Лисий оружейник: Часть вторая

Котик пришел в себя через пару дней и, как и предполагал Ёсё, ничего о себе не помнил, а от пережитого шока еще и не говорил. Ребенок был очень милым, а его золотые огромные глаза притягивали к себе всех окружающих его мужчин. — Прости, но лучше ко мне не подходи! Твой запах даже в младенчестве очень сладкий, даже приторный. Блевать тянет! — зашипел мой Огненный Лис, когда подросток потянул к нему руки. Сердце тоже держался подальше, ибо хлебанул с котами по полной программе и не так давно. А вот Душа и Хотей возились с котенком на ура, с великой радостью. — Не слушай его, просто дядя беременный и у него токсикоз, — хмыкнул монашек и, скрестившись с огнем золотых лисьих глаз, едко добавил. — Смотрю, мой принц, настойка помогает снять болевые ощущения, и вы уже на ногах. Значит, все в порядке? Огненный поправил женское кимоно на себе, нервно поведя плечом. Это бабье тряпье его до сих пор бесило. — Сказал бы я тебе, как это в порядке — мужику быть беременным, но ты не поймешь. — Куда уж мне. Иди ко мне, маленький! — котенка взяли на ручки и усадили на коленки к себе. — Как же тебя зовут? Не помнишь? Ребенок, зажмурившись, уткнулся в грудь монашку, часто задышал. — Может, назовем его сами? — Душа провел по черным, атласным волосам ребенка своей нежной рукой. — А что? Черныш весьма подойдет! — выдал Сердце издалека. — Неплохо, но ведь это вроде кот королевской крови? Как-то уж больно плоско, — задумался Хотей. — Пока мой отец и дед не разобрались с его появлением, будет Чернышом! А по мне, так он вообще заслуживает имя — Вонючка. И можно у вас спросить, какого аякаши вы все сюда приперлись? — зарычал Огненный, видя, как от Ивы идет Семихвостый и Приозерный Принц в сопровождении меня и Полуночника. — Хм-м-м... Такой махач пропустить? — Хотей поправил на себе ребенка и, подув тому на чувствительные ушки, улыбнулся вынырнувшей мордашке своими добрыми глазами. — Нам тоже интересно, в каком состоянии «тяжелые женушки» Оружейника, и чему научились в Тибете их недавно прибывшие заносчивые кузены. — Йо! — нам прокричали со стороны леса и помахали боевыми топорами. Черноносый и Красноухий прибыли в сопровождении Девятихвостого. — Что ж, все в сборе, — Семихвостый оглядел собрание и улыбнулся белоснежными зубами. — В связи с грядущей битвой между лисицами и волками сегодня мы должны оценить моих племянников: Черноносого и Красноухого, их боевую мощь, умение владеть холодным оружием. Далее, я хочу также посмотреть, как повлияла беременность на волшебную силу Полуночного Принца и моего сына — Огненного Лиса. Как видите, программа весьма насыщенная. Мы расположились вокруг полянки, где обычно Сердце и Душа проводили тренировочные бои, отойдя подальше, дабы оставить место для бойцов. — На первом этапе я хочу посмотреть, как вы бьетесь по одному, — Семихвостый вышел на поляну в роли арбитра и свистнул громко на все волшебное пространство. Двое знакомых Тенгу появились тут же, словно из-под земли. — Протестируйте их обоих! Но так, чтобы оставить в живых. — Хм-м-м-м, я беру Красноухого, — хихикнул молодой. — Привет, щенок, давно не виделись! Ты мне вечно пакости устраивал в моем любимом ущелье. — А я, так и быть, Черноносого, — проворчал с седыми крылами. Все отошли еще подальше, давая уже двум парам разместиться на полянке. — Ха-ха! Лисицы с боевыми топорами. Чушь собачья! — Чернокрылый достал свой меч из ножен и подмигнул мне. — По сравнению с Лисьим Оружейником, тоска смертная. — Приступим, — старший поклонился своему противнику, доставая свой боевой посох. Семихвостый дал отмашку, и понеслось. Я стоял на пригорке, чуть выше расположившегося у моих ног с котенком на руках Хотея, и обнимал за талию Полуночного Принца. Огненный не прижимался прилюдно так ко мне, как Черно-Бурый, он просто находился рядом, и хотя не вис на мне, но я чувствовал, что и ему нужна моя поддержка. Посему, невзначай коснулся его руки своей и почувствовал в ответ крепкое пожатие. Шахматные лисы махались здорово, теснили и нападали активно на Тэнгу, хотя как-то особого перевеса не чувствовалось. Через какое-то время Семихвостый остановил оба боя и вопросительно уставился на наших старых крылатых друзей. — Как? Красноухий и Черноносый отпыхивались: все-таки махаться с Тэнгу не сахар. Крылатые же даже не вспотели. — Мне трудно оценить их навыки, так как я не профи по бою с оружием, — объяснил Семихвостый. — Основы они знают, даже выработан у обоих стиль боя, — за Тэнгу ответил старший, — но для оборотней уровень посредственный. Могли бы и лучше. — Да мы только недавно получили эти топоры! — возразил Красноухий. — И что? Это не оправдание. В бою заклинаний вы слабы. Отсюда драться в шкуре оборотня для вас неэффективно. Вы так и не познали настоящей любви и посему, как и ваши родственники — не преображенные сибирские принцы, не можете наравне, к примеру, с Приозерным идти в бой, — Семихвостый отчитывал своих племянников, как нерадивых нагадивших щенков. — Под вас специально сделали волшебные топоры. Их усилили