***
Блейн уже который день пытался понять, что за черт происходит с его меткой. Она пылала так, будто он вырезал этот шрам на руке собственноручно. Лезвием. Пять минут назад. Однако, она красовалась на его руке уже пять лет. Он получил её довольно рано, в одиннадцать, и хоть она и была на левой руке, обрадовался он не сильно. Хоть Доминанты воспринимали в обществе лучше, вся эта идея в принципе казалась Андерсону дикой. Даже когда ему было лишь одиннадцать. Но его семья так не думала. После первого, как они считали, поражения с определением его старшего брата, Купера, который получил метку сабмиссива, как только Блейн показал родителям свой "браслет" на запястье, его отец не давал ему спуску. Он заставил Блейна сразу же пойти на дополнительные курсы по доминированию, ведь "в вашей школе слишком легкомысленно относятся к этому", имея в виду политику Академии Далтон относительно отказа от обучения Доминантов непосредственно принуждению. Блейн всегда был достаточно тихим и спокойным ребенком, который держался подальше от слишком буйных детей, которые даже до момента определения уже вели себя как неоспоримые Доминанты. Он предпочитал компанию своего брата Купера или, когда тот был занят, книг и тишины своей комнаты. Он не стремился покорить всех и каждого, а конфликты предпочитал решать мирно. Но на занятиях, что выбрал ему отец, Блейну приходилось приказывать другим, независимо от того, хотел он этого или нет. Он даже не мог прогулять эти курсы, ведь отец специально выделил время и лично отвозил его на каждый урок, а после ждал в машине его окончания. Так Блейну пришлось подчиняться собственному отцу до своего шестнадцатилетия, когда Купер, после безуспешных попыток сыскать славы в Нью-Йорке, вернулся в Огайо и устроился преподавателем театра в детский кружок. Он снял комнату в старом здании в Лайме и пригласил Блейна жить к себе. Тот, буквально не дослушав предложения брата, сразу же с радостью сбежал из родительского дома. Они постарались свести общение с отцом на нет и, в основном, делились новостями только с матерью, которой было так же больно смотреть на жалкое существование ребят отдельно, как и им на её беспомощное подчинение, ведь она во всем слушала свою родственную душу. Да, Блейн так же не верил и в эту "таинственную, чистую связь, что навечно соединяет два любящих сердца друг с другом", как однажды описал им это явление их преподаватель литературы в Далтоне. Это был весьма романтичный мужчина, но даже от него такое слащавое избитое высказывание звучало до смешного глупо. Блейн видел эту связь каждый день — его родители были душами друг друга. Однако, он не наблюдал счастья в своей семье, только лишь приказы и повиновение. Ему казалось, его мать глубоко несчастна, ведь она даже не могла уйти от мужа, потому что душевная связь крепко привязала ее к Андерсону-старшему. "Больше как петля на шее, что затягивается каждый раз, как ты отдаляешься дальше положенного от своего"избранного", — так считал Блейн. И никакие романтические истории не могли опровергнуть его убеждения на этот счет. Блейн сначала пытался продолжать ездить в Далтон, когда только переехал жить с Купером, ведь там по-прежнему оставались его немногочисленные друзья, да и программа обучения была значительно лучше, чем в обычной школе. Но в итоге, чтобы хоть как-то помочь брату и не сидеть без дела у него на попечении, с нового года он принял решение перейти в школу в Лайме. Как минимум он перестал оплачивать дорогостоящую Академию, а так же ему не нужно было тратить время на длинные поездки и теперь он мог бы брать небольшие подработки после школы. Правда, надо сказать, что разницу в уровне обучения он заметил практически сразу же, от чего просто решил пропускать те уроки, программу которых он уже сдал в прошлом году. А это была бóльшая часть взятых им классов. Таким образом, у него оставалось достаточно времени, чтобы в одиночестве шляться по окрестностям МакКинли. Ещё до перехода он решил, что стоит сразу как можно больше отдалиться от сверстников, а особенно других Доминантов, ведь он очень сильно отличался в своих взглядах от большинства. И, слава Богу, образ этакого сканка как раз сыграл этому на