Лисий оружейник: Часть вторая

Шу радостно встретил нас крепкими объятьями и осторожно поинтересовался, где надоедливый тануки. — Он у Ёсё-сама, наше путешествие подошло к концу, и мы, проводив тебя, покинем долину, — за нас всех ответил послушник Хотей. Я нес на руках своего беременного мужчину как настоящую принцессу. Черно-Бурый млел от моей близости и, нежно обнимая руками за шею, периодически касался своим губами моего лица. — А чего не своими ногами? — не понял степной лис наши жаркие обжималовки. — Я его лишил девственности, и он от меня залетел, — объяснил я этому натуральному тугодуму. — И что такого? — не понял Шу, а потом, догоняя. — То есть как залетел? И какая может быть с ним девственность? — Он его еб всю эту неделю, что мы провели, загорая у реки, — пояснил хмуро Хотей. — Причем и в вагину, и в зад. Еще вопросы есть? — В вагину? — у Шу округлились глаза. — Откуда у парня вагина? Вы что, травки обкурились на радостях все втроем? — Могу показать! — у меня начиналась откровенная истерика, я, смеясь, глянул на своего мужчину и заткнулся под осуждающим взглядом черных глазищ. — Пожалей Черно-Бурого, змей! Ты и так уже все его дырки показал, когда пугал Ямато мужской беременностью. У Шу глаза из круглых стали с углами, конкретно квадратными от такой информации. — Значит, этот цветок все-таки не легенда. — Ты же его видел в действии, — не понял такой тугодумной реакции Хотей. — Я думал, они просто траванулись ядовитой травой, вызывающей галлюцинации и сексуальное возбуждение, — пояснили рвано. — Поверь, вагина у Черно-Бурого весьма материальна, как и беременность. Так что тебе, как степному лису, могу сказать, если надумаешь забеременеть от другого лиса-мужчины — милости просим, через пятьсот лет созреет следующий плод. Шу передернул плечами и, бледнея, недоверчиво отшатнулся в сторону. — Инари-сама, а я думал до последнего, что это все-таки легенда. — Как видишь, нет. Когда вернусь домой, занесу все подробненько в отдельный свиток. Ведь ни в одном из них не указано истинных размеров травы, и то, что у лиса, который выбрал роль самки, появляются женские детородные органы. А это неприемлемо, — покачал я сокрушенно головой на такие проколы в информации в летописях змей. — М-м-м-м, а в тебе заговорила кровь настоящего змея-летописца, — улыбнулся мне нежно Хотей, — а я Ёсё-сама не поверил, что змеи весьма дотошные оборотни. Ты мне всегда казался очень капризным и необязательным. — Это почему это? — удивленно я поднял бровь, а потом поцеловал тянущиеся ко мне губы Черно-Бурого адъютанта и переключился на него. — Ты же мне попозируешь? Мне обязательно необходимо зарисовать твои срамные женские губки, а также все стадии, когда животик начнет расти. — Это так нужно? — обомлел Черно-Бурый лисик. — А как же, обязательно, — усмехнулся я. — Только представь, в каком состоянии будет Огненный Лис, когда увидит воочию твою вагину. Хотей глянул на нас с великим интересом, а потом переглянулся с побелевшим как призрак Шу. — Ты что, хочешь добить своего мужа? Ведь ему предстоит тоже самое, — побледнел мой беременный мужчина. — Именно, дорогой. И я не упущу этот шанс. Хм-м-м-м, жутко беременный Огненный Лис... Только представь! — Мрак… — прошептали в голос Хотей и Черно-Бурый тихо. — Я бы сдох от страха… — поддакнул Шу. — Если бы узнал, что мне предстоит такое. — М-м-м-м, но есть и положительная новость для моих беременных любимых парней. Они не будут рожать через жопу, — обрадовал я Черно-Бурого адъютанта, вспоминая добрыми словами про себя, как сам высерал свое яйцо. — М-да уж, ты умеешь радовать, Оружейник. Я просто счастлив, — пробормотал