Кровавая любовь.

Что чувствует человек, когда теряет любовь? Наверно опустошение, полное безвозвратное… Он буквально воочию видит, как его сердце покрывается толстым слоем льда, черствеет, перестает пульсировать. Мир теряет краски, пропадает вкус к жизни. Человек начинает жить воспоминаниями… А что чувствует человек, когда его предают? Когда-то самое светлое, самое теплое чувство на которое он способен, втаптывают в грязь? В его сердце поселяется ненависть, жгучая ядовитая смесь, что заполняет собой пустоту, которая образовалась… Но ведь век человека короток, а время потихоньку сглаживает, излечивает оголенные нервы, принося долгожданный покой… Что чувствует вампир, ведь его чувства в сотни, в тысячи раз сильнее и обостренней, для него не существует оттенков, есть только черное и белое, правда и ложь, любовь и ненависть… Аро не мог успокоить кипящий внутри него вулкан, что пытался вырваться наружу. Еще никогда он не чувствовал себя так! Прежние жертвы не были столь похожи на нее, с ними он поступал проще. Он преследовал, пугал, наводил ужас и панику, вдоволь наслаждаясь своим превосходством и их бессилием. А когда игра в «поиграй с жертвой» надоедала – он убивал их. Жестоко, каждый раз по-разному, получая истинное удовольствие от содеянного им. Что же случилось сейчас? Почему пресловутая совесть решила проснуться именно сейчас? В тот момент, года его месть должна была достигнуть своего апогея, когда он нашел жертву в точности похожую на нее… А он ведь спланировал все до последней детали… Выстроил схему. Он вел свою жертву, заманивал в паутину, следил и наслаждался ее знакомством с его миром. Он чувствовал себя Богом, пастырем, проводником… Нет, он чувствовал себя Солнцем, чьи теплые лучи манят своим теплом невинного мотылька, чтобы сжечь, испепелить, отобрать крылья и уничтожить… И ведь ему удалось почти, но проснулось это противное липкое чувство, о котором он позабыл три тысячи лет назад. Все и каждый считали Аро фанатиком, он таким и был. Он был фанатично предан своему делу – мести, хотя окружающие наивно считали, что его самая заветная мечта – это власть. Ха, наивные глупцы, власть никогда не была целью, она была инструментом, частью плана, ступенькой, что позволяла ему поступать так, как хочет он. Ведь кто сможет осудить закон, кто сможет встать на пути могущества и силы… Он стал Законом, стал незыблемым альфой и омегой вампирского мира. Он тот, пред кем склоняют колено, кому поклоняются и кого бояться, и все это только благодаря событиями, что давно минули… Аро оглядел пустынный коридор. Убедившись, что его никто не видит, правитель со всей силы ударил кулаком в стену наблюдая, как в камне появляются глубокие трещины, расползаются в разные стороны… Нет, надо успокоиться, ведь иначе он разнесет все вокруг, а такое поведение не простительно для правителя. Аро еще раз оглянулся, чтобы убедиться, что его никто не видел… Ему ничего не оставалось, как отправиться к себе в кабинет и ждать, ждать, ждать… - Мой господин… — окликнул правителя обладатель мужского колоса, как только тот скрылся за поворотом. Аро остановился, сжал посильнее кулаки, чтобы хоть как-то скрыть свою ярость и раздражение. На долю секунды прикрыл глаза, люди говорят, что это помогает успокоиться, черта с два… И медленно повернулся. К нему навстречу вышел Алек. - Я тебя слушаю… Парнишка протянул руку, чтобы его хозяин смог прочесть мысли, но Аро лишь отмахнулся, не желая касаться чужого сознания. Алека это удивило, на какой-то неуловимый миг эта эмоция проявилась на его лице, но сразу же исчезла, сменяясь маской безразличного спокойствия. - Каллен очнулся, он приходит в себя, — доложил Алек. — С ним остался Феликс. Мы ждем дальнейших распоряжений. Каллен, Каллен, Аро выводило из себя только одно напоминание об этом самовлюбленном, узколобом, Байроновском выскочке. Он принципиально не упоминал, даже в мыслях, имя этого нахала, еще бы, много чести… - Можешь быть свободен… — словно прогоняя назойливую муху, отмахнулся Аро. Алек склонил голову в почтенном поклоне и