Фильм года

Никогда прежде подобно не чувствовал, Мы с тобой друзья или нечто большее? Я подхожу к двери, Но не уверен в том, что хочу уйти... One Direction — Change My Mind.

— Норвегия. Тебе на «Я». Давай, и перестань выглядеть так, словно ты своими щеками можешь убить половину населения Америки. Какая страна на «Я»? Вернуть то время, когда я вообще решила контактировать с Джеком Фростом, скорее всего, не получится, потому что это, в принципе, невозможно. Я должна благодарить Питча за то, что он подарил нам возможность узнать друг друга больше, понять друг друга и принять, однако радости на моём лице не было и не будет никогда. Я снова и снова перевела глаза к нашим рукам, скованные наручниками, и тихо выдохнула, даже не делая ни одну попытку поддержать игру парня. Вообще не понимаю: как у него ещё хватает силы на то, чтобы улыбаться и шутить? Мир, конечно, не рассыпался на мелкие части, но он точно уже никогда не станет прежним. Ненавижу этот момент. — Ну, давай, — протянув гласные, снова произнёс Фрост. Я закатила глаза к потолку автомобиля. — Прекрати быть такой. Сейчас ты показываешь свою невоспитанность и что-то там ещё. И это «ещё» — качество плохое. — Плохо — это сидеть рядом с тобой и вести себя также неуравновешенно, — ответила я, кривя губы в улыбку. Чуть подумав, я решила добавить: — Неуравновешенно и что-то там ещё. Сейчас мы направляемся на встречу с фотографом, чтобы обговорить все нюансы и прочее. Конечно, главные герои фильма должны появиться на обложке, дабы прорекламировать своё творчество, однако никакого желания позировать и изображать свою героиню также не было. Вообще мне не нравится этот день. Вообще мне не нравится то, что я сейчас должна находиться с Джеком. Машина остановилась только спустя несколько минут, как раз после того, как я чуть ли не прорычала «Япония», отчего Фрост довольно усмехнулся, явно довольный своим результатом. Я никогда не смогу понять этого парня. И не захочу. Из одного кафе в другое — не самое лучшее мероприятие. Кажется, в моей жизни наступила та пора, которая отвечает за «Уныние» и «Безысходность». Даже лицо явно не предвещает ничего хорошего. Даже трудно подумать, что неделю назад я умела ещё улыбаться и смеяться. Чёртов Фрост даже здесь сумел всё испортить! Мистеру Ливсу было около сорока лет. Его густая борода заставляет окружающих задуматься о том, что это, скорее всего, мелочь его творческой личности. Или лень подниматься с утра и бриться. Одно из двух, но я не люблю бородатых парней. Это ужасно! Он стоял у стойки и о чём-то шептался с совсем ещё юной секретаршей, которая только и делала, что выдавливала из себя улыбку. Знает, что нужно сотворить приятное лицо, потому что объект, который платит ей деньги, хочет этого видеть. Суровая правда испорченного мира. — Джек. Джек Фрост, — словно из «Бондианы» поприветствовал моего напарника Ливс. — И прекрасная Эльза — вечная спутница супергероя, не так ли? — Супергерой, — хмыкнул Фрост, совершенно ничего не комментируя по поводу того, что нас почти что окрестили «парочкой». — Это классный синоним к моей личности. Надо запомнить! — Эх, Фрост, — совершенно не удивлённый такому ответу, выдохнул Ливс, — как вырос несерьёзным, таким и останешься. Окей, давайте перейдём к делу нашему. Сегодня двадцать первое число, фотосессия запланирована на третье. Вы уверены, что от такого пиара-хода, — мужчина кивнул на наручники, — фотографии получатся качественнее? — Это теперь так называется? — высказала своё мнение я. — Пиар-ход? — для убедительности уточнила. Однако меня никто не услышал. Началось то, что обычно любят все девушки, но