В плену у мафии

Ма-ма, ма-ма, что я буду делать? Ку-у-у-у… У ме-ня нет тёплого пальто. Ку-у-у-у… Тимми выводил по десятому кругу ночные рулады, повиснув на прутьях решётки и глядя с тоской на особняк. До этого он перебрал несколько песенок про тюрягу и уголовников, все жалостливые и нагоняющие тоску о свободе. Он их специально тянул как можно заунывнее противным, разрывающим мозг голоском. Пел как можно громче, чтобы его голос действовал на нервы тем, кто сейчас сидел в тепле или возлежал в мягкой уютной постельке, предаваясь любви, а не стоял босой на ночном ветру под холодным мерцанием звёзд и бледнолицей луной. Кайто затолкал его в клетку с толстенными стальными прутьями и посадил на цепь, словно дикое опасное животное. Клетку установили по приказу японца на хорошо просматриваемом месте с видом на фонтан, рядом с густым шикарным кустом гардении, от которого шёл тонкий, чуть сладковатый аромат, почти такой же сильный и сладковатый как и у жасмина. А вот для кого и для каких целей предназначалась данная клетка, у Тимми возникало множество вопросов. На деревянном настиле пола имелись следы засохшей крови, и пахло не очень, прямо пованивало, будто в ней сдох кто или обделался. - Бо-о-о-о-о-ос, выпусти меня, – закричал Тимми, глядя в окна на третьем этаже, где горел мягкий тёплый свет. – Бо-о-ос, ку-ку! Ты меня слышишь? Бо-о-о-о-о-о-ос… Тимми показалось, что в окне мелькнула тень и снова исчезла. “Значит, слышат”, - ухмыльнулся омежка и продолжил канючить, подвывая, точно беспризорная побитая псина: Ма-ма, ма-ма, как я бу-ду жить? Ку-у-у-у-у…. Ма-ма, ма-ма… - Эй! Кто-нибудь, выпустите меня. Я пи-и-исать хочу… Сраный Кайто, ты где? Иди и поцелуй меня в зад, маньячный ублюдок и пожиратель вонючих бобов. Тимми и правда хотел отлить, но никто не шёл и про него явно забыли. Это дико бесило, он не любил, когда его игнорировали. - Ну и хрен с вами! – раздражённо выкрикнул омега. – Значит, удобрю ваши кустики с милыми цветуёчками. Пусть сдохнут и зачахнут на корню. Будете знать, как сажать милых омежек в клетки на цепь. Живодёры!!! Тимми задрал футболку и помочился прямо на куст великолепной гардении, при этом мелодично посвистывая и выводя струйкой мочи замысловатые восьмёрки, стараясь оросить весь кустик как следует, чтобы уж наверняка и чтобы потом на солнышке он не цветами благоухал, а прокисшей мочой. - Джони он испортил мою любимую гардению, – жалобно захныкал Льюис, прильнув носом к окну. - Я так любил там гулять… - Отлепись от окна и принеси мне анальгин! – рявкнул босс, у него от воплей мелкого дико разболелась голова. О сексе он даже уже и не помышлял. Его член упал почти сразу же и больше не подавал признаков жизни, как только он прослушал парочку куплетов в исполнении Тимми. Теперь он мечтал только о том, чтобы уснуть, но вопли не прекращались ни на минуту. Омежка всхлипнул, оплакивая невосполнимую потерю и убежал за водой и таблетками. С улицы снова донеслись душераздирающие вопли мальчишки и слова очередной песенки-нуделки: Тринадцать негритят Пошли купаться в море. Тринадцать негритят Резвились на просторе. Один из них утоп, Ему купили гроб. И вот результат. …Двенадцать негритят. Двенадцать негритят Пошли купаться в море. Двенадцать негритят Резвились на просторе. Один из них утоп, Ему купили гроб. И вот результат. ...Одиннадцать негритят… (поётся до одного и повторяется сначала) - Ка-ай-то! – заорал, не выдержав, Джон. Через минуту дверь открылась и вошёл не менее озлобленный японец, с перекошенным от раздражения лицом. - Заткни этого ненормального, чтоб я его больше не слышал! - Но… вы же сами запретили его калечить. - Придумай что-нибудь, – рычал Барнс. – Он уже два часа без остановки воет. Если он не заткнётся, то я тебя удушу вместо него! - Хорошо, босс, – сказал Кайто и вышел. - Эй! Вы там, уснули, что ли? Бо-о-о-о-с… я больше не буду портить твои продукты. Выпусти меня, здесь холодно и воняет. Бо-о-о-о-о-с… я стану послушным, милым и