В плену у мафии

Пошалили. Ох, как пошалили! Пошалили так, что только мёртвый и глухой остался не в курсе всего того разврата, что творился в спальне главы клана «тигров». Что касается Оливера, тот очень серьёзно окрысился на брата и до сих пор с ним не разговаривал. Даже на работу поехал в отдельной машине и старался весь день нигде и никак с ним не пересекаться. Оливер справедливо полагал, что Джон со своей стороны поступил очень подло, как истинный предатель, совсем не по-мужски и уж точно не по-братски. И теперь всё, что он заслуживает, это презрение с его стороны и стопроцентный игнор. Ещё бы, кому охота оставаться на скамейке запасных в виде стороннего наблюдателя, когда у тебя под боком, прямо на твоих глазах творится такое шикарное эротическое действо, а ты скован наручниками и вынужден только довольствоваться чужими стонами удовольствия и зрительными образами. А посмотреть было на что. Джон оказался тот ещё извращенец и выдумщик. Так мастерски оттрахать омегу во все дырочки в таких немыслимых неописуемо живописных и экстравагантных позах, что гуру секса тихо курят в сторонке вместе с их пресловутой камасутрой. Как только не сломал или не вывихнул чего мелкому. Омега в его руках плавился, как воск, и проявил просто нечеловеческую гибкость и растяжку. Нужно ещё поискать такого гимнаста, который смог бы так раскорячиться, согнуться и при этом ничего себе не повредить. Тимми ещё никогда в жизни не чувствовал себя таким грязным и морально распущенным. А самое главное, ему всё это безумно нравилось. Нравилось до одури и умопомрачения заниматься сексом с этими невоспитанными грубыми самцами, которые брали его, как хотели и когда хотели. Уши и щёки до сих пор горели от одних только воспоминаний о непристойностях, которые вытворял с ним Джон. Как он самозабвенно кричал в его руках, надетый на его член, с широко разведёнными ногами и полностью вывернутый на обозрение младшему близнецу. Альфа трахал его глубоко и размашисто с особым воодушевлением. Джон опускал и поднимал его тело в такт движению собственных бёдер. Член полностью выходил из его попки, демонстрировал младшему раскрытую и растянутую дырочку и снова входил обратно, полностью, до упора, вырывая из него крики наслаждения. Тимми вспоминал, как непристойно и пошло в такие моменты хлюпала его задница, прося наполнить её до краев и отлюбить до белых звёздочек в глазах. И всё это на глазах у второго близнеца, который злился, рычал и пускал слюни от зависти, не имея возможности даже прикоснуться к нему. Джон специально поворачивал его таким ракурсом, чтобы Оливер всё хорошенечко мог разглядеть и не упустил ни одной смачной детали. Каждую позу сопровождал развратными комментариями и действиями, с особым цинизмом дразня собственного брата и мстя ему за его прошлые наглые выходки. После секса с альфой Тимми пребывал в лёгкой задумчивой меланхолии. Целый день он чувствовал себя словно в какой-то иступлённой заторможенной неге. Не хотелось ровным счётом ничего: ни шевелиться, ни проказничать, даже есть не хотелось. Тимми целый день валялся то у Тайсона, то у Рина на кровати, мечтал, рассеяно вздыхал и вспоминал, как здорово и мастерски его оприходовал вредный Джонси. Единственное, чего ему опять недоставало, так это поцелуев. Попросить и настоять он считал неприемлемым, а самому проявить инициативу гордость не позволяла. Он считал это ниже своего достоинства. Ещё он поцелуев у какого-то зазнавшегося альфы не выпрашивал! Он и так в последнее время чувствовал себя грязной испорченной шлюшкой, которая секс любит больше, чем деньги и сладости. Романтический настрой очень быстро закончился и перегорел. Только Тимми растащился, мечтая о свадьбе, о будущих детках и счастливом будущем, как вернулся блудный «принц» и всё испортил. Одним только своим присутствием, счастливой загоревшей