Я не хочу быть больше одиноким

Мы шли и шли. Этому лабиринту не было конца, да и начала тоже не было. Мы пытались поддерживать между собой беседу, но за неимением тем для разговоров вскоре просто замолчали и так и шли молча. Я раздраженно прикрыл глаза и потер висок. Иван оглянулся на меня. - Что-то случилось? - поинтересовался он. - Нет, ничего. Просто я устал немного... Мы идем очень долго, а ничего толкового не попадается. - И вряд ли попадется вскоре. Я зарычал. - Оптимист хренов... Подбодрил, блин. Он улыбнулся. - Не все так быстро. В конце концов, не забывай - отсюда нет выхода. Я, уже порядком раздраженный, уставший внутренне и уязвленный этой глупой улыбочкой русского, сорвался. - Так хрена ли мы вообще что-то делаем?! Может лучше завалиться в первую же открытую комнату да лечь там умирать?! - я остановился и, скрестив руки на груди, демонстративно уселся на пол. Иван вздохнул и, также остановившись, уселся рядом со мной, прикасаясь коленом к моему бедру. - Послушай, я не это имел в виду, - мягко начал он. - Мы должны идти. Там впереди будут комнаты с нашими желаниями. Я недоуменно заморгал. - Комнаты с нашими желаниями? Что за ерунда? - Ты же видел странные комнаты до этого, да? - Иван почесал подбородок и улыбнулся мне. - Дело в том, что они - воплощение чьих-то желаний здесь. Просто это очень долгий процесс создания комнат, в которых будет исполняться твое желание, но в конце концов любая мысль находит здесь воплощение и чем дольше ты здесь, тем лучше начинаешь понимать ее процессы и тем быстрее будут исполняться твои пожелания. Я загрузился. Целые новые горизонты открывались передо мной! - То есть, - задумчиво выдал я, - если верить тебе, то через несколько лет я смогу найти комнату с пышногрудой блондинкой, кружкой пива и хорошими немецкими сосисками? Да мне здесь нравится! Иван рассмеялся. - Эх! Очень может быть! Боже, никогда не встречал людей, которые мечтали бы о чем-то подобном ЗДЕСЬ! Ха-ха-ха! - он завалился на спину, держась за живот. - Заткнулся бы, - стыдно признаться, что его замечание мне совсем немного(самую малость) польстило. Он раскинул руки и окончательно лег на пол. - Гил... А ты знаешь, я ведь загадал, чтобы тут появился кто-нибудь вроде тебя. Мне хотелось какую-нибудь компанию и тут появился ты. Я нашел тебя в комнате и, честно, не сразу разглядел. Ты как-то слился с покрывалом и подушками своими белыми волосами и точно такой же белой кожей. Белый как и все здесь. И если бы ты не начал ворочаться и смешно хмуриться во сне, то я так бы и не разглядел тебя. Эх, ты извини, я не удержался и чутка потрепал тебя по волосам, не гомосек ты наш, просто очень уж хотелось наконец-то прикоснуться к кому-то. Он лукаво глянул на меня. Тут до меня дошло, что же именно происходило в моем сне, дошло почему его прикосновения показались мне такими знакомыми. - Пф, да как ты вообще посмел прикоснуться ко спящему Великому Мне без письменного разрешения!.. Ладно, смерд, я прощу тебя, но только на этот раз! - фыркнул я, сдерживая улыбку. Он закатил глаза, улыбаясь. Повинуясь какому-то странному порыву, природу которого я не до конца осознал, я протянул к нему руку, легко касаясь его русых волос, мягких и приятных на ощупь. Он открыл глаза и внимательно посмотрел на меня, на что я ответил ему не менее внимательным, дерзким взглядом, но руку не убрал, продолжая осторожно перебирать его волосы. Неожиданно он перехватил мою руку за запястье. Я дернулся, но он не отпустил и, крепко держа, провел большим пальцем по тыльной стороне ладони, мягко поглаживая. - Что же ты творишь?.. - Да если б я знал. Он потянул мою руку на себя, медленно наклоняя меня к себе. Я резко запаниковал, сердце в груди зашлось рваным темпом, в глазах помутнело. Что он творит?! Собирается поцеловать? Обнять? Прижать? Рассмотреть? Изнасиловать? Боже, да о чем это я вообще?! Я уперся ладонью ему в грудь и мы так и застыли в такой неудобной позе. - Что. Ты. Творишь? Он