руку, так же как и его пропуски большинства занятий. И все было отлично, нет, все было просто прекрасно, пока в один из обычных понедельников его не толкнули сзади, пока он стоял в толпе около входа в школу. Он почувствовал боль, но не от толчка. Болела метка, при чем так, будто кто-то одним резким и ловким движением вскрыл его вены от запястья до локтя. Блейн ошарашено оглянулся, но парень, очевидно, это был парень, уже удалялся в сторону дверей кабинета биологии, и все, что успел заметить Блейн - высокую укладку, уплывающую в толпе школьников. Далее было только хуже. Каждая встреча, а точнее, соприкасание с Куртом (тот представился ему после этого злосчастного урока биологии, заодно "обдав огнем" его шею) сопровождались пламенной болью в теле. В добавок к этому теперь он не мог нормально спать. Он вертелся в постели до пяти или шести утра, лишь изредка погружаясь в тревожную дрёму, где гнался за парнем, который назвался его родственной душой. Всё это только подтверждало его теорию о том, что так воспеваемая всеми отбитыми романтиками связь на самом деле приносит людям лишь страдания. И когда Хаммел пригласил его пообедать вместе, он с привычным разочарованием отметил, что тот как раз был этим отбитым наглухо романтиком. Блейн не смог в очередной раз выслушать весь этот бред про принятие и неизбежность своей судьбы. Он приложил титанические усилия, чтобы подавить острую вспышку гнева из-за глупой речи Курта, и лишь непроизвольно сжавшиеся кулаки выдали его в тот момент, как он оставил парня в убогом кафе. Он знал, что злость не отпустит его разум и тело так просто. Подарочек, оставшийся после 4 лет неосознанного подавления неприязни к отцу и принуждения доминировать, давал о себе знать каждый раз, как Блейн чувствовал, что его пытаются склонить к чему-то, что он не хотел делать. А это именно то, с чего решил начать знакомство этот чертов Хаммел. Андерсон отправился в знакомый тренажерный зал недалеко от дома, чтобы немного сбросить пыл. Когда-то он говорил о своей проблеме с Купером, и тот посоветовал ему попробовать бокс для усмирения приступов агрессии, ведь так Блейн мог переключить всё свое внимание с раздражения на точность движений рук и технику удара. Правда, в тот вечер мысли о глупой связи заняли его голову настолько, что он не успел увернуться вовремя, и тяжелая груша с размаху врезалась в его плечо. Блейн устало обнял ее обеими руками и перевел дыхание, одновременно смахивая полотенцем пот со лба. Очевидно, ему стоит просто игнорировать этого нелепого парня, чтобы тот сам потерял интерес к их непонятной болезненной связи.***
У Курта были целые выходные, чтобы как следует обмозговать свою идею. Разозлить Блейна Андерсона. Раззадорить. Дать понять, что Курт не настолько ему безразличен, как, очевидно, считал сам парень. Он не планировал ничего сверхъестественного. Для начала. Курт решил попробовать самый простой способ - одежда. Ох, он любил наряжаться. Подбор образа мог занять весь вечер, ведь он продумывал каждую деталь, от сочетания принтов, цветов и текстур, до точного расположения аксессуаров на теле. Через одежду можно выразить многое о себе, если только умеешь правильно подбирать мелочи. А в этом, Курт был уверен, он уже стал профессионалом. Чтобы поддразнить Андерсона, Курт решил идти самым низменным и коварным путем — соблазнения. Он нарочно выбрал самые узкие джинсы, приталенную лиловую рубашку и темно-сиреневый шарф, который отлично оттенял бледность его кожи. К тому же, Курт знал, что некоторые Доминанты испытывают слабость к различным аксессуарам на шее своих сабмиссивов, и он намеревался проверить, относился ли к этой категории Блейн.***