рвано тринадцатый принц от развернувшихся радужных перспектив. Но ему деваться было уже некуда, в отличие от моего огненного мужа, только оставалось вынашивать и рожать. А вот с Огненным Лисом предстояло настоящее сражение, ведь как он меня не любил, но, как я понял, роль женщины, даже на время, претила его жутко мужественному и упертому нраву. Но у меня был весьма существенный туз в рукаве, что сейчас восседал на моих руках и терся похотливой сучкой о мою шею. Все-таки Семихвостый был полностью прав, отправив со мной Черно-Бурого лиса, и теперь, неся своего мужчину и наш будущий приплод, я думал, что второй официальный супруг — это неплохо. Более того, это было необходимо сделать до рождения нашего щенка, дабы тот не стал незаконнорожденным ублюдком. Я глянул в черные океаны глаз и спросил у окончательно выехавшего из реальности Черно-Бурого лиса. — Как думаешь, Огненный и Семихвостый с твоим отцом не будут против заключения официального брака между нами? — Ты хочешь, чтобы я стал твоим законным супругом? — выдавил из себя зардевшийся лис. — Ну да, моим и Огненного. Ведь я состою с ним в официальном браке, а если женюсь на тебе, то ты станешь и его супругом тоже. Или это запрещено у лисиц? Шу переглянулся с Черно-Бурым, пытаясь вспомнить хоть один пункт из брачного законодательства лисиц-оборотней, и откровенно помотали головами. — Мы не знаем. — Но, даже если я не буду твоим официальным супругом, а как Сердце и Душа — любовником, я все равно буду счастлив, — пообещал мне Черно-Бурый. — Ты змей, а не лис, — вмешался в наш разговор молчавший до этого Хотей. — А у змеев как насчет официальной полигамии? — Я не в курсе, придется снова перешерстить по приходу домой свою библиотеку, — вздохнул я тяжело. До поселения степных лис было еще порядком в сером тумане и по крайне пересеченной местности. Ближе к поселению лисов решили устроиться на ночлег, в самом городе на ночь оставаться никто не хотел. Да и Шу предупредил, что его отец способен на очередную пакость, дабы не отпустить меня с Черно-Бурым из долины. Как на меня кубарем свалился возбужденный и радостный Ши собственной персоной. — Ты это откуда? — над младшим братом навис злобно старший. — Я сбежал. Не пойду замуж за этого старикана! Почему я должен скреплять свою судьбу с мужчиной, если сам мужик. А может я хочу девушку в жены, — меня сжали в крепких объятьях и показали проказливо язык возмущенному Черно-Бурому лису. — Бэ-э-э-э! — Так, погоди, тогда почему ты висишь на мне? Я же не девица, — я отцепил от себя липнущие ручки и снял с колен наглого юношу, поманив к себе своего беременного мужика. Черно-Бурый тут же воспользовался моментом, шмыгнув в мои объятья. — Эй-ей! Куда это ты взгромоздился? Я был первым! И потом, ты, змей, это совсем другое, нежели тот старомодный мужлан. Не спорю, он понравился Юи, но не мне. — А когда стонал подо мной прошлой ночью, подставляя свой развратный задок, был очень даже не против! Из кустов вышел в след сбежавшего своего мальчика статный мужчина. Я пригляделся к знакомым, давно забытым чертам и усмехнулся. — Лопоухий Странник, старший сын Седого Бесхвостого Лиса. Вот кого я точно не думал здесь встретить, — вспоминая того самого лиса, который отвечал на ярмарке за лисий торговый павильон. — Лисий Оружейник! И я вас рад видеть, но почему вы путешествуете без своего мужа — Огненного? И какими судьбами здесь, в долине Грез? — мне пожали руку, а потом пригляделись к пунцовому Черно-Бурому принцу. — Инари-сама! Черно-Бурый адъютант Огненного, значит, и ты нашел свою истинную любовь. А я и не знал, что Огненного надо поздравить с прибавлением красивых