не я. Сейчас мне кажется, что вовсе ненавижу весь мир и тех, кто по нему ходит. Нужно поспать. Вообще, как гласит старая народная мудрость «В каждой непонятной ситуации — спи», так почему бы не последовать ей? Конечно, засыпать в этом месте, пропустив мимо ушей то, что должно, в принципе, тебя волновать — некрасиво, но что поделать? Я прикрыла глаза, сразу чувствуя, как Морфий завладевает моим сознанием и погружает в сон. Однако... Вам повторить за что именно я ненавижу Джека Фроста?! — Я не буду беседовать о твоём макияже, Разенграффе! — почти в ухо выкрикнул парень, заставляя меня чуть ли не подскочить на месте. — Просыпайся! — Заткнись, — тихо ответила я, чувствуя, как головная боль накатывает на меня. Потерев рукой виски, я зажмурилась и постаралась вновь окунуться в рутину реальности. Итак, к чему мы пришли, спросите вы? Я сама ничего не поняла, потому что часто выпадала из реальности, глаза то и дело закрывались, но неожиданные толчки со стороны Фроста вовремя возвращали меня. К слову, мне остаётся только догадываться о том, каким образом он улавливал тот момент, когда я засыпала. Однако я поняла, что на мне будет длинное белое платье, в котором я, скорее всего, упаду или споткнусь о подол. Во мне подчеркнут естественность, сопоставив опасное занятие с невинностью и чистотой. Ох уж эта глупая антитеза чёртова! — Коты, — назвав нас, Ливс усмехнулся собственной остроумности. — Я должен отлучиться, так что думаю, что на этом и решили всё. Думаю, что можно встретиться, когда у вас, ну... Этой штуки уже не будет. Хотя будет классно выглядеть, — добавил под конец он. — Встретимся в четверг, чтобы определиться с оттенками и одеждой. Ливс поднялся со своего места, пожал руку Джеку, шутливо поклонился передо мной и удалился. — Я думаю, что мы обязаны прогуляться, потому что сидеть с тобой дома и смотреть «Ходячих мертвецов»* — не круто, — сказал Джек и, не позволяя мне высказаться, повёл меня к выходу, где несколько секунд назад скрылся фотограф. На улице было прохладно. Ветер немного сменил своё направление, и я пожалела, что не взяла с собой свою куртку. Солнце скрылось за надвигающимися тучами, которые не предвещают ничего хорошего. Надеюсь, что дождь не огорошит на нас в самый неподходящий момент. Правда? Я забыла зонтик. — У меня болят ноги, — капризно заявила я. — Каблуки — зло, — категорично заявил Джек, однако свернул на ближайшую лавочку. Проверив рукой покрашена она или нет, он, грубо говоря, плюхнулся на неё и подставил своё лицо едва выглядывающим лучам солнца, при этом закрыв глаза. — И не стоит со мной спорить. И когда наступит тот момент, когда твои ноги не будут болеть? Я села рядом, снимая свободной рукой туфли и блаженно выдыхая потом воздуха из груди. Кажется, теперь я знаю причину моего ужасного настроения. — Просто заткнись и не порть момент, — отозвалась я, потирая покраснения. — Ты скучная, ты знаешь об этом? — снова спросил Фрост, так и не открывая глаза. Хочется также ткнуть его шпилькой под рёбра, чтобы он ощутил весь тот дискомфорт, что доставлял мне. Но я этого не сделаю. Я подобрела за этот короткий период. — Может, по игре? Эй, давай «Правда или действие»! Если я сейчас скажу ему, что такие игры для детей, то получу очередную насмешку и всё равно вынужденно соглашусь делать то, что он мне скажет. Так что я едва заметно кивнула, однако Джек уловил движения и усмехнулся, явно радуясь тому, что я так быстро сдалась. Я не сдалась, но правду ему не буду говорить. Это не тот человек, который должен знать обо мне. — Я первый, потому что я предложил, — быстро заявил Фрост. — А как же «Дамы