Одержать триумф можно лишь открыв огонь. Но этот путь не для меня. Green Day — Holiday.
Одна из маминых приятельниц как-то заявила, что мои блондинистые волосы и голубые глаза совсем необычного оттенка. Я же не видела в себе ничего особенного, чего-то, что могло бы отличать меня от остальных. Фигура у меня была самая обыкновенная, и я бы в жизни не назвала её выдающейся. Нос — не большой и не маленький. Скулы выполняли работу, обозначенную им природой — они держали мое лицо вертикально, не позволяя ему расползаться по черепу, но резать ими стекло я не собиралась. Губы не такие пухлые, как у Джессики Альбы и не такие тонкие, как у Кейт Миддлтон. Я была миленькой с маленькой буквы «м». Это что касается привычных стандартов. В другом плане… Я могла бы выделяться. Но не делала этого. Хотя в школе меня прозвали «Мисс Нестандартность». Я не знаю, куда можно было бы занести такое прозвище: в комплименты или в оскорбления. В свои двадцать один год я поняла, что моё место связано с творчеством и камерами. В общем, моё призвание — быть актрисой. Конечно, я знала, что это довольно трудная работа, так как нужно постоянно быть у всех на виду и мило улыбаться, когда в душе у тебя скребут кошки, однако я справляюсь, по крайней мере, сейчас. В школе я была довольно неплохой ученицей. Но таких как я смело можно называть середнячками. Я не занималась спортом, не носила коротких юбок, и не сплетничала о тех, кто носил такие. Знаю, моя жизнь наполнена скучными моментами, но может именно поэтому я сейчас здорова, так как ещё в те времена решила не связываться с плохой компанией, а зубрить днями и ночами, и, скажу честно, я уже тогда начала задумываться о будущем. Осмотрев себя с ног до головы, я довольно кивнула отражению в зеркале. Сегодня начнутся пробы, и я, как никто другой, должна получить главную роль. Нет, я не самолюбива и не самонадеянная, однако буду думать о том, что билетик на известность уже лежит у меня в кармане. — Всё в порядке, — внушала я себе, потому что волнение, наконец, атаковало моё тело и я старалась расслабиться. — Ну же, ты всё сможешь. На самом деле, я не такая уж и самоуверенная, как это может показаться на первый взгляд. Все мы люди, и у всех есть такая ужасная способность, как нервничать. Что я сейчас и делаю. В моей голове крутились в хаотичном порядке множество мыслей: а вдруг они выставят меня за дверь и, тем самым, разрушат все надежды и мечты? А вдруг я не подойду им? А вдруг мне достанется роль какой-нибудь горничной, которая не говорит ничего, кроме «Добро пожаловать?». Знаете, это действительно страшно. Подходя к своей машине, я постаралась сосредоточиться. Не хватало, чтобы ещё и за рулём я потеряла контроль. Тогда и вовсе не доберусь до назначенного места. Как я и ожидала, здание, где проходили пробы, было огромным. Даже очень. Не скажу, что я впечатлена размерами, однако могу сказать с точностью, что в обычных кино, где показывают, как тот или иной актер зашел в здание, всё это казалось меньше и скуднее. Я не спеша зашла помещение, где меня встретил безынтересный орнамент и обычный ремонт, эдакий в стиле «Домашний уют», коего у тебя, милая Эльза, не было никогда. На самом деле, я всегда отдавала предпочтения современному хай-тэку, так что мне было не понять этих умиленных картин, цветов и ковриков, расположенные у самих кабинетов. Около пятой аудитории, куда я решила пройти из-за таблички, сидела немало народа, и всё, как оказалось, были женского пола. Нет, я не буду надеяться на то, что все они хотят пробоваться на главную роль, однако сомнения всё острее начали тыкать в меня и твердить, что мои шансы десять на сто. Все эти «девяносто» сейчас вальяжно сидят на стульчиках, либо наводят порядок на и так идеальном