Но в понедельник Курта ждало разочарование. Первые три урока он вообще не видел Блейна ни в классе, ни в коридорах школы. Когда урок истории подходил к концу, а мистер Браун все ещё пытался безуспешно дорисовать карту Штатов, Курта вдруг пнула под бок сидящая рядом Рейчел. — Смотри, мистер Загадочный бэдбой снова нарисовался, — яростно прошептала она, и Курт не был уверен, что соседи по рядам её не услышали. Он глянул в крохотное окошко на двери и заметил удаляющуюся копну тёмных кудрей. Он не рассказал подруге об обнаруженный связи между ним и Блейном, потому что знал, что визга на всю МакКинли было не избежать, а он все же хотел оставить все в тайне. Пока что. "Пока твоя родственная душа тебя ненавидит", — больно подкольнул его внутренний голос, и Курт непроизвольно сильнее сжал карандаш, что вертел в руках. —Курт? Чего ты застыл? — Рейчел снова ткнула карандашом в его плечо, и Курт встрепенулся, выныривая из своих мыслей. Он потёр место укола и укоризненно оглянулся на подругу. Та, в свою очередь, расплылась в довольной улыбке и продолжила громко шептать: Или ты что, загляделся? У Курта Хаммела фетиш на хулиганов? — Боже, Рейчел, в каком словаре архаизмов ты выцепила слово? — закатил глаза Курт и усмехнулся. Впрочем, отвечать на вопрос не стал. Он отвернулся от подруги, которая теперь заинтересованность поглядывала то на него, то на дверь кабинета, и погрузился в собственные размышления. Внешний вид Блейна, конечно, был преступлением против моды. Однако, Курт не мог не отметить его красоты - парень был идеально сложен, имел красивые черты лица и, что особенно нравилось Курту, прекрасные тёмные кудри. "Интересно, насколько контрастно мы выглядели бы вместе" — внезапная мысль ворвалась в сознание Хаммела, и он улыбнулся сам себе. Урок наконец закончился и, сразу как записал домашнее задание, Курт сложил тетрадь и учебник и отправился в сторону своего шкафчика, чтобы перед ланчем оставить принадлежности там. Он подошёл к своей дверце и, пока убирал вещи из рук, его окликнул подошедший Сэм. У них было совместное задание по химии, так что парень решил поинтересоваться, когда они могли бы забежать в библиотеку. Вдруг краем глаза Хаммел заметил уже знакомую макушку и понял — это его шанс. Захлопнув свой шкафчик, он откинулся на металлическую дверцу лопатками и как можно громче и наигранно-радостно ответил на вопрос Сэма: — Конечно, я с радостью позанимаюсь с тобой после уроков, — пронесшаяся голова вдруг остановилась. — Только вот мы, наверняка, задержимся допоздна, а моя машина в ремонте. Не подбросишь меня до дома после? Мы могли бы заехать в Бредстикс и взять по кофе. Сэм выглядел удивлённым тем, как Курт вдруг повысил голос, но так же довольно громко ответил, как обычно расплываясь в искренней улыбке: — Без проблем, Курт. Замётано. Хаммел краем глаза увидел, как Блейн, что находился всего через пару человек от него, повернулся в их сторону и пристально наблюдал за ним с Сэмом. Курт решил дожать свою театральную сцену до конца и, немного откинув голову верх, пока она не уперлась в металл несчастных школьных шкафчиков, одним движением потянул за кончик шарфа, тем самым подтягивая узелок сильнее, до того, как он вплотную врезался в кожу. — Буду тебя ждать после школы, — медленно протянул он, наклоняя чуть в бок голову, и улыбнулся как можно слаще. Сэм стоял напротив него в полном недоумении, что случилось с его другом и к чему вдруг он так перед ним выкручивался. Год назад Курт пытался проявить какие-то знаки внимания Сэму, ошибочно полагая, что тот играет в его команде, но они довольно скоро все выяснили и с тех пор стали лучшими друзьями. Хоть Эванс был определён как Дом, между ними с Куртом никогда не было какой-то неловкости, связанной с доминированием и подчинением. Ведь Курт никогда не вёл себя как саб, в полном значении этого понятия. Он был независим ни от кого и давал понять это буквально в первые 5 минут знакомства. Но Сэм решил не париться по поводу странного поведения своего друга, ведь вряд ли в Курте вдруг снова проснулись романтические чувства к нему. Может, у того просто было настроение постебаться, что случалось тоже нередко. В любом случае, Эванс бросил парню короткое прощание, и ушёл в столовую, где Мерседес уже заняла для него местечко рядом. Курт же так и остался стоять возле своего шкафчика. Он был уверен, что Сэм не станет париться по поводу его резкого перевоплощения в настолько отчаявшегося саба. Его больше интересовала реакция другого Доминанта в этой школе. Поэтому, когда его друг ушёл на ланч со своей родственной душой, Курт немного повернул голову, чтобы краем глаза взглянуть на Блейна, все ещё стоящего между снующими туда-сюда школьниками. А Блейн...