В плену у мафии

- Ну и гад же ты! – раздражённо выплюнул Оливер, пристально глядя в лицо брату. Старший сидел, приняв расслабленную позу так, будто ему всё равно, и меланхолично перебирал волосы Льюиса, который не отлипал от него весь вечер и прирос точно сиамский близнец. Омега один выигрывал от всей этой сложившейся ситуации и радовался удалению с глаз долой противного конкурента. - Спасибо, я знаю! – ответил Джон и натянуто улыбнулся. То, что он поступил неправильно, он и без Оливера знал, но на переправе коней не меняют. Как глава «тигров» он не мог пойти против данного Тайсону слова. Тот же Рин стал бы его презирать, не говоря о тех, у кого мелкий омега успел вызвать симпатию. Этот чертёнок хоть и хуже смерти, но сумел расположить и завоевать дружбу чуть ли не у половины его личного состава. И сегодня Джон видел, как парни искренне болели за Тайсона. Как он мог отменить своё решение, когда этот парень, абсолютно неподготовленный, не побоялся выйти против такого грозного противника и бился с ним насмерть за омегу. Не мог. - Ты пожалеешь о своём решении. - Возможно. - Джо-о-он… - манерно потянул Льюис, привлекая к себе внимание альфы и отвлекая его от ссоры с братом. Джон взглянул омеге в глаза и понял, что не видит в них ничего, кроме наигранности и холодного расчёта. Лью с присущей только ему манерой мило улыбался. Такое идеальное лицо, с его совершенной классической красотой, притягивало взгляд. Им хотелось любоваться, словно прекрасным произведением искусства. Но тонко высеченная мраморная статуя «бога красоты» была лишена чувств. Мёртвая красота, пустая. Ширма и не более. Льюис что-то ворковал, пытаясь воздействовать на него. Сексуальный тембр его голоса ласкал слух. Омега постоянно сексуально облизывал полные губы. Джон отстранённо слушал ничего незначащий лепет омеги и понимал, что хочет, чтобы сейчас вместо него здесь, рядом с ним, сидел Мышонок. Мальчишка бы дерзко смотрел ему в глаза и обязательно сказанул бы какую-нибудь гадость, а потом обязательно бы вывел его из себя очередной несуразной и нелепой выходкой. И Джон непременно бы маленько поиздевался над стервецом, заставил бы его густо покраснеть и надуться от вселенской обиды. - Отсоси мне! – вдруг приказал Джон, прерывая пустозвонную трепотню Льюиса и указывая на его прямые обязанности. Оливер недовольно скривился. Вместо того чтобы переживать, что только что собственноручно отказался от истинной пары, брат думает, как бы удовлетворить свою похоть. - Прямо сейчас? – удивлённо спросил Льюис и оглядел присутствующих. В машине помимо них с Оливером было ещё несколько человек: два телохранителя, шофёр и Кайто, который сидел рядом с водителем. - Тебя что-то смущает? - спросил Джон; на его лице не дрогнул ни один мускул, он больше не улыбался, его глаза были полны презрения. - Н-н-нет… – запинаясь, пролепетал Льюис и почувствовал неприятный холодок тревоги, грозящий крупными неприятностями. - Раз нет - приступай! – Джон резко сдёрнул омегу с сидения, заставив его упасть перед ним на колени. Льюис безропотно подчинился и стал дрожащими руками расстёгивать брюки Джона. Умелые пальцы быстро справились со своей задачей, и вот уже член альфы своей головкой коснулся его накрашенных губ. - Смелее! – зло усмехнулся Джон и, видя нерешительность омеги, надавил ему на голову. – Ты ведь не в первый раз это делаешь. Омега, страшась гнева альфы, послушно открыл рот и, приняв член, принялся усердно работать языком и губами. Иногда он с опаской поглядывал на Джона, пытаясь предугадать его дальнейшую реакцию. - Лучше соси! – комментировал Джон. – Грязному Эдди ты так же вяло отсасывал? Или ему ты показал свой самый высший пилотаж? Льюис вздрогнул и испугался. Джон это видел: омега даже ртом перестал работать, так и замер на полпути с членом во рту. - Этот отвратительный запах… – процедил Джон сквозь зубы, пристально сверля продажного омегу ледяным взглядом. Он медленно, словно лаская, провёл по идеальному лицу пальцами, оглаживая высокие скулы, и вдруг с силой сжал голову омеги двумя