обаятельным. Честное-пречестное! Мамой клянусь! Тимми и вправду замёрз, хотелось залезть в его новую шикарную постельку и опробовать её на тепло и мягкость. Он устал петь, кричать, материться. Спать хотелось жутко и снова захотелось есть. Он вспомнил недавний бутерброд и, печально вздохнув, постарался не думать о чудесном волшебном холодильнике. Поджав одну босую ногу и прижав её к той, на которой стоял, стал отогревать пятку: так было чуточку теплее. Потом поменял местами и стал отогревать вторую ногу. - Эй! Вы что меня до утра решили тут оставить? - не унимался омежка, его уже порядком достало тут стоять. Холодная цепь задевала спину и вызывала неприятные леденящие кожу мурашки. Тимми с остервенением подёргал прутья решетки, будто они могли чудесным образом разогнуться или испариться. - Ма-ма, ма-ма, что я буду делать? Ку-у-у… - жалобно пропел Тимми и чуть не пустил слезу от отчаянья и несправедливости. Лощёный красавчик всё начал, а на цепь посадили именно его. - У ме-ня нет тёплого пальто. Ку-у-у-у… “А у этой шлюхи наверняка шуба есть, и не одна, – подумал Тимми. – Наверно, из белой норки или шиншиллы. Вот бы сейчас сюда такую. Чёрт! Вот выберусь и отомщу патлатому уроду!” Тимми страсть как захотелось отыграться за своё сидение в клетке и оставить этого красавчика с носом. “А как это сделать? - подумал мальчишка и злорадно улыбнулся, быстро соображая и прокручивая в голове различные варианты. – Ну, конечно же, надо лишить его тёплого, пригретого и сытного местечка. Это чё?! Значит, нужно типа занять его место? Соблазнить этого Джони?” Тимми даже перестал дрожать от холода, обмозговывая внезапно возникшую в голове мысль. Спать с альфой он не хотел, но как вариант, чтобы остаться в таком шикарном роскошном месте навсегда, да ещё и утереть нос модельке, почему бы и нет? Место классное, холодильник всегда битком набит, босс крутой, да и на морду лица вообще мечта и смерть всем омегам. К тому же огромной властью обладает, вон даже япошка, точно сторожевая псинка, по стойке смирно стоит и по струнке ходит. Да и долг простит, если влюбится. Тимми скривился: “Вот именно: если влюбится. С этим малость неувязочка. Я по сравнению с его шлюхой просто жалкий червяк. У него и шмотки, и косметика разная, педикюр, маникюр и наверняка ещё куча всяких прибамбасов и заморочек. Хотя не похоже, что мафиози его любит. Такое впечатление, что этот Джони вообще бессердечный дьявол. А дьявол никого не любит, потому он и дьявол. В общем, как ни крути, а первым делом надо разнюхать, что к чему. Чем там патлатый мажется, красится? Нарыть на него компромат, может даже какую свинью подложить между делом. Короче пошукать у него в комнате по полной. Да-да! Как следует порыться. Вдруг какой секрет отыщу?” Коварные мыслишки Тимми оборвал внезапно появившийся Кайто. Японец шёл к нему быстрым шагом с таким лицом, будто собрался с него шкуру живьем снимать: прям все маньяки в отпуске. - О, узкоглазик! – Тимми даже подпрыгнул от нетерпения. – Джонси надоели мои песенки, и он решил меня отпустить? - Не называй моего босса кошачьими кличками или я тебе кишки выпущу! – прорычал Кайто, теряя выдержку. - Он приказал мне заткнуть тебя. И я сделаю это, если придётся. Твои вопли бесят даже мёртвых. - Подумаешь, какие мы нежные! Я не просил сажать меня на цепь. И вообще я спать хочу и есть. Я не хочу торчать здесь: тут скучно и холодно. Кайто предупредил омегу, что сидеть ему до утра, и то, если босс не передумает и не соизволит его освободить. И если тот не заткнётся, то он вынужден будет принять меры. Как только правая рука босса пошагал прочь, омежка снова запел. - Значит, не хочешь по-хорошему? – спросил Кайто, резко обернувшись. - Не-а! – нагло улыбнулся Тимми и повис на прутьях точно обезьянка. – Буду мешать вам спать, пока не отпустите. - Ты сам напросился, гадёныш! Потом не говори, что я тебя не предупреждал, - зло оскалился Кайто и куда-то ушёл. Тимми даже стало интересно, что задумал этот