Багровый закат

Снега навалило только, что машины не могли протолкнуться не то что по узким улочкам жилых зон, но даже по широким двух-трех полосным дорогам. Снегоуборочная техника не справлялась, и город буквально тонул в снеге. Автомобили надрывисто визжали, сгорая от нетерпения в пробке. Люди в металлических коробках на колесах цокали языками, иногда срываясь на недовольное бурчание, в котором можно было разобрать раздражение от работы государственных служб. Все опаздывали. Даже те, кто вышел пораньше. Каркат не сдержался и выругался матом. Получилось громче обычного, многие пассажиры автобуса обернулись. Старушка на соседнем сидении запричитала о невоспитанности молодого поколения, а женщина на другом ряду с 5-ти летним ребенком на коленях смерила прожигающим взглядом. Парень проигнорировал их всех, достал мобильник – проверить время и пропущенные звонки. 12:34. Никто не звонил. Из автобуса Вантас выпрыгнул, едва открылись двери. Оставшейся путь пришлось пробежать - он жутко опаздывал. Оказавшись на другой стороне улицы, парень обогнул пару домов и побежал вдоль черного кованого забора, добежав до ворот, хотел остановиться, но поскользнулся и упал в объятия человеку, который был почти на две головы выше. - Опаздываешь, - вместо приветствия, беззлобно констатировал очевидный факт Гамзии. Не дожидаясь ответа, он поставил на ноги друга и поправил съехавшую на глаза красную шапку. - Пробки, - бросил Каркат, не собираясь извиняться, и уже сам еще раз поправил шапку. Макара усмехнулся и прошел за ворота. Низкий парень последовал за ним. Как оказалось, другом Макара был отвратительным. Если Непету с заскоками вполне можно было терпеть, то тараканы в кудрявой голове казались невыносимыми. Гамзии требовалось все внимание Карката, он говорил много, чаще всего о вещах, которые Вантас либо не понимал, либо считал глупостью; он постоянно искал встречи: просил сходить с ним в магазин, даже если тот находится напротив дома Макары, звал прогуляться вечером, когда люди отдыхают после трудового дня, утыкаясь в любимые телепередачи или игры, ходил с ним в универ, когда пары начинались в одно время. Бывало, Гамзии не мог пойти вместе (пары начинались раньше или по еще каким-то причинам, которые Вантас, конечно же, не знал) и звонил на телефон, пробуждая ото сна парня. Поэтому, как следствие, Каркат перестал опаздывать. Преподаватели и родители, от которых этот факт не скрылся, как и вообще новая дружба, были только рады. Но не Каркат. Его раздражали совместные завтраки на кухне мелкого, хриплые пожелания доброго утра и спокойной ночи по телефону, желание вытащить на улицу, к раздражающим людям, машинам по поводу и без. Любая встреча, разговор с Макарой выводили из зоны комфорта. Каркат моментально закипал, кричал, почти сразу срывая голос, пару раз дошло до рукоприкладства. Но и это не возымело эффекта. Худощавый на вид Гамзии с легкостью перехватил замахнувшуюся руку для удара, и, заломив ее за спину парня, вжал тело в стену. Применение силы со стороны кудрявого было полной неожиданностью, но мелкий не заметил перемену в поведении, т.к. быстро захлебнулся злостью, когда его беспардонно закинули на плечо и понесли в прихожую - собираться. Каркат задыхался, бесполезно тратил нервные клетки, однако не мог прогнать Макару. Он в нем нуждался настолько же сильно, насколько не мог терпеть. Только благодаря ему, Каркат смог так быстро и достаточно легко оправиться после смерти подруги. В противном случае, вина и одиночество медленно изгрызли сердце и разум. Ее смерть вполне могла бы свести его с ума. Он на самом деле слабый человек. И именно поэтому он часто недоволен – ругань и злость являлись защитными механизмами от боли, от страха и окружающего мира в целом. В случае с Гамзии – та же ситуация. Он боялся привязаться так же сильно, как к Непете, а потом безвозвратно потерять. И вряд ли Каркату повезет и найдет еще один такой же человек, как Гамзии, который заставит забыть о проблемах и расслабиться. Но чрезмерная навязчивость все же раздражала. Просто раздражала, без причин. И все же, Каркат не хотел признаваться себе в этом, его неумолимо притягивал высокий парень. Он не забыл, как в темной комнате собственной квартиры прижимался всем телом, как утыкался носом в фиолетовую толстовку и глубоко вдыхал запах чужого тела вперемешку с дешевым одеколоном и крепкими сигаретами, как прислушивался, замерев, сердцебиение Макары, как переплетались их замершие пальцы. Каркат поднял взгляд на левую руку чуть впереди шедшего Гамзии. Тогда у него была причина взять друга за руку – он был раздавлен новостью о смерти Непеты, теперь – нет. С досадой цокнув языком, Вантас обогнал друга, толкнув того плечом. - Ну, и зачем ты притащил меня на каток? - Потому что это весело? – беззаботно отозвался Макара и зашел в небольшой деревянный домик, где выдавали коньки на прокат. Мелкий остался на улице, высказывая тем самым протест. Но выглянувший из домика Гамзии, насильно затащил внутрь. Внутри пахло пихтой и