руками, заставляя смотреть прямо на него. - Думал, я ничего не узнаю? Только один человек может так мерзко вонять. И его я ненавижу больше всех! Лью задёргался, попытался отпрянуть, но Джон не дал ему этого сделать, он стал грубо насиловать его рот. - Я ещё не закончил! – рыкнул Джон, трахая омегу как последнюю шлюху на глазах у всех. Хотелось удушить стервеца членом, но это бы было слишком мелочно с его стороны. До Оливера стало доходить, к чему Джон разыграл весь этот цирк. Он сначала порядком удивился, а потом и вовсе разозлился. Продажная тварь за солидное вознаграждение сливала информацию их конкурентам. Оказывается, они с братом пригрели змею у себя под боком и она укусила их, несмертельно, но весьма неприятно. Парни-телохранители тупо смотрели в никуда, делая вид, что ничего не видят и не слышат. Разборки босса с собственной шлюхой их не касались. - Эдди хорошо платил тебе, чтобы ты стучал на меня, а Лью? Или ты за отсос это делал? Джон чувствовал себя преданным, ведь Лью когда-то действительно ему нравился, он даже пару раз подумывал на полном серьёзе сделать ему предложение, но всегда что-то мешало. Внутренний голос всегда останавливал его, не давая сделать глупость. И, видимо, не напрасно. Омега истерично вращал глазами, понимая, что его жизнь висит на волоске. Джон каким-то образом узнал о его предательстве, и теперь он его если не убьёт, то точно изуродует или оставит инвалидом. Но Джон не спешил расправляться с ним, он просто насиловал его горло до тех пор, пока не кончил. Заставил проглотить всё до последней капли и дочиста облизать член, только после этого отпихнул его от себя ногой. Лью судорожно пытался привести себя в порядок, пальцы дрожали и путались в волосах. - Джон, он меня заставил, – попытался оправдаться Льюис. - Останови! – приказал Джон шоферу, и тот послушно притормозил у тротуара. Джон Барнс резко всунул кейс с деньгами, которые сегодня выиграл, Льюису в руки и приказал: - Выходи! Омега в недоумении уставился на босса мафии и не решался даже пошевельнуться. Он держал в руках несколько миллионов и чувствовал в этом какой-то подвох. Джон Барнс не мог отпустить его с такими деньгами, что-то не так, и эта неправильность пугала. - Пошёл вон, шлюха!!! – рыкнул Джон - и Льюис мухой выскочил из машины, боясь получить пулю в лоб. - Надеюсь, на такси хватит? – усмехнулся Джон и захлопнул дверь, навсегда ставя точку в истории с продажным омегой.

*****

Четыре месяца спустя. - Что значит, он отказался? Опять?! -Ну-у-у… - мямлил один из парней, которого Джон подрядил, чтобы доставить омегу в особняк. – Босс… - Вы уже сколько ходите, а толку - ноль! – рычал Барнс старший. – Где омега, я вас спрашиваю? - Мы уговаривали… Он не хочет. - Я вас не уговаривать отправлял, а взять и привезти. И что значит "не хочет"? Кто его вообще спрашивает? - Босс, вы сказали силу не применять, а там этот… каждый раз с битой... Который Айзека завалил. - Так вы этого Тайсона испугались, что ли? Хороши «тигры»! Одного пацана испугались. Боитесь, что он вам ноги переломает? И правильно боитесь. Вам бы у него поучиться, а то расслабились совсем, на жалких омег стали походить, разожрались. Работать не хотите. Простое поручение уже четыре месяца не можете выполнить. - Так не убивать же его… - А деньги омега взял? А фрукты? Ну хоть что-то? - Нет. - Чёрт! – выругался Джон и взглянул на Оливера. Тот потешался от души, глядя на весь этот цирк. Уже четыре месяца Джон пытался вернуть Тимми, но каждый раз терпел фиаско. Омежка напрочь отказывался иметь с ними дело. Каждый божий день парни ездили к Мышонку и каждый раз возвращались ни с чем. Омега стоял на своём, запирался в комнате и отказывался выходить. Тайсон стоял на страже с железной битой в руках и самозабвенно охранял покой беременного друга. - Чё ржёшь? – негодовал Джон. - Вместо того чтобы скалиться, лучше бы помог. - И не подумаю. Сам от него отказался - сам и возвращай, а я подожду, когда ты свою гордость в одно место засунешь и наконец-то соизволишь оторвать свой никчёмный зад и поползёшь