Мне никто не писал стихов...

POV Светы. «Блин, ну что опять там понаставили?» — мрачно думаю я, подходя к расписанию, у которого дружно стонут мои одногруппники. «Наверняка снова всякую хрень!» — проталкиваюсь к заветному листочку с расписанием Семи Казней Египетских и застываю. Не может быть! Два, ДВА! Занятия проф.консультирования подряд! Второй и четвёртой парой! Сегодня! А я и не надеялась увидеть свою возлюбленную раньше следующей недели... С широчайшей улыбкой иду в нужную аудиторию. Определенно, этот день задался! С нетерпением дожидаюсь окончания первой ленты и несусь сломя голову в кабинет, где проходят занятия по проф.консультированию. Чёрт возьми, как я же я рада! Ведь у меня нет ничего, кроме этих занятий — совсем ничего... Только в дни, когда мне ставят по расписанию встречу с ней, моей самой любимой, я просыпаюсь с улыбкой на лице. Только этот день я проживаю действительно. В остальное время я просто существую. Звенит звонок. В класс заходит Василиса Константиновна. На лице, помимо воли, расцветает счастливая улыбка. Я счастлива. Я просто счастлива видеть её! Василиса Константиновна здоровается и пробегает взглядом по аудитории, пытаясь на глаз подсчитать отсутствующих. На долю секунды её взгляд задерживается на мне, и на лбу залегает недовольная складка, которая, впрочем, тут же разглаживается. «Почему? Что случилось?» — улыбка мгновенно сползает с моего лица. «Чем она недовольна?» — размышляю я, пока она проходит по рядам, раздавая задания. Хорошего настроения как не бывало. В итоге списываю всё на игру света. Мне просто показалось. Она и не думала смотреть на меня, а тем более хмуриться. Просто я параноик. Успокоив себя, приступаю к решению заданий. Сегодня лабораторная работа по плану. Раскрываю тетрадь, чтобы записать свои наблюдения. Нет. Быть не может. Нет. Страницы заправлены в тетрадь не так, как их заправляла я. Она... Читала?... Нет! Нет, нет, нет! Этого не может быть. Этого. Не может. Быть. Я отчаянно смотрю на свою тетрадь, как будто бы она способна развеять мои страхи. Нет, мне показалось, показалось! — Света, что-то не так? — пробивается в моё сознание мягкий голос. Резко вскидываю голову. Надо мной склонилась Она... — Тебе что-то неясно в задании? — спрашивает Василиса Константиновна, изучающе глядя на меня. — Нет. Все понятно, — черт, мой голос меня подводит: хриплый и нервный. Но как она... Преподавательница кивает и идёт к своему месту. Провожаю её взглядом и снова утыкаюсь в свою тетрадь. «А может, это я так заправила? Да. Определенно, это моя работа, и она, естественно, не смотрела!» — с такими мыслями я, наконец, погружаюсь в работу. Работать мы решили без перемены, поэтому, когда истекли положенные полтора часа, все быстренько повскакивали и поспешно начали собираться на выход. — Закончим на следующей лабараторке. Не забывайте, у вас ещё четвертая пара у меня! — предупреждает Василиса Константиновна рвущихся на свободу студентов. Ага, четвёртая пара. Для нас эта вещь означает только одно: можно идти домой. Редко кто остаётся на послеобеденное занятие, я вот всегда смываюсь. Если, конечно, четвёртая пара не у неё... — Света, задержись, пожалуйста, — вдруг произносит возлюбленная, слегка дотронувшись до моей руки, когда я прохожу мимо неё. — Мне необходимо поговорить с тобой. Наслаждаясь теплом, которое оставила её рука на моем плече, я совершенно пропускаю тот момент, когда мы остаёмся одни, также мимо меня проходят абсолютно естественные в такой ситуации мысли: зачем она оставила меня? Василиса проходит и захлопывает