особой силой за счет лунных камней. А вы ищите оправдания, что у вас было мало времени. Милые мои, у нас вообще сейчас каждый день на счету! По долине Грез, утопая в снегу, ползет армия волков-оборотней. Юки-Онна для нас старается вовсю! И если с рядовыми оборотнями ей справиться не вопрос, то четырех братьев с шестью хвостами ей не остановить. Более того, Пятихвостый принц, которому я отказал в руке своей дочери, явно что-то замыслил, а это значит, что, возможно, придется воевать на два фронта. И вторая оборонительная линия будет здесь. На Светлячковой поляне! Семихвостый посмотрел на припухших племянничков злобным взором, а потом попросил меня: — Оружейник, сделай милость. Ты из нас один виртуозно владеешь холодным оружием и знаешь все слабости и плюсы своих произведений. Попробуй им устроить бой, приближенный к настоящему. Если я попрошу Тэнгу, то те просто убьют этих засранцев и будут полностью правы. А я не желаю отчитываться перед своей родной сестрой за смерть ее сопливых детишек. Я вышел на середину поляны, встав между вновь преобразившимися шахматными лисами. Те, видно, решили, что я слабее Тэнгу, и что они смогут меня победить, показав себя во всей красе. — Прими форму божества, Оружейник, — усмехнулся Семихвостый и, когда я улыбнулся ядовитыми клыками офигевшим на такой неравный расклад лисам, скомандовал: — Начали! Я вытащил обе катаны синхронно из своих ножен и облизнулся, смотря на этих лисиков, как на свою добычу. — Блять! — сматюкнулся Черноносый. — Это и есть форма змея? — Братик, мне страшно, — прошептал Красноухий, поджимая свой хвост. — Если не нападете… — прошипел я гадливо. — Заставлю вас сражаться до смерти между собой! — Сука! — взвизгнул Черноносый и напал первым. Его атака была для меня ничем в форме божества, я ее с легкостью отбил, перехватив цепи у секир и рванув к себе лисика, прошипел ему в его испуганное лицо, опаляя жаром своего дыхания его кожу: — У вас есть три варианта, засранцы! — А-а-а-а?.. — округлили черные глаза от страха. — Первый — я вас сделаю своими беременными самками, — оскалился я, отшвыривая от себя с легкостью лисика и приказывая. — Нападайте оба! Они напали с двух сторон, но без особой охоты и желания. — Второй, — я показал свои клыки, с которых сочился яд. — Я вас покусаю! И не рассчитывайте, что с моих клыков течет редкостный нектар вечной жизни. Лисики передернули шкурками от такой перспективы и усилили натиск. Ну, наконец-то, они стали серьезно относиться к бою со мной и поняли, что если не они, то я прибью их насмерть. — А третий мне нравится больше всего. Я вас сожру! Вот тут в шахматных лисах что-то щелкнуло, и они стали биться так, как и должны. Со всей отдачей, полностью погружаясь в энергию боя, даря и мне бесчисленные моменты радости. Сложные и мощные удары — их тела теперь как единое целое слились с боевыми секирами, выпрастывая через их красоту волшебную силу, усиливая мощь лисиков до бесконечности. Я отбросил через некоторое время обоих своим волшебным щитом. К этому времени я не только махался на катанах, но и стал изучать свою волшебную силу, данную мне моей змеиной кровью. Посему, охранные печати, что так любил мой Огненный муженек, получались у меня великолепно. — Попробуйте разбить мою печать! Лисицы попробовали, напав с обеих сторон. — Слабо! Вы должны сражаться так, как будто от этого зависит вся ваша жизнь, и выкладываться в бою на полную. А вы недооцениваете противника. Еще раз! Они смогли сбросить мою печать с пятого раза. — Хреново, — тускло заметил Семихвостый. — Амида, усиль свои клинки отражающими печатями! Я улыбнулся королю самой что ни наесть обворожительной клыкастой улыбкой, и вокруг моих катан заплясали две золотых печати. Теперь детишкам будет совсем дерьмово. Выпад, и у обоих лисиц их оружие улетело прочь. У Черноносого — на крышу моей кузни, а у Красноухого вонзилось в Иву, глубоко ранив дерево. — Черт! Даже Душа и Сердце сильнее вас! — зарычал Семихвостый. — Я на вас рассчитывал, а теперь что мне делать? Я стряхнул с себя чешую и подошел к взбешенному королю, убирая катаны. — Я буду тренировать их неделю в режиме змея. — Но, Амида, тебе хватит сил? — испугался Семихвостый. — Теперь, когда у меня два мужа — хватит! Ты же видел, как долго я держу теперь божественную форму. И потом, Душа с Сердцем мне помогут. — Хорошо, начните сегодня же. Каждый день на счету. Сам понимаешь, я должен оставаться в столице — главном поселении — и охранять наш народ. Вдруг волки прорвут границу в другом месте. Пока ты, Амида, и ваши близняшки на Светлячковой поляне, я спокоен за этот рубеж. Тем более если что, то прискакать мне сюда нужны считанные мгновения. К Ёсё отправляется Девятихвостый и Приозерный, но этого мало, даже с Ямато! Ведь волки крупнее нас изначально, и шесть хвостов по нашим меркам можно приравнять с легкостью к восьми, — Семихвостый обнял меня за плечи и поцеловал в уголок губ. — Я буду благодарен, если ты их хоть немного поднатаскаешь в условиях, близким к настоящим, боевым. Я не знаю, чем они занимались