к нему на коленях вымаливать прощение. - Думаешь, самый умный, да? - А то! Только такой придурок, как ты, мог отдать продажной шлюхе столько налички, да ещё и отпустить с богом. Вот он сейчас кайфует, сидит где-нибудь на пляже, дует коктейль и радуется, как классно развёл на бабки крутого мафиози. Наверно, уже и зад кому-нибудь подставил: чего добру простаивать? Тому же Эдди, например. Джон скривился: - Не напоминай. Зачем я тогда деньги отдал, и сам не знаю. Широкий жест, не иначе. Хотел быть выше мести. Этой продажной шавке, что? Лафа! А мне денег действительно жалко. Чай не так богаты, чтобы такие подачки делать. Не сто баксов ведь на чай дал. Да только в тот момент деньги как-то руки жгли. Из-за них мелкого пришлось отдать. Хотелось тогда вообще их сжечь или выкинуть. А тут этот предатель со своей испуганной слезливой харей. Он же за бабки свой зад подставлял. Вот я и понтанулся. На мол, жри, сука подлая! - Ну, я и говорю: придурок. Джон снова скривился: - А сам-то мог бы тогда что-нибудь против сказать. Чего сидел и молчал? - Ты у нас босс - ты и рули. - Эко ты хитрый, гад. Как сливки снимать - ты первый, а как важные решения - так ты у нас сразу на вторых ролях? Мол, ни за что не отвечаешь? - Вот! Ты правильно обозначил: я умный, а потому и хитрый. А ты дебил, раз от истиной пары отказался, да ещё и ждёшь, когда омега сам к тебе в объятия прыгнет. Да он тебя теперь люто ненавидит, похлеще того же Эдди. - Ладно, уговорил. Сам поеду, – рыкнул Джон и приказал Рину и Кайто следовать вместе с ним.

*****

- Он точно один? – спросил Джон. - Так точно, босс. Все его дружки свалили полчаса назад, и омега остался один. - Это хорошо. Меньше истерик и ненужных лиц. Знакомый подъезд, знакомая обшарпанная дверь. Стены, расписанные многочисленными граффити и нецензурными словами. Кнопка звонка вырвана с мясом и сиротливо болтается на одном проводке. Всё так, как он запомнил, когда в тот день впервые переступил порог этой убогой квартирки. Джон почувствовал, как всё внутри охватывает трепет. Волнение? Нет. Скорее нетерпение. Целых четыре долгих месяца он не видел мальчишку. Всё это время он безудержно мечтал прикоснуться к нему и заключить в свои объятия. И вот он здесь. Он пробовал заменить Тимми другими омегами, но секс с ними был пресным, быстро приелся и стал скорее раздражать, чем удовлетворять. Их наигранная фальшь, их томные взгляды и голоса, даже вонь их сладко-приторных духов - всё, абсолютно всё вызывало раздражение. Джон хотел только Мышонка, только его лёгкий пьянящий аромат возбуждал его, и только с ним он хотел просыпаться по утрам, чувствуя приятную тяжесть на своей груди. Хотел перебирать пальцами пушистые светлые волосики, целовать хрупкие плечи… Пара ударов ногой в хлипкую дверь - и Джон затаил дыхание. Что он скажет малышу? "Прости"?! Будет ли этого достаточно? Он никогда ни у кого не просил прощения, даже у собственного брата. И сейчас Джон не знал, как сказать вроде бы такое простое слово и не предполагал, как отреагирует мальчишка на его появление. Ведь прошло столько времени. За дверью послышалось копошение, но дверь так никто и не открыл. Джон чувствовал, как омежка притих и притаился за хлипкой деревянной преградой. Он ещё раз попинал в дверь, чувствуя, как нарастает внутри нетерпение. - Мелкий, открывай. Я знаю, что ты дома. - Серия новых пинков возвестила о том, что Джон начал раздражаться. – Не заставляй меня ждать и применять силу. - Пошли вон! – раздался нагловатый голос омежки. – Видите, нет никого. - Быстро открыл, а то дверь сломаю. - Будете хулиганить - я полицию вызову. Ходят тут всякие, а потом девственность пропадает и дети появляются! – бурчал Тимми, стоя под дверью и грея уши. Омегу охватило волнение. Сам Джон Барнс приехал за ним. Прошло столько времени, он так измучился, так ждал этого момента, и вот он здесь, а Тимми боялся открыть дверь. А ведь он этого и добивался. Хотел, чтобы Джон сам прибежал за ним. Тимми боялся, что расплачется, не выдержит и уступит альфе, кинувшись ему на шею, как только