ретировался. Каллен! Вот на ком он отыграется по полной. Крутанувшись на мысках, быстрым шагом, что граничил с бегом, Аро направился в подземелье. Темница, особое чарующее завораживающее место, где раскрываются истинные ценности. Попадая сюда, в этот «храм очищения» он снимает свою личину вечного спокойствия и добродушия. Он тот, кем является, кем всегда был, кем когда-то станет опять… Аро огляделся, тусклый полумрак, привкус соли и ржи, других вводят в ужас, но для него это помещение прекрасно, оно как «Времена года», как чистая симфония, что звучит изо всюду принося покой и умиротворение. Маски и личины здесь неуместны, они теряться на фоне нагой откровенности и не прикрытой истинны. - Мой господин, — Феликс, завидев правителя, склонил голову. - Открой дверь, — коротко, не предвещающая ничего хорошего сталь, прозвенела в голосе Аро. - Господин, он пришел в себя… — начал было Феликс, но гневный взгляд правителя не позволил продолжить то, что хотел сказать громила. - Пошел вон, — раздраженно выплюнул Аро, приблизившись к камере. Аро вошёл в камеру величественной поступью, словно весь мир под его ногами, и этот мир не что иное, как мусор, ошмёток грязи, который налип после продолжительного дождя. Он сразу увидел ослабленную буквально сжатую в стену фигуру Эдварда, но сделал вид, что пока его не заметил. Чего он ждал? Он ждал, пока парень наброситься на него, давал шанс, хотя, по правде говоря, это была всего лишь игра, потешное обстоятельство, прелюдия… И Эдвард его не разочаровал. Аро даже почувствовал некое удовлетворение, когда этот юнец попробовал на него наброситься. Он и правда столь глуп каким кажется на первый взгляд… Аро лёгким движением отбросил Эдварда подальше, тот отлетел и ударился об каменную стену. Медленно, нарочно замедляя каждый свой шаг, Аро приблизился к Каллену и с насмешкой взглянул последнему в глаза. - Где она? – прохрипел Эдвард. — Кто? — Белла, что ты сделал с Беллой? — Изабелла, её зовут Изабелла! – прорычал Аро, хватая Эдварда за волосы и ударяя об стену, словно вбивая последние слова ему в голову. - А-а-а-а… — простонал Эдвард, но не от боли, а оттого, что увидел в мыслях Аро. - Тебе не говорили, что ковыряться в чужих мыслях, без разрешения хозяина нехорошо? – прошипел Аро в ярости, он невольно сравнил два образа при упоминании её имени, а юный Каллен уловил связь. – Карлайл не научил тебя вежливости? Тогда этим займусь я. Аро улыбнулся своей самой льстивой, слащаво-приторной улыбкой, правитель выглядел как старший друг, что порицает не путевого сотоварища за мелкую проказу. От этой улыбки Эдварда передёрнуло, тут даже мысли читать не нужно, чтобы понять, что Аро задумал. Хотя надо отдать должное правителю, он очень быстро взял себя в руки и надёжно спрятал свои мысли под переводом древнего фолианта с латыни на масайский диалект, к слову, которого Эдвард не знал. Правитель выволок Эдварда из камеры. Стоящий, словно статуя, Феликс даже не шелохнулся, боясь гнева господина. Аро безразлично окинул взглядом слугу, давая понять, чтобы тот оставался на месте, и подтащил Эдварда дальше. Вот он свободной рукой открыл скрипящий засов одной из камер и включил свет. Тусклое облако осветило мрачное помещение. Ещё одна пыточная…, но другая. В этот раз не было ни нового кафеля, ни современных устройств и агрегатов. Казалось, что они в одно неуловимое движение перенеслись в средневековье, глубокое средневековье, где правят варвары. - Для начала я проведу маленькую экскурсию в глубины нашего прошлого. Ты не против? – поинтересовался Аро. Эдвард хотел что-то ответить, но Аро прижал ладонь к его губам, заставляя умолкнуть. – Новое поколение столь нетерпеливое… Я вижу, что тебе уже интересно, но не стоит спешить мой друг. Аро на секунду отпустил Эдварда. Но не успел парень сделать и вдоха. Как Вольтури уже стоял рядом со шприцем, наполненным металлического цвета жидкостью. - В этот раз – это маленькая доза, — словно успокаивая, пропел Аро, — для того, чтобы меня не перебивали… Эдвард почувствовал укол и жжение в области шеи. Он