как-то резко и разочарованно выдохнул, отпустив мою руку, и поднялся на ноги. Я чуть опешил от такой резкой смены напряжений на концах проводника и, не менее разочарованно вздохнув, поднялся вслед за Иваном. Боже, что со мной творится?.. Русский, дождавшись как я поднимусь, двинулся вперед к следующей двери. Я, пылая, поплелся следом. Сердце все еще очумело гоняло кровь по венам. -------------------------- - Этого не может быть!! Это! Это!! Эт-эт-это же выход!!! - я от счастья начал заикаться. Прямо перед нами расположилось невероятное, огромное зеленое поле, голубое небо, белые облака и золотистое солнце. Просторы на настоящего мира! Дул летний легкий ветерок, шумела трава, и я даже не представлял себе как нелепо смотрится белая дверь, стоящая прямиком посреди поля. Иван, до этого стоящий позади, как-будто онемев, вдруг резко подхватил меня со спины под подмышки и с радостным воплем кинулся внутрь, на поляну, крутясь на месте и прижимая меня как легкую плюшевую игрушку. Счастливо смеясь, он упал вместе со мной в траву. Я почувствовал это. Впервые в жизни? Не знаю, не помню. Это чувство единства с кем-то. Вот сейчас, в этот момент мы, валяясь в траве друг на друге, счастливые и взъерошенные, совершенно чужие друг другу, стали вдруг единым целым. Я замер, прислушиваясь к неровному дыханию и беспокойному стуку сердца русского. Его губы были в сантиметре от моего уха и я каждый раз чувствовал легкую щекотку когда он выдыхал. - Как же я счастлив! - он еще раз крепко-крепко прижал меня к себе и почти невесомо чмокнул меня в ухо. Я зарделся. - Я тоже счастлив, а теперь отпусти меня, иначе ты мне все ребра сломаешь! - рыкнул на него я. Он засмеялся и раскинул руки в стороны, а потом подложил их под голову, давая мне абсолютную свободу действия. Я присел рядом с ним и посмотрел в небо. Чудесное голубое небо. Как давно я его не видел. Примерно недели две и 127 дверей. Две недели у нас было облачно, серо и промозгло и примерно 127 дверей мы прошли с Брагинским от моей комнаты. Чувствую себя педантом, хотя я же немец, это у меня в крови. Я поморщился и, вырвав ближайшую травку, сунул ее в рот. Иван хохотнул. Я, нахмурившись, посмотрел на него. - А мне ты больше напоминал хищника, - он лукаво прищурился. Я лишь отмахнулся от него с легкой улыбкой и продолжил жевать травку. Некоторое время я задумчиво глядел в небо, но затем потянулся и поднялся. Иван недовольно заворчал. Я приложил руку козырьком ко лбу и, всматриваясь вдаль, покрутился на месте. Со всех сторон от нас было поле и только одинокая белая дверь колом стояла посреди всего этого, сверкая своим внутренним достоянием в виде бесконечного и белого коридора. Я поморщился. - Вставай! - я легонько подопнул русского ногой под мягкое место. - Пошли! Я хочу поскорее добраться хоть до куда-нибудь! Может мы встретим людей - это будет совсем здорово! Узнаем где мы, а потом сможем и до родных мест добраться, если повезет! - я потер руки в предвкушении. Иван грустно улыбнулся и нехотя медленно поднялся. Вместе мы двинулись по мягко шуршащей траве вперед, оставляя ненавистную дверь позади. Я почувствовал себя до безобразия одураченным. Нет, я же Великий, я сразу заподозрил, что тут не все так чисто. Да и Иван вгонял в подозрения своим каким-то слишком недовольным отношением к моей затее идти куда-то, но это было уже слишком! Я точно помнил как мы пошли, помнил в какой стороне было солнце, я же, в конце концов, не последний был на уроках по ориентированию на местности! Как же мы тогда оказались снова у этой чертовой двери?! Я обернулся на Ивана, но тот не выглядел нисколько удивленным, а на мой яростно-недоуменный взгляд лишь развел руками в стороны, как бы говоря: "все это было бесполезно". Я застонал и повернулся обратно к двери. Та призывно, якобы от ветра, раскрылась пошире. Да она издевается! Я приземлился на траву и сжал виски руками. Хотелось бегать вокруг, махая конечностями, и