и отдохнувшей рожей он вернул его с небес на грешную землю, в реальный мир, где не было свадьбы, не было поцелуев с признаниями вечной любви и верности. Ничего этого не было. Зато была нежелательная беременность и альфы, которые его не любили и ни в какую не хотели признавать своё отцовство. Льюис отлично провёл время в тропическом раю, наслаждаясь отличным отдыхом, spa-процедурами, шопингом и, конечно же, лёгким флиртом с богатенькими альфами, о которых Джону знать было необязательно. Моделька, загорелый, отдохнувший, полный сил и позитива, сияющий, словно новая монетка, в отличном приподнятом настроении ворвался в особняк на правах законного обитателя и лёгкой уверенной походкой избалованного аристократа. Омега манерно, с грацией короля отдавал распоряжения, приказывая и указывая двум альфам, нагруженным под завязку пакетами и сумками, куда следует отнести его багаж. Парни недовольно кривились, от того что приходилось исполнять роль шестерок и быть на побегушках у какой-то дырки для траха, но молча подчинялись и шли следом. Спорить и перечить любовнику босса они не решались, это могло выйти им боком, а то и вовсе плохо закончиться. Приходилось исполнять приказы гламурной капризной сучки и, скрипя зубами, тащить омежью кладь, наплевав на гордость. Льюис счастливо покружился, разглядывая спальню Джона. Он успел соскучиться по холодному и богатому убранству особняка и по двум братьям, что уже очень скоро должны будут оказаться в его цепких пальчиках. Да, скорее всего ему влетит за его отсутствие и за самоуправство, за траты денег и прочие вольности, но Лью отлично знал, как замять скандал в самом его зародыше. И он прекрасно знал, как сделать так, чтобы Джон его простил и закрыл глаза на его маленькие капризы. Омега хищно облизал губы в предвкушении жаркого секса и, блаженно потянувшись, упал на шёлковое покрывало, вдохнув полной грудью аромат своего любовника. Он витал в этом доме и был повсюду. Комната пахла… …Омегой?!! - Грязная тварь!!! Я убью тебя, мерзкая крыса! - Лью сразу догадался, кто побывал в этой постели в его отсутствие. Он видел его недовольную крысячью рожу внизу в холле. Этот таракан был не рад его возвращению. – Маленькая шлюха! Сразу же стало понятно, почему Джон проигнорировал все его сообщения и не прилетел за ним, чтобы вместе насладиться отдыхом. Он был занят мелким ублюдком, который, как только представилась возможность, тут же подсунул альфе свой никчёмный тощий зад. Убить сразу не получилось. Месть и возмездие пришлось отложить до лучших времен. Пока Льюис распалялся, нарезая круги по комнате, соображая как эффективнее уничтожить противника, сжимал от злости кулаки и кусал губы, вернулся Джон. Омега был вынужден тут же переключиться и бросить весь свой пыл на соблазнение альфы. “В любви как на войне, - считал Лью. – Все средства хороши”. А он был опытный боец. И кому как ни ему было знать, как ублажить альфу и удовлетворить любой, даже самый изысканный каприз. Джон холодно окинул взглядом вернувшегося с Сейшел гулёну и ни почувствовал ничего, кроме лёгкой брезгливости и равнодушия. От прилипшего и повисшего на его шее Льюиса чувствовался чуть горьковатый аромат с привкусом полыни. Ушлый омега тщательно постарался и попытался замаскировать его сладкими духами, но Джон всё равно уловил запах другого самца. Он был несильным, и это говорило, что полноценного секса не было, но точно был плотный телесный контакт. Возможно, оральный секс. - Я смотрю, ты хорошо провёл время, - усмехнулся Джон и, грубо схватив омегу за волосы на затылке, приблизил его лицо к своему, чтобы как следует взглянуть в эти обмороженные циничные глаза. Льюис испугался, но виду не подал. Быстро облизнув разом пересохшие губы, он состроил невинную обиженную мордочку и тут же скользнул пальцами под пиджак альфе, оглаживая