Решётки на окнах

Я медленно открываю глаза, моля небо о том, чтобы все это был сон. Долгий и противный сон. Небо, похоже, в отпуске. Грязно-серый потолок, к которому я привык, как к родному, представился моему взору. Разумеется, от всего этого меня тошнило. В прямом смысле выворачивало наизнанку. От этой тюремной формы, от однообразного питания, от каждодневных проверок. Это неповторимое ощущение, когда лысый жирный хуй в форме с этой длинной дубиной ощупывает тебя своими потными руками. Делает он это так, что ненароком думаешь о гомосексуалах и прочей херни. Да, я с самой первой проверки мечтаю запихнуть эту черную дубину в жопу этому педику. Видно, он тоже преисполнен этой мечтой к моей персоне. Его глубокие и шумные вдохи-выдохи слышны за километр. Наверное, в такие моменты мне почему-то хочется рвать и метать все попадающее мне на глаза. Почему-то именно, когда этот ожиревший мудоёб ощупывает каждый сантиметр моего тела, я вспоминаю зализанного и слегка сдвинутого придурка. Я встаю с койки и оглядываю камеру. Мне повезло, что соседи оказались хилыми соплежуями. Две двухъярусные кровати и одна койка, то бишь, на которой я почиваю. Двое прыщавых, смазливых, а третий еще и очкастый, сидят за взломы каких-то ахуенно круто-дорогих сайтов. С этими я особо не общаюсь. У них троих хоть и дело общее было, но с друг другом особо тоже не разговаривают. Видно, тайны и приемы раскрывать не хотят. А вот четвертый мужик мне пригляделся сразу. Не в том смысле пригляделся; я его сразу на заметку взял. Да и не мужик он, в общем-то. Старикан. Хитрый старикан. Я его много раз спрашивал за те два месяца, проведенных тут, за что он сел. Он молчит. Старикашка Верни, говорят, тут особая персона. Юбилейный раз в одну и ту же камеру сел. Ходили слухи о том, что он ограбил саму королеву, и пропажу обнаружили только через месяц. Ходил даже слушок, что он домогался до ребенка какого-то сенатора. Короче, этот небритый семидесятилетний старик на этой зоне свой. Его все знают. Уважают. Я тоже его уважаю. Да и он со мной общается хорошо. Не зря же я с самого первого грёбаного дня с ним наладил контакт. Иначе вся зона знала бы о том, что Нейти по ночам шепчет всего три слова. "Спаси меня, Барри" Я точно не знаю, когда это началось. Но косо смотреть на меня Верни начал где-то на третьей неделе. Пришлось объяснять, что я не педик и не извращенец. Один очкастый сидит на стуле и что-то водит ручкой по листку. Я быстро встаю и подхожу к нему. Тихо заглядываю через плечо. Смех подступает к горлу. Этот мудила рисует оголенную жирную бабу. Не в силах больше сдерживаться я заржал. Пацан испуганно обернулся, свернул свой листок и полез к себе на второй ярус кровати. Другим мужикам хотя бы журналы приносят, чтоб было на кого дрочить. У меня, наверное, на такую бабеху, даже после двух месяцев нетраханья, не то, что не встал бы, и не пошевелился даже. *** Я сижу на койке и читаю какую-то задрипанную книжку. Мне ее дала наша местная медсестричка. Женщина в годах, но такие обалденные сиськи сейчас на вес золота. К ней я пошел сегодня утром. Она дала таблетку от головы, да заодно впихнула эту книжку. Книжка об отношениях двух малолеток. Она забеременела, он ее послал, его сбила машина, она в отчаянье и далее по однообразному списку. Раньше я бы с легкостью выкинул ее в мусорку или запихнул в унитаз, но теперь, когда заняться абсолютно нечем, я удосуживаюсь чтением этой фигни. Старикашка Верни что-то оживленно рассказывает прыщавому, который низкий. Высокий сидит на койке, обхватив колени руками, и расшатываясь взад-вперед. Я усмехнулся. Хренов параноик. Мне порой становится его даже жалко. Пацан тут вроде дольше меня, а за все время его не навестили ни разу. Я бы не выжил, если Марни и Нейтон-младший не навещали меня по пятницам. Очкастый у психолога. У местного дрочуна недавно нервный срыв был. Причем до такой степени нервный, что вся столовка разгромлена была. Его после такого дебоша посадили в карцер на два дня, потом, конечно, выпустили, но начальник нашей тюряги лично поблагодарил пацана. У него после таких благодарностей все еще виден легкий след от синяка, да очки скотчем перемотаны. Я загнул страницу книги и метнул ее на тумбу. Перебросил слегка, конечно, ну да хер с ней. Прыщавый коротышка издал благоговейный выдох, а Верни усмехнулся и взметнул длинный нос к верху. - Я ему и говорю, мол, кончай пить. Иначе на своих однорылых фашиках заклинишься, дорогой! А он на меня так посмотрел, будто перед ним не я, а кусок дерьма какого-то. Ну, и встал, ушёл значит такой! - сказал он коротышке, жестикулируя. Да, вот он весь Верни. Будь его воля, он бы смог написать хоть миллион отпадных и интересных книг. Он умеет рассказывать так, что слушатели будут сидеть с открытыми ртами или перекошенными рожами. Интересно же, мать его. Я взял со стола рифленый стакан с чаем и сел обратно на койку. Отпил. Противный горький чай. Еще теплый. -...