Охота на демона.

- Байсянь, хозяин не хочет со мной дружить, - пожаловался демон точащему нож парню. Его просто распирало от несправедливости Вселенной, ведь Сехун дружил с Минсоком, Крисом, даже командующим Паком и врединой Бекхеном, называл их таким приятным слуху словом «друзья», когда говорил дяде, куда уходит. А Тао звал просто: «эй, ты!», «ушастый» или просто «Тао-я». И демона это очень и очень печалило. - Знаешь, это странно, когда один друг называет другого «хозяином», - стараясь сдержать рвущийся смех, проговорил Бекхен. - Но ты ведь называешь так Чанеля, я вчера слышал. Когда вы были в подсобке, - наивно проговорил Тао, а уши Бекхена вспыхнули со стыда и тот ударил демона рукоятью по плечу. - Это совсем другое, идиот! Ты как маленький, вот ей-богу. У Байсяня от жалоб ребенка-переростка болела голова и он понимал Сехуна, когда тот жаловался на вечную болтовню и нескончаемые вопросы. - Байсянь, что значит «трахать»? – вспомнил «дневное» слово Тао, заставляя парня снова покрыться испариной. Как же это смущало! Глупые вопросы Тао вечно не впопад, когда никто совершенно не был готов. - Ну, - поборов очередную порцию смущение, ответил Бекхен. – Это когда тебе вставляют… Ну… - Не вставляют, а ты вставляешь, - рядом раздался громкий смех командующего, и тот рухнул на диван. – Тао ведь большой мальчик. Явно побольше Сехунни. И так мерзко захихикал, будто стадо гиен. Тао командующий напрягал с самого первого дня: он не мог простить тому удар по лицу его драгоценного хозяина. Чанель был шумным и очень громким, а еще неповоротливым и надоедливым (похуже некоторых Тао, вспоминал слова Сехуна демон). Это был обычный Чанель, проводящий время в «Лисьей норе». А Чанель, командующий патрулем, в золотых доспехах и тяжелым мечем наперевес был опаснее любого демона, перерезав этих тварей в свое время приличное количество. Как никто другой, Тао знал, какими могут быть его сородичи. И он ничуть не жалел о их смертях. Такое противоречие даже иногда пугало. Видимо, только Тао. - Что вы имеете в виду? – недоумевая, спросил демон, пока Чанель с Бекхеном смеялись над удачной шуткой. - Ты поймешь, Тао-я, когда придет время. Но тебе действительно придется отучиться называть его «хозяином», раз ты хочешь быть с ним ближе. Сехуна это очень смущает, поэтому он так холодно к тебе относится. Дело вовсе не в том, что он боится, просто он не может считать тебя равным. Подумай об этом, ведь если ты будешь называть его просто «Сехун», от этого никто не умрет. А Сехун только доволен будет! Вот увидишь! Тао сжал кулаки, пытаясь найти в себе уверенность. Ему всего лишь надо пойти и назвать Сехуна Сехуном, наплевав на свои демонские предрассудки. Да, ему, как высшему демону, хотелось кому-нибудь подчиняться. Но человек явно не жаждал его подчинения, и он не раз прямо говорил об этом. Сехун хотел дружить! - Сехун. Только назвав своего хозяина по имени и видя его улыбку, Тао понял – ему не нужна дружба Сехуна. Ему нужен сам Сехун. - Сехун, - неуверенно повторил демон, ловя заинтересованные взгляды замолчавших друзей. Сехун только улыбался, ожидая еще что-то. – Сехун, я не хочу с тобой дружить! Тао сказал это так громко, что услышали даже сидящие вдалеке Чанель с Бекхеном, и так громко заржали, вызывая смех и у Минсока с Крисом. А Сехун глупо хлопал ресницами, взирая на своего демона. - Я не хочу с тобой дружить, - настойчиво повторил демон, удивляясь своей храбрости. Он даже не использовал уважительные суффиксы, которые так долго учил. - Тао! Тао! – очнулся воришка, подскакивая с места. – Кто вбил в твою голову эту дурь? Почему ты не хочешь со мной дружить? Его котенок выглядел таким потерянным, что вызывал только умиление, но сказанные слова звучали в голове, как проклятье. Тао ничего не ответил, его уши виновато прижались к голове, и он поплелся обратно к все еще смеющимся Чанелю с Бекхеном. Демон больше не чувствовал себя особенным, поэтому и не хотел дружить. Ведь раньше он называл