убийца и пожиратель японских соплей? Кайто вернулся быстро, он тащил в руках шланг. Чёрная резиновая кишка тащилась за ним в темноте точно змея. Остановившись в паре метров от клетки, японец нажал на ручку - и в Тимми ударила струя упругой ледяной воды. - А-а-а-а… урод узкоглазый! – заорал омежка, отскакивая к противоположной стороне клетки, отплёвываясь от воды и выставив перед собой руки, как бы защищаясь. Кайто с особым наслаждением наблюдал, как омега весь скукожился от холода, вжав голову в плечи и отвернувшись от него, чтобы вода не попадала в лицо. Он поливал его до тех пор, пока мальчишка не заткнулся и не перестал верещать и ругаться матом. Столько нецензурных слов он за всю свою жизнь не слышал, даже с десяток новых выучил. - Хватит! – сдался Тимми, не выдержав ледяного душа. Он дрожал от холода и стучал зубами. Всё тело била крупная дрожь, мокрая футболка неприятно липла к телу. - Ещё раз откроешь свой грязный поганый рот, и я буду поливать тебя до утра, пока ты не околеешь к чёртовой матери. Ты меня понял, маленький уродец? Тимми ничего не ответил, так и стоял, отвернувшись, прижимаясь к прутьям решетки и трясясь от холода. Его зубы выдавали громкую барабанную дробь, а тело сковал дикий холод. Ночная прохлада и ветер лишь ещё больше усугубляли ситуацию. Правая рука босса ушёл, и Тим устало опустился на доски пола. Обхватив себя двумя руками и подтянув колени к груди, попытался хоть как-то согреться, что сделать было нереально. Петь и кричать больше не хотелось, да и какой в этом смысл, если тут же прибежит японец и снова начнёт его поливать. Тимми хорошо понимал, что его ждёт, если Кайто всерьёз за него возьмётся. До самого рассвета - после того, как японец ушёл, оставив его мокрым и дрожащим на ветру, - Тимми так и не смог согреться. Ему казалось, что он прошёл через семь кругов ада, ночь показалась ему неимоверно длинной. Иногда ему чудилось, что он проваливается в сон, но ледяной кошмар и там не отпускал его, пробирая до костей. Тимми разбудили голоса. Громкий смех, пьяная речь становились всё ближе, громче и отчётливее. Он не хотел, чтобы его видели в таком жалком и плачевном состоянии, потому что знал, что все они непременно будут смеяться и прикалываться над ним. И он оказался прав. - О, смотрите? – крикнул кто-то из альф. – Какая забавная зверюшка. - Интересно, к какому виду она относится? – сказал второй и заржал, как конь. – Наверно, к семейству гоминидов? Шимпанзе обыкновенный. - Не, енот-полоскун, – прикололся Циклоп. – Видишь, мокрый какой? - Да недотягивает он до енота, скорее опоссум или хомяк. - Не-не! Хомяки милые и пухлые, а этот мелкий тощий и облезлый. - Тогда мышь. - Точно! Маленькая, жалкая и мокрая мышара, – хохотнул Циклоп, снова отыгрываясь за прошлое. Тимми смотрел на ржущих и стебущихся над ним парней и почему-то не испытывал ни капли злости, только внутренне разочарование и обиду. Он и правда походил на мокрую мышь и по праву оправдывал свою кличку. Маленькая, безмозглая, жалкая мышь, которая по собственной тупости угодила в мышеловку. - Ты что здесь делаешь, придурок? – спросил подошедший Рин. Он один не смеялся над омегой. Плачевный вид мальчишки вызывал лишь жалость. Тимми шмыгнул носом и опустил глаза, пряча их от ухмыляющихся рож. Он явно простыл, сидя тут на ветру всю ночь в мокрой футболке - Что не мог усидеть спокойно и нарвался на неприятности? Тимми кивнул и, снова шмыгнув носом, пробубнил: - Я не виноват. Я есть хотел. А потом припёрся ваш босс и его придурочный омега. Патлатый первый начал, я ни причём. - Ты что, забрался на кухню босса? Да ещё поцапался с его омегой? – спросил Рин, поражаясь наглости пацана. – Ты и впрямь самоубийца. Причём больной на всю голову. - Ри-и-ин, – заныл жалостливо омежка. - Вытащи меня отсюда. Я больше не буду. - Тимми шмыгнул носом, вытерев его рукой, и сделал большущие жалостливые глазки, даже слёзки пустил для убедительности. - Ну-у, не знаю. Если босс приказал держать тебя