какая на хрен способность, Хирш? Время перематывать? - продолжал старик. Я дернулся и опрокинул стакан на пол. Янтарная жидкость медленно растекалась по полу, а целый стакан покатился к противоположной стене. Все заключенные в камере удивленно уставились на меня. Я откашлялся и с деланным безразличием произнес: - Упало. Ничего страшного, взрывоопасного и ядерного не произошло. Разве только эта наивкуснейшая и полезная жидкость оказалась на полу. Левая бровь Верни поползла вверх. Под его пристальным взглядом я почувствовал себя полным ебантяем. Он пробурчал что-то похожее на "козлоёбский напиток" и продолжил рассказывать. Я взял тряпку и, внимательно слушая, стал надраивать пол. - Ну, и где-то через недельки, наверное, полторы, встретились мы у гаражей. Он меня спрашивает: «Все еще считаешь меня алкоголиком?" Я аж подпрыгнул, ей-богу! Времени-то много было, темно и все такое. Я уж испугался, мало ли маньяк какой, а Хирш-то засранец, подкрался еще. Я ему и сказал, мол, Фрид, давай кончай людей пугать. Он на меня посмотрел, и нос к верху задрал, фашик полоумный! Да еще и начал хуенту нести про Гитлера, перенесется он назад в прошлое и убьет его! - Верни заржал, а коротышка захихикал, держась за больших размеров живот. Я кое-как закончил подтирать пол и сел на краешек скамейки, на которой сидел Верни. - И чего дальше-то? - похрюкивая, спросил прыщавый. - Чего-чего. Как видишь, не убил он Гитлера! - и они снова заржали. Мои мозговые извилины медленно обдумывали услышанное. Какой-то старикашка, явно слегка помешанный, купил у того хуя в костюме способность Кёртиса. Ради того, чтобы Гитлера убить. Отсмеявшись, Верни посмотрел на меня. - Ну, как тебе? - Он... - я запнулся. Они, видимо, сочли Фрида Хирша за параноика или помешанного, но я-то прекрасно его понимаю. Конечно, не эту косоебицу с Гитлером. Способности... - Чего застыл, кудрявый? - поторопил меня Верни. - Уёбище, - выдохнул я под дружный смех старика и коротышки. *** - Янг, на выход! - грузного вида мужик в форме открыл решёточную дверь. Я удивлено направился к нему. Если Марни пришла сегодня, значит, скорей всего, что-то случилось... - К стене, - рыкнул мужик и нацепил на мои руки наручники. Удивительная логика, скажу вам. Пройти надо два этажа по лестнице и один коридор, причем в этих грёбанных "железных браслетиках". Он открыл дверь в комнату для встреч. Небольшая комната со столом и пятью стульями. Не сводя глаз со своих гостей, я слега пошатываясь, сел на стул. - Ну, привет... - нарушила затянувшееся молчанье Келли. Я промолчал, сверля ее глазами. - Честно, чувак, мы только от Марни узнали, что ты... ну, тут, - улыбнулся Кёртис. Рядом с Келли стоял пацан. Я его не знаю, но рожа знакомая. Очень даже знакомая. - Это тот мудила, что способностями торгует? - повернулся я к Келли. Пацан неуверенно улыбнулся и засунул руки в карманы джинсов. - Он самый, - промямлил он, - Сет, меня зовут Сет. Ну и имечко. Я пробежался глазами по лицам, находя еще одно незнакомое. - А этот, - кивнул в его сторону я. Пацан нахмурил брови, положил одну руку на грудь, а вторую поднял вверх. Прокашлялся и выдал торжественным тоном: - Руди Уэйд, типо как в вашей компашке тусуюсь. Жизнью доволен, на проблемы не жалуюсь, - и, нагнувшись ко мне поближе, прошептал, - У меня типо, знаешь, тоже от грозы прибабахи-то есть. Двойника могу создавать. Я уставился на него, а он мне подмигнул. Этот голос. Этот грёбанный голос. Я с рыком дернулся вперед, хватая его за воротники рубашки, охранники мгновенно сработали. Вот я уже сижу на стуле с закрученными назад руками, в наручниках. Кёртис и Сет смотрят на меня ошарашенно. Этот гавнюк отодвинулся на два метра и с опаской пялиться то на меня, то вопросительно на Келли. - Вообще ахуел? Какой такой хуебес в тебя вселился?! - орет она, - Нет, все