— Нет… правее… левее… сейчас упадёт! Митя, вот этот стул лучше сюда, иначе упадёт! — я отдавала команды для построения очередной пирамиды из стульев.
Какая разница, что я староста и должна следить за поведением в классе? Мы не шумим… ну почти. Падающие стулья ведь не считаются? Занять эту «должность» меня уговаривал весь класс, потому что староста вроде бы нужен, а то, что с нами справляются только завучи со второго раза, это не считается. За этот год зато я научилась метать молнии глазами и уменьшать громкость класса. Но сейчас уже конец года, и я стала неплохой заводилой во всех проказах. В конце концов, у нас дружный коллектив, и если учителя узнают, что ответственная за это я, мне ничего не будет, а что можно сделать с единственной отличницей в классе?
— Шухер! Шухер! — забежал Витя. — Ирина Леопольдовна идет, с завучем!
После этой фразы башню, даже не фотая, стали разбирать в четырнадцать рук. И через каких-то полминуты напоминания о постройке были почти незаметными, и я, как виновник всего дела, стала командовать об исправлении и этих видных ошибок:
— Арина, Алеся, у вас парта перевернута, покрутите ее! Этот стул не стоял у доски, он был в конце класса…
На самом деле, я далеко не в самом авторитете, но именно я часто замечаю вещи, которые могут заметить учителя и исправить их так, что нам не прочитают очередную лекцию по дисциплине, которая безбожно хромает.
Все уселись, и через пару секунд в класс зашли учителя: учитель биологии Ирина Леопольдовна, наша классная Евгения Александровна и завуч кафедры математики (злыдня та ещё, но что она здесь вообще делает?) Ольга Викторовна.
— Ну что опять происходит? — воскликнула Евгения Александровна, глядя на притихший омут, и обратилась ко мне. — Варя! Что здесь происходит? Почему меня опять вызвали с урока?
Я, ожидающая этого вопроса, вскинула плечами и ответила:
— А что? Последний устный экзамен был на прошлой неделе, больше контрольных не будет, и, тем более, мы не сильно шумим, в других кабинетах нас почти не слышно!
Такой наглости учителя, видимо, не ожидали и хотели что-то сказать, но положение спас звонок с урока, и мы с видом пай-мальчиков и пай-девочек начали судорожно собираться, лишь бы не остаться наедине с преподавателями. Они, пробормотав что-то вроде: «Ладно, они в следующем году всё равно по профилям разбиваются, осталось дожить полторы недели», удалились по своим кабинетам.
— Витя, ты не говорил, что придет классуха! — перегнулась через парту я и начала шептать парню.
— Я и этих плохо разглядел, я запнулся, и меня чуть не заметили! — начал оправдываться он.
— Блин, Витя, ты вроде длинный, но неуклюжий, как жираф, — Витек ничего не ответил — уже привык слышать от меня колкие замечания в его сторону.
***
— Хэй, ребят! — а вот и главная заводила в классе привлекла всеобщее внимание, как только мы вышли с последнего урока биологии.
— Что, Маш? — посыпались вопросы со всех сторон.
— Щас все пойдём на стадион, у меня есть объявление, — гордо воскликнула она и удалилась в туалетную комнату.
***
Через пятнадцать минут весь класс стоял на поле и ждал Машу. Вскоре она подошла и начала высказывать свое намерение подарить учителям открытки со словами вроде «Спасибо за терпение». Мальчикам эта затея была по барабану, и они с тихим воем начали расходиться.
Вдруг из колодцев, между которыми мы оказались, начал выходить пар и окружать нас. Так как пацаны собирались уходить, то именно они первые натолкнулись на пар и начали отступать, окружая нас, оставшихся.
— Что за *** тут происходит?! — подбежал ко мне Дима — самый «знаменитый» своими поступками парень в школе. Именно в этот момент я поняла, что дело совсем плохо, но это поняли и мои одноклассники, и все равно ничего никто сделать не мог. Было бы прикольно, если бы пар был холодный и почти прозрачный, но он был обжигающе-горячим, и пройти сквозь него никто не решался.
Через считанные мгновения мы были плотно прижаты друг к другу и окружены в плотное кольцо. На наши крики никто не отзывался, а прохожие вообще как будто нас не видели.
— КРИСТИНА! — послышалось со стороны, но я не успела повернуть голову, потому что поняла, что теряю сознание, и провалилась в темноту.
