Деметрий провел нас в приемною, где за конторкой из красного дерева по-прежнему сидела молодая Джина, а из встроенных колонок лилась совершенно безобидная бодрая музыка.
— Белла, — обратился ко мне стражник Вольтури, Эдвард нахмурился и прижал меня к себе сильнее, - ты пойдешь со мной, это займет немного времени, а вам (тут он посмотрел на Калленов) лучше остаться здесь.
— Ты в порядке? — спросил Деметрий видя как меня начинает снова колотить.
— Да, — ответила я.
- Неужели?
Только сейчас я поняла, что трясусь, сильно трясусь. Дрожь колотила все тело, даже зубы стучали. Вампир покачал головой и протянул мне руку. Я схватилась за нее, как за спасательный круг.
- Куда мы идем? – я оглянулась и заметила, что мы уже покинули приемную и теперь находились в коридоре.
— Тише, Белла, тише! — попытался успокоить меня Деметрий. – Маркус предупредил, что после суда, если ты останешься в живых, тебе нужно выпить таблетки. Мы направляемся в мою комнату, а потом я отведу тебя обратно.
- Почему ты добр ко мне? – эти слова слетели сами, конечно меня интересовал этот вопрос, но задавать его я была не намерена.
- Ты… - он замялся. – Ты похожа на мою сестру.
- А что с ней случилось? – я увидела, как лицо вампира исказилось от внутренней боли. – Я не привык обсуждать это.
Вампир понял, что сказал это резко, как отрезал. Он всмотрелся в глубину шоколадных глаз девушки и видел там что-то знакомое, из прошлых веков. Его боль, его страх, его прежняя жизнь накатили неожиданно, как ливень в солнечную погоду. Он задумался, возможно…
- Я родился и вырос в семье аристократов, - Деметрий отвел от меня взгляд, но я заметила, блеск в его глазах, который тут же потух, - да, я был избалован, все было у моих ног. Я жил в мире, где слова “нет” не существовало, где те, у кого есть деньги и власть, являются богами, вершителями судеб. А потом все оборвалось, умер отец, а мама закрылась в себе. Единственной душой, что не покидала меня никогда, была моя младшая сестренка, она пыталась удержать меня на плаву, но вечные истерики и попытки покончить жизнь самоубийством моей мамы, угнетали. Я начал пить, много пить. Однажды, поле полугода такой жизни, меня пригласили на вечеринку, и я пошел… Наверное, я впервые за все время почувствовал облегчение, вырвавшись из родного гнезда. Но придя домой я… - он замолчал, его рука напряглась, он пытался контролировать свои эмоции, но у него это трудно получалось, - … я обнаружил бездыханную мать и сестру. На их лицах был застывший ужас, тела обескровлены.
- Вампир! – воскликнула в ужасе я.
- Да,- коротко ответил он.
Повисло молчание. Тяжелое, горестное молчание, которое мы боялись нарушить. Я видела, что вампир собирается с силами, чтобы продолжить.
- А потом появился Аро. Он превратил меня и пообещал, что став таким как он, я смогу отомстить напавшему.
- И ты нашел его?
- Не совсем, его нашел Аро и отдал мне, новорожденному, не контролирующему себя. Я издевался над ним долго, буквально вытаскивал по крупице из него дух. Когда все кончилось, я примкнул к клану.
- У тебя больше никого не осталось?
- Старшая сестра, она уехала после смерти отца, это спасло ей жизнь.
- И ты больше никогда не видел ее?
- А зачем? – вопросом на вопрос ответил Деметрий. – Мы принадлежали разным мирам.
- Ты другой, не такой как все, - пристально разглядывая вампира, прошептала я.
Я поняла, что перед до мной мужчина с внутреннем стержнем. Несомненно, столетия, прожитые им, наложили свой отпечаток, но не искоренили главного, он справедлив, суров, в глубине его души живет сострадание и жалость, хоть он и пытается скрыть это. Этот вампир открыт и закрыт одновременно, и готова поклясться, что я одна из немногих, кому довелось увидеть его настоящим.