лице, либо распеваются, хотя я не могу понять, зачем она это делают, ведь это не «Классный мюзикл». Сев на единственное свободное место, я принялась ждать. И это ожидание, как оказалось, было действительно долгим, и я решила завести разговор с одной из моих конкуренток. Нужно знать врага на лицо, как говорится. — Эй, эмм… — обратилась я к девушке, которая сидела по правую сторону от меня и совершенно ничего не делала, кроме, как буравила взглядом одну точку. — Знаешь, это круто, что все так заинтересовались этим фильмом. — Да, — улыбнувшись, отозвалась она, нервно перебирая пальцами край своей кофты, — круто, да вот только шансов маловато. Я надеюсь на то, что мне дадут хотя бы второстепенную роль. Ну, подруга героини, либо помощница босса. На Эглантину я даже не буду надеяться. — Да, я тоже, — решила не посвящать девушку в свои планы. Она была довольно миловидная особа: длинные светлые волосы каскадом спадали с её плеч и были заплетены в замысловатую косу, которая превращала её в маленького эльфа. Огромные зелёные глаза, похожие больше на глаза испуганной лани, быстро перебегали из одного угла в другой, и явно выдавали девушку в том, что она действительно нервничала. Она была похожа на маленького, ещё ничего не понимающего ребёнка. Немного вздёрнутый носик, едва заметная россыпь веснушек, задорная улыбка, пусть даже чуточку нервная.. И, кажется, могу поспорить с тем, что она была душой компании: её глаза светились весельем, хоть и с долей волнения. Почему-то она мне напоминает моего парня, с которым я встречаюсь вот уже четыре с половиной года. Ханс был почти что её копией, вот только отличия всё же были. и они заключались в цвете волос, в телосложении и в поле, как никак, но он был парнем. Хотя, не скажу, что у нас были замечательные отношения: в последнее время он значительно отдалился от меня, посвящая себя своим друзьям и изучению своих слов. Кстати, он также будет пробоваться на роль главного героя в этом фильме. — Рапунцель, — произнесла девушка, протягивая мне свою руку. — Эльза, — улыбнувшись, ответила я, пожимая в ответ её руку. — И долго сидишь? — Около десяти минут. Ох, эти девушки, — она обвела раздражительным взглядом присутствующих, — меня начинают выводить из себя. Только и слышу о новой пассии Алекса Петтифера. Ох, а ты знала, что Джонни Депп всё ещё любит свою бывшую жену? Теперь знаешь, — протараторила она, и я только и делала, что пыталась уловить ту волну, на которой она сейчас сидит. — Кстати, вон ту, — Рапунцель указала на девушку, которая сидит в самом углу и явно не собирается вмешиваться в разговоры этих девиц, — зовут Мерида. Она нормальная. Она двадцать минут назад сидела на твоём месте и сейчас настанет её очередь. А ещё она готова была испепелить взглядом всех. — Сурово. Мерида была рыжая. А ещё кудрявая. Её волосы рассыпались по плечам, отчего создавалось такое впечатление, будто она несколько дней не брала руки расческу и не знает, что такое парикмахерская. Однако образ эдакой «девочки-сорванца» ей невероятно шёл. Она яркая. Она активная. И с каких это пор я могу определить характер человека по одной только внешности? Я взглянула на часы. Отлично, сидеть уже минут десять и выслушивать щебетания девушек — не самое лучшее ли? Если бы у меня была возможность, то я обязательно бы последовала примеру Стефана из «Дневников Вампира», только если он отключал чувства, я же вырублю слух. Рапунцель уже ушла, как и та самая рыжеволосая Мерида, так что мне пришлось ждать с новой партией девушек. — Эльза Разенграффе? — Дверь открылась и появилась женщина, подобие секретарши из развратного фильма. Юбка была чересчур мини, сверх мини; блузка едва скрывала живот, а каблуки могли поравняться ростом с Эйфелевой башней. И это я серьёзно. — Это я, — довольно пропела я и, под завистливые взгляды девиц, последовала за ассистенткой. Итак, сейчас решится моя судьба.***