в Тибете. Но, видно, кроме учебных боев, у них ни черта не было. — Ну ты, сынишка загнул! Откуда на Тибете военное положение, естественно, они участвовали только в тренировочных боях, — пожал Девятихвостый плечами. — А как же мы, отец? — встрял в их разговор Огненный, сжимая ладонь Черно-Бурого в своей. — А о вас вообще речи не шло, беременные вы наши! Сейчас я сам лично протестирую, как ваши щеночки влияют на вашу силу, а после порешим. Кто первый? — Я! — Огненный одним прыжком оказался у отца перед носом, поменяв форму на звериную. — Хм-м-м-м, — смотрю настойка из трав Ёсё действует. — Приступим! И король сам оказался в своей непревзойденной красной шкуре. — РАХ! — синхронно прорычали звери и накинулись друг на друга. Смотреть на бой двух мощных зверей, настоящую пляску страсти, сопровождаемый не только грубой силой, но и постоянными вспышками заклинаний, от которых летели разноцветные искры на всю округу, было потрясающе. Кончилось тем, что через какое-то время у Огненного скрутило живот и он свалился под ноги своему отцу. — Дурак! — проскрипел тот, обращаясь человеком и поднимая на руки перекинувшегося сынишку. — Ты стал сильнее с беременностью, ибо силы ребенка увеличивают твои, но ты не можешь брать их безнаказанно у своего малыша. Вот он тебя и шарахнул под конец, когда почувствовал опасность их истощения. Тебе еще учиться и учиться, и в первую очередь найти язык со своим малышом. Твой ребенок должен давать тебе силы для битвы сам, от всего сердца, а не ты должен брать их силком. Держи, Амида! Мне на руки передали скрипящего Огненного. — Хорошо, специальные одежды выравнивают твою чакру и чакру малыша. А то бы ты загнулся с первых же минут. Пойми! Твой ребенок — это твоя защита и сила. Если ты с ним найдешь общий язык, то будешь непобедим. Малыш сам защитит тебя, свою любимую мамочку, уничтожив любого агрессора. Но в этом случае, агрессор ты сам. Огненный на «мамочку» скривил свои губы и постыдно уткнулся в мою грудь. — М-м-м-м... И чего нас тогда ругали? Мы не падаем в обморок под ноги противника, — начал Черноносый, но король прервал его, не дав высказаться. — Молчать! Вы против моего сына и секунду не выстоите. Идиоты! Полуночник, ты следующий, — кивнул, остывая, король, возвращаясь на позицию. Черно-Бурый пошел за ним следом и, остановившись на краю поляны, преображаться не стал. — Как давно ты не можешь перекинуться в зверя? — тут же понял его состояние Семихвостый. — Примерно трое суток, может четыре… — прошептал тихо тонкий юноша. — Что ж, — Семихвостый перекинулся в режим зверя и оскалил зубы. — Попробуй защититься и напасть как можешь! Это смотрелось жутко со стороны. Тонкий юноша посреди огромного поля в женском кимоно, которое его издалека превращало в немощную нежную девицу, и огромный Семихвостый зверь, бьющий от нетерпения хвостами по своим пышущим от ярости бокам. — РАХ! — король выкрикнул боевой клич и напал. Все вздрогнули, так как видели, что Семихвостый нападает в полную силу и кое-кто даже зажмурился от страха за Черно-Бурого адъютанта. — УАХ! Огромный лис был отброшен невидимой стеной, что обволакивала моего второго мужа, и, вставая на лапы, сплюнул немного крови на землю. — Об этой защите я и говорил. Смотри, Огненный! Вот полное единение со своим младенцем. Я не могу сейчас проверить, но у Полуночника точно появился дополнительный хвост. Черно-Бурый попробуй напасть на меня заклинанием! — скомандовал король, медленно подходя к юноше. — Вы уверены, мой повелитель? А вдруг я вас раню? — с ужасом округлились черные глаза. — Боже, сыночек! — прошептал Приозерный, наконец-то понимая, какую силу я разбудил у Полуночного Принца. — Ты только защищался? — Да, папа, только защитный барьер и не более того. Я не хочу ранить короля! — ответили отцу, явно не желая воевать. — Я сказал, напади. Тенгу тебя за ногу! — зарычал Семихвостый, кидаясь на Черно-Бурого вновь. — УАХ! Теперь его шибануло таким раскатом, что отшатнулись все зрители, даже Девятихвостый вытер выступивший пот со своего лба. — Это, как минимум, четыре хвоста... А не два! Ты жив, а, Семихвостый? — Ага... Более или менее, — король сплюнул уже существенно на землю кровью и спросил у Полуночника. — Тебя беспокоит твой щеночек? — Не особо… А с настойкой сэннина вообще замечательно, вот только то, что я не могу стать теперь зверем, меня немного нервирует. — Это не важно! Пока Оружейник гоняет моих племянников, займись Огненным и научи его пользоваться данными вам с беременностью силами. Хорошо? — Да, мой король, — поклонился Черно-Бурый. Семихвостый перекинулся в человека и, подойдя к нам с Огненным, прошептал: — Спасибо, Амида, ты мне дал прекрасного воина. И если ты, сынок, постараешься, то и сам будешь сражаться не хуже. Огненный вспыхнул от противоречивых чувств, прекрасно понимая, что ревность тут не поможет. Но чувствовать, что твой когда-то бывший адъютант, слабейший среди всех лис королевской крови, стал сильнее тебя и не просто, а на порядки... Бесило однозначно. Черно-Бурый прибежал к нам сразу, как