любовников в вашем семействе, — а потом глянул осуждающе на Ши. — Иди сюда, дорогой! Свадебная церемония уже состоялась, и ты мой муж, как и Юи моя жена. И теперь я совершенно не собираюсь тебя отдавать или отпускать к другому мужчине. Равно как и женщине. — Зачем я тебе? Тебе и Юи хватит! — запыхтели, краснея ушами, прячась за спиной у брата. — Иди, глупыш. Вы с сестричкой неотделимы друг от друга, и я люблю вас обоих в равной степени. — Иди, Ши, — хмыкнул я. — Лопоухий Странник очень надежный оборотень. Вам с Юи будет с ним очень хорошо. И потом, я не думаю, чтобы ты страстно стонал, принимая в себя мужчину, если бы его не полюбил. Хватит из себя строить несчастного обиженного ребенка и ревновать своего мужа к сестре, — а потом обратился к Лопоухому Страннику. — Значит, устали от мира людей, да? — Точно, сколько же можно! Там время бежит так быстро, все переменчиво и настолько зыбко. Захотел хоть немного постоянства. Осесть, к примеру, у своего дальнего родственника Семихвостого, но на данном моменте для меня не оказалось достойной пары. Не брать же его взбалмошную дочку в жены? У меня не такая чистая кровь, да и больно строптивая девица. А когда узнал, что у главы степных лисиц дочь на выданье, сразу связался с ними. Ну а то, что с девушкой таким прекрасным бонусом идет ее родной братик, и вовсе покорило меня. — Значит, я бонус? — насупились за спиной Шу снова. — Конечно, самый прекрасный в мире бонус. Иди сюда, сладенький. Юи о тебе так беспокоится. А я просто схожу с ума, когда тебя нет рядом с нами. — Кажется, и моя дорога подошла к концу, — Шу приобнял младшего братишку и повел его к законному супругу. — На этом я прощаюсь с вами, Оружейник, Черно-Бурый, Хотей. Вам лучше не показываться в нашем поселке. Ибо мой средний братец Шаи настроен на вас всерьез. Пора и вам уходить из долины. Тем более, я думаю, что вас, великий змей, давно заждались дома. И никто не удивился, как рядом со мной и моими путниками открылся мерцающий портал. — И дух реки, похоже, думает также, — улыбнулся мне Шу на прощание. А Лопоухий Странник, прижав к себе своего строптивого молодого супруга, помахал рукой. — Будете у нас, заходите, я решил поселиться рядом с медведем. Не люблю плотные поселения даже у лисиц. Человеческих по горло хватило! Хотей посмотрел, как я прижал к себе Черно-Бурого лиса и кивнул на портал. И правда, загостились мы в долине, пора и честь знать. А через мгновение мы оказались у храма сэннина Ёсё. И именно он в сопровождении Ямато и вышел навстречу нам. Одно радовало — недобелка не летала над ними на своих волшебных яйцах. После приветствий расположились на крыльце храма, попивая горячий чай. Ёсё осмотрел нас всех с головы до пят и начал неспешную беседу, отвечая сразу на так и не заданные вопросы, предугадывая все, что нас волновало на данный момент. — Волки и обезьяны на время отступили. Ибо двухвостый главарь убит героем Ямато, а с тануки подписан мирный договор на очередную тысячу лет, — меня оглядели хитрым взглядом и усмехнулись. — Семихвостый и Огненный в курсе твоих любовных похождений, великий змей. Посему вас и вашу беременную женушку уже ждут, как из печки пирога. — Ямато донес? — прошипел Черно-Бурый лис. — Нет, дух долины Грез расстарался для вас обоих, и потом, помолвка тебя и Ямато официально расторгнута. Нашему герою вход в волшебную страну лис отныне закрыт. — Все равно пройду. Мои катаны дадут пропуск на Лисьем мосту! — прохрипел злобно Ямато, зыркая в сторону своего бывшего, чудным образом похорошевшего жениха. — Ты не понял, герой, — ухмыльнулся я, предвкушая очередной облом для этого нахала. — Катаны дают