Средство от секса

      Трасса и скорость и ни одной разумной мысли в голове. Такое движение Давид не любил сравнивать с полетом. Это не отрыв от земли, а какое-то соединение, приятие того, что тебя окружает. Прошло больше месяца с момента его появления в клубе. У мужчины сложилась любопытная теория. Если после секса с партнером, спустя месяц, он еще желает его увидеть, значит, игра стоит свеч. А Давид жадно хотел отведать брюнета, хотя и секса как такового у них не было. Однако каковы гарантии, что он встретит его снова? Никаких гарантий.       Клуб приветствовал его невзрачными стенами и пресловутыми иномарками, некоторые из них Давид видел не впервые. Привычная охрана и непривычное беспокойство. Чего он собственно опасается? Не к вооруженному же нападению приступает.       В Аду было многолюдно. Но Давиду почему-то показалось, что даже среди сотен людей он бы его заметил. Сегодня брюнет сидел на диване (именно на том, что месяц назад занимал наш герой) и снова не один. Партнер визави был внушительнее, крепче и привлекательнее, чем в прошлый раз, а может, Давид потерял способность мыслить рационально. Брюнет его не узнал или сделал вид, что не узнал.       Твердыми шагами отмерив комнату, Давид опустился на кровать. Легкая улыбка мелькнула на лице визави. Игра началась.       Сначала Давид неплохо держался: спортивное самообладание, крепкие нервы. Но когда мудак напротив сжал голую упругую задницу брюнета, выдержка показала белый флаг. Нет, он не кинулся с мощными ударами на соперника, не истерил, вырывая дерзкое сокровище из рук, он ослабил узел галстука (часть дресс-кода), а потом громко и четко произнес:       - Сюда иди.       И брюнет спокойно пошел, нагловатым жестом показав своему «напарнику» (назовем его шестеркой, по номеру маски), что стоит его проводить. На кровати их снова было трое, только теперь из наблюдателя Давид превратился в участника.       - Это мешает, - прошептал визави, стягивая с него пиджак. – Я же помню, какой ты красивый.       Давид резко перехватил его руку. Игра игрой, но вести эту партию все равно будет он. Отпустив руку брюнета, мужчина поднялся и встал напротив кровати. Он медленно стянул галстук, пуговица за пуговицей расстегнул рубашку, следом снял брюки. Брюнет с приоткрытым ртом наблюдал за этим импровизированным стриптизом. Ему нравилось, очень нравилось. В прошлый раз визави не смог детально рассмотреть свое искушение, а теперь он лицезрел его в полном масштабе.        "Твою ж мать, вот где генофонд нации", - подумал черноволосый. Мощная спортивная грудь, крепкие ноги, при всем этом выраженная талия и пресс, по твердости сравнимый с алмазным буром. С ума сводящая растительность на руках, в меру волосатая грудь и экстази подобная блядская дорожка, бегущая прямиком к члену его мечты. Теперь визави прекрасно знал, что <..>уем, оказывается, тоже можно восхищаться. Сколько в нем интересно сантиметров? Двадцать? Может, больше. Но, главное, каков, как стоит, а форма… Да он оды петь согласен был этому бойцу, как Данте Беатриче.       Шестерка тоже был увлечен открывшейся картиной, ночь и для него обещала быть высокоградусной. Давид слегка отодвинул брюнета в сторону, лег на кровать и указал сопернику, что нужно делать. Дважды упрашивать не пришлось. Мужчина послушным движением обхватил привставший член и с наслаждением коснулся губами нежной головки. Брюнет месть признал. Однако оставаться безучастным не хотелось. Обойдя кровать, он присоединился к ласкам шестерки. Теперь минет мастеру делали двое.       Первые минут десять Давид оценил, дальше начал представлять картинки пострашнее, чтобы прижать возбуждение. Цель сегодня у него была масштабная, и эта самая цель маячила белоснежными полушариями совсем невдалеке от него. Сегодня он его трахнет. И ни начало междержавных военных действий, ни активные атаки инопланетных цивилизаций его не остановят.       - Сменим позиции, - Давид не предлагал и не спрашивал; только утвердительная интонация, только контроль.       - Уверен? – неохотно отрываясь и облизываясь, вторил брюнет, его рука настойчиво скользнула по члену. – Я бы прокатился.       - Тогда начинаем скачки, - ответил мужчина.       Шестерка предусмотрительно протянул смазку. «Хоть для чего-то сгодился», - думалось Давиду. Однако смазка предназначалась только члену мастера. Черноволосому от соперника достался римминг. Оказывается, наблюдение за тем, как один мужик лижет задницу другому, может быть весьма занятным. Тем более, что брюнет откровенно тащился, временами посматривая на «быка», которого нужно будет укрощать.       Наконец, приготовления были окончены, и визави приступил к десерту. Ему предстояло усесться на внушительный магнум, а потому полное расслабление было необходимым. Он, распутно улыбаясь, приставил член к отверстию и начал медленно опускаться. Давид, не отрываясь, следил за переменами в лице любовника, до тех пор пока не почувствовал тугое кольцо мышц. Теперь он вообще не за чем следить был не в состоянии.       С каждым движением брюнета Давиду начинало казаться, что он под наркотой. Это был приход. Будто обдолбанный героинщик, он следил за тем, как стройное гибкое тело то опускается, то вновь поднимается на его члене. Это вводило мужчину в транс, крыша махала цветастыми платками и ехала в неизвестном направлении. Брюнет скулил, тихонько так поскуливал от накатывающих волн и слегка покусывал губы.       Шестерке, по-видимому, находиться в стороне надоело. Он привстал на кровати и приблизил член к лицу улетающего визави. Тот, по-прежнему стеклянными глазами обращенный к Давиду, послушно принялся за минет. Движение черноволосому давались с трудом, голову кружило от дикого возбуждения, потому скольжения языка по члену часто сменялись подрачиванием рукой.       Давид снова стойко терпел минут десять, непонятно откуда явившаяся ревность несколько отрезвила затуманенный мозг. А затем приподнялся на кровати и резко перевернул брюнета, подминая под себя. Теперь всё было именно так, как доктор прописал. Мужчина бескомпромиссным толчком вкатил в податливое тело.       - Даааа, блядь, - вырвалось из визави.       Мощные, безжалостные толчки уносили черноволосого куда-то за грань реального мира. Он представить не мог, что от анального секса можно так улететь. Брюнету казалось, что он поймал-таки нирвану, достиг, мать её, стадии просветления, как Сиддхартха Гаутама (в простонародии Будда). А потом его вообще накрыло. Если ЭТО оргазм, то что за <...>уйню он ловил на протяжении всей своей предшествующей сексуальной жизни? Тут был взрыв, коллапс, разрыв мозга и выход куда-то на межпланетную орбиту. Затем он смотрел на лицо СВОЕГО мужчины и думал только о том, как тот невъебенно красив, когда кончает.       Давид дошел прямиком за своим наваждением. Ему казалась, что из него весь дух толчками выходит. Его снова крыло, только теперь уже как-то совсем по-взрослому. Даже сравнить было не с чем, да и сравнивать совсем не хотелось. Он откинулся на кровать рядом с любовником, стараясь восстановить утерянное дыхание. В глазах мелькали искры от нехватки кислорода.       Как оказалось, у развернувшегося представления было много зрителей. Даже шестерка (отсутствия которого никто из двоих не заметил) отчаянно надрачивал, сидя все на том же пресловутом диване.       Брюнет тихонько развернулся и внимательно посмотрел на лежащего рядом мужчину. На секунду ему показалось, что они одни в этой большой комнате, одни в этом огромном мире. Визави легким движением коснулся губ Давида, и тот мягко ответил на поцелуй. Это было откровение, чистое и несмелое, каким-то немыслимым образом, родившееся в этом Аду. С трудом оторвавшись от желанных губ, брюнет заставил себя встать:       - Я в душ.       Давид его не преследовал, хотя и прекрасно понимал, что тот сегодня к нему не вернется.       Уходя из клуба, наш герой ничего не написал номеру 9 и не прочел ни одной оставленной ему записки. Где-то в его каменной броне пошла серьезная трещина, и он решительно старался ее заштукатурить, давая себе обещание больше никогда не возвращаться в это место.