Мне никто не писал стихов...

Дым обжигает горло. Кашляю, глотая ледяной зимний воздух. Пальцы онемели, но я не обращаю на это внимания. Теперь уже неважно. Ничто теперь неважно. Снова затягиваюсь. Этот поступок... был самым глупым во всей моей пока что прожитой жизни. Как я только могла... Я всегда молчала о своих чувствах, я старательно заметала все следы, чтобы никто и помыслить не мог о том, что я - не такая, "девиант", как назвала меня моя возлюбленная. И все же... И все же прокололась. На своей излюбленной привычке - написании стихов в тетрадях. Выкидываю почти дотлевший фильтр и принимаюсь за новую сигарету. Сигареты... Она всегда так странно мягко смотрела на меня, когда видела меня курящей. Не с осуждением, нет. С чем-то другим. А вот с чем - я понять не могу. Да и неважно это теперь уже. Глубокая затяжка. Обычно мне становится легче от дыма, он как будто бы разъедает боль, сковывающую меня изнутри. Но не в этот раз. Кашляю, вдохнув слишком много и отбрасываю свою отраву прочь. Этим я себе уже не помогу. Я ничем себе уже не помогу. Впереди у меня еще четвертая пара у нее. Но я не собираюсь идти туда. Зачем? Я вообще больше не собираюсь показываться ей на глаза! Семестр почти завершен, до зачетной недели считанные дни, а по баллам у меня выходит автомат. Так что я просто отдам свою зачетку старосте, которая пойдет к ней проставлять автоматы счастливчикам. И в числе этих счастливчиков буду я. Окидываю тоскливым взглядом заднюю стену своего универа и протяжно вздыхаю. Я трус. Я чертов трус, который даже не может ответить за свое безрассудство. Да, я согласна считать себя трусом, но быть трусом для нее?.. Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и твердым шагом отправляюсь на пару. Да, я трус. Мне страшно. Но я всегда шла навстречу своему страху. Так будет и сейчас. Я выдержу все её гневные слова, презрительные взгляды, ненависть. Я выдержу. Я сильная. Я знаю, что я выдержу. Но это не отменяет того, что сейчас мне больно. *** Пара проходит на удивление спокойно. Любимая даже не удостаивает меня своим взглядом. "Что ж - тем лучше", - пытаюсь убедить себя я, отчаянно пытаясь не обращать внимания на огненный обруч страданий, сдавливающий мне грудь каждый раз, когда она общается к кому-либо из моих одногруппников или же...улыбается им... Да, я - ревнивый идиот. Да - ревность, на мой взгляд - это всего лишь желание быть любимым. Не недоверие. Не подозрительность и желание обладать человеком. Нет. Это желание быть любимым. *** Звонок оповещает об окончании моих мучений. Быстро скидываю свои принадлежности в сумку и несусь, сломя голову, к выходу. Только бы успеть... Все же я - трус. - Света! Задержись, мне необходимо с тобой переговорить! - голос моей возлюбленной обрывает мой побег почти на финише. Всё. Не успела. Обреченно дожидаюсь, когда все мои одногруппники, радостно гудя, уйдут. Закрываю дверь и встаю прямо перед своей возлюбленной, опираясь руками на парту. Я не смотрю на нее. Я не могу этого сделать. Не могу смотреть ей в глаза. Не могу... Кажется, наше молчание длится вечность. Я знаю, что внутри нее все кипит от негодования. И она просто не знает, как выразить все свои негативные чувства по отношению ко мне. Ну, давай. Давай, убей меня своими словами. Прямо сейчас. Мне больше нечего терять, совершенно нечего! - Света... Объясни мне, пожалуйста, свое поведение. - Василиса... спокойна?... Я поднимаю на нее глаза и тут же опускаю их. Нет, она просто превосходно управляет своим голосом. Мгновенного взгляда на нее мне хватило, чтобы оценить обстановку - я изучала ее мимику неделями и я точно знаю, что ее нынешнее состояние - отнюдь не спокойствие. Мне тяжело говорить. Мне безумно страшно - страх, кажется, сковал внутри меня все. Я сильнее вцепляюсь пальцами в парту и рывком поднимаю голову. Да, я расскажу ей всё. Я так долго мечтала об этом - о моменте признания, душевного разговора, хоть и понимала, что все мои мечты - останутся ими, не более. И я не намерена больше совершать ошибок. Я выбрала свой путь. И я пойду по нему до конца. - Я... люблю Вас. - ужас, сковывающий все мои внутренности, внезапно исчезает, как будто бы его вовсе не было. Я знаю, что это ненадолго, но... - Когда мы впервые встретились... - нет, не так... Ей незачем знать, что когда мы впервые встретились, я и помыслить не могла, что она станет самым дорогим и любимым для меня человеком. Моим солнышком. Моей богиней... Но, кажется, моя речь идет вразнобой с моим сознанием: - Я не знала, кем станете Вы для меня... А стали Вы для меня - всем. Моей Вселенной. Моим миром... Ваши занятия стали моим смыслом жить, ведь только на них я могла наслаждаться Вашим голосом, Вашими жестами, мимикой. - кажется, что я теперь не могу остановится, ибо если остановлюсь, чтобы перевести дыхание - умру. - Вы самое... восхитительное, чувственное, нежное создание, созданное этим миром... И пусть я девиант, пусть мои поступки противоречат устоям и традициям этого общества - я не отступлюсь! Я буду плыть против течения, ехать на красный, я сделаю всё, чтобы быть Вам... нужной... Последние слова я проговариваю шепотом. Ее взгляд не отражает ничего. Но я знаю, что она внимательно меня слушает. Провал... Снова провал. Но я не намерена отступаться. - Скажите... Я... могу надеяться... Что Вы дадите мне хотя бы попытаться... завоевать Вас?... - кажется, мой голос больше не мой. Кажется, что это говорит кто-то другой... Василиса молча смотрит на меня. Я опускаю голову. Нет смысла ждать ответа, знаю. Он никогда не будет положительным. Этот мир никогда не примет таких, как я... Закрываю глаза и отпускаю, наконец, треклятую парту. Мне пора идти. Да, я знаю, как только я выйду из этой аудитории, мне нужно будет приложить все силы для того, чтобы не упасть на колени и не забиться а отчаянии, но сейчас... Сейчас мне нужно просто попрощаться и уйти. Вдруг моих волос касается нежная рука моей возлюбленной. Изумленно вскидываю голову. Василиса смотрит на меня, чуть улыбаясь. Улыбаясь?.. Нет, это не... Закончить мысль мне не дает мягкое прикосновение губ моей возлюбленной к моему жёсткому рту. Я не знаю, сколько времени прошло с того момента, как она коснулась меня - век, сотни лет, вечность... Это уже не было важным. Важным было только одно - объятие с любимой девушкой.