Фильм года

Вырасти мне сад из роз, Нарисуй мне цвета неба и дождя, Научи меня говорить их голосами, Покажи мне путь, и я попробую еще раз. Poets Of The Holl «Roses»

— Джек, — наполовину утвердительно, наполовину вопросительно произнесла я, сузив глаза и поглядывая на миниатюрную девушку, которая походила на китайскую девицу, чем на мою новую помощницу. — Джек. Точно Джек? Она активно закивала, отчего каскад её чертовски прямых волос мгновенно закрыл весь обзор. Я недовольно покосилась на свои белые, слегка вьющиеся локоны, и постаралась сдержать в себе грустный выдох. Кому-то природа даёт то, в чём нуждаются другие, однако первые никогда не ценят это, а вторые, в свою очередь, берегут это, как самый ценный бриллиант. Хотя довольно-таки странно сравнивать волосы и драгоценности. Конечно я выберу камни. Как-никак, леди. Сегодня была ужасная погода: дождь льёт как из ведра, а солнце вовсе спряталось за тучами, и из-за этого кажется, что на улице не день, а вечер. — Мой полное имя Жаклин, — отозвалась наречённая «Джек». Я выразительно вскинула брови ко лбу, отчаянно молясь, чтобы я не была похожа на какого-нибудь неграциозного монстра. — Но друзья могут называть меня просто Джек. — Послушай, Жаклин, — игнорируя только что сорвавшееся оправдание с уст ассистентки, отрезала я. — Мы не друзья. У нас чисто рабочие отношения и называть тебя этим глупым пиратским прозвищем я не буду. У нас уже есть один Джек Потрошитель. Думаю, на этом и остановимся. Девушка плотно сжала свои и так тонкие губы, опустила взгляд и, будь я проклята, она готова была вот-вот расплакаться. На самом деле, Эльза Разенграффе не такая уж стервозная особа с завышенной самооценкой. Просто мой день не заладился с самого начала: утром пролила на любимую майку кофе, сломала каблук, забыла ключи, тем самым пришлось вернуться обратно, а сейчас куда-то запропастилась Рапунцель. Вскоре вернётся Питч, и будет не особо доволен тем, что одной из главной героинь нет на месте. Кстати, насчёт объекта под названием «Джек номер один». С нас всё-таки сняли эти наручники, и да, я должна быть рада. И я рада. Просто моё утро началось, как уже говорилось ранее, не с прекрасного, и улыбки на моём заспанном лице не было. Почему заспанном? Чёрт, я всю ночь отвечала на глупые сообщения этого блондина, который нашёл-таки повод пойти в бар и напиться — это наше освобождение. Текст был не самым интересным. К примеру, «что на тебе сейчас надето» до «я похож на капитана Крюка из канала Fox?». Нет, мелкий засранец, ты не похож на Киллиана Джонса, если ты так заинтересован в этом. Он намного сексуальнее, а ещё ему чертовски идёт борода. — Хо-хорошо, мисс Разенграффе, — чуть заикаясь произнесла она. И тут я почувствовала себя настолько стервозной штучкой, что мне стало даже немного стыдно за это. Немного. Совсем чуть-чуть. — Можешь называть меня Эльза, Жаклин, — отозвалась я, подмигнув. Закусив нижнюю губу, девушка едва заметно кивнула и отвернулась. Надеюсь, что на этом наш разговор закончен. Да? Ладно, мне придётся найти Рапунцель быстрее, чем это сделает Гвен или Питч. Если последний мог просто сверкнуть раздражённо глазами и сказать, чтобы больше такого не было, то первая могла настолько приукрасить сложившуюся ситуацию, что становилось не по себе. Такой разворот событий мы уже дружно проходили; Джек теперь недолюбливает Гвендолин. И я почему-то ощущаю прилив радости из-за этого. Мне эта девчонка не понравилась с первой секунды, так что я рада, что хоть кто-то встал на мою сторону и принялся трезво оценивать момент. — А вы довольно-таки милая парочка. Если вы будете рассылать приглашения, то мне можно не подписывать. Я люблю передаривать открытки, знаешь ли. — Рапунцель! Девушка усмехнулась, подмигнула, как это сделала я пару секунд назад. Откинув назад светлую прядь, которая то и дело выбивалась из её длинной косы, она взглянула сначала на меня, а потом перевела взгляд на руку. — Чего-то не хватает, да? — уже предвидя её вопрос, спросила я. — Питч оказался не таким тираном, каким я его представляла в голове. Вчера с нас всё сняли, эту ночь я провела вместе с ноутбуком и арахисовым маслом. Одна. — Я не слышу в твоём голосе радости и раздражения, подруга, — рассмеялась Рапунцель. Я же только скривила губы. Не хотелось этого осознавать, но мне нравились последние дни, проведённые вместе с Джеком. Да, он придурок. Да, один только вид меня уже раздражает. Но мне было странно весело с ним, а это происходит не с каждым человеком. Джек мог одним словом заставить появиться на моем лице улыбку, одним же словом приводил моё состояние до сосредоточенного. Однако позже, когда мы встретились с Питчем, я чувствовала только стыд. Стыд из-за того, что так мало вспоминала о Хансе. Чёрт, если и есть на свете такая идиотка, то только в единичном экземпляре. Это я. — Эльза? Я могу поговорить с