только отошел король, и коснулся Огненного нежной своей рукой. — Как ты? Я так за тебя волновался. Огненный полыхнул глазами снова, но ничего не сказал едкого в ответ. Я чувствовал, как чувство стыда заливает его с лихвой. — Нормально… ты поможешь мне совладать с моим щенком? — Конечно, дорогой! Сделаю все, что только возможно. Но ты так великолепно сражался со своим отцом. Это было здорово, — прошептали восхищенно. — Это ты сражался, а не я… — пробормотал Огненный стыдливо. — Нет. Я просто защищался, даже тот последний удар, что я нанес твоему отцу, было больше защита, а не нападение. Поэтому мой ребенок поддержал меня, вливая в меня свои силы, а не отбирая их, как у тебя. Я притянул свободной рукой своего Черно-Бурого и поцеловал. — Поздравляю, ты просто молодчина, — а потом, отпустив, поцеловал надутого Огненного, сминая его сопротивление. — Ты тоже! — Фу-у-у-у... Меня сейчас вырвет от этих розовых соплей, — Черноносый сморщил свою мордашку, подойдя к нам. — Когда будешь тренировать нас? Змей! — Сейчас все рассосутся, и начнем, но сначала вас будут гонять Сердце и Душа. И не смейте их недооценивать, как меня! Ведь мы с Огненным постоянно оттачивали их мастерство на пару с Тэнгу. — Мы уже поняли, что в последнее время одержимые лисами наикруты неимоверно, — оскалился Красноухий. — Вот и слушайтесь нас, а то! — я усмехнулся, поднимая на руки Огненного Принца. — Трахнешь нас обоих, и мы понесем, как и твои женушки, щенков или отравишь ядом? А может, сожрешь? — перечислили все мои варианты в две глотки с видимым страхом. — Умнички, вы все прекрасно поняли, — ухмыльнулся я, унося своего любимого в Иву и уводя за собой второго. — Ты не думаешь, что по поводу беременности слишком загнул? — усмехнулся наконец-то Огненный Лис. — Ага! Узнают условия Цветка Фазы Полной Луны. И эта страшилка развалится из-за несостоятельности? — поддакнул Черно-Бурый. — Но ведь пока они не знают. И, думаю, что во благо для них самих эту информацию от них все скроют, — улыбнулся лукаво я. — Не думаешь же ты, что мнимая беременность пугает их больше, нежели смерть от твоих клыков? — засомневался Полуночный Принц. — Поверь мне, — усмехнулся криво Огненный, обнимая меня за шею. — Это именно так! Эти засранцы землю грызть будут зубами, лишь бы не попасть под змея и не залететь от него, как мы с тобой. Пока я занимался своими беременными наисладчайшими сучками, прошло несколько часов. Насытившись их близостью и пополнив энергию, что потратил во время боя в форме божества, я вернулся на опустевшую полянку. Хотей снова сидел с котиком на коленях и кормил его с ложечки, смотря с интересом на ход тренировочных боев. Я обошел поле битвы и присоединился к монашку. — Его не пугает шум боев? — спросил я с интересом. — Нет, только когда сражался Полуночник, ребенок прошептал «мама» и заревел, — покачали мне головой. Я прикинул в голове и спросил: — Он Полуночника раньше не видел? — Не особо, или просто не обращал на него внимание. Я еле уговорил его, чтобы не тревожить «маму» и что она придет к нему и пообщается с ним после боя, — Хотей погладил котенка по волосам и, чувствуя, как он к нему прижался, прошептал, дуя на ушки. — У него, как и у всех кошек, ушки самые чувствительные и ранимые, особенно в детстве. — Надо поговорить с Черно-Бурым, чтобы он пообщался с котенком. Думаю, он будет не против и не откажет мне, — предложил щедро я. — Он-то не будет, а вот Огненный. Он и так не в восторге, что Душа играется с котиком. Шипит, что и от Души теперь пахнет кошаками, — пробурчал насуплено Хотей. — Он просто ревнует. Тебя ко мне и, естественно, котика ко всем остальным. Вот и все. Ну и сам подумай, с беременностью его нюх сильно обострился. А он запах кошек и раньше-то ненавидел. А тем более теперь, — пожал я плечами, оправдывая своего старшего мужа. — Значит, я нашел оружие против Огненного? — усмехнулся Хотей. — В виде невинного подростка? Вот такого я не ожидал. — Только не говори ему, а то обидится, — улыбнулся я монашку и протянул руку коту. Тот со страхом сжался на руках Хотея и зашипел рассерженным котом. — А во мне он чует смерть. И он прав, я жутко опасен, — я убрал руку, и ребенок тут же успокоился. — Но меня он не боится, а ведь я одержим тобой? — Хотей вопросительно посмотрел на меня. — Спроси его сам, Хотей. Я не удивлюсь, если он тебя воспринимает как отца или брата. Ты ведь с ним неразрывно, как только котик очнулся. Даже больше, чем Душа! Вот ребенок и прикипел к тебе, — предположил я. — Знаешь, змей, а мне это нравится. Впервые кто-то так сильно нуждается во мне и любит, не считая меня монстром. Так приятно! Ты просто не представляешь как. Мне так счастливо улыбнулись и подули снова на ушко малышу. — Я рад за тебя, Хотей, а теперь пересядьте подальше, сейчас я этих тунеядцев возьму в оборот, — я снял с себя верх одежды и, доставая клинки из ножен, пошел в сторону отпыхивающихся лисиц и близняшек. Все четверо уже порядком измотали себя. — Ну что, сосунки! — меняя свою сущность на божественную. — Начнем драться