проход только до моей кузни, не более того, но я бы на твоем месте сбежал бы куда подальше хотя бы на время. И от меня, и от волшебной страны. — Это еще почему? Сэннин Ёсё сказал, что только лисы могут беременеть от того цветка. И что ты меня наглым образом надул! — обиделись на меня картинно. — Прости, змей, но я не могу врать, — развел руками картинно монах. — Я не об этой шутке, вообще-то, — рассмеялся я монаху и герою открыто. — Просто, Ямато, раньше тебя защищала магия Черно-Бурого лиса. И все твои наглые поступки и поведение прощалось окружающими тебя оборотнями и духами только ради тринадцатого принца Сибири. Но теперь ты беззащитен перед ними, как младенец. И мой тебе добрый совет. Только одной взбешенной Юки-Онны хватит, дабы вморозить тебя заживо в кусок льда. А еще добавь к этому Лунную Деву, моего Огненного Лиса, самого короля лисиц Семихвостого — ты все поймешь... Насколько ты втух, мой дружок. Я видел, как резко побелел Ямато и посмотрел с ужасом на весело кивающего согласно моим словам сэннина Ёсё. — В этом змей прав как никогда. Пришло время тебе, Ямато, платить по счетам, если ты хочешь жить. А ведь одержимость не дает гарантию, что тебя невозможно убить, мой мальчик. Совет весьма хорош! Ты, и правда, вел себя очень часто заносчиво и откровенно по-хамски. Но что только не натворишь по молодости, так что, думаю, странствие — самый лучший для тебя сейчас исход. — Странствовать? — прошептали с ужасом. — Одному? — Нет, я иду с тобой, — усмехнулся Хотей, а потом кивнул в голубое небо. — И тануки тоже. К нам на крыльцо спикировали на своих божественных яйцах, а потом, приняв облик юноши, пожали каждому руку. — Приветствую всех! Вопрос с долиной Грез улажен. Как ни странно, но мой отец тут же отдал приказ, как только услышал про духа реки Грез. Видно, они уже с ним пересекались. Договор подписан. Волки-оборотни, благодаря Оружейнику, Ямато и Огненному, отступили. Обезьяны прижали хвосты хотя бы на время. Так что время пуститься в небольшое путешествие. Тем более с такой милой компанией, — барсук осмотрел нас и, сузив глаза, попытал счастье. — Слушай, Оружейник, может, скажешь, как ты обращаешь? — Не-а, — я отрицательно покачал головой, игриво смотря на тануки. — Если только ты не хочешь стать одержимым змеем. — И потерять все свое естество и магию? — ужаснулся тануки. — Нет, увольте. — Ага, а главное, свои божественные яйца! — рассмеялся радостным смехом Хотей, чем несказанно порадовал сэннина Ёсё. — Я рад за тебя, мой мальчик. Лучше быть одержимым змеем и радоваться в полной мере этому столь прекрасному миру, нежели всю свою жизнь прожить на обочине со страхом в душе, что в любой момент превратишься в чудовище только оттого, что захотелось поплакать или рассмеяться от всей души. — Как приняли новость Семихвостый и Огненный о Черно-Буром лисе? — поинтересовался я тихо у Ёсё, пока все остальные обсуждали будущий поход и куда в первую очередь стоит отправиться. — Семихвостый предвидел все заранее, — сэннин смотрел задумчиво на преображенного лиса, помогающего разливать Хотею чай. — Он прекрасно знает нравы сибирских принцев и их великую силу, ведь его помощник и любовник — отец Черно-Бурого. И я вам скажу по секрету, расцвел он только тут, у нас в Японии после того, как встретил своего возлюбленного короля. А до этого тоже был, как и Черно-Бурый, настоящей замухрышкой. Без особой силы и красоты. — А мать Черно-Бурого? — спросил тихо я. — М-м-м-м, я ни разу не видел красивых сибирских лисиц. Уж извини, но женщины у лисиц-оборотней в первую очередь выходят замуж по расчету. Так вот, у матери Черно-Бурого, как и у его родной