- Почему ты мне помогаешь? – еще раз задала свой вопрос.
- Не знаю, наверное, в память о ней, о Беатрис, - прошептал Деметрий. – Мы почти пришли.
Он показал рукой в сторону дубовой двери.
Комната, Деметрия была просторной, светлой, чистой, роскошной. Мне показалось, что я незаметно переместилась в другую эпоху, в эпоху королей. Убранство апартаментов светилось, пастельно-бежевые тона доминировали. Стены увешены старинными пейзажами, а потолок обрамляла лепнина. Мебель в тон стенам, расставлена так, чтобы подчеркнуть красоту, но не мешать в повседневной жизни.
- Здесь красиво, - оглядываясь по сторонам, прошептала я.
- Эта комната из прошлого, - ответил Деметрий, протягивая мне несколько капсул с лекарством и стакан воды.
Я, благодарно кивнула, прежде чем взять лекарство.
- Можно дать тебе совет?
- Конечно.
- Не верь в сказку, - как-то совсем отрешенно, будто обращаясь к самому себе, заявил Вольтури, - сказки пишутся для глупцов, для тех, кто решил жить грезами, а не реальностью. Все сложно, каждый шаг имеет свою цену, каждое решение – основывается на чем-то. Еще не все закончилось…
Но договорить ему не дали. В дверь кто-то постучал, а потом скрипнули петли, и на пороге появилась Сульпиция Вольтури. Деметрий тут же склонил перед ней голову.
- Я кое-что тебе принесла, и не смей отказывать мне, - опередив меня, строго заявила королева, - тебе же надо переодеться.
Да, точно. Я с ужасом смотрела на небольшую дорожную сумку, что мирно покоилась в руках Сульпиции.
В итоге все оказалось не столь ужасным. Жена Аро принесла мне темные брюки, рубашку, кожаную куртку и балетки. В сумке также лежали несколько коробочек, видимо что-то вроде подарков. Как трогательно… Как трогательно было, если бы не тысяча огромных “но”.
Конечно же, после того, как я переоделась и сложила наряд в сумку, Деметрий отвел меня обратно.
Элис все время, пока мы находились в замке, не отводила от меня взгляд. Это напрягало и настораживало. Какое-то время я пыталась не обращать внимания, но моего терпения на долго не хватило.
- Что?! – пытаясь не кричать, но это плохо получилось, спросила я, повысив голос на несколько октав, не преднамеренно.
- Ты точно в порядке? – спросила Эл.
- Она спокойна, - вместо меня ответил Джаспер, предварительно сканировав мое настроение. - Если честно, то я не понимаю почему…
- Все в порядке, - прошептал Эдвард и посадил меня себе на колени.
Остальные Калены молчали, но в каждой паре глаз читалась огромная лавина сочувствия к нам.
Вот они, объятия любимого. Кажется, что должно быть легко и тепло, но внутренняя тревога не позволяет мне растворится в моем Эдварде так, как прежде. Что-то неуловимое, словно призрачная тень стоит меж нами. Это понимаю я, это видит он. Но знать, чувствовать, и признаться в этом – совершенно разные вещи.
Я пристально смотрела в глаза Эдварда, изучала его, и понимала, что как прежде уже не будет…
Уже давно я потеряла счет времени, а принятые лекарства не позволяли мыслить, меня тянуло в сон, но я сопротивлялась, пока сопротивлялась.
Спустя какое-то время, двойные двери открылись, в комнаты вошел Алек.
- Можете идти, - заявил он, тепло улыбаясь, сама добродетель, не иначе. – Просим не задерживаться в городе.
Последние слова он произнес глядя мне в глаза, будто они касались меня не посредственно, а их смысл скрывал что-то большее, чем простую просьбу.
Эдвард не стал церемониться и строить из себя закадычного друга, его слова прозвучали сухо:
- С этим не возникнет проблем, мы все поняли.
