Точки соприкосновения

Фиору трудно процветать в мирное время. Слишком скучно, воздух будто застоялся — что можно разглядеть застывшие крупицы магии. Так и переливаются гранями, того и гляди зацепит. Но не задевает. Ничто не трогает спокойствия, не бьет по нему как по мячу, так, чтобы с гулом отлетело от стены. Ишгар затих, миролюбиво заснул, магический фестиваль умолк, на трибунах не слышатся звонкие выкрики, лишь редкие задания хватают за сердце и тормошат. Некогда грозная гильдия под предводительством Минервы тоже простаивала. Так уж заведено у добролюбивых магов, которыми теперь слыли «Саблезубые тигры»: нельзя нападать на слабых. Адепты примирились, редко на потеху мастера и близнецов-драконов находился смельчак, которого нужно утихомирить. Нашлось время для иных развлечений, лишняя минута для работы над собой, какой раньше было не раздобыть. Грозный Орландо жаднее любого жестокого сердцем мальчишки любил травлю, измождение и выпытывать мольбу о пощаде. При его дочери спокойнее, она наладила связи, устраивала совместное выполнение заданий с иными магами, планировала мероприятия. Минерве тоже нашлось чем заняться. Орга же мог всласть заняться музыкой, делать вылазки по пабам, не натыкаясь на знакомые лица. Справедливости ради: он и в гильдии нерасторопно писал в блокноте, делал пометки, не переживая о том, что можно оказаться замеченным. То, что маги прикрыли глаза и сомкнули челюсти, не означало потерю навыков. Наука о ценности личности пространства всегда могла преподаться, было даже не жалко отвлечься. Как на зло, никто даже и не любопытствовал. Противоречиво. Скучно. Но мужчина бы и впрямь воодушевился, напорись кто ему на кулак. Поколение росло на редкость бережное и учтивое. Куда с такими развлечься? Впрочем, именно эта волна юных магов продвигала искусство, ставила на новую ступень. Слыло отрицание магических инструментов, даже звездные духи, как Лира, ценилась не так сильно, насколько воодушевились дарования. Волшебникам было в новинку справляться своими силами. Что потрясало новый мир хоть сколько-нибудь. С застойными явлениями боролись как могли. Самый достойный способ представал в виде фестивалей. Неуклюжие и неловкие, но горящие взглядами фокусники, которые то и дело прятали пальцы, зажигавшиеся искрой магии. Искренние улыбки и смешки детей, наблюдающих за представлениями, хохот их родителей. Порой кривящиеся голоса от перехватившего волнения, ужимки. Фиор начал расцветать, разнося волну к другим государствам. Города вспыхивали, подхватывая феерию. Гордо зовущие себя талантливыми, маги стекались в Крокус, таща на себе инструменты — даже в этом не проявляя колдовства. Разве позволяли себе пользоваться транспортом, подпитывая его магической жилой. Этим и ограничивались, охваченные последующей суетой. Воткнуть провода, разобраться в их шнуровом безумстве. Череда волокиты потащила за собой вереницу листовок с заданиями. Требовались помощники, агитаторы, ведущие. Концертам требовалось разнообразие, фуршету — официанты и повара. Все же гильдии нуждались в заданиях. На бумаге четко очерчивались условия: выполняется все, не прибегая к магии. Заскучавшие и не думали оспаривать, реками пробиваясь к зданию, где устраивалось мероприятие. Гажил грохотал песнями, где насмехался над своими ошибками. Саблезубый прислушивался с усмешкой: его песни были схожи. Когда он сменил Редфокса на сцене, заметил, как много было людей из «Фейри Тейл». Не терпящие безделия и спокойствия, немудрено, что заявились. Они устраивали шумиху, и лишь редкие персонажи обращали внимание на сцену, прекратив шумные балагурные разговоры. Там была девушка, которая в свое время попала под град атак Минервы. Люси, как истинный писатель, умела выцеплять между строк. В строках Гажила находилось ее упоминание, в строках Орги тоже можно было многое распознать. И она улыбалась. Всепрощающая. Отпустившая издевательства и насмешки. Жизнь двигалась вперед. Силу девушки можно было рассмотреть во взгляде. Он не был угрожающим, выставленным исподлобья, что вырвется градом ненависть. Так когда-то смотрела Орландо. Во взгляде Люси читалась безграничная возможность перешагивать трудности, что в разы важнее в бою. — Отлично постарался, — подлетела феечка к Гажилу, и громкие выкрики с легкими насмешками друзей. Люси неловко кивала, подавляя поддевку о завывании, а вот Кана не стала сдерживать, как и хохота. Время выступления Орги истекало, и к ступеням вышагивала известная фотосъемками в «Волшебнике» Мираджейн. Вышагивала степенно и прикладывала палец к губам, стараясь утихомирить гвалт, давая достойно закончить перебирание по струнам. Люси выжидающе смотрела и, только секунды сомкнулись, как восторженно стала зазывать Штраус на сцену. Сменяясь с Мираджейн местами на скромной лестнице, маг засмотрелся с тенью зависти. Люси читала их всех, а питала огромную энергию поддержки избирательно. Останови он тогда атаку на эту фею Хартфилию, остановилась бы она с изучением на его фигуре, когда он сходил в зал к зрителям?.. Люси о прошлом и мимолетно не мыслила, лишь письма матери, не больше. Люси глубоко вдыхала, врываясь в настоящее, в котором можно не всюду использовать магию. Удивительное это время.