мускулистую грудь сквозь тонкую ткань рубашки острыми наманикюренными ноготками. - Милый, я ждал, что ты прилетишь ко мне и мы вместе проведем несколько незабываемых дней в раю. – Томный голос омеги слегка вибрировал. Он намеренно тянул слова, усыпляя бдительность альфы и лишая его всяческой агрессии. Чуть низковатый бархатный тембр ласкал слух, завораживал и распалял желание. - Я был занят, – грубо ответил Джон, он не собирался отчитываться перед любовником. – И я не твоя ручная собачонка, чтобы бежать за тобой по первому зову. - Любимый, и чем же ты был так занят? – заискивающе поинтересовался Лью, соблазнительно надувая губки и снова облизывая их. Внутри всё клокотало от злости. Он прекрасно догадывался, чем был занят его альфа. – Скучал по мне? - Ты задаёшь слишком много вопросов, – усмехнулся Джон. Он видел, что омега сейчас играет и делает всё, чтобы он его простил и закрыл глаза на его выкрутасы. – Не знаешь, чем занять свой рот? Льюиса не нужно было направлять и подталкивать. Омега быстро словил намёк и принялся ловко орудовать пальчиками, расстёгивая ремень на брюках альфы. Джон зло усмехнулся и внутренне скривился от презрения. “Шлюха! Какая же ты шлюха, Льюис!” Омега дико бесил своими повадками, но в то же время секс с ним доставлял альфе физическое удовольствие. Он был каким-то дико грязным, животным, на грани садистского удовольствия. Если мелкого хотелось долго и сладко мучить, заставляя лучше прочувствовать альфу, то Льюиса хотелось просто грубо трахать. Без нежностей, без прелюдий, только грубый животный секс на грани унижения и физической боли. Тимми было плевать на неожиданно вернувшегося модельку. Скорее не так. Пока близнецы отсутствовали и шатались по своим мафиозным делам, омежка особо не волновался, но стоило Джону и Оливеру вернуться в особняк, как Тимми серьёзно обеспокоился выплывшим из небытия конкурентом. Причём конкурентом далеко не слабым, а очень даже опасным и непредсказуемым. Льюис представлял для Тимми реальную угрозу и серьёзно мог испортить и помешать его отношениям с альфами. Моделька по сравнению с ним был сказочно шикарен: высокий, гибкий, ухоженный, с утонченными манерами аристократа голубых кровей, весь такой супер-пупер-секси. А кто он? Маленький худенький ребёнок. Да, именно так, Тимми себя и ощущал: недооформленным ребёнком, средненьким, непримечательным и абсолютно обычным, каких полно в каждом районе на каждой улице. У него даже этого самого френча не было, которым так любил похвастаться моделька, демонстрируя ему каждый раз новый вид маникюра. Тимми, недолго думая, рванул в спальню к Джону. Омежка знал, что Льюис тоже там, где ему ещё быть, как не у Джона. И отдавать своего альфу за просто так, да ещё и без боя какой-то крашеной гламурной сучке он не собирался. Тимми уже предвкушал, как будет рвать нарощенные белобрысые патлы клоками, как испинает красавчика, как искусает, да и просто хорошенько начистит шикарно-идеальную физиономию. Но действительность оказалось слишком сурова и не так предсказуема, как изначально рассчитывал омежка. Тимми совсем не ожидал и не был готов, что близость его альфы с чужим омегой так ударит по его самолюбию и причинит невероятную внутреннюю боль. Это была даже не просто ревность и безграничное чувство собственности. Это было осквернение: насилие над душой. Будто покусились на самое бесценное, на то, что неприкосновенно и свято. Моделька стоял перед Джоном на коленях, обхватив его бёдра руками, и делал минет. Альфа размашисто трахал его в рот, и по его довольной роже было видно, что ему это занятие доставляет невероятное удовольствие. Тимми замер в дверях, не в силах шевельнуться и сделать шаг. Внутри был ураган из чувств. Смерч из боли, отчаяния и обиды. Тимми не мог понять, какое из чувств превалирует. Каждое из них приносило невыносимую боль и