дверь. Так, а вот это уже странно. Зачем ей это понадобилось? Пока я недоумеваю, преподавательница успевает вернуться за свой стол. Жестом приглашает меня сесть за парту перед ней. — Света, покажи мне, пожалуйста, чем ты занималась на сегодняшнем занятии? — спокойно просит Василиса Константиновна. Эм? Она что, сомневается в моих способностях? Достаю тетрадь, открываю на нужной странице и протягиваю ей. В следующий миг весь мир уходит у меня из-под ног: она вытаскивает заправленные страницы и открывает последние листы. Всё. Надо же было так попасться! — Ты можешь объяснить мне, что это такое? — тихо спрашивает моя любимая, перелистывая страницы с моими стихами. Секунду я смотрю на неё и отвечаю так же тихо: — Стихи... — Я вижу, что стихи, — грустно усмехается Василиса, — но почему ты пишешь их на моих занятиях? «И правда, почему? Может, потому, что когда я вижу тебя, свою возлюбленную, ко мне приходит вдохновение?!» — думаю я, но вслух произношу совсем другое: — Не на Ваших занятиях. Просто в этой тетради. — Да, тогда объясни, пожалуйста, где вчерашняя лекция? Ты вроде писала её, — чёрт, её изучающий взгляд кого хочешь с ума сведёт! — Её нет, — твердо говорю я, хотя внутри меня всё содрогается. - Я не писала её, но могу воспроизвести Вам основные положения. — Нет. Я знаю, что ты обладаешь отменной памятью и можешь не записывать, — я так и знала, что она не примет моё предложение. Смотрим друг другу прямо в глаза. Я не выдерживаю и отвожу глаза первой. «Я не могу смотреть в твои прекрасные глаза: слишком изранена моя душа», — вспоминается мне строчка из одного моего стихотворения. Да. Я действительно не могу смотреть ей в глаза. Потому, что она несёт свет и радость, а я — только лишь тьму. — У меня скоро начнётся занятие... — я протягиваю руку за тетрадью и встаю. Она беспрекословно отдает её мне, тоже поднимаясь на ноги. Быстро кидаю тетрадку в портфель и направляюсь к выходу. Мысли переполняют меня, но о масштабах катастрофы я подумаю позже. — Света, любить девушку — это девиация, — раздаётся голос любимой у меня за спиной. Я замираю на месте. Да, она права. Для современного общества — девиация. Пусть я девиант для них, мне на это наплевать! Но быть девиантом для неё... Выдыхаю и медленно поворачиваюсь к ней, пытаясь скрыть болезненную гримасу. — Вы говорили, — каких усилий мне стоило унять дрожь в голосе! — Вы говорили, что консультант должен быть толерантным и гуманным... — глухо проговариваю я, подходя к ней. — Да. И я не осуждаю тебя. Но другой преподаватель осудил бы, — моя возлюбленная смотрит куда-то в сторону, избегая зрительного контакта со мной. — Тебе следует быть осторожнее... «Быть может, когда-нибудь ты узнаешь всё...» И как же мне хочется в этот момент вздохнуть восхищенно «Чудо произошло...» — проносятся в моей голове строки из того же самого стиха... Но чуда не будет. Теперь я это точно знаю. — Я итак осторожна. Если бы Вы не... — пытаюсь оправдаться, но она резко перебивает меня на полуслове: — Кому посвящены эти стихи? Я не могу понять, что отражает её голос и о чём говорит её мимика. Она знает, кто я. Терять мне больше нечего. Секунду я смотрю на неё, а потом резко притягиваю к себе и целую. Её глаза расширяются от удивления, но, прежде чем она успевает сказать что-либо или же оттолкнуть меня, я стремительно отстраняюсь и выбегаю из кабинета. Вот теперь самое время поразмышлять о масштабах произошедшей катастрофы. _________________________ Девиант — от девиация, — человек, поведение которого отклоняется от общепринятых в социуме норм.