сестрички, еще не наступила весна любви. Но тебя, по-моему, беспокоит еще кое-что? — усмехнулся Монах. — И в меньшей степени внешний вид твоих новоявленных родственников женского пола. — Да, вы так и не сказали об Огненном Лисе, как он? — прошептал я. — Он в глубоком шоке и не оттого, что принято уже решение, что Черно-Бурый войдет вторым твоим официальным мужем в вашу семью, змей. Нет, он не может представить себя беременным. И что самое ужасное, его родная сестричка его уже запилила своими едкими подъебками. Ну, а ваши мальчики: Душа и Сердце — ждут не дождутся увидеть, как похорошел Черно-Бурый лис, так как весть об этом уже облетела все лисье королевство. Ведь не зря же Огненный взял Черно-Бурого в свои любовники, и его отец — Семихвостый — не возражал, а всеми способами поощрял эту связь. Но так уж получилось, что разбудить его способности твоему первому мужу не было дано. А вот ты, змей, в этом весьма преуспел! Смотрю я на твоего похорошевшего второго мужа и глазами не нарадуюсь. Очень красивый мальчик получился, просто сошедшее с неба божество. Божество робко подошло к нам с сэннином и присело рядом у моих ног, и я оценил расцветшего силой и красотой Черно-Бурого по всем его достоинствам. Его черные, как смоль, волосы с темно-синим отливом уже достигали тонкой талии сзади, огромные глаза также наполнились чернью, при этом кожа стала белоснежной, как нарядное одеяние Юки-Онны. Плавные линии тела, стройные руки и ноги, нежные бежево–розовые, чуть пухловатые губы. Если бы кто сказал бы мне, что несуразный, вечно подранный и покоцанный адъютант превратится в такого красавчика, я бы откровенно не поверил. Но результат был передо мной, прижимаясь к моим коленям. И я уже заранее знал, что мое семейство теперь с радостью примет Черно-Бурого в свои страстные объятья. — Черно-Бурый, а ведь у тебя совершенно другое имя? — улыбнулся я черным очам, что глянули в пол-оборота на меня. — Да… Но я привык к тому, что мне дал Огненный, когда меня возвели в его адъютанты, — ко мне осторожно переползли на колени и прижались, обжигая своим страстным, неподдельным жаром. И я удивился: как такое нежное, тонкое тело, может испускать столько волшебной силы, которая теперь равна Огненному, если не превосходит. — А как тебя назвали родители? — я поцеловал за ушком у трепещущего сибирского принца и услышал тихо в ответ. — Ты только не смейся… Полуночный Принц… Сам понимаешь, такое имя моему образу плохо подходит. — А почему «Принц»? Я думал, это не имя... А звание или должность, статус, во всяком случае… — помялся я, прекрасно осознавая, что несу полную чушь. — Положение в обществе оборотней. — У Сибирских лисиц королевских кровей «Принц» или «Принцесса» часто можно встретить в имени, как, к примеру, у Японских повально «Лис» или «Лисица». Мой отец, например, Приозерный Принц, мама — Снежная Принцесса, а сестра — Принцесса Белых Ландышей. — Зато теперь «Полуночный Принц» тебе очень подходит, — заверил я своего нового любимого. — Ага, теперь, может, и да, но не тогда, когда я впервые увидел тебя. Я и сам осознаю, что сильно поменялся за каких-то пару недель. Наверное, меня теперь вряд ли кто узнает. Даже родители. — Но они же знают особенности Сибирских лисиц? — возразил я. — Знают, но знать это одно. А вот видеть, как сказал тогда дух реки Грез — совершенно другое. Сэннин Ёсё еще пару раз отпил свой душистый чай, а потом быстро начал выпроваживать нас с Черно-Бурым внутрь лисьей страны со словами: — Оружейник, Черно-Бурый, шуруйте-ка домой. Ваши родные и близкие уже порядком заждались. Да и долгие проводы вещь весьма ненужная. Ямато на прощание, хмуро пожирая