его хозяином, а теперь, как и все, зовет просто Сехуном. Тао хочет хоть в чем-то отличаться от остальных, ведь Сехун у него единственный, а он у Сехуна – нет. Они вернулись домой после полуночи. Тао ничего не говорил, только стянул черный плащ, подаренный Се, чтобы никто не пялился на его уши и хвост, и улегся на свой диванчик. Хоть было и не особо удобно, ноги не помещались, но Сехун никогда не позволял спать с ним, пусть кровать была достаточно большой даже для двоих. - Т-тао, - позвал Се в темноту. – Тао, ты обиделся? - Ты… Я с тобой не дружу, - повторил свою фразу демон. – Ты плохо ко мне относишься. Ты обижаешь меня. - Иди сюда, глупый кот, - усмехнулся Сехун, протягивая руки в темноту, чтобы через секунду почувствовать удушающие объятья и жар чужого тела. Тао хоть и дул губы, но потерять возможность заснуть рядом с Сехуном не мог. И даже задетая гордость не могла этому помешать. – Я не хотел тебя обидеть, только проучить немного. Тао, мы давно вышли из того времени, когда люди были рабами и называли кого-то этим словом. - Но Бекхен так называет Чанеля, а Крис зовет Умини-гэ «господином», я слышал. - Вечно ты слушаешь этих дуралеев, - ухмыльнулся Сехун, поглаживая Тао по ушам и вызывая урчание. – Тао, наша связь куда крепче, чем у друзей… - И даже крепче, чем у Чанеля с Бекхеном? – внезапно перебил воодушевившийся демон. Он ведь знал и видел, как близки эти двое; по коже проходили мурашки, будто Тао застукал их за чем-то противозаконным, когда они касались губами. Тао не знал, как это называется, но точно осознавал – это было приятно. Бекхен особенно относился к прикосновением Чанеля и всегда остро реагировал на его голос, ведь у Пака был такой запоминающийся командный бас. Если они были так близки, а Тао мог быть Сехуну ближе, значит он мог тоже касаться его губами. И не только его губ, а тела. Начиная от тонких, болезненно бледных пальцев искусного вора и заканчивая небольшими ступнями ног. - Даже крепче, чем у них. - Значит! Я могу тоже трогать тебя губами, как это делает Чанель?! – чуть ли не заверещал от счастья Тао, вовремя заткнутый ладонью Сехуна. Тот шикнул на него: - Зачем так орать, дядю разбудишь. - Скажи, Сехун-аа, скажи! – нетерпеливо заелозил Тао, готовый впиться в розовые губы аккурат напротив его в любую секунду. - Это называется поцелуй, Тао. И да, ты можешь это сделать. Сехун даже улыбнуться не успел на эту детскую наивность, как Тао впился в него поцелуем, заваливая на подушки и нависая сверху. Как он и думал – губы у Сехуна были сухие, но сладкие. Совсем не похожие на сладости или фрукты, что ел Тао раньше. И уж тем более не похожие на капусту. Губы Сехуна были каким-то особенными, казалось демону, вкус которых не сравнился бы ни с чем другим. Только потому что это был Сехун – его единственный «хозяин», единственный, кто не хотел пользоваться им, как машиной для убийств или орудием для захвата власти. Сехуну даже больно не хотелось делать, он был итак слишком худ и бледен. Целуя человека, демон думал только о том, что испытывает совершенно другие чувства, полные противоположных чувств к капусте или командующему. Еще несколько минут назад внутри себя Тао хранил обиду, как Се обзывал его, как ненавидел, как относился к нему и с какой неохотой учил его чему-то новому. А теперь Сехун лежал под ним и смотрел так, как даже Бекхен не смотрел на Чанеля, кусая опухшие розовые губы. - Сехун, я не знаю, что это такое, но я чувствую… Я как отношусь к тебе совершенно не так, как к капусте. Я не знаю… Я… Сехун, скажи что-нибудь. Человек на такое сравнение только засмеялся в чужое плечо и улыбнулся. Но не так, как раньше, не виновато, не снисходительно, не грустно, а радостно и нежно. Будто в его теле больше не было боли, похожей на усталость. - Это называется «любовь», Тао-я. А то, что ты испытываешь к капусте, «ненависть». - А к Чанелю? Мне он не нравится… - нахмурился демон, укладываясь на соседнюю подушку, но все равно притягивая к себе