увидит. Но он знал: нужно заставить мафиози признать свою неправоту, дождаться, когда он начнёт умолять его, извиняться и просить прощение. И Тимми стойко держался всё это время, терпеливо отшивал людей Барнса и потом, когда они уходили, долго плакал в подушку: так ему было одиноко без Джона и Оливера. - Мелкий зануда, быстро открыл! - Нет. Проваливай отсюда. Знать тебя не знаю и знать не хочу! - Ну всё. Считаю до трёх… - Эй! Я уже звоню в полицию! – заволновался Тимми. - Раз… - Тайси… Тайси… - Нету твоего Тайсона. Ты один. Открывай. - Не открою. Убирайся! Пошёл вон! - Мелкий, уже два… - За дверью явно завозились, послышались недовольное сопение и нецензурная лексика омежки. - Три… - отсчитал Джон и приказал выбить эту чёртову дверь. - Эй-эй-эй! Ладно-ладно! – затараторил омежка. – Уже открываю. Щёлкнул замок, и дверь приоткрылась, образовав небольшую щель. В зазоре появилась недовольная мордочка омеги, и Барнс чуть не хохотнул от удовольствия лицезреть эту вредную физиономию. Столько негодования и злости было написано на ней, что трудно было не засмеяться. Он так скучал по этой наглой рожице, что еле сдерживал себя, чтобы не кинуться и не затискать мелкого. - Ну, и чё припёрся? – пробухтел омега. Джон в нетерпении толкнул дверь, заставляя Тимми отойти в сторону и впустить его внутрь. Омежка, гордо выпятив чуть округлившийся животик, демонстративно прошествовал в комнату и уселся на диване, скрестив ножки по-турецки и сложив руки на груди. - Собирай свои вещи, – приказал Джон, оглядывая жалкое подобие комнаты. - Ты едешь со мной. - Ага, сейчас! Только шнурки поглажу! – фыркнул Тимми и зло смерил альфу пренебрежительным взглядом. Джон начал закипать, видя, что омега явно борзеет и ни капельки его не боится. - Мне тебя что, уговаривать нужно? - Ага! Люблю, когда передо мной ползают. Можешь начинать умолять. - Тимми принял важный надменный вид и, махнув небрежно ручкой, приготовился слушать извинения в свой адрес, но их почему-то так и не последовало. Тимми даже удивлённо взглянул на Барнса: тот сидел напротив, закинув ногу на ногу, в расслабленной позе повелителя жизни и изучал его. “Маленький, наглый, самоуверенный и очень-очень беременный, – констатировал Джон. - Такой лапочка, животик уже видно, и титечки чуть набухли. Вон как сосочки торчат и проступают через тонкую ткань трикотажной пижамки”. Джон сглотнул и постарался отогнать эротичные образы и мысли, связанные напрямую с тем, что он смог бы сделать с этим очаровашеством. Так хотелось прижать эту маленькую ехидну к себе и никогда больше не выпускать из своих объятий. - Мелкий, я могу и силой тебя забрать. Омежка тут же набычился и злобно сверкнул глазёнками: - Ты сам от меня отказался. Я тебе не нужен! – обиженно напомнил Тимми Джону. - Я ошибся. Извини! – выдавил из себя Джон Барнс и почувствовал, как становится легче. Будто стена рухнула. – Мелкий, я был неправ. Вот! Я сказал это. Теперь ты доволен? - Нет, этого мало. - Не наглей. Я только что извинился и признал свои ошибки, а ты говоришь "мало". Лучше не зли меня и пользуйся тем, что есть. - Я сказал мало! – прошипел Тимми и ещё больше выпятил свой округлый животик вместе с грудью. – И вообще… – он небрежно, по-королевски, помахал ручкой. - Я ещё не услышал извинений от твоего братца кретина. Он тоже тот ещё урод, похлеще тебя. - Кто это урод? – В комнату, в узкие двери, сначала с большим трудом протиснулся огромный меховой заяц - ослепительно белоснежный и пушистый, с чёрными глазами и розовым носом, - а потом следом за ним показался и сам Оливер. – Ну спасибо, мелкий! Я тут старался, тащил этого «монстра», а он меня так ласково уродом обозвал. Да таких красавчиков, как я, ещё поискать надо. Оливер явно прикалывался. Он видел, как вылупились глаза у Мышонка от его появления, а ещё больше от белой зверюги, которую он с большим трудом нашёл в магазине, потом еле в джип затолкал, а теперь ещё и кое-как в двери протолкнул. Джона вообще перекосило от зависти. Он тут на парня наезжает, а банально подлизаться и сделать подарок