глазами меня и похорошевшего моего второго мужа, так ничего и не произнес вслух. Хотей пожелал скупо счастья нам обоим и сказал, что пока не прощается окончательно перед путешествием и зайдет на днях в гости, так как необходимо доставить лекарственный настой для хворающих лисиц. Тануки просто передал привет моим рыжехвостым злобным «собачкам». И, смеясь, подколол, что я завел себе третью с черным хвостом, видно мне было маловато двух ревнивых красных лисиц. Вся эта разношерстная толпа проводила милостиво нас до тори. Но через волшебные ворота вступили мы только вдвоем. А когда оказались на территории в нашей волшебной стране, я услышал тихое от своего Черно-Бурого возлюбленного: — Я так волнуюсь. Я ведь очень скучал по близости Огненного Лиса и безумно влюбился в тебя. Но вы так были заняты друг другом, что меня и не замечали. И только этот случай наконец-то перевернул с ног на голову всю мою жизнь. А теперь я твой второй муж и жду от тебя ребенка... Разве это не чудесно? — Ты еще спрашиваешь? — я рассмеялся и сграбастал Полуночника в свои холодные руки. — На то она и волшебная страна, чтобы в ней происходили чудеса. И скоро таких чудес будет как минимум двое. — Я не представляю Огненного беременным даже от тебя… — прошептали мне, охнув от сильных тисков моих пальцев. — М-да уж, это будет еще та головная проблема, но я знаю, как все уладить. И это ты мне подсказал — как! — я поцеловал лиса за ушко и поправил высокий черный хвост из спадающих каскадом тяжелых волос, что тот сооружал в последнее время, пользуясь моими лентами. — Я? — плавясь от удовольствия в моих руках. — Ага, вот увидишь, у меня будут две беременные любимые сучки и куча щенков от них, — пообещал я сладко, утаскивая возбужденного юношу в первые попавшиеся кусты на мягкую шелковую травку. До камфары мы добрались уже по глубокой ночи. Встретил нас ее обрадованный дух и готовый уже открыть проход вовнутрь, но изумленно уставился на Полуночного Принца. — Адъютант хозяина? Инари-сама! Вы ли это? — Я… — прошептал Черно-Бурый, потупив взор, а потом стыдливо спросил у меня, явно маясь от смущения. — Змей, можно я сегодня переночую дома у мамы и сестры… Где ночевал его отец мне не нужно было спрашивать, и так понятно — в объятьях своего любимого мужчины — Семихвостого Лиса. — Почему? Вроде твой вопрос уже решен? — недоуменно спросил я. — Ну… Наверное, лучше, если я войду в твою семью посветлу, а не глубокой ночью. И потом, я хочу поговорить о своей беременности с… мамой… — прошептали сдавленно, косясь на духа Камфары. — Ладно, но завтра чтобы с вещами был у меня, — заявил я уперто. — Дух, ты же его пропустишь? — Конечно, Огненный уже распорядился на его счет. И я тоже не понимаю, зачем временить ваше воссоединение? Тем более никто не спит, все ждут вас обоих, — развел руками наш семейный дух. — Я… — замялся снова Черно-Бурый. — Все-таки позволь мне прийти с утра… — Хорошо, — я вжал этого тонкого юношу в себя и отпустил. — Жду тебя утром, любимый. На «любимый» Полуночный вспыхнул скулами да так, что даже ночью стало светло, а потом растворился во тьме. — Я дома! Войдя в Камфару, я тут же подвергся нападению с двух сторон наших мальчишек. Душа выцеловывал правую скулу, Сердце левую, вереща на весь дом. — А где Черно-Бурый? Сердитый Огненный нарисовался передо мной, пуская глазами настоящие молнии. — Он домой отпросился, сказал утром придет, — замялся я. — Ты что, идиот? Он никогда не ладил ни с мамой, ни тем более с сестрой! И если он решил, что нам неудобно от его присутствия, то это его проблемы. Айда за мной, Оружейник, необходимо вернуть твою беременную сучку и как можно