здесь, навряд ли я смогу что-то сделать. Тимми печально вздохнул и громко высморкался в подол собственной футболки. - Я такой несчастный… Меня совсем-совсем никто не любит! Я замёрз и, кажется, простудился… Теперь я точно умру! Ри-и-ин, - омежка артистично вцепился в пиджак альфы. - Я уже чувствую, как у-ми-ра-ю!!! Кажется, у меня воспаление лёгких. Ты же придёшь навестить мою могилку? - Воспаление хитрости у тебя, а не лёгких! – возмутился альфа, не поверив ни единому слову Тимми. – И хорош вытирать об меня свои сопли! Мой костюм от “Brioni” слишком шикарен, чтобы использовать его в качестве носового платка. Отцепив от себя руки омежки, Рин приказал ему сидеть тихо и не шуметь, а он, мол, пойдёт и попробует уговорить босса отменить наказание. Тимми согласно кивнул, он уже был готов на всё, лишь бы оказаться в тепле, а лучше в постели. Он и правда, кажется, заболел. Из носа текло, голова болела и кружилась, его морозило и горло саднило так, что было больно глотать и говорить. Альфа вернулся быстро, в руке он держал ключ от замка. Но прежде чем выпустить омежку на свободу, следовало с ним кое о чём договориться. - Босс разрешил мне тебя освободить, но под мою личную ответственность, – предупредил Рин. Тимми весь был во внимании и превратился в слух. - Прежде чем я тебя освобожу, хочу, чтобы ты мне пообещал вести себя прилично и больше не влипать в неприятности, иначе вместе с тобой пострадаю и я. Ты меня понял? Тимми послушно кивнул и засветился от радости, его мучения наконец-то закончились. Сейчас он хотел только одного: принять горячую ванну, забраться в постель и как следует поспать, ведь ему ещё предстояло провести разведку во вражеском стане патлатого. А для этого нужно было отдохнуть, набраться сил, попадаться с поличным он больше не хотел. Рин, конечно же, не поверил клятвенным заверениям омежки, но всё же отпер клетку. В глубине души он сильно сомневался, что этот мальчишка сможет спокойно усидеть на одном месте. Уж такая у него натура неугомонная. От скуки готов даже осиный улей палкой разворошить, а потом с криками и писком удирать от озверевшего роя, сверкая пятками. Тимми добрался до своей комнаты и первым делом залез под горячий душ, чтобы как следует отогреться. Влажную футболку, в которую он посморкался для наглядного примера перед Рином, пришлось выкинуть, он не собирался её больше носить. Надев последнюю экспроприированную футболку кого-то из альф, Тимми забрался в постель и тут же провалился в тяжёлый, полный кошмаров сон. Омежка проспал весь день и весь вечер до самого захода солнца. Ломота во всём теле сменилась жаром, его тело словно пребывало между сном и явью. Он что-то бормотал, метался по постели, сминая влажные простыни. Ему снилось, что он куда-то идёт или пытался идти. Только вот зачем и куда? Стены и коридор, по которому он шёл, словно плыли, и руки всё время будто проваливались сквозь стены. Постоянная муть в голове не давала сосредоточиться. Кажется, он даже пару раз упал, пока шёл. Столько много дверей - и все оказались заперты, кроме одной. Туда и несли его ноги. Он хотел найти Тайсона. Только он мог позаботиться о нём. Ведь он столько раз лечил и ухаживал за ним, что это вошло в привычку. Только Тайсон всегда был рядом и исполнял каждый его каприз. Шлёпая босыми ногами по полу, Тимми скользнул в просторную, хорошо обставленную комнату, увидел мягкую большую кровать и спящего на ней Тайсона. “Спать… так хочется спать”, - подумал омежка и нырнул под одеяло к альфе. Тимми прижался к крепкому мускулистому телу и, прилипнув точно пиявка, обхватил его руками и ногами. - Тайси… тебя тоже этот противный Джонси поймал и заставил тут жить? – спросил омежка и закрыл глаза, наслаждаясь теплом альфы и его запахом. Почему-то сегодня Тайсон пах как-то по-особенному, хотелось прильнуть к нему посильнее и вдыхать, вдыхать, вдыхать и чтобы тот не отпускал его. – Тайси, я хочу тортик… шоколадный с засахаренными вишенками… и ещё имбирный