орать о том, как меня сейчас сильно наебали. Ладно, почувствуем себя взрослыми и не будем так бурно выражать эмоции. Я чуть повернул голову, чтобы глянуть на русского. Тот, не изменяя своей довольной роже, был полностью счастлив. Рррррр. Бесит. - Слушай, ты что-то больно рад или мне кажется?! Между прочим мы застряли здесь! И это все, - я неопределенно махнул рукой в сторону поляны, неба, - это все лишь иллюзия! Нам нужно искать выход! Он недовольно перевел взгляд на меня, потом на небо, потом снова на меня, и, в конце концов, улыбнулся еще счастливей и остановил свой взгляд на небе. Подонок! - Ты меня слышал вообще?! Это все не-прав-да! Все это искусственное, не настоящее! Ты ведь хочешь обратно на свободу? Туда, где можно жить, а не существовать в плену какого-то странного своенравного пространства!? Иван неожиданно помрачнел. По его лицу было видно, что какая-то борьба идет у него в душе. Он медленно повернулся ко мне, и я содрогнулся от этого непривычного взгляда. - Что есть свобода, Гил? Разве ТОТ мир не заставляет тебя зависеть от собственных прихотей? Чем он лучше? Больше свободы, а в чем? - Там все же лучше! Там есть все: движение, смысл, общество... - Которому ты не нужен. - Брагинский! - Байлдшмидт. Я сжал кулаки. От его спокойного и презрительного тона становилось обидно и еще сильнее распалялась злость внутри. - Так ты не против здесь остаться, да?!! Ну и ладно! А я, ты слышишь?! А я вот не намерен здесь торчать! У меня есть своя жизнь, работа, дом! Я хочу вернуться в НАСТОЯЩИЙ мир! Я не заметил как подскочил на ноги и теперь рвано дыша весь красный от злости стоял перед Иваном. Он стоял также спокойно и лишь прищур его глаз и чуть поджатые губы выдавали его гнев. - Глупец, - наконец выдал он. Я дернулся как-будто мне дали пощечину. Столько ярости, презрения и боли было в этом голосе. - Я значит глупец... Ладно. Корчишь из себя умного? Отлично. Хочешь вечно блуждать здесь? Пожалуйста! - я махнул на него рукой и круто развернувшись двинулся к этой треклятой двери. Шелест травы отравлял сознание. Пустая голодная ярость жгла меня изнутри, и я не сразу заметил как дневной свет померк. Недоуменно я поднял взгляд вверх. Небо затягивали тучи, где-то издалека слышались раскаты грома, ветер стал яростнее. Приближалась гроза. Я оглянулся на Ивана. Тот не шелохнувшись стоял и глядел мне в след. Вся его поза это напряжение, сутулость он выглядел потерянным, что даже я растерялся. Я отвернулся в нерешительности, сделал еще пару шагов, повернулся обратно, кинув на него беглый взгляд, судорожно сжал кулаки до боли впиваясь ногтями в плоть. Не могу. Я прикрыл глаза. Раскаты грома становились все громче, на миг по внутренней стороне век пронеслась яркая белая вспышка. Я резко открыл глаза. Молния. Пока что в далеке, но... Я еще раз повернулся назад. Черт. - Ну и какого хрена ты стоишь, идиот?! Не видишь - гроза приближается! - что есть силы крикнул я. Ветер становился сильнее. Иван все также стоял на месте, как-будто не видя того, что происходит вокруг. Я сматюгнулся и кинулся к нему. - Брагинский! Ты долбанный говнюк и сраный эгоист! - я схватил его за грудки и начал трясти. - Ты собрался вот так подохнуть и оставить меня в этой жопе одного?! - его взгляд до этого смотрящий в никуда вдруг стал осмысленным и его брови изогнулись в удивлении. - Так вот знай - я не дам тебе этого сделать! Я схватил его за рубаху и потащил к двери. Он не вырывался, но и работы мне не облегчал. С насмешкой он глядел на мои попытки сдвинуть его с места. Вдруг что-то с грохотом обрушилось всего в пяти метрах от нас. У меня подкосились ноги. Черт, стало страшно. Что же делать? - сумбурно носилось в моей голове. Оглушающие громко раздался гром. Тут русский будто ожил и подхватив меня помчался наконец в спасительное укрытие. От меня не укрылась его неуверенность когда он дрогнувшей рукой чуть подтолкнул дверь и она медленно скрыла от нас развернувшуюся бурю.