быстрее. — Мы с вами! — пропищали близняшки, но, увидев золотые очи яростно настроенного лиса, отступили. — А вы быстро в постель и спать! Сегодня разговоры только между взрослыми. Утром пообщаетесь с нашим новым возлюбленным, — осадили молодежь и меня за руку выволокли из Камфары, отчитав до кучи и нашего домашнего духа. — А ты куда смотрел? Я же сказал — тащить вовнутрь обоих. А если упрутся — пинками и за шкварник! — Но он так убедительно говорил… — замялся дух. — Я ему устрою «убедительно»! — зарычал Огненный и потащил меня прочь от нашего дома. Мы нашли Черно-Бурого у священного озера, одиноко сидящего на перевернутой лодке у берега и обнимающего свои тонкие плечи. Ночью дул пронзительный ветер, и тонкое тело начинало колотить от холода. Огненный опешил оттого, насколько изменился его адъютант; он выскочил перед ним на берег и замер, смотря на плачущего прекрасного юношу. — Это что за балаган и поведение взбалмошной беременной дуры-девки? — начал заводиться Огненный Лис. — Зачем я вам... Я понимаю, Оружейник принял меня, и то больше из-за моей беременности, но вы, мой принц... Я вам никогда не был близок и настолько нужен... — ПРИДУРОК! — Огненный рыкнул так, что слово многократно отразилось от черной глади и разнеслось по всему спящему королевству. — ИДИОТ! ПОНИМАЕТ ОН, ВИДИТЕ ЛИ! — он схватил трясущегося от страха своего адъютанта и силком сунул в мои руки. — Ты любишь змея? — нависли над сжавшимся в моих руках юношей. — Да… — И я тоже его люблю! Более того, я благодарен тебе от всего сердца, что твоя любовь спасала его и не раз в долине Грез. Что ты прошел с ним все преграды до конца. И кроме того, ты настолько сейчас похорошел, что я даже очень не против снова увидеть тебя рядом в своей постели. — В нашей постели, — поправил я своего Огненного Лиса. — В нашей постели! — поправился тот автоматом, а потом прижался спереди Черно-Бурого адъютанта. — Ну что, Полуночник. Будешь моим мужчиной наравне с Оружейником? А также Сердцем и Душой? И брось все свои «не нужен», «не достоин», «нелюбим»! Если бы все это было так, ты бы не стал таким красавцем, и кроме того — не забеременел от змея. Да что там, вы бы оба, как последние придурки, умерли от яда Цветка Полной Фазы Луны, — и Огненный поцеловал трепетно-нежные, розовые губы, а потом со страхом прошептал. — Это правда, что у тебя сейчас есть вагина? — Ага, — охнул Черно-Бурый оттого, что Огненный стал оперативно его раздевать на пару со мной, прямо при свете тонкого серпа луны. — Тэнгу тебя дери! Она точно есть... — видно, нащупали то, что искали под одеждой, и я почувствовал, как задрожал зажатый между нами Черно-Бурый. — Я хочу слиться с тобой, Полуночный Принц, — прошептал Огненный Лис на ушко своему красному распаленному адъютанту, а потом через его плечо страстно поцеловался со мной. — Оружейник, куда ты хочешь, теперь у него две дырочки, так удобно! — Я — в попку, ты же желаешь во влагалище? — усмехнулся я, читая страстное желание своего первого мужа. А когда мы подняли на руки легкого и возбужденного до невменяемости Полуночника и напялили его трепещущие дырочки на свои возбужденные члены, качая его на своих сильных руках, как пушинку во время бури, я понял — вот оно, счастье! Чувствуя, как плавится зажатый между нами Черно-Бурый лис от залившей его тело всепоглощающей похоти, как через тонкую перегородку между кишечником и вагиной движется член Огненного, попадая периодически в такт моему. И как руки моего первого мужа сплетаются с моими и, качая нашего теперь общего любимого, возносят на небо всех нас троих. — Я и не думал, что во влагалище так классно, так как никогда не еб