всерьез? — Яйца им хотя бы оставь! — прокричал Хотей, отступая от линии боя подальше. — Если они просрут свои бои, то яйца им уже не понадобятся, а вагиной я их обоих обеспечу! — я оскалился побелевшим как полотно шахматным лисам и скомандовал близняшкам отступить. — Отдохните, пока я их буду полировать. А потом снова начнете тренировку с этими засранцами. — Вы хотите, чтобы мы сдохли? — проскулил Красноухий, хватаясь со страхом за свои секиры. — Если не будете биться всерьез и не выложитесь по полной, то я подумаю, что с вами сотворить. Может ваши щенки от меня будут более сильными, нежели вы сами? Если не хотите работать яйцами и членом, поработаете своими жалкими дырками. Хоть как-то сгодитесь для своего народа и королевства. Я облизнул демонстративно оба своих клинка, нанося на них свою ядовитую слюну. — Король дал мне полный карт-бланш на ваши сраные жизни. Так что приготовьтесь умирать! И ринулся на них в полноценный бой. Через два часа после полировки тушек по несчастной полянке, где к концу занятия не было ни одного целого цветочка, я подошел к Хотею и, взяв у него кубок, нацедил яда со своих зубов. — Этого хватит, дабы сделать им противоядие? — спросил я монашка, протягивая наполненный кубок. — Да, более чем, — ухмыльнулся понятливый Хотей, поднимаясь на ноги. — Ну ты их и уделал. Вспоминаю первого Ямато и второго. Даже с ними ты не был так жесток. — Поторопись, монах! Я блокировал распространение своего яда в их организме, но это на время, через пару часов они трупы, — смотря, как в жуткой агонии катаются два несчастных лиса, сминая последние жалкие останки цветочков на месте боя. — Цветы жалко. Когда снова вырастут тут? – протянул я со вздохом. — Ха-ха! — выдавил Хотей, снимая с себя котенка и доставая из заплечной сумки все, что нужно, вплоть до переносной небольшой печурки, дабы приготовить тут же нужное лекарство. — Жаль, что на твой яд нельзя выработать постоянный иммунитет, и как только ты ни разу не поранил своих любимых. Я сбросил с себя чешую и втянул ядовитые клыки со звуком — бр-р-р-р. Как собака стряхивает воду со своей шерсти. Жуткое чувство превращения всегда резало по моим нервам. — Я не занимаюсь с ними любовью в форме божества. Это слишком опасно. Я смотрел, как Хотей подогревает снадобье и передает жмущегося к нему ребенка на руки Душе, чтобы тот ему не мешал. — Готово! Идем, Сердце, поможешь им влить в глотки, и старайся не повредить своим клинком им зубы, когда будешь разжимать челюсти. Ведь зубы для лисиц, это тоже самое, что и оружие. Хотя эти и пользуются боевыми топорами. — Не слишком ли, любимый? Ведь они сейчас практически при смерти, — покачал головой Душа, смотря, как Хотей с Сердцем сначала вливают противоядие Черноносому, у которого к тому времени пошла горлом пена и стали стекленеть глаза, а потом Красноухому. Тому перепало меньше моего яда. — Волки жалеть их не будут. Спроси у Хотея, что с ним сотворили рядовые волки-оборотни, и получишь ответ. Лучше пусть боятся меня, чем этих грязных шакалов! — я поглядел на прижавшегося к Душе котенка и предупредил. — Дайте им прийти в себя и отдохнуть пару часов, но не более того. Потом продолжите тренировки. Ночью зажгите волшебный огонь по краям поля, я снова проведу с ними тренировочный бой, пусть Хотей приготовит заранее противоядие против моих клыков. И еще, Душа, прежде чем сунешься к нам домой, хорошо помойся. Огненного выворачивает от приторного запаха котенка. Думаю, что все-таки у него начался токсикоз. Душа кивнул, прекрасно понимая состояние нашего общего возлюбленного Огненного Принца, и сам мне посоветовал. — Мы пока заняты с Сердцем, но ты постарайся взять с Полуночника и Огненного по-максимуму волшебной энергии, хотя они оба устали от битвы с Семихвостым. А ночью мы их заменим, разделив с тобой ложе, любимый. Я поцеловал Душу жарко в его губы и вновь услышал шип котенка на свое приближение к его драгоценной тушке. — И все-таки, он тебя не любит, — констатировал факт Душа. Под вечер я снова оставил отлеживаться своих утраханных старших мужчин в обнимку друг с другом в Иве. — И как я должен тренироваться по контролю своего тела, если ты с нас просто не слазишь! — шипел мне в лицо рассерженный Огненный Лис. — Это как раз и нужно, дорогой, — Черно-Бурый был счастлив. Ибо ему снова дали потрахать Огненного и теперь уже в вагинку. Наши потрахушки сейчас имели определенный повторяющийся план. Сначала я на пару вытрахивал Черно-Бурого с Огненным. А потом уже Огненного полировал вдвоем с Черно-Бурым. Если Полуночный относился к тому, что его вытрахивают во все дырки двумя херами, очень даже положительно, отдаваясь нам со всей своей страстью. То Огненный шипел, ворчал и упирался всем своим существом. Хотя, когда уже оказывался на двух фаллосах, то отрывался по полной своей страстью и яростной похотью, затмевая даже Полуночника. — Теперь ты уставший и не будешь сопротивляться своему ребенку. А это самое то, что нужно. Любимый, иди к нашим мальчикам, а я с ним позанимаюсь контролем общей системы чакры его и