даже не додумался. Теперь сидит и быкует. Тимми не сводил глаз с зайца. Такой большой и такой мягонький. Руки так и чесались потрогать. В груди бушевал ураган. С одной стороны, так хотелось завизжать и запрыгать от радости, а с другой, приходилось играть роль обиженки и недотроги. - Держи! Надеюсь, тебе нравятся милые пушистые зайки, – сказал Оливер и плюхнул огромного зверя рядом с Тимми, усадив его прямо на пол. Тимми неуверенно стал мацать уши зайца, проверяя их на ощупь. И правда, они оказались очень мягонькими и пушистыми. Было приятно теребить их пальцами. - Думаешь задобрить меня и подлизаться? – недовольно фыркнул омежка, делая вид, что поступок Оливера нисколечко его не впечатлил. - Что ты, мелкий. Это так, чисто маленькая компенсация за грубость Джона. - Эй, я тебя отлично слышу и вижу. - Я тебя тоже. Тимми стал увереннее тискать понравившуюся игрушку. Сейчас, когда он ждал ребёнка, его сильно тянуло на нежности и всякое милашество. И мягкая игрушка была как раз из разряда гормона счастья. - В любом случае, зайца назад не отдам. Он теперь мой! – сказал омежка, как отрезал, и злобно зыркнул на братьев: мол, только попробуйте отобрать. - Да я тебе хоть дюжину таких куплю, – хохотнул Оливер, поняв, что попал в точку с пушистым приобретением. Омежка явно тащился от подарка, хоть и тщательно демонстрировал недовольную рожицу. - Так я прощён? – решил подкатить и попытать счастья младший. - Вот ещё! – фыркнул Тимми, быстро отводя и пряча довольный взгляд в строну и делая вид, что увлечён ушами зайца. - И что мы должны сделать, чтобы малыш Тимми сжалился и простил нас? - поинтересовался Оливер с улыбкой. Он прекрасно видел, что маленький прохвост набивает себе цену. - Упасть ниц и молить о прощении. - Маленький извращенец! – хохотнул Оливер и подсел поближе к Тимми, вгоняя его в краску и заставляя смущаться. - Сам такой. - Джон, боюсь одними зайцами мы не отделаемся. Тут нужно что-то посерьёзнее, – сказал Оливер, попутно изучая омежку. От него тоже не укрылся милый животик, который хотелось погладить и послушать, как там поживает малыш. Беременный омежка был верхом очарования. К тому же он порядком соскучился и не мог дождаться того момента, когда вредина окажется в его постели. - Как насчёт устных соглашений и обещаний жениться? – спросил младший близнец. - Письменных, – тут же поправил Тимми, и глаза его засветились хитрым лихорадочным блеском. Омега быстро стал прикидывать в уме, что сейчас озвучит двум братьям всё свои требования: “И пусть только откажутся выполнять, тогда я их точно пошлю куда подальше. Но зайца всё же не отдам, потому что он мой и я так решил”. - Брачный контракт?! – усмехнулся Джон, поражаясь наглости мелкого. Сидит весь такой соблазнительный, теребит зайца, который больше его ростом, да ещё и требования решил выдвинуть, заставив подписаться под каждым словом. – Ладно, мелкий, тащи бумагу и ручку - будем договариваться. Тимми метнулся в свою комнату и притащил помятый листочек, вырванный наспех из блокнота для рисования, и огрызок карандаша. Роль писаря выпала на долю Рина, так как грамотность Тимми пугала всех без исключения, а Джону и Оливеру было зазорно: для таких случаев есть подручные. Больше двух часов ушло на споры. Близнецы и Тимми яростно торговались за каждый пункт. Каждая из сторон выторговывала для себя лучшие условия, стараясь заполучить как можно больше поблажек и привилегий. И как следствие, то и дело прибегала к разного рода ухищрениям и обманным манёврам. Тимми, войдя в раж, чуть не скакал от перевозбуждения и требовал всё больше и больше, забыв, в каком деликатном положении он находится и не обращая внимания, что общается с двумя мафиози - наглыми и беспринципными. Альфы пытались отстоять максимум свободы и независимости для себя, но омега не мытьём так катаньем заставил таки согласиться и принять почти всё его требования; правда, некоторые пришлось всё же чуть упростить, а то так бы до утра торговались. Ещё пару часов ушло на записывание каждого слова, поправок и подпунктов. - Мельче