вперёд»? — Итак, — пропуская мимо ушей моё высказывание, продолжил парень. Я сняла вторую туфлю и издала блаженный выдох. И кто только придумал носить эти каблуки? Конечно, женщина должна оставаться женщиной, но сколько же усилий она должна приложить ради этого? Через голову перепрыгнуть, чтобы быть красивой или, по крайней мере, стать эталоном в мужских глазах. Хочется заплакать. А в это время Фрост снова заговорил: — Расскажи о своём первом свидании. — О, ничего интересного, — произнесла я и отвернулась. Только не этот ужас. Пожалуйста, я готова прокричать прохожим, что я дура, но не это. — Мне становится ещё интереснее. Давай, прекрати вести себя, словно ты пятилетний ребёнок. Выкладывай! Я тихо вздохнула и перемотала события на несколько лет назад. О, Боже... Было темно и холодно. Я постаралась не вертеться из стороны в сторону, потому что Карл и так начинает поглядывать на меня, будто пригласить на свидание меня, Эльзу Разенграффе, был самым безумным и нелепым поступком за всю его жизнь. Возможно, что это так. Кино было неинтересным: мне, четырнадцатилетней особе с маниакальными способностями влюбляться в героев только мелодрам, никогда не нравились ни боевики, ни, тем более, ужасы. «Зеркала», по мнению Астрид, — «прекрасный повод прижаться к твоему парню в самый пугающий момент». Я всегда засыпаю на ужасах, с этим уже ничего не поделаешь. Я скосила глаза на руку Карла, которая лежала на коленке, убедилась, что у него не было намерений потянуться к банке с поп-корном, и, стараясь не шуметь, взяла несколько... поп-коринок? Или как их называют? Штучек, фигней? Либо такого слова ещё не придумали? Однако, быстро закинув их в рот, я не подсчитала момент, потому что сразу же начала кашлять. Причём это было настолько громко, что мои щёки заалели и мне захотелось провалиться сквозь землю, когда Карл обратил на меня внимание. — Эм, с тобой всё в порядке? — нервно хихикнув, спросил он. Я показала большой палец вверх, всё же согнувшись. Кашель становился сильнее; я всё ещё ощущала эту чёртову поп-коринку у себя в горле. К глазам подступили слёзы. — Эй, парень, успокой свою тёлку, — вмешался в моё собственное представление кто-то, по голосу я определила, что мужчина. Карл же, кажется, совершенно растерялся. — Либо надень на неё ведро. Может так будет тихо. — Да, д-да, секунду. Э-эльза, может воды? — не зная, что ещё сказать, спросил парень. — Всё в порядке... — кое-как ответив, я выпрямилась и постаралась послать убийственный взгляд мужчине, который сидел ниже. Который назвал меня «тёлкой». — А вам должно быть стыдно, мистер. Вы такой невежественный и глупый, что даже не соизволили помочь человеку, а только посмеялись над его бедой. — Эльза, не надо, — потянув меня за рукав, тихо, словно ребёнок, попросил меня Карл. И тут я поняла, что этот парень мне совершенно не нужен. Маменькин сынок. Слюнтяй и придурок. Не может постоять за свою даму сердца. — Ты что-то сказала, малявка?! — усмехнулся мужчина, уже всем корпусом оборачиваясь ко мне. — Да, я назвала вас глупым и невежественным человеком, — гордо подняв голову, ответила я. Для меня дать отпор подобно победе на каком-то концерте. Адреналин в крови начал свой путь по организму, а про кашель, про это «яблоко раздора», я уже позабыла. — Тебе сколько лет-то? Мультики не пора ли посмотреть? Мама, небось, заждалась? — Вы только и можете повторять эти шуточки столетней давности, потому что свои придумать не можете, да? Что я несу? Почему я вообще согласилась пойти в кино? Говорила мне Астрид, что надо было дома сидеть, но не-е-е-т! — Курица мелкая ещё и вякает что-то... Однако не успел