Алек кивнул и скрылся за дверью.
- Идите по коридору направо до первых лифтов… - попыталась объяснить Джина.
Карлайл остановил девушку взмахом руки:
- Спасибо, я знаю замок. Мы найдем выход.
Джаспер взял мою сумку и перекинул себе на плечо.
Мы покидали старинный замок. Даже первые глотки свежего вечернего воздуха не дали мне уверенности в полной свободе. Казалось, что за мной наблюдают, откуда-то свысока, с башни с часами. Я ощущала этот не хороший, пронзительный взгляд на своей спине, он сканировал, продирался сквозь кожу и заползал в сердце. Только я оглянулась, не для того, чтобы полюбоваться красотой, а чтоб убедится, что я права. На злополучной башне я увидела тень. Призрачное очертание темного плаща. Там кто-то стоял, эта незнакомая фигура пристально наблюдала за нами, за мной. Ее взгляд пыл практически осязаем, могу поклясться, что наблюдателя были злые угольно черные глаза полные ненависти и призрения.
Вампиры, окружающие меня. постоянно оглядывались по сторонам, выискивая скрытые угрозы.
Нам никто не помешал, мы выбрались из проклятого черного города. Сначала машины, видимо краденные в ближайшем аэропорту, или взятые на прокат, потом самолет, пересадка, и снова самолет. Длинных десять часов и мы дома.
Все молчат, в глазах каждого скрытая боль, я так хочу остаться с Эдвардом наедине, и одновременно боюсь этого…
- Белла, - обратился ко мне Карлайл. – Я думаю, что тебе лучше пока пожить у нас. По крайней мере, пока ты не поправишься.
У меня нет сил на ответ, я истощена. Ведь так и не сомкнула глаз, так мне казалось. Эдвард обнимает меня сильнее, будто обиться, что нас опять разлучат. Столько вопросов, столько боли, и больше нет сил. Больше не хочется бороться, идти дальше, восстанавливать все из руин… Там, где была любовь, остался пепел и страх. Мое сердце, его больше нет. Остались лишь угольки. Оно сгорело давно, там, в Вольтерре, в чертовой комнате пыток, а потом Аро развеял пепел над старыми улицами города. Я осознала, что чувствую себя сломанной куклою, пустышкой, с которой высосали все соки.
Темные улицы Форкса, в окне вижу пролетающие мимо строения, мой дом, он где-то мелькнул и скрылся за очередным поворотом…
Машина остановилась, бережные руки Эдварда касаются моего тела, он несет меня аккуратно, будто боится повредить.
В доме Калленов снова горит свет, тот же теплый приятный свет, но больше нет целостности, дом будто застыл вмиг скорби и не в силе скинуть с путы пустынной безысходности.
Слышу шепот:
- Я буду не далеко, - нежный голос Эдварда.
Он разжимает объятья, я не сопротивляюсь.
Я остаюсь одна, нет, с Карлайлом, в гостевой спальне, лежащая на мягкой удобной кровати.
- Белла, - встревоженный голос главы семейства выводит меня из прострации. – Мне нужно осмотреть тебя.
- Со мной все в порядке, правда, - пытаюсь успокоить блондина, но у меня это не получается, голос предательски дрожит.
- Не нужно делать вид, что все хорошо. Я понимаю, что…
- Карлайл! – голос срывается на крик, психоз накрывает меня. – Ты ничего не знаешь! Я в порядке, мне не нужна помощь! Марк оставил мне лекарство, я знаю, что делать.
Карлайл покачал головой, но спорить не стал. Он понимал, все понимал без слов, знал, что печать, которую оставили на мне, на нас, Вольтури, так просто не растворится, ее не смыть горячей водой.
- Я зайду позже, - накрыв меня пледом, ушел.
***
- Белла, солнышко, просыпайся, - теплый ласковый голос пробирался сквозь темноту.