чай с мёдом, – капризно захныкал омежка. Всё его тело ломило и болело, а горло нещадно кололо иголками. Обещанный тортик не появлялся, впрочем как и чай. Тимми снова закапризничал, жалуясь на дурацкий сон, в котором он не может получить то, что хочет. - Тайси, сделай мне массаж, у меня спинка болит и ножки, и ручки, и пальчики. Та-а-ай-си… - Я не твой дурацкий Тайси! – рыкнул Джон, отпихивая от себя пребывающего в горячечном бреду омежку. Мальчишка даже не открыл глаза, только капризно захныкал и постарался посильнее вцепиться в альфу. Барнс уже засыпал, когда к нему в постель нырнул этот неугомонный вездесущий омежка и прилип к нему точно банный лист. Он сначала спросонок не понял, подумал, что это Льюис решил ослушаться и провести эту ночь рядом с ним. Но у его омеги был совсем другой запах, более сладкий, терпкий, словно выдержанное марочное вино. От Тимми пахло более нежно, но примешивался бесячий аромат нескольких альф, который действовал Джону на нервы и раздражал нюхательные рецепторы. - Кайто! – крикнул Барнс, вызывая к себе японца, и соскочил с постели, глядя на омежку, который самым наглым образом оккупировал его постель. Глава «тигров» уже и не рад был, что взял пацана в заложники. Он доставлял столько головной боли и проблем, что легче было бы забить на камни и бабки и просто удавить всю эту вороватую компанию. - Звали, босс? – спросил японец и тут же скривился, увидев на кровати шефа причину его недовольства. - Сколько ещё, я спрашиваю, этот мальчишка будет мне досаждать? – Джона переполняла ярость, он готов был оторвать Кайто голову, а особенно Рину, ведь именно он взял ответственность за пацана. Кайто промолчал, не зная, что ответить. – Немедленно приведи Рина! – приказал Джон и, сев в широкое мягкое кресло, прикурил сигарету: “ Чёрт! Надо что-то делать с этим пацаном, - подумал Барнс. – Иначе он с ума меня сведёт”. Кайто и Рин вернулись быстро, Джон даже не успел докурить сигарету до конца. Оба встали перед боссом, ожидая полномасштабного разноса. - Как вы думаете? - зловеще процедил Барнс, недовольный своими людьми. – Как я должен себя чувствовать, когда в мою кровать залазит это существо и требует от меня шоколадный тортик с вишенками, имбирный чай с мёдом и массаж его драгоценных конечностей, а? Я вас спрашиваю? Кайто позеленел от негодования, а Рин в шоке от услышанного уставился на мирно посапывающего мальчишку, про себя прикольнувшись над его борзотой и чудачеством. Ещё никто так не осмеливался провоцировать босса и уж тем более унижать. Это выглядело страшно и одновременно комично. - Я что, похож на того, кто делает кому-то массаж и исполняет чьи-то прихоти и капризы? – рычал Барнс. – Рин, это тебя касается, между прочим! Альфа вздрогнул, услышав своё имя. - Я сейчас же его заберу, босс! – быстро ответил альфа и подошёл к кровати, чтобы забрать омежку. - У него жар, - сказал Рин, подымая мальчишку на руки. – Похоже, он не врал и действительно простудился, просидев всю ночь в мокрой футболке. - А какого хрена он сидел мокрый? – бушевал Джон. – Кайто, твоих же рук дело? - Вы же запретили калечить. Вот я и охладил его как следует. - Идиот! – выдал Джон, запуская пальцы в волосы. – А просто кляп в рот ты ему не догадался всунуть? Кайто виновато опустил глаза в пол. Он сглупил, и он виноват, что пацан заболел и снова доставил неприятности боссу. – Ваша задача следить за ним или вам обоим не поздоровится. Тебя, Рин, это в первую очередь касается. И вызови ему врача. Если он сдохнет, я не смогу продать его жалкую задницу. Кайто, Оливер не звонил? - Нет, босс. Говорят, он в Копакабана с омегами развлекается. - Ещё одна головная боль на мою шею! – рыкнул Джон. - Всё! Свалили оба! – раздражённо закончил босс и направился в комнату к Льюису. Трахнуть немедленно омегу и выплеснуть на него всю свою злость было единственным решением, посетившим его голову. Кто как не шлюха сможет схавать все оскорбления и избавить его от внутреннего напряжения.