себя рубашку и брюки. А потом, когда было уже невмоготу, чертыхаясь, путались в руках... А то, что у обоих впервые… Так никому уже не было до этого дела. *** Канда мучительно разлепил один глаз. Потолок своей по-утреннему светлой серостью не удивил. Юу попытался разлепить второй глаз, но в это время как назло закрылся первый. Мечник мысленно ругнулся и потянулся под одеялом почесать бок. Но вместо этого почесал чью-то поясницу. Поясница, а вернее ее хозяин вяло дернулся и еще больше налег на японца. И тут вдруг моментально вышло открыть глаза и даже глупо вытаращиться... ...От несоизмеримо долгого разглядывания недомерка в непосредственной близости от себя Юу отвлек приглушенный звук шагов за дверью. Кто-то поднимался по лестнице и до боли знакомым голосом жаловался своему голему на некого старого пер... Резкий удар, грохот и ругань Книгочея. Спихнув с себя Аллена, вскочив с постели и выудив из-под кровати свою обувь, Канда сдернул со стула плащ и брюки, а затем — слава кое-кому, оставившему окно открытым — голышом при помощи одной руки — другая была занята одеждой — выбрался на крышу гостиницы, уложившись в какие-то три секунды и побив тем самым свой личный рекорд. Он зыркнул по сторонам. Из окна дома напротив на него, прикрыв рот ладонью, таращилась какая-то пожилая дама. Уронив сапоги, Юу судорожно закутался в плащ. Дама в окне стремительно пропала. Нервно фыркнув, мечник убрал волосы за плечи и быстро натянул брюки. — Эй, Аллен! А-алле-ен! Просыпайся, а то и обед пропустишь! – донеслось снизу из комнаты. — А-о-ох... Лави... Книгочей... Что вы здесь делаете? — Хех. Комуи сказал, что ты тут не справляешься... Э-эм... А ты всегда спишь голышом? Книгочей в отличие от своего непутевого ученика деликатно молчал. И о Мугене, стоящем у стены, в том числе. О нем, кстати, мгновение спустя вспомнил и сам Канда. Вспомнил, крепко выругался и, не обращая внимания на предательский румянец, стал натягивать сапоги. Немного погодя ему на голову сонно хлопнулся Тим. Он широко зевнул, и в руки японца упала слегка пожеванная лента для волос. Юу скривился. Похоже, этот чертов желтый шарик предлагал перемирие…