Я почувствовала, что меня легонько трясут. Нехотя открываю глаза. Возле меня сидит Эсме и пытается растрясти меня.
- Прости, что разбудила, но ты очень сильно кричала и металась по кровати, - пыталась извиниться Эсме. – Джаспер пытался успокоить тебя, но у него это плохо получалось. Мы боялись, что ты можешь упасть…
- Все нормально.
Женщина улыбнулась и встала с кровати, но я схватила ее за рукав кофты, боясь, что она уйдет.
- Нет, пожалуйста, останьтесь…
Эсме легла рядом и обняла меня. в ее объятьях было спокойно, безопасно, словно меня обнимала мама.
Женщина что-то шептала и гладила меня по голове, а я… Я плакала, навзрыд, до хрипоты, до истерики. Моя боль, страх, ужас вылились в ручей слез. Которому не было конца.
***
Следующее пробуждение было спонтанным, резким. Я просто почувствовала на себе пристальный взгляд…
Полумрак комнаты не позволял разглядеть моего ночного гостья, Эсме уже рядом не было.
- Я здесь, - бархатный полутон и меня обдало волной покоя и умиротворения.
- Джаспер?
- Прости, не хотел тебя тревожить, но тебе необходимо было проснуться. Ты должна выпить лекарство.
- А где все?
- Карлайл с Эдвардом уехали на несколько часов… - он сделал паузу думая, что стоит говорить, а что – нет, - поговорить. Эсми, Розалии и Эммет ушли на охоту. Поездка вымотала их. Мы не хотим подвергать тебя опасности.
- А Элис где?
- Она уехала в супермаркет, за продуктами.
- А ты не голоден? – в моей памяти еще жило воспоминание о нападении Джаспера.
Нет, я его не винила, просто…
- Я уже поохотился, - я почувствовала его улыбку. Она была невесомой, словно дуновение легко ветерка. – Мне кажется, что я сейчас в нужном месте. Тебе сняться кошмары?
- С чего ты это взял?
- Твои чувства, - он почувствовал. Конечно, он же чертов эмпат. – Я не смог успокоить тебя. Такие сильные переживания и тревога… Можно задать тебе вопрос?
- Да, - но только я это сказала – сразу пожалела.
- Что ты чувствуешь к Эдварду? – он извинялся, тон, с которым сказаны были его последние слова, был лучшим свидетелем.
- Я люблю его.
- Но не так, прости, это наверное не мое дело…
- Что ты имеешь в виду? – как? Как такое может быть? Я люблю Эдварда, или может хочу заставить себя думать, что люблю?
- Ты чувствуешь привязанность, сильную, словно он твой спасительный маяк. Еще вину, она съедает тебя изнутри, будто ты постоянно сгораешь заживо на костре, страх. Белла, у любви, не дружеской, совсем другой окрас.
- Ты ошибаешься.
- Как знаешь, - Джас не стал развивать эту тему.
Он знал, что добился своего, заставил меня задуматься.
- Подай, пожалуйста, мою сумку, ту, что я привезла из Вольтерры.
Парень тут же выполнил мою просьбу. Я резко дернула молнию и не заглядывая во внутрь, на ощупь попыталась найти лекарства.
- Я принесу воды, - направляясь к двери, бросил парень.
Он давал мне несколько минут, чтобы побыть наедине с собой, он знал, что это мне необходимо.
- Джаспер, - окликнула я его, он оглянулся. – Спасибо, спасибо за все…
- Не за что, Белла, - он улыбнулся, - всегда к твоим услугам.
Пальцы случайно нащупали клочок бумаги. Что это? Конверт? Письмо?
Открыла. Несколько строк, и пронзительная боль, ожег на сердце…
“
Острые углы, разбитые души, пустота, но ты моя. Где бы ты ни была, куда бы не уехала – ты моя, Изабелла. ”
Подписи не было, но почерк, знакомый аккуратный, каллиграфический. Я узнаю его, узнаю всегда почерк Аро Вольтури.