тобой? Судьба определённо благосклонна ко мне сегодня. Я развернулась, совершенно игнорируя Рапунцель, которая, возможно, дожидалась моего ответа, но я, если честно, уже забыла вопрос. Позади нас стоял Ханс: волосы как обычно идеально уложены, лицо идеально, одежда идеальна. Иногда мне кажется, что если бы меня попросили охарактеризовать этого парня, то я определённо выбрала бы слово «Идеальный». — Привет. Этот график настолько сложный, — я подошла к нему вплотную и прикрыла глаза, — что мы совершенно не видимся. Не хочешь устранить этот небольшой пробел? Если честно, то я ужасно голодна, а напротив на прошлой неделе открылся кафе, где подают только мороженое. — Эм... Привет, Рапунцель. — Ханс взглянул поверх моей головы и кивнул подруге. Позже, когда его глаза вновь нашли мои, он, откашлявшись, продолжил: — Не хочешь мне ничего рассказать? К примеру, про то, что пишут на первой полосе «Тайм»? — Он протянул мне свежую, однако уже смятую газету. Я осторожно, будто это некая бомба дистанционного управления, взяла её и перевела взгляд на заголовок, которого было невозможно заметить. «Экшн-любовь Давея и Эглантины перешла в реальную жизнь» Читайте на странице пятой о том, как ещё одна звёздная парочка нашла своё место в Америке. В тот момент, когда я внимательно рассматривала буквы на первой полосе, дыхание замерло на мгновение. Конечно, я могла бы разорвать эту газету и притвориться, что ничего не читала. Забыть. К слову, это у меня прекрасно получается. Но... Чёрт! Я думала, что «Тайм» публикует только достоверную информацию, а не очередную сплетню. — Но это неправда, Ханс! — Даже странно, что я начала перед ним оправдываться. Он пропадал всё это время, общался не со мной, а с Гвен, и это я должна отстаивать свою правоту? «По крайней мере, его не спалили репортёры», — подал как-то не вовремя внутренний голос. — Я... я клянусь, это чистая ложь! — Неплох, Джек Фрост, — протянул совсем тихо только что подошедший Джек. — Ты совсем неплох. А какая улыбка. Ею можно освещать путь заблудшим кораблям вместо маяка. Только почему именно эта фотография? Ненавижу ветер! Мои волосы ужасно уложены. Хм, как думаете, лучше делать пробор, о, как у тебя, Ханс. Или всё же стать плохим парнем и то и дело проводить рукой по ним? — Заткнись, Фрост! Просто заткнись! — шикнула я и вновь посмотрела на Ханса. Тот покраснел и смотрел только на блондина. — Я думаю, что вам есть, что обсудить, — произнёс он и, резко развернувшись, удалился прочь. — Оставь как есть, Джек, — улыбнулась Рапунцель. — Знаешь, тебе очень идёт этот беспорядок. — Кусок соломы! — воскликнула я и двинулась, словно танк, на цель Джека Фроста. — Это всё ты виноват! Ты знал про всё это... что на нас свалится! Ты знал, что за нами будут следить. Боже, Ханс... Что мне теперь делать? Я следила за тем, как Джек спокойно нажимает на кнопки и подставляет красный стаканчик под струю горячего кофе. Три кубика сахара. Сливки. Я хочу увидеть, как этот парень сворачивается в кокон сладкого и пытается выбраться. Но ему это не удаётся. — Он тебя не любит, — уже тише говорит Джек. — Я буду на все сто процентов уверен, что и не любил никогда. Привязанность. Симпатия. Но не влюблённость и, тем более, не любовь. Я не эксперт в этом деле, но сейчас говорю здравую мысль. Картинно закатываю глаза к потолку и направляюсь в гримёрную, потому что если бы я этого не сделала, то в помещении был бы убитый светловолосый парень в самом расцвете сил. И как я могла подумать о том, что наши отношения прекратили находиться на стадии «Враждование», а плавно перетекли в дружбу, если всё это можно так вообще назвать. Теперь нельзя. И никогда уже мы не будет ближе, чем на пару сантиметров. Мне нужен воздух. Я открываю окно и чувствую, как ветер врывается в небольшое помещение, срывает оковы удушья, и проносится дальше. Я ненавижу Джека Фроста. Я ненавижу его за то, что он в последнее время портит мою некогда идеальную жизнь. Я ненавижу его за то, что он ворвался в неё словно этот чистый воздух, а я так неосторожно открыла окна, беспрепятственно пропуская его. Я ненавижу его за правду. Ханс меня не любит. Не любил и уже не полюбит. Когда мама была со мной, то она говорила, что любовь нельзя привязать к себе. Наверное, это крутилось у меня в голове всё это время, но я старалась отогнать и вычеркнуть. Зачем мне лишнее, когда рядом был Ханс? Который в то же время был далеко. В какой-то степени я благодарна светловолосому парню по имени Джек Фрост. Но как можно говорить такие слова и ненавидеть одновременно? Сажусь в кресло и подпираю голову руками. Я не хочу ни о чем думать. Есть ли такая функция, чтобы уснуть и проснуться тогда, когда уже всё будет закончено? — Я дура, — сказала я самой себе. Хотя это наверняка был мой доставучий внутренний голос, который решил отвечать мне от первого лица. И в это же время погас свет.