понимал, что Аро что-то недоговаривает, ведь не может простой метал пробить кожу вампира, но правитель, как назло, ни разу об этом не подумал… Убедившись, что лекарство подействовало, и Эдвард обмяк, Аро подошёл к первому «снаряду». Он нежно провёл рукой по свисающим с потолка цепям. - Моё любимое. Древние назвали его «Дыба». Суть этого приспособления такова: осуждённого, со связанными за спиной руками, поднимали на вершину высокого деревянного столба, где привязывали, а потом отпускали так, чтобы вследствие сотрясения его тела, произошли вывихи, — он тяжело вздохнул, словно сожалея о чем-то. – Оно бесполезно против вампирской сущности. Мне пришлось усовершенствовать здесь кое-что… Он гордился собой, это было видно. Аро, улыбнулся вспоминая прошлое, то время когда он воочию наблюдал за казнями провинившихся… И опять Эдвард уловил тонкую нить, что так странно скрывал Аро. Он увидел, как Аро смотрит на высокий дуб одиноко стоящий на холме, вдалеке от города. Как внутри него нарастает нетерпение. Он ждёт чего-то важного. Даже солнце, что начало прятаться за горизонт, но ещё освещало все вокруг не пугало правителя. Он смотрел на столетнее дерево. Издалека послышался какой-то шум, гомон. Показалась идущая толпа. Двое мужчин тянули обвисшее и истощённое женское тело. Длинные каштановые волосы, что игриво отблескивали красным в последних лучах заходящего солнца, развевал лёгкий ветер. Аро уже видел этот оттенок раньше… Люди подошли ближе, теперь можно было рассмотреть лицо пленницы. Эдвард ужаснулся, ему были знакомы ее черты. Глубокие опустошённые карие глаза, смотрящие вдаль, говорили о том, что жертве уже всё равно, она сломлена, она молит о смерти. Эдвард видел эти глаза, но живые, такой же разрез, пышные ресницы, только принадлежащие другому человеку – Белле, его Белле. Он всмотрелся получше, лучше. Девушка напоминала Беллу, они были похожи, будто были родственниками. Двое мужчин подтащили тело к дереву, связали руки, и потащили на макушку. Эдвард-Аро видел, как тело девушки царапается об ветви, как сквозь белую ткань длинной рубашки струиться кровь. Он почувствовал приступ жажды, но сумел сдержать себя. Её кровь вызвала у него бурю эмоций, даже жалость, что он не выбрал иного способа для расправы… Вот девушка на верхушке дерева, она не может стоять, тело качается из стороны в сторону, но сильные мужские руки не позволяют ей упасть. Её ноги привязывают к смотанной в клубок верёвке. Она пытаться вырваться, но это лишь вызывает бурный смех у мужчин, один из которых бьёт девушку по лицу. Второй же хватает бедолагу за волосы и слегка наклоняет вниз. Его пальцы медленно разжимаются, отпуская тело в свободный полёт. На какую-то долю секунды облегчение девушки практически ощутимо, но только до той поры, пока её тело не касается веток. Они протыкают нежную кожу, каждый раз впиваясь с новой силой… Страшный крик накрывает это место, заставляет замереть… Вот лицо девушки почти коснулось земли, или даже произошло столкновение, но разглядеть это невозможно, ведь её подкидывает вверх. И снова ветви, но теперь сломанные, острые, и с новой силой…, с безразличным хладнокровием рвут девичье тело… Она ещё жива, но и дураку понятно, что это её последние минуты, мучительные мгновение. Слышен хруст костей, девушка уже не орет, а просто хрипит. Стук, стук, стук… Она мертва. Зеваки, впрочем, как и палачи расходится, оставляя мёртвое тело висеть на дереве, и после смерти она не обретёт покой. После того как над девушкой надругались люди, она была отдана на истязание животным… Аро дождался пока народ разошёлся. Когда никого не осталось, он подошёл к дереву. Его рука касается женской плоти, ещё тёплая, хотя кровь больше и не циркулирует. Он двумя пальцами приподнял голову, на секунду замирает вглядываясь в остекленевшие глаза. Потом медленно склоняет голову и нежно касается синих губ в прощальном поцелуе. Замирает на секунду, резко опускает руку, отворачивается и уходит прочь. …Я усовершенствовал это приспособление, — повторился Аро. – Теперь оно пригодно и для