баб. Огненный лежал рядом со мной на остатках развалившейся от наших совместных усилий лодки и держал на груди спящего поверх нас Черно-Бурого, утраханного по полной программе. — М-м-м-м… — от залившей меня энергии после такого мощного секса мое тело впервые полыхало. Мы с Огненным спустили в Черно-Бурого несколько раз практически подряд, периодически меняясь местами друг с другом, а сколько выплеснулся на нас Полуночный Принц, я сбился со счета. Мне вообще казалось, что он безостановочно сливал и сливал. Охая, ахая, прогибаясь от наших настырных толчков и беззащитно цепляясь за наши с Огненным Лисом плечи. — У тебя скоро будет такая же, — пообещал я от всей души. — Ни за что! — возмутился Огненный. — Ты меня не любишь? — хмыкнул я, предчувствуя такой взбрык своего любимого. — Люблю… — буркнули мне, убирая тяжелые пряди черных волос со своего плеча. Черно-Бурый всхлипнул во сне на нежные прикосновения и сильнее прижался к нам оголенным телом. — Не хочешь от меня щенков? - Это глупо, у нас уже есть яйцо, в котором растут два прекрасных отпрыска, — начал юлить Огненный Лис. — Просто боишься забеременеть и родить! — оскалился я зловредно. — Нет, но я не хочу еще раз подвергать опасности тебя, любимый. — Не ври, ты просто до усрачки боишься, что у тебя тоже появится вагина, ведь так? И тебя разнесет от щенков, словно бочку! — зашипел я. — Или ты меня любишь меньше, чем Полуночный Принц? — Это глупый шантаж, — начал оправдываться Огненный, но я его перебил. — Хочешь ты этого или нет, но ты будешь моей беременной сучкой. — Ты сам меня не любишь! — запищали загнанной в угол затравленной дичью. — Люблю и хочу от тебя детей, — возразил я. — Но… НО! Я не хочу беременеть и рожать, — снова завелся лис. — Это против всей моей сути крутого альфа-самца. — Ладно, самец, — ухмыльнулся я, отступая на время. У меня уже был план, и я знал, что Огненный скоро попадет в мои ловко расставленные сети и получит точно такую же пизду под яйцами, как и у Черно-Бурого лиса. Посему я резко поменял тему, дабы не насторожить своего любимого раньше времени. — Ты тоже знал истинное имя своего адъютанта? — Ну да, но ему оно не нравилось изначально, хотя я его попервости часто звал Полуночником. Мне лично нравилось, — пожал плечами Огненный, а потом добавил. — И я ему дал другое — Черно-Бурый лис, и оно, как ни странно, прижилось. С озера потянуло откровенно холодом, и мы решили переместиться домой в теплую Камфару. — Ой, какой хорошенький! — запищал Сердце, увидев на руках у Огненного спящего Полуночника. — Это точно Черно-Бурый? — не поверил Душа своим глазам. — Точно-точно. И почему вы все еще на ногах? А ну марш в постель, паршивцы, я же сказал — утром пообщаетесь. Тем более теперь он живет с нами. Еще успеете надоесть друг другу, — пришикнул на обоих полуголых близняшек Огненный Лис, укладывая свою ношу аккуратно на наше общее широкое ложе, где обычно мы занимались все вчетвером любовью. Хотя в Камфаре, как и в Иве, кроватей было две, ибо, когда я укатывал мелких братишек, они обычно отлеживались и отсыпались отдельно от нас с Огненным. Но сегодня мелкие мальчишки скользнули к нам тут же под бок с моей стороны и со словами «мы скучали» оккупировали мое теплое тело. — Оружейник, странно, ты горячий, — заявил Душа. — Ага-ага! Ты таким никогда не был, неужели из-за того, что теперь у тебя появился второй официальный муж? — смущенно прошептал Сердце. — И из-за этого тоже, — оборвал их ворчливо Огненный, он лежал с краю, с другой стороны от Черно-Бурого лиса. — Я сказал спать! Уже скоро рассвет. И мальчишки замолчали, расположившись на моей плавно вздымающейся груди.