Гореть, так дотла.

Джет и представить себе не мог, что Ли бывает настолько живым и не похожим на надменную статую, которой включили только две эмоции — мрачную и ворчливую. В полутьме «Смоковницы», где ярко освещалась только сцена и холл, вечно отмороженный племянник Муши вертелся, как уж на сковороде, оглядываясь по сторонам с видом то ли помешанным, то ли восхищённым. Детектив почувствовал, что его тянет к такой версии официанта — немного дёрганой и просто фонтанирующей эмоциями.  — Ты нечасто выбираешься в подобные заведения? — крикнул ему на ухо Джет, одновременно с этим сунув в правую ладонь банку холодного тоника. Вторую он уже открыл для себя. Ли мотнул головой, что-то проговорил в ответ. Офицер подкатил глаза. — Говори громче!  — Я вообще в таком месте впервые! — сумел наконец перекричать тяжёлый металл, льющийся со стороны барной стойки, Ли, недоумённо уставившись на банку тоника в своей руке. Тёмные брови вновь сошлись к переносице, выражая явное недоверие своего хозяина к подобной выпивке. Джет пихнул его в бок и отсалютовал своей жестянкой, запотевшей от тепла его ладони.  — Пей и расслабься! — мысль удалось донести только со второго раза. Проходящая мимо девчонка с размалёванным светящими звёздами лицом и замотанными кулаками с хохотом подтвердила его слова — «верно говоришь, красавчик» и скрылась среди массы людей. Джет даже подмигнуть ей не успел. На лице Ли скользнула неприязненная эмоция, но он всё-таки подцепил пальцем открывашку и пригубил тоник, быстро облизнув губы от фиолетовой пенящейся жидкости и прислушиваясь к своим ощущениям.  — Гадость какая! — скривился он. Джет непринуждённо хлопнул его по плечу, пробивая себе локтями и пинками место поближе к сцене. Спустя мгновение Ли возник возле его бока, каким-то воистину змеиным движением обогнув всех на своём пути и ни разу не получив локтем под дых или башмаком по лодыжке. Его карие глаза были вновь подозрительно прищурены, словно он вспомнил о своей нелёгкой злобной доле человека Синдиката. Эта мысль мелькнула, как молния, но была заглушена другими, полными эйфории и предвкушения — первые противники уже выходили на ринг.  — Леди и джентельмены! — голос сегодняшнего ринг-анонсера впился в головы, как тупая пила. Толпа воодушевлённо взревела. — Шлюхи и пидоры! Уроды и отщепенцы! Всем большой пламенный привет! Со всех сторон понеслось улюлюканье. Несколько парней и девушек разразились витиеватой бранью под аккомпанемент бешеных аплодисментов и отпавшей челюсти Ли. Джет подавился тоником, с трудом справляясь со смехом. Он не особо любил этого ринг-анонсера, и за писклявый голос, и за манеру речи, но сейчас тот был как нельзя кстати — он был очередной спичкой, упавшей на бочку бензина. Вот-вот рванёт. Джет видел, как закипает Ли, не зная, как реагировать, и почему-то его смешанные огненные эмоции накрывали детектива с головой.  — Пе-ервая пара на убой — Гашион и Буджин! И пусть сильнейший сохранит все свои зубы! Мужчины вылетели на ринг, словно им кто под зад пинком дал. Джет не исключал того, что так оно и могло быть в реальности. Их обоих не особо любили, но исправно выпускали на ринг в начале боя. Они заливали его кровью, это всегда радовало.  — Это безумие! — крикнул на ухо Джету Ли, тыкнув банкой с тоником в сторону арены, на которой Буджин пытался вырвать свою руку из чужого захвата и избежать перелома. Спасало его только то, что после удара в нос Гашион до сих пор плохо собой управлял — его пальцы скользили по предплечью противника. Джет в таких случаях не стеснялся пускать в ход ногти.  — Именно! — кивнул он Ли, быстро глянув на его лицо. — И именно этого тебе и не хватает!  — Нет! — рявкнул тот, мгновенно окружая себе практически осязаемыми колючими иглами. Даже назад поддался, но парень позади него как раз дёрнулся, и официант налетел на него всем телом. Отпихнув от себя незадачливого любителя боёв, Ли сердито обернулся к Джету. — Ты меня плохо знаешь!  — Во-овсе нет, — расплылся в идиотской улыбке Джет, начиная понимать, что уже чересчур расслабился. Он практически чувствовал, как тело принимает любимую «расхлябанную» позу, в которой он всегда стоял под крышей какого-нибудь покосившегося дома, дожидаясь новостей из банды или пережидая внезапный короткий дождь. Заставив себя выпрямить спину, детектив перевёл взгляд на сцену и разразился воодушевлённым улюлюканьем.  — Трёхглазый огненной монстр и Джун! — взвыл ринг-анонсер. — Сила или сиськи? На что поставим, ребята? Вышедшая на ринг девушка с густо подведёнными глазами и юбке, открывающей всем желающим вид на её длинные ноги, лениво показал ему средний палец. Её противник, выглядящий как гора мускулов, только молча потёр свою странную татуировку на лбу, изображающую третий глаз — молился своему странному богу. Джет так и не понял, кому поклоняется этот громила, но не сомневался, что кому-нибудь, любящему боль и жертвоприношения.  — Она не победит! Он же её просто прикончит! — голос у Ли сорвался. Он взволнованно сжал в пальцах банку, да так, что жесть прогнулась под его хваткой. Джет снисходительно смерил его взглядом.  — Не суди Джун по фигурке! Она может тебе руки из плеч выдрать и своей собаке скормить! Противники схлестнулись. Тонкий узкий ремень на бёдрах девушки во мгновение ока превратился в крепкий хлыст. От удара жгута грубой кожи, на плече и груди Трёхглазого расцвёл багровый рубец. Мужчина попытался схватить хлыст, но Джун успела вернуть его и вновь размахнулась, широко отведя руку за голову и со свистом рассекая воздух. Трёхглазый ушёл из-под атаки быстрым перекатом и, оттолкнувшись ногой от ограждения ринга, всей своей мощью обрушился на девушку. Та едва успела отпрыгнуть в сторону, намотав на руку ремень и отбив этой защитой страшный удар, направленный ей в голову. — О, это близкое знакомство на ринге! Смотрите, как кипят страсти! — по-шакальи засмеялся ринг-анонсер, а по совместительству и комментатор. — Даю ютань — к вечеру окажутся в постели! Эта его фраза осталась без ответа, потому как Джун предпочла схватить второй рукой свободный конец хлыста и, накинув эту петлю на шею противника, совершила какой-то немыслимый пируэт. Вот она стоит на полу ринга, а вот уже замерла воздухе, оттолкнулась обеими ногами от чужого бедра и оказалась за спиной Трёхглазого, повалив его вслед за собой. Мужчина захрипел, вцепившись в ремень на своём горле, пока Джун с кровожадным оскалом, перекрутив своё оружие в скрещенных руках, со всей силы душила его.  — Ты видел это?! Видел?! — не смог сдержать восторга Джет. — Ты, чёрт возьми, это видел?!  — Она парила в воздухе! — вторил ему Ли, позабыв о своей нелюбви к тонику и жадно отпивая от банки. — Я вообще не понял, как это возможно! Трёхглазый запрокинул руку назад и, руководствуясь воистину каким-то звериным чувством, поймал точно в кулак волосы Джун. Прежде, чем девушка понял хоть что-то, он рванул его голову навстречу своему колену и спустя мгновение уже отбросил свою противницу в сторону с такой силой, что Джун не просто упала, а покатилась по рингу. Толпа загалдела пуще прежнего, вздевая руки к тёмному потолку. Джета и Ли толкали друг к другу, заставляя вцепляться в плечи спутника напротив, чтобы не давать себе склеиться в одну странную фигуру. Их глаза встретились во время особенно сильной волны, когда окончательно отпустившие тормоза люди вокруг них двинулись единой силой к рингу. Джет посмотрел на Ли горящим от возбуждения взглядом и встретил точно такой же — огромный зрачок почти заполнил собой блестящую радужку. За мгновение они словно стали ближе, чем за все недели знакомства, холодных разговоров и непринуждённых чайных церемоний. Они оба любили драку. И они оба слишком часто использовали оружие, чтобы не стать зависимыми от адреналина, который витал вокруг них. Ринг-анонсер объявил ничью, когда Трёхглазый порвал ремень-хлыст, а девушка сломала ему ударом ноги четыре пальца на левой руке. Джун сплюнула кровью на пол под своими сапогами и размазала ладонью алые разводы по щеке. Когда она спускалась с ринга, ей протянули руки и банки с тоником и колой десятки людей, а Трёхглазый на языке немых под общих хохот и гвалт непечатно посылал комментатора, всё чаще используя средний палец, чем другие знаки.  — Пошли. Моя ставка будет драться только через два боя, — Джет дёрнул Ли к себе, и тот послушно пошёл за ним, разительно отличаясь от того себя, который только вошёл в клуб. Сейчас официант совсем не походил на официанта, он был таким же, как вся эта разношерстная размалёванная толпа, которой нужно место и время, чтобы перестать приторно улыбаться и позволить себе вцепиться кому-то в глотку. Таков был Нитай, который Джет знал, в котором Джет жил, но который никогда бы не пожелал своим друзьям. К сожалению, все его друзья уже были по уши в этом дерьме. На улице по ощущениям было гораздо холоднее, чем на деле — бар чересчур разгорячил их. Ли с наслаждением втянул в себя свежий воздух, запрокидывая голову. Джет стал рядом с ним, с шумом прихлёбывая тоник. Алкогольная газировка щекотала язык. В соседнем доме горело несколько окон, прочие были плотно завешены. За спиной ревела и стонала толпа. — Так почему это называется черепашечьими боями? — улыбаясь, спросил Ли. Джет скорбно вздохнул.  — Потому что они все — черепашки, — выдержав драматическую паузу, он продолжил, хихикая над своими словами как школьник, а не взрослый мужчина. — Ниндзя-черепашки.  — Какой кретин это придумал? — рассмеялся Ли, мотая растрёпанной головой. Рубашка на его теле стала влажной от пота и прилипала к коже, очерчивая линии плеч и талии. Джет закинул руку на плечо Ли, поддаваясь сиюминутному порыву и с безбашенный уверенностью зная, что его сейчас оттолкнут. А может, и закинут руку ему на предплечье в ответ. Это не дружба, он никогда не будет дружить с кем-то из Синдиката. Это просто разведка. Ли обнял его за талию одной рукой, фыркая в свою банку с тоником.