Костанътинъ (старослав.)

Статный, черноволосый мужчина с ослепительно голубыми, как небо, глазами, вздохнул, отложил перьевую ручку и размял руками затекшую от долгого нахождения в сидячем положении спину. Привычка писать пером, а не обычным стержнем, сохранилась у него еще со школьных времен. И это, наверное, было сейчас единственным упоминанием о том, кем он когда-то являлся: нескладным подростком, любящем учение и школьную, бурную жизнь. Он встал и подошел к занавешенному темно-красными бархатными тяжелыми занавесками к окну. Из него было видно зеленеющий сад, памятники и прогуливающихся изредка по брусчатке площади людей. Кабинет, в котором находился мужчина, был роскошен — вся мебель из натурального дерева, пропитанного лаком так, что она сияло как стекло; везде было весьма уютно и удобно. Мужчина взглянул на часы — как раз успевает, и отошел от окна. *** В Кремле было очень тихо: в выходные все нормальные люди всегда отдыхали, но только не он. Ведь у него весьма специфическая, хоть и любимая работа — президент Российской Федерации. И она всегда заставляет забывать о том, что у него когда-то в году должны были быть и короткие промежутки отдыха. Но он сам это выбрал. Выбрал когда-то создание собственной политической партии после учения в институте и служения в армии, выбрал сторонников, с которыми идет теперь вместе по пути развития страны, выбрал страну, построил собственными руками дом, создал семью… Что же еще надо для счастья? Да, у него напряженный график, расписанный по минутам, если не по секундам; да, он семейный человек и, быть может, сейчас мало уделяет внимание из-за своей занятости собственной семье и детям. Но это его дорога