мы, конечно, знали про твои пиздаболские замашки, но не хрен на людей набрасываться! Ты ведь, ебанько не доделанное, даже не позвонил нам! Вот тут уже была моя очередь орать и применять оскорбления. - Что?! Да я звонил вам, гавнюки! Как только сюда привезли меня! А этот зализанный уёбок, - я кивнул в сторону Уэйда, - Трубу взял. И бросил! - Ничего я не зализанный, - пролепетал Руди, шаря глазами вокруг. - И ты нам даже не сказал? - спросил Кёртис. Руди возмущенно выпрямился и сказал: - А чего говорить-то! Откуда ж я знал, что того пацана, о котором вы трезвонили, Нейтон зовут? Да, и вообще, он какого-то Барри просил! Я и подумал, что, мол, номером человек ошибся... Келли улыбнулась своей самой гадкой улыбкой и самодовольно повернулась ко мне. - Сам виноват, ага. Тебе же говорили, что Саймона не Барри зовут. - Пфф, он для меня на веки вечные останется Барри! - пропел я, еще раз оглядывая комнату, - Кстати, где он? И Алиша где? Они не смогли прийти? Все быстро сникли. Кёртис отвернулся от меня и уставился в окно. Руди и Сет опустили головы и смотрели на свои ноги. Келли глубоко вздохнула и сказала тихим голосом: - Помнишь того чувака в маске, который нас вечно спасал? - Ну. - Это... это был Саймон. Что? Я заржал, как полный придурок. Хотя отлично понимал, что она не шутит. - Да хорош пиздить! Он с нами всегда был. - Нет, Саймон из будущего. - Ну, и че? - В общем, его, Саймона из будущего, убили. А у них там любовь с Алишей была и все такое, - она замялась, а я улыбнулся. Не из-за стёба или чего-то подобного. Просто потому, что я рад за этого зализанного и сдвинутого придурка. Такую девку уломал. Моя школа! - И недавно Алишу... убили. Моя улыбка быстро потухла. Келли понимающе подошла ко мне и положила руку на плечо. - Можете сейчас хотя бы эти наручники долбаные снять? Горе у человека, не видите что ли? - обернулась она на двух охранников. Мужик слегка замялся, но все же подошёл и расстегнул их. Облегчение. И некая боль. Казалось бы, еще два месяца назад я видел её, разговаривал... И вот, её уже нет. А Барри бедняжке, небось, тяжело было. - Саймон отправился в прошлое, чтобы спасти ее, - тихо закончила Келли. - Так-то по сути, вся эта козлоёбица по кругу будет же идти. Ну и на хрен, скажите мне, надо было переться в это прошлое? Все равно же он там коньки отбросит, - задумчиво проговорил Руди, сложив руки на груди и пялясь на стол. Я с отвращением встал со стула и быстро пересек то расстояние, что отделяло меня от этого мудоёба. Я скинул его на пол и сел верхом, готовясь начистить морду тому, из-за которого я пылюсь в этой коробке с решётками. Келли остерегающе окликнула меня, а два охранника уже повисли на моих руках. Ой, да пиздуйте вы отсюда! Мгновение и я уже наношу на рожу пацана хорошие удары кулаками. Руди не к месту орет о демократии, о связях в посольстве и пытается отразить удары. Мгновение и вот уже я под ним и он с диким пылом вмазывает мне по носу, в челюсть. Сет за подмышки стаскивает его с меня, а Кёртис крепко держит меня, чтобы я снова не набросился на этого чухчу. Келли стоит, прижав руки ко рту. - Ты че, скотоебина тюремная, совсем ополоумился?! - орет Руди, вырываясь из цепких рук Сета. У него течёт из носа кровь и виднеется начало огромного синяка под глазом. Я тоже чувствую, как кровь заливает мне лицо, попадая в рот. Я, ударив локтём Кёртиса под дых, набрасываюсь на Уэйда, но получаю хороший пинок под зад. Да, какого хрена? Я оборачиваюсь и смотрю на неотвратимо приближающуюся голову Келли. Поцеловать что ли хочет?.. *** Я медленно открываю глаза, готовясь увидеть знакомый тёмно-серый потолок. Но вместо родного потолка я вижу озабоченное лицо медсестрички. Она охает и улыбается. - Ох, Нейти, я уж думала скорую вызывать, - залепетала она, отходя. - Какого хрена?.. - спросил я, морщась от головной боли. - Та девушка, что с теми тремя мальчиками была, чуть не проломила тебе голову, - добродушно ответила она, - Слава Богу, обошлось небольшим сотрясением! Ах, да... Келли. Я-то думал она поцеловать меня хотела, а она меня головой наебнула. М-да. Наверное, они ко мне больше не явятся. Ну и хрен с ними. Все равно Марни послезавтра вкусняшек принесет. Я смотрю в окно. Даже здесь, в медпункте, оно загорожено решёткой. Думаю, до конца жизни буду ненавидеть решётки. И Руди Уэйда. И среды. Ах, и Барри за одно, за то, что не спас меня.