он договорить, как на его голову приземлился мой стакан с колой. Началась немая сцена. Многие, кто сидел в одном зале с нами, уже давно потеряли интерес к фильму, а во все глаза уставились на происходящую картину, которая разворачивалась на седьмом и шестом ряду. — Чё делаешь?! — выкрикнул мужчина, поднимаясь со своего места и угрожающе переводя глаза то на меня, то на покрасневшего Карла. Я даже пропустила то, что вместо «что» он сказал «чё», хотя обычно я исправляю человека. Но вместо этого я также поднялась с места. И запрокинула голову вверх, так как он оказался выше меня на три или же на четыре головы. Однако не успела я сказать слова, как в зал ворвался администратор и попросил меня, Карла и того мужчину покинуть помещение. Я, явно красная от гнева, сжала ладони в кулаки, и выбежала из зала, даже не оборачиваясь. Зная, что Карл следует за мой, я выбежала на улицу, где шёл дождь. Возможно, это охладит мой пыл? — Эльза, мне так жаль, — кричал Карл, пытаясь догнать. — Подожди, Эльза. Мы можем сходить в кафе или... — Никуда мы не пойдём. Все мужики — козлы! — подытожила я. — Чёрт! Я осмотрела себя: каким-то образом я упала, отчего на коленке появилась немаленькая дыра. Господи, Рика меня убьёт! Это её джинсы. О, нет. Нет, нет, нет. Чувствуя, как из глаз начинают скапливаться слёзы, я смахнула их рукой, и начала дальше размышлять о том, что всё-таки я не люблю фильмы ужасов... — А потом я плакала половину ночи, даже не зная из-за чего: то ли виновата в том, что испортила любимые зауженные джинсы подруги, то ли из-за несправедливости этого мира по отношению к женскому полу, — закончила я. Джек старался скрыть свой смех под кашлем, хотя это у него плохо получалось. Да, моё первое свидание было самым провальным моментом, которое только имеется в моей жизни, однако... Чёрт, здесь нельзя вставить ни одного противоречия, потому что всё так и есть! Эльза, признайся, что ты — неудачник! — Теперь твоя очередь, — забыв о своём казусе прошлого, напомнила я. Джек всё ещё посмеивался, однако волна приступа уже начала стихать. — Правда или действие? Джек минуту думал. Серьёзно, он действительно очень долгое время гадал, что ему выбрать, но я сама ещё не знала, что именно ему загадать или спросить. В голову лезли поистине детские вещи, которые вновь могли опозорить меня. — Действие... За то время, что мы просидели на скамейке, я успела несколько раз прокукарекать, как идиотка, крикнуть о том, что Джек — лучший в мире актёр, причём не с самым наилучшим видом. Джек же, в основном, получал от меня не самые трудные задания: стриптиз под Энрики Иглесиаса у фонтана, самый смешной момент, при этом разобрать слов парня было невозможно, так как уже с самого начала он начал нескончаемо смеяться, а после, уже под самый конец, он купил мне мороженое, потому что, увидев малыша с пломбиром в руке, мне ужасно захотелось заполучить именно это. И, знаете? Этот вечер стал самым лучшим за все те моменты, что я провела в этом городе. Когда я жила у отца, то мои подруги являлись неким заменителем счастья. Они постоянно поднимали мне настроение, а здесь, кажется, эту роль получил Джек Фрост. Только вспомните! Искренний смех из моих уст был только тогда, когда я выводила из себя этого парня с голубыми глазами и светлыми волосами. Даже подумать страшно об этом. Я взглянула на Джека, который доедал своё мороженое. — Спасибо за настроение, — поблагодарила я и искренне улыбнулась. Джек ответил взаимностью. Однако никто из нас не видел двух жерналистов, которые, увидев нас, «держащихся» за руки и улыбаясь, тут же схватились за своих «верных друзей». За камеры.