рвало душу и сердце на части. Ему катастрофически не хватало воздуха. Весь мир словно рухнул в бездну, и он вместе с ней. Раньше такого никогда не случалось. Тимми впервые чувствовал нечто подобное. Да, раньше было чувство соперничества, лёгкая зависть и, возможно, даже ревность, но чтобы так. Тимми не знал, что делать: то ли броситься с кулаками на Джона, то ли расплакаться от собственного бессилия и чувства обиды. Саркастический смешок альфы, его издевательская реплика и жестокая самодовольная улыбка заставили его очнуться и понять очевидное: он тут лишний. - Мелкий, ты опоздал, - злорадно хохотнул Джон, зарываясь пальцами в густую шевелюру Льюиса, контролируя и направляя каждое его движение головы. – Как видишь, я немного занят. Зайди завтра или попроси Оливера обслужить тебя. Тимми вздрогнул. Слова альфы, точно звонкая обжигающая пощёчина, отрезвили его и заставили взглянуть правде в глаза. Розовые замки рухнули, осыпались под напором цинизма и ледяного безразличия. Льюис с победоносной усмешкой и торжеством в глазах смотрел на него и открыто издевался, не собираясь выпускать член альфы изо рта. Демонстрировано заглатывал глубоко, похабно облизывал по всей длине, высунув до предела язык и пошло причмокивая, заглатывал член с ещё большим усердием и воодушевлением. - Или, может, хочешь присоединиться и взять несколько уроков у Лью? – издеваясь, осклабился Джон, явно намекая на то, что он не против и его в рот отыметь, если ему так не терпится пососать настоящий член альфы. – Льюис та ещё шлюха, может многому научить. Особенно, как глубоко работать горлом. Правда, Лью? Омега пошло облизался в ответ и, в знак согласия и своего триумфа над соперником, вобрал член альфы как можно глубже, до самого упора, пока нос плотно не уткнулся и не расплющился о лобок альфы. Джон с остервенением сжал голову Льюиса пальцами и стал глубоко и интенсивно вколачиваться, попросту насилуя узкое горло омеги, с силой вжимая его красивое идеальное личико в свой пах. Джон с каким-то диким, внутренним злорадством и ядовитой усмешкой на губах бурно кончил, глядя на поверженного и шокированного Мышонка, застывшего в дверях бледно-пунцовым изваянием. Сконфуженная и растерянная откровенным зрелищем мордашка мелкого доставила ему наивысший балл удовольствия. Джон, излившись до последний капли, в последний раз с силой толкнулся бёдрами в податливый рот Льюиса и только потом соизволил отпустить его, давая возможность сделать вдох. Тимми видел, как изо рта модельки стекает тонкая вязкая ниточка слюны вперемешку со спермой. Отвратительно. Грязно. Пошло. И самое главное – очень обидно. Тимми знал, что этим дело не ограничится. Дальше будут полноценный секс с проникновением, стоны и крики. Потные, прилипшие друг к другу тела. “У этих двоих вся ночь впереди”, - решил Тимми, но он уже этого не увидит. Он уйдёт, закрыв за собой дверь, и оставит эту мерзкую парочку наедине дальше вершить свои грязные отвратительные делишки. И к Оливеру он не пойдёт, потому что тот точная копия своего братца. И ему точно так же плевать на него, как и Джону. Тимми решил, что не хочет знать, что будет происходить дальше в спальне, не хочет слышать и видеть всей этой гнусности. Также он знал, что не сможет уснуть этой ночью, будет переживать, представлять и прокручивать в голове грязные картинки. Ему будут видеться глумящиеся над ним самодовольные лица. И завтра от его альфы будет пахнуть чужим омегой. Тимми затошнило. Потом долго рвало над унитазом. Таким его и нашёл Тайсон у себя в ванной: бледного, зарёванного, всего в соплях, безгранично несчастного и убитого горем. Ни долгие утешения, ни тонны сладостей - ничто не могло успокоить Мышонка. Тайсон знал, кто и что этому виной, но не знал, как помочь. Любовь она такая: может быть односторонней и оттого болезненной и очень несчастной.