пиши, а то не влезет, – нервничал Тимми, глядя на довольно крупный и размашистый почерк Рина. Альфа угорал над жадностью мелкого и выступал на стороне своего начальства, стараясь помочь им и не дать омеге сильно растащиться в своих желаниях. Такой чуши, какую напридумывал Тимми, он даже никогда бы не озвучил, не то что написал. Чего тут только не было?! И завтраки в постель, и массаж всех видов, и ухаживания, и подарки каждый божий день. Поездки, путешествия и парки развлечений. Одежда и прочая фигня. Ничего не забыл, всё предусмотрел, как говорится, от соплей до бриллиантов. Джон и Оливер, устав спорить и торговаться, под конец уже стали соглашались со всем, что требовал Тимми, закрыв глаза на его безмерные аппетиты. - Не забудь про поцелуи написать, – комментировал Тимми. - Отдельным пунктом и подчеркни. Это важно. - Мне перечислить все места, куда тебя должны целовать или обойдёмся общим смыслом? – спросил Рин, стараясь сохранять спокойствие и терпение. - Конечно, все! Вдруг они начнут сачковать и отлынивать - мне потом что, новый контракт составлять? Рин вздохнул и продолжил записывать, стараясь мельчить и экономить место для длинного списка. Бумаги действительно могло не хватить. - Про пяточки не забудь, – напомнил омежка и мечтательно закатил глазки, скромно теребя уши своему гигантскому кролику. - Мелкий, а можно про этот пункт поподробней? – спросил Джон, заинтересовавшись странными пожеланиями омеги. – Это когда у тебя такие извращённые фантазии появились, а? - Тимми засмущался и, подёргав зайца за ухо, ответил: - Ну… было как-то. Тайси вскользь озвучил, а я запомнил. - Так нам за твои эротические фантазии теперь твоего друга нужно поблагодарить? - Нет. Он наоборот сказал, чтобы я к вам с этими глупостями не приставал, – смутился омежка. - Надо же, а парень-то оказывается молодец, из наших. Мне его даже убивать расхотелось, – зло съязвил Джон. - Эй! Не тронь Тайси! – набычился Тимми, заступаясь за друга. - Да кто твоего Тайсона трогает? Он сам, кого захочет, тронет. Всех моих парней застращал! – возмутился Джон. Его дико бесило и раздражало, что омега защищает своего дружка. Ревность тут же всколыхнулась внутри него и начала быстро расти, подымая голову. - Кайто, не хочешь взять над великим и ужасным Тайсоном шефство? – спросил Оливер. - Вдвоём вас даже сам Грязный Эдди стороной обходить будет. - Я подумаю, – ответил японец, слегка задумавшись и странно улыбнувшись. "Предвкушает новые адские тренировки или что похлеще?" - подумал Барнс младший и сам невольно усмехнулся. - Ладно, пора заканчивать. Мелкий, ты всё перечислил или ещё что-то забыл? – спросил Оливер и, отобрав у Рина писанину, расписался в самом низу, благо место чуть-чуть осталось, как раз на пару подписей. Джон был следующий. Последние пункты его особо позабавили. “И откуда у мелкого столько извращённой фантазии?” – подумал он, ставя свою подпись. - Твоя очередь, - сказал Рин и подал Тимми карандаш и импровизированный документ. Омега подписывать не спешил. Тщательно всё перепроверил. Прочитал по слогам каждый пункт. Это заняло у него ещё кучу времени. Все уже порядком притомились и начали на него шипеть: - Подписывай! – торопил Джон, он больше всех возмущался всей этой фигней и тягомотиной. Он хотел только одного: поскорее вернуться в особняк и затащить мелкого в постель. - Не торопи меня! - огрызался Тимми, медленно перечитывая и проверяя каждое слово. Пару раз он муслякал карандаш во рту и вносил некоторые поправки и дополнения к уже написанному. - Мелкий, утомил. - Сейчас, – пыхтел Тимми. – Должен же я всё проверить как следует: вдруг вы меня надуете? - Мелкий… - Уже почти… - Мелкий… - Ещё минутку… - Мышь, бля… - Карандаш плохо пишет. - А нахрен ты его слюнявил? - Не кричи на меня, а то рожу. - Подписывай давай!!! – хором заорали близнецы, и Тимми, икнув с испугу, быстро нацарапал свою фамилию полустёртым карандашом. - Ну вот! – просиял Тимми, отправляя жалкий огрызок карандаша в полёт, и, запрыгнув на руки к Джону, весело прощебетал: – И чё сидим? Кого ждём?