— Моё имя Джек. Скажу честно, не это я мечтала услышать, когда вошла в помещение, где меня ждал пробный сценарий. Пожилой мужчина уже сидел в своём кресле, будто был настоящим Богом, а вокруг него бегали подчинённые, изображая из себя его подданных. Конечно, власть и могущество от него так и веяло, однако это не произвело на меня никакого впечатления. — А ты помощник режиссера? — поинтересовалась я. — Тогда меня зовут Эльза, рада знакомству. — Выдавив из своего "чемоданчика" самую милую и доброжелательную улыбку, я протянула руку. Парень проигнорировал её, осматривая меня с ног до головы презрительным взглядом. — Знаешь, Эльза, - насмешливо выгнув бровь, произнес Джек. Кстати, этот парень был красив: светлые волосы были слегка взъерошены и явно покорили своей неряшливостью не одно девичье сердце; голубые глаза были пронзительными, сейчас они сканировали меня с ног до головы, ища мое слабое место. — Я настолько харизматичен, что ты должна открывать мне дверь и говорить «Проходите, сэр». Ясно? Похоже, этого альфа-самца портит одно его не самое лучшее качество. Он самолюбив. — Эмм, хорошо. Так ты помощник или просто пробегал? — строя из себя наивную дурочку, поинтересовалась я. Джек усмехнулся, при этом на его щеках появились довольно милые ямочки. Моя зависть лениво потянулась, встрепенулась и принялась глазеть на сие чудо. Да, я всегда мечтала о таких вот ямочках, однако чего нет, того нет. — Ну, — протянул он, — считай, что просто пробегал. На пробы. На главную роль. И буду бегать здесь частенько теперь, потому что меня приняли. Конечно, сам режиссёр об этом пока что ещё не знает, но он точно будет свален наповал, когда увидит меня, окей? Я возвела глаза к потолку, пытаясь выкинуть из головы этого парня, от которого так и веет самонадеянностью. Почему-то во мне проснулось жгучее желание посмотреть на него, когда этот «Бог на троне» выставит его за дверь, при этом крича о том, что он - бездарность. Прошествовав к скоплению народа, которые явно собрались здесь для того, чтобы попасть в этот фильм, причем некоторые из них явно метились на главную роль, я остановилась с самого края и принялась дожидаться, когда в мои руки упадет лист со сценарием. Нет, я, конечно, решила выучить некоторые цитаты, высказывания, снова перечитала излюбленный «Грозовой перевал», где вновь высказала свое мнение по поводу Кэтрин и о метаниях, однако дрожь в коленях всё равно настигла меня уже после того, как я увидела сценарий. Я читала его, «от» и «до». Читала даже то, что, в принципе, не стоило бы читать. Итак, мой выбор пал как раз на произведении Эмили Бронте. Окей, я должна справиться. Встав на середину зала, прямо перед режиссёром, я, вздохнув полной грудью, принялась выжидать тишину, которая наступила сразу после того, как громкое «Тихо!» эхом разнеслось по залу. Обведя измученным взглядом, я постаралась вжиться в образ Кэтрин Эрншо — самолюбивой и эгоистичной особы, которая, по моему мнению, как раз подходит под образ Эглантины. — Я хотела бы держать тебя так, — начала я с ожесточением, — пока мы оба не умрем! Как бы ты ни страдал, мне было бы все равно. Мне нет дела до твоих страданий. Почему тебе не страдать? Ведь я же страдаю! Ты забудешь меня? Будешь ты счастлив, когда меня похоронят? Ты, может быть, скажешь через двадцать лет: «Вот могила Кэтрин Эрншо. Когда-то давным-давно я ее любил и был в отчаянии, что потерял ее; но это прошло. С тех пор я любил многих других; мои дети мне дороже, чем была она; и на смертном одре я не стану радоваться, что иду к ней; я стану печалиться, что разлучаюсь с