потом. Каркат зарылся носом в шарф и осмотрелся. Две деревянные лавки у противоположных стен домика, под ними ровными рядами стояла обувь, которую оставляли люди, переобувшись в коньки. У дальней стены - стойка, где выдавали эти чертовы коньки, и где сейчас стоял друг. Шумно выдохнув, Каркат подошел к нему вплотную. - Послушай, Клоун, я не… - У тебя какой размер? - перебил его Макара. - Сороковой, - Каркат ответил скорее на автомате, о чем пожалел секундой позже, - Я не… - И еще сороковые, пожалуйста, - снова перебил его Гамзии, обращаясь к подошедшей девушке-администратору. - Да послушай же ты меня! – закричал Каркат, привлекая всеобщее внимание к себе, заметив это, добавил сквозь зубы: «извините» и отошел в сторону, к лавке. - В чем дело, Кар-бро? – наконец поинтересовался кудрявый, когда забрал коньки и подошел к другу. - В чем дело?! Ты спрашиваешь, в чем дело? Я тебе скажу, в чем дело! Я не умею кататься! Когда Гамзии предложил встретиться, Каркат решил, что они снова пойдут в кинотеатр. Когда он пробил место встречи, решил, что это будет невинная прогулка, не сулящая переломы. Но когда они пришли на каток, он понял, что сегодня будет стыдно и придет он домой, как оплеванный, и все из-за не умения кататься на коньках и глупой затеи Клоуна. - Не страшно, - заверил его Гамзии и широко улыбнулся. Он соврал. Было страшно. Ноги предательски разъезжались, равновесия и устойчивости абсолютно не было. Каркат отчаянно хватался за парку друга, который только и делал, что подбадривал и давал советы, иногда смеялся. - Что ты ржешь, придурок! Кто придумал кататься на двух тонких, как нож, железках. Идиот! Это нереально! Спустя час, Каркат все же научился стоять на «двух тонких железках» и даже ездить, но только за руку с Макарой. Тот в свою очередь уверенно держался на льду, и, когда Вантас садился на лавочку, отдохнуть, резво нарезал круги по катку и показывал кое-какие трюки. Девушки на соседней лавочке захлопали в ладоши после очередного трюка. - Выпендрежник, - буркнул Каркат и поднялся на ноги, кое-как, чуть не запнувшись о собственные ноги, подъехал к другу и, демонстративно взяв за руку, поехал с ним на другую сторону катка. В целом он неплохо провел время, каждая встреча, прогулка были отличным времяпровождением. И как бы ни злился Каркат на то, что его вытащили из уютной, теплой квартиры, после них, когда он переступал порог квартиры, закрывая дверь спиной, он едва мог сдерживать глупую улыбку. Походы в аквапарк, в цирк, на каток или на очередной дурной фильм вызывали приливы спокойствия и уверенности. Наверное, так бывает, когда счастлив. Дни быстро пролетали за окном. Студенты закрыли сессию, город загорелся разноцветными огоньками, в магазинах заиграли новогодние песни, на улицах появились Дед Морозы в красных кафтанах, а серийный убийца залег на дно, и горожане, позабыв о страхе, с нетерпением и нескрываемой радостью ждали праздник. Каркат сидел в своей комнате, боролся с галстуком, который все никак не хотел завязываться, когда услышал звон бьющейся посуды и последовавший за ним крики матери и отца. Снова родители ругаются. Этот Новый год не стал исключением. Парень выглянул за дверь, мимо прошла мать с размазанной тушью от слез на лице в свою комнату и громко хлопнула дверью спальни. Каркат вышел в зал, где сидел отец, закинув ногу на ногу, и смотрел телевизор нарочито громко. - Что случилось? - Ничего, иди в комнату, можешь забрать шампанское, - охрипшим от криков голосом, безразлично произнес отец. Дух Нового года не посетит в этом году дом Вантасов. Как и в прошлом. И позапрошлом тоже. Каркат уже и не помнил, когда они собирались семьей за круглым столом, открывали бутылку шампанского в первые секунды нового года и смеялись, желая друг другу счастья. Парень забрался на кровать с ногами в костюме-двойке и накрылся одеялом. Руки обхватили подушку, прижав к груди. В носу защипало. Он вот-вот расплачется от детской обиды. Как глупо и оправданно. Он взял мобильный, чтобы проверить время. До Нового года осталось меньше часа. Какой толк в семейном празднике, если нет согласия в семье? Если вместо подарков получаешь сору и битую посуду? Каркат не успел придумать еще одно «если», мысли прервал звонок. Едва не выронив трубку от неожиданности, парень ответил, не взглянув на контакт. - Привет, Кар-бро… Дальше Каркат не слушал. Он был чертовски рад слышать раздражающий голос Гамзии. Низкий с хрипотцой, он был сейчас самым дорогим и желанным. Каркат прижимал трубку к уху, внимательно слушая голос, выхватывая каждую интонацию, пропуская мимо ушей смысл. Его тембр поднимал настроение, как новогодняя музыка в супермаркетах. - Ну, так что? - Эм, я отвлекся, повтори. - Я говорю, если ты не занят, то, может быть, придешь ко мне? Дома никого, да и не придет никто. Мне дико скучно и грустно праздновать Новый год одному. Кое-какие закуски я приготовил, купил вина. Хотя у тебя наверняка планы, надо было раньше предложить… -Нет, - Каркат перебил собеседника, - я приду, говори адрес.