вампиров, но об этом чуточку позже… Кажется, Аро не заметил, что Эдвард прочел его мысли, хотя вряд ли… Ужас, застывший на лице Каллена говорил обратное, и Аро это видел, но пока не придал этому значения… Вместо этого, он подошёл к другому приспособлению… Это сооружение напоминало пилу, только подвешенную так чтобы она опускалась сверху вниз. И опять сознание Эдварда заполнились мыслями Аро… Он увидел, как Вольтури, скрытый под покровом ночи, проникает в какой-то замок. Аро, незамеченный стражей, направляется к какой-то двери. Он хорошо ориентируется. Вольтури уже бывал здесь и не раз. Аккуратно приоткрывает дверь в покои, бесшумно входит. На огромном супружеском ложе спят двое, муж и жена. Аро подходит с той стороны, где спит девушка и аккуратно ложиться рядом. Раздаётся еле слышный скрип, но сон пары крепок. Холодная рука скользит по нагому женскому телу, нежно касается груди. Девушка чуть вздрогнула. От холодного прикосновения, но глаза её остались закрытыми. Аро ухмыльнулся и провёл пальцами вокруг округлости. Девушка сдавленно застонала, это завело Аро, он, стал «рисовать» узоры на груди с удовлетворением наблюдая, как возбуждаются девичьи соски. Вторая рука, легла на живот и чуть вжав кожу, скользнула ниже, девушка изогнулась, касаясь его спиной. Рука Аро на секунду замерла на лобке девушки, пальцы запутались в волосках, он ухмыльнулся и не сильно дёрнул за них, и опять стон. Вольтури упивался ароматом возбуждения, что исходил от спящей красавицы, ему хотелось коснуться её нежной шейки, попробовать на ощупь. Но он знал, что тогда не сможет остановиться и не попробовать нектара, который сладостно разливается и пульсирует в яремной вене. Его рука отпустила волоски, а пальцы скользнули ниже. Словно по немому приказу, бедра девушки раздвинулись, предоставляя полный доступ к девичьей возбуждённой плоти. Его пальцы нащупали затвердевший клитор, скользнули по нему слегка надавливая, девушка изогнулась и сильнее прижалась к нему. Он убрал вторую руку с груди, и быстро приспустил штаны, освобождая свою плоть. Девушка почувствовала, как член Аро уперся ей в попу и сильнее выгнулась. Пальцы Аро заскользили по влажным складочкам девичьей промежности лаская и массируя, девушка извивалась, прогибалась, тёрлась об его член. Свободной рукой Аро подвинул девичье тело, она поддалась его напору и приподняла одну ногу вверх. Аро ухмыльнулся, ещё несколько мгновений… Мужчина одним рывком вошёл в лоно девушки заполняя её собой. Она вскрикнула и открыла глаза. В тот же миг глаза открыл и супруг, он непонимающе уставился на жену. Та в растерянности посмотрела на Аро. Аро склонился к девичьим губам. Он смял её уста своими губами в последний раз наслаждаясь приятным ароматом. - Прощай, — прошептал Аро девушке в губы, собственноручно подписывая той смертный приговор. Аро быстро вышел из неё как раз в тот миг, когда её муж начал приходить в себя от шока. Звонкий смех правителя разлетелся по супружеской спальне. Аро поднялся и быстрым шагом подошёл к открытому окну… Воспоминание сменилось. Он увидел эту девушку стоящую посередине огромной площади, совершенно нагую, со всех сторон её окружил народ, все плевали в неё, тыкали пальцами и обзывали последними словами. Вот к девушке подошёл палач. Он схватил бедолагу за руку и поволок за собой. Девушка сопротивлялась, пыталась вырваться, но силы были не равны. Палач подтащил юное тело к двум столбам с которых свисали верёвки, которые он привязал к ногам девушке. Два помощника дёрнули за свободные концы, девушка оказалась подвешенная вниз головой с раздвинутыми в сторону ногами. Подошёл палач держа в руках пилу… Холодный метал коснулся девичьей плоти… Эдвард закричал, со всей силы, как мог, лишь бы перекричать мысли Аро. Он молил прекратить, умолял сжалиться, лишь бы не видеть того, что последует дальше… Аро подошёл к Каллену и с нескрываемой ненавистью посмотрел в некогда карамельные глаза. - Надеюсь, ты усвоил урок? – ядовито прошептал правитель. - Да… — простонал Эдвард. — Тогда мы перейдём к самому интересному…