ребенка. Удачно погонять наших кузенов, — помахали приветливо с ложа мне рукой и положили ладонь на впалый живот Огненного. — Привет, малыш, это я. Давай пообщаемся, вот смотри, — Черно-Бурый заставил Огненного положить руку к себе на низ живота, — это твой братик. Почувствуй через свою мамочку его силу. Я увидел, как хмурость исчезает из взгляда золотых глаз Огненного, и, поняв, что теперь он на правильном пути, покинул Иву. Кузены моих благоверных были изрядно помяты и измучены, они валялись на краю поляны и отдыхали вместе с моими близняшками. — Как Огненный и Черно-Бурый? — поинтересовался Сердце. — Тренируются, по-моему, у нашего строптивца стало получаться намного лучше. Во всяком случае я постарался укатать его на пару с Черно-Бурым так, чтобы он меньше сопротивлялся своему ребенку и дал малышу поверить в его упертую мамочку, — кивнул я мальчишкам и, приблизившись к шахматным лисам, реально увидел, как их повело только от одного моего взгляда. — Привет, ребятки! И как отходняк? — А ты стратег! — усмехнулся на мои слова Душа, ни сколько не удивляясь поведению укатанных племянников короля. Еще бы, после такого весь их словесный понос и гонор испарились моментально. Я оглядел несчастных, которые меня были намного старше по возрасту, и перешел в божественную фазу без предупреждения. — Постарайтесь теперь как можно меньше подставляться под мои ядовитые клинки, — я снова облизнул обе катаны и оскалился игриво ядовитыми зубами. — А еще помните о моих клыках, ибо, если опять подпустите, как в прошлый раз, близко к себе... Укушу! Рукой увеличивая яркость волшебных огней, которые Душа зажег по всему краю тренировочной площадки. — Приступим, мальчики. — Мы тебе не мальчики! Мы узнали сколько тебе лет. Так вот, ты нам в подметки не годишься, салага! — окрысился Красноухий. — Ну вот и докажите мне свою крутизну, старички, умудренные опытом! — рассмеялся я, кидаясь на них со всей силой. — И как оно? — Семихвостый стоял рядом со мной и смотрел, как Хотей с Сердцем на пару отпаивают по новой его несчастных племянников. — Даже не знаю. Либо сдохнут сами от переизбытка моего яда, либо я их сожру живьем. Никакого прогресса, — сплюнул я на землю. — У Огненного с Полуночником и то получается лучше! — Значит, я смогу послать Черно-Бурого с его отцом и Девятихвостым к Ёсё. Хотя, видит Инари-сама, я не хочу посылать в бой беременного мальчика против настоящих зверей. Поэтому постарайся натаскать этих лентяев. Заозерный — их отец — дал разрешение на то, чтобы убить их, если эти лодыри не заслуживают жизни. — Если я не смогу подготовить этих щенков должным образом, то сам отправлюсь с твоим любовником и отцом на битву с волками, — пообещал я и охнул от того, как король сжал меня в своих горячих руках. — Нет… Амида… Я не переживу твоей смерти. Только не твоей! Кого угодно, даже своих детей, любовника, но только не тебя. Тогда я сам ринусь в бой с шестихвостыми волками, — заверили тихо меня, нежно выцеловывая мое ушко и дрожа от возбуждения. — Этого нельзя допустить! Вы можете вступить в бой, только если не будет другой альтернативы. Вы — это все королевство! Если погибните вы, то… Но меня перебили, отчаянно целуя губы. — То трон займет Огненный, а ты станешь королевой, Амида. Ты и Черно-Бурый... — Но! — Никаких но! Либо ты идешь в бой со мной, либо готовишь этих засранцев, — пресек мои старания король на корню. — И не дай мне сожалеть о том, что я подложил под тебя Полуночного Принца. Меня снова чувственно поцеловали и потянули нагло в кусты. Душа и Сердце целомудренно отвели взор, прекрасно понимая, что от меня хочет Семихвостый. Хотей же был так занят, что и не заметил, как я уединился с королем. Мы отползли подальше к реке, где я оперативно загнул его величество раком и ворвался на полную в его узкую попку. Семихвостый задрожал подо мной от экстаза и тут же выплеснулся пряным семенем, шепча в полубреду слова любви ко мне. Я знал, что с Приозерным он только актив, и тот ни разу не осеменял попку Семихвостого. Более того, именно там я у короля был первым. — Если тебе это необходимо, почему ты не просишь своего любовника потрахать тебя туда? — не понял я Семихвостого, наращивая темп сзади. — До тебя, Амида, я этого не хотел. А после тебя уже никто другой не нужен. Огненный и Приозерный знают об этом и посему закрывают глаза на наши с тобой любовные приключения, — король по-блядски выгибался в моих руках, насаживаясь на меня с ожесточением сам, и ловил с вожделением мои толчки в своем жарком естестве. — Ты такой горячий, Амида, как никогда! Все-таки я был прав, когда настоял, чтобы Полуночный вошел к тебе в семью вторым мужем. Сибирские лисы сильны, а их скрытый потенциал просто не поддается осмыслению, — забившись снова в сильнейшем оргазме. — Тогда, может, этих лентяев, которые, судя по их достижениям, только трахались с тибетскими монахами, влюбить в кого-нибудь. И дело в шляпе? — усмехнулся я, переворачивая короля к себе лицом и заставляя его повиснуть на крепком суку дерева руками, при этом оплести мою талию своими длинными сильными ногами. Я снова вошел в его пульсирующую дырочку на всю длину и заработал усиленно бедрами, раскачивая несчастное дерево вместе со своим королем. — Если бы было так просто... Ох-х-х-х! Любовь — неподвластное нам чувство. Я настолько влюблен сейчас в тебя, Амида, что мне кажется, что все, что я испытывал до тебя к другим, было ненастоящим... Ух-х-х-х! Искусственным, ненужным и надуманным. Ох-х-х-х! Если бы любовь была бы проста, как известная формула: пришел — трахнул — влюбил, те бы засранцы уже бы давно оказались выебаны половиной граждан моей страны. Глядишь, к кому-нибудь у них тогда и возникли бы эти нежные чувства. Да что там... Ах! Я бы сам их отполировал и их отца — Заозерного — в том числе, но… — забились на мне, орошая новым залпом своего семени. — Это не так. Я усилил напор и слил в короля, замирая на его страстном полыхающем теле. Семихвостый отпустил ветвь, на которой висел, и сполз ко мне на руки, а я снова осознал, что этот божественный мужчина крупнее меня и намного. И то, что ему так необходима моя близость в роли актива, очень сильно подкупало. Я еще раз жарко поцеловался с Семихвостым и отпустил его с сожалением к Приозерному Лису. Его ждал его мужчина, а меня свои. Непринужденное «тайное» свидание с королем подошло к концу. Я вернулся к молчаливым близняшкам, что укутывали на ночь уснувших от усталости шахматных лисов прямо на краю учебной площадки, и утащил их в Иву от посторонних глаз. Ведь они тоже хотели моей близости и моего внимания. И я с удовольствием приступил к своим семейным обязанностям по отношению к нашей молодой составляющей семейства. Пока Огненный и Черно-Бурый отсыпались на отдельной кровати после бурного на события прошедшего дня, я вытрахивал их нежные податливые попки с полной отдачей, думая о том, что в это время в пристрое моей кузни спит в обнимку с маленьким котенком монашек Хотей. И я очень надеялся, что его связь с этим нежным оборотнем останется навечно. После трех дней полировки к моим хитроумным ухищрениям под названием "как убить Черноносого и Красноухого" присоединился Черно-Бурый. Его кузены уже не дрожали от моего появления и не боялись меня, их страх перешел в тупую усталость. Они вставали с земли после боев с нашими близняшками и в который раз пытались выжить от моих смертоносных клинков. А теперь, пока Огненный недалеко от нас, под Ивой, пытался общаться со своим не рожденным ребенком по методу Полуночного Принца, мы в прямом смысле насиловали несчастных шахматных лис. — Если не сможете серьезно ответить нам, я вас оттрахаю по полной в ваши упертые жопы, и вы понесете от меня щенков, — я перешел в божественную форму, оголяя клинки. — Мне уже по барабану. Еби сколько хочешь, — проскулил Красноухий лис. — Может, хоть тогда ты от нас отстанешь, если мы будем тяжелыми от тебя? — предположил Черноносый. — И не рассчитывайте, даже беременные вы будете биться со мной до скончания веков, — сгустил я краски, приказывая Черно-Бурому. — Сделай сначала слабый барьер! Тот пожал плечами и, взмахнув своими изящными ладонями, поставил вокруг себя поле. Мы стояли друг напротив друга с Черно-Бурым, а между нами находились умученные его кузены. Что ж, если я погоню на его поле этих лентяев, им придется его пробить, либо они умрут под моим натиском. Другого не дано. — До скончания веков быть беременным или биться? — уточнил Черноносый. — Меня устроит любой вариант. А вас? — и я напал первым. С пятой попытки шахматные лисы пробили-таки барьер Черно-Бурого, скрывшись от моих катан. — Ну что, поняли или нет? — я завис над валяющимися у ног моего благоверного умученных лисов. — Ни черта! — ответили они в две глотки. — Идиоты! — с другой стороны навис Огненный. — Если бы вы не обладали скрытой волшебной силой, как все сибирские принцы до познания истинной любви, вы бы ни за что не смогли бы прорвать барьер. Отсюда вывод. Огненный сделал паузу. — Только не говори, что мы втюхались в Лисьего Оружейника, — пробормотал в полном ужасе Черноносый. — И ведь не поймешь-таки, ведь мы красавчики от природы. Хоть это досталось нам от нашей прелестной мамочки, — запричитал в ужасе Красноухий. — Вы тупы от природы, причем оба! Тут любовью и не пахнет. Иначе вам бы не понадобились секиры, придурки, — покрутил у виска палец Огненный Принц. — Все сибирские принцы и принцессы без любви не могут перейти на новый уровень принятия силы. Для этого вам и даны волшебные секиры, которые вы только что заставили наконец-то работать. Надо закрепить эффект! Черно-Бурый, поле средней силы. Оружейник, гони на него Черноносого, а я погоню Красноухого! Принц облизнулся, перекинувшись зверем. — А почему меня? — икнул от страха Красноухий и попятился ко мне от любезного оскала Огненного. — Не нервируй меня, идиот, погнали. Оружейник, Черно-Бурый по местам. Начали! БАБАХ! — Пиздец, — почесал свой золотой затылок король. — Вы их решили прибить втроем! — Ничего, отлежатся и продолжим. У них получилось вспороть слабое поле Черно-Бурого, — хмыкнул Огненный, а потом сузил глаза на отца. — Зачем пришел? Что, снова задница зачесалась? И нужен мой муж? Семихвостый нагло улыбнулся и потянул меня за руку. — У меня сплошная нервотрепка в последние дни, а «разговор» с Амидой так кстати снимает мой «стресс». — Батя, не перегибай палку! — зашипел Огненный. — Раз в месяц — куда ни шло, но каждый день? — Сам не перегибай! — налетел на сына Семихвостый, как между ними встал Полуночник. — Огненный, отпусти Амиду с Семихвостым. Мой отец, как второй день у Ёсё на границе. И король — твой отец… нервничает, — было видно, что Черно-Бурому самому неудобно. Такая связь между королем и мной, но… Он как никто другой понимал Семихвостого. — Ты хоть знаешь, чем они занимаются? — вскипел Огненный. — Не дурак, знаю, — оскалился Черно-Бурый. Мы с Полуночником как раз застали прощание Семихвостого и Приозерного Лиса, и я понял, как отец Черно-Бурого сильно любит своего короля. Это подтверждала и его божественная красота и сила четырех хвостов. Правда, те жадные взоры, что он кидал в мою сторону, явно говорили о том, что Приозерный не против потрахаться и со мной. Но я также осознал, как бы мне не признавался в своей всепоглощающей любви Семихвостый, что король любит своего любовника, причем от чистого сердца. Видно, в большом горячем сердце короля было место для нас обоих. И ничего тут не было удивительного, особенно для меня. Ведь в моем умещалось место и для двух мужей, и двух наложников, да чего уж тут таить, и для Семихвостого тоже. Я взял за руку короля и пообещал своим любимым: — Вернусь, продолжим. Утаскивая льнущего ко мне жаркого мужчину в пышные кусты. Когда я вернулся через пару часов с сытым и довольным королем в обнимку, шахматные лисы снова лежали в отключке, над ними в этот раз хлопотал Хотей, а на Черно-Буром висел котик и рыдал в три ручья, тихонечко называя его мамой. — Что произошло? — Семихвостый расцепил на мне объятья и оказался рядом с Полуночником и льнущем к нему ребенком. — Твои племянники-таки смогли со второго раза взять средней величины барьер Черно-Бурого, — Огненный оказался рядом, скрупулезно и ревниво проверяя меня на наличие засосов от своего папа. — И? Чего же они в таком состоянии? — не понял король, попинывая носком ноги валяющиеся тушки. — Полуночник переборщил с защитой? — Нет, — Хотей поднялся с колен. — Они живы, но полностью опустошены, хотя к утру, думаю, придут в себя. — Так что случилось? — допытывался Семихвостый. — Это котенок их ударил взрывной волной своей волшебной силы. Мы вернулись с ним со сбора трав. А он как увидел, как ваши племянники ломают барьер Черно-Бурого, закричав: «Не убивайте мою маму! Вы, ублюдочные волки!», ударил... — пояснил, тяжело вздыхая, Хотей. Черно-Бурый уже укачал бедного, уреванного ребенка, и тот заснул у него прямо на руках. — Можно предположить, что волки убили его мать на его глазах и выкрали ребенка, – подытожил Огненный. — И малыш вспомнил это, увидев наш бой. Полуночный, покачивая малыша, передал его на руки Хотею, чмокнув того под хмурым взглядом Огненного в висок. — Что? Да помоюсь я, помоюсь! Помню, что ты не переносишь запах котят. — Это у нас семейное, — хмыкнул король. — И любовь к моему, между прочим, Амиде, — прошипел Огненный на своего папа. — Ну, я тебя тоже люблю, сынок, — сыночка чмокнули контрольно в лобик и с хлопком исчезли в небытие. — Вот Тэнгу его задери! У барсуков понабрался их волшебных шуток. Ведь наверняка потащился к Ёсё доебывать своего фаворита, — сплюнул Огненный, а потом заискивающе спросил. — Ты хоть ему зад свой не подставляешь? Я усмехнулся, а потом привлек к себе самого ревнивого своего любимого. — Обижаешь, мой зад всегда был только твоим, — и подмигнул тихонько Черно-Бурому лису. — Хоть это радует, — пробормотал Огненный и попер меня в Иву. — Надо проверить тебя досконально, а то вдруг я что-то упустил. — Ты справишься с ним? — Полуночный спросил у хлопочущего Хотея, смотря, как Душа и Сердце снова ухаживают за его невменяемыми кузенами. — Да, не волнуйся. До утра он точно проспит, а вот утром… — замялся Хотей, он до сих пор не очень хорошо уживался с Черно-Бурым. — Я поговорю с ним утром, может это поможет ему вспомнить все, а главное прийти в себя. — Иди уж, святая мамаша, и помойся! А то Огненного, и правда, блевать тянет от запаха котенка, вчера сам видел, как нашего принца вывернуло у Ивы наизнанку, как только он учуял своим острым носом Черныша. И Душу прихвати вместе с собой. Он тоже полдня провозился с котиком, пока отлеживались ваши мальчики для битья, — съязвили в ответ. — Без тебя знаю, папаша! — ответили, скалясь, и, забирая близняшек с собой, ушли прочь к гремящей реке. Один все еще не мог забыть, как отдавался страстно другому без остатка, а второй и хотел бы выкинуть из памяти, как жарко вытрахивал монашка, но не мог. Ведь у Черно-Бурого именно Хотей был первым мужчиной, который подставился добровольно под его член. А это не забывается никогда. Тем более и у Хотея Полуночный Принц был первым и пока единственным, не считая тех двух сдохших волков-насильников.