ними!». Скажешь, Хитклифф, да? Я всегда плакала над этим моментом. Но на самом деле, я здесь согласна с Хитклиффом. Никто не виноват в смерти Кэтрин, кроме неё самой. И свою любовь она предала сама, никто её не вынуждал. — Оставь меня! Оставь! — Ну вот, я плачу. Ненавижу это чувство, когда слёзы бегут по щеке. — Если я дурно поступила, я за это умираю. Довольно! Ты тоже бросил меня, но я не стану тебя упрекать. Я простила. Прости и ты! Последнее слово я выкрикнула, закрыв глаза. Знаю, это всего лишь обычное произведение, однако оно оставляет во мне неизгладимые чувства. Иногда мне становится жаль Кэтрин. Как и остальных героев. Хитклифф, Эдгар, Изабелла... — Мы нашли Эглантину! Я открыла глаза, пытаясь осознать всё то, что сейчас происходит. Они серьёзно? Они это серьёзно?! Скажите, что это шутка, ибо я сейчас снова расплачусь. Вытерев ладонью глаза, которые давно уже были на мокром месте, я счастливо улыбнулась, понимая, что я получила главную роль. Мать вашу, я буду сниматься в этом фильме, который разорвёт всех в пух и прах! — Поздравляю, — хлопая в ладоши, ко мне подбежала Рапунцель, а за ней, также счастливо улыбаясь, тянулась Мерида. — И почему ты мне не говорила, что претендуешь на роль Эглантины? — Наверное, потому что и в мыслях не было, — радостно воскликнула я, пытаясь в более мягкой форме соврать ей, хотя сама не знаю, почему так решила. — Ох, чёрт, я действительно расплакалась? — Знай: плачешь ты профессионально, — отозвалась до этого молчавшая Мерида и рассмеялась. Её смех заставил меня ещё шире улыбнуться. Я обвела взглядом помещение. Некоторые девушки расстроенно толпились у режиссёра, прося их также прослушать; некоторые вовсе бросали гневные взгляды, а другие попросту стояли и оживленно беседовали. Однако мне нужен был один человек, который должен был находиться в этот момент и поддержать меня. Ну же, Ханс, где же ты? Однако его не было. Либо он не пришёл, либо ему уже отказали, либо его уже приняли и он, не дожидаясь моего результата, уехал. Либо я ошибаюсь и мне нужно лучше искать, потому что спустя две минуты я, наконец, заметила рыжую шевелюру своего парня. — Эй, Ханс! Он обернулся, пытаясь отыскать того, кто его позвал. Я замахала рукой, привлекая его внимание. — Хэй, слышал, ты получила главную роль? — Ну, не буду скромничать. Да, — усмехнулась я. — А как ты? — Ну, Дэймон. — О, поздравляю, Ханс! На самом деле, я рада, что Ханс получил роль, пусть и босса. Конечно, доля расстройства всё же имеется, я хотела, чтобы он был Давеем — главным героем, но я буду радоваться и тому, что сейчас имеется. Обведя взглядом помещение, я наткнулась на моего неожиданного и не совсем приятного знакомого Джека, который стоял облокотившись о колонну и осматривал присутствующих своими голубыми глазами. Окей, мне он действительно не понравился с самого первого момента, с самой первой секунды. Я таки ощущала его завышенную самооценку, которая давила на меня и заставляла ненавидеть ещё больше. Бывает же в этом мире странное: кого-то ты ненавидишь с первого взгляда, а кто-то понравится, даже не узнав ни характера, ни имени. Я сейчас о Мериде и Рапунцель. Джек, кажется, почувствовал, что я смотрю на него, усмехнулся, и подмигнул, будто он уже состоявшаяся голливудская звезда, которая купается в лучах славы. Я постаралась сдержать порыв высунуть язык, или же показать этому парню неприличный жест, но... Эй, я же дама! — Надеюсь на то, что завтрашний день будет более плодотворным, ⌂ воскликнул Бог-режиссёр. — Я не люблю тех, кто опаздывает, запомнили. В девять уже здесь! Рано. Это чертовски рано, особенно для той, кто любит больше понежиться в тёплой постельке даже тогда, когда проснулась. Однако я готова отказаться от этого удовольствия. Роль, как никак.