парня. - Скорее всего «ревность». - Что такое ревность? - Это такое плохое чувство, похожее на ненависть. Только ты не хочешь, чтобы кто-то принадлежал еще кому-то, кроме тебя. Понимаешь? - Не совсем, но, кажется, я ревную тебя ко всему миру. Сехун засыпал не только под привычное громкое урчание, но и под тихий стук чужого сердца. *** Отсчет шел на секунды. Сехун бежал через пыльный коридор, пытаясь найти выход, и за спиной чувствовал чужое зловонное дыхание и громкий рык. Коридор все не кончался, петляя и превращаясь в бесконечный лабиринт. Должно же это было когда-то кончиться, думал Сехун, понимая, что чудовище позади не отстает, а только прибавляет ходу, чувствуя страх. Сердце Сехуна грозило вот-вот вырваться из груди. Черт же его дернул снова повестись на очередную сомнительную авантюру, предложенную не менее сомнительной дамочкой в возрасте с огромной шляпой. Вкуса у нее не было, как и понятия о мере: она предложила пятьсот золотых за склянку духов в одном из разрушенных городов по соседству с деревней Сехуна. И парень отправился, не думая. Духи оказались «охотой на демона», а чудовище в них было совсем не похоже на милого урчащего котика от слова «вообще нет». Сехун-то мог подобрать и более нецензурные эпитеты для твари позади себя, которая несколько раз, пока он бежал по лабиринту из дверей и арок, пыталась цапнуть его за ногу. В определенный момент ей это удалось, и Сехун покатился кубарем по пыльному полу, сбивая стоящую на очередной развилке вазу. Добегался, подумал Сехун, наблюдая, как неведанная тварь с острыми клыками в несколько рядов приближается. Да уж, милый и урчащий Тао в такие моменты казался совсем безобидным щеночком. Котиком, в смысле. Так же Сехун порой забывал, сколько демонической силы скрывается в Тао, который относился к нему так, словно он был не человеком, а фарфоровой куклой. Воспоминания о перегрызенных глотках вернулись вместе с появившемся в одном из проеме демонов, который одним своим естеством вселял трепет и ужас. Сехун сжался, подобрав под себя ноги, и неотрывно наблюдал, как недалекая в уму зверюшка падает на пол, придавленная тяжелым ботинком на шее. Она визжала, как резаная свинка, хотя еще минуту назад вроде как представлялась убийцей и собиралась полакомиться человеком, который теперь был её хозяином. А демоны, как известно, хозяев не сильно жаловали. Цивильный Тао пачкать руки явно не желал, поэтому придавил демону глотку, и тот испарился в воздухе тысячей тлеющих огонечков. И Сехун смог нормально вздохнуть. Догонялки по темным коридорам его изрядно вымотали. - Это не против законов мироздания, что ты убиваешь своих сородичей? – нахально спросил Сехун, когда злость Тао поутихла, и он приблизился. - Люди ведь так делают, - пожал плечами демон. – А нас, как и вас, никто не пересчитывает. Демона было бесполезно разводить на разговоры. Он нахмурился, поднимая Сехуна на руки: - Почему ты снова ушел без меня? Что за дурацкая мода? - Ты вечно за мной таскаешься, как мамка. Даже дядя так не грузит, как ты, - пробубнил Сехун в ответ, но прижался к чужой груди. Покусанная нога неожиданно разболелась. - Именно потому что ты никогда не думаешь, что может произойти. Я ведь могу сделать все, что ты прикажешь: убить, украсть, сделать тебя богатым владыкой мира. Так нет! Твою задницу всегда тянет на приключение. - Знаешь, год назад ты не был такой занозой в заднице, как сейчас. Но, как и тогда, ты меня до сих пор не слушаешь, поэтому я скажу еще раз. И буду повторять тебе вечность: ты не мой раб, ты мой парень, ты мой ревнивец, моя заноза и мой геморрой. Мне не нужны от тебя звезды, несметные сокровища и вечные рабы в виде людей, которые мне не нравятся. Мне нужен ты, понимаешь? Сехун схватил демона пальцами за подбородок и нежно прикоснулся к губам. - А мне нужно, чтобы ты тихо сидел дома и не наживал приключений на задницу, которую я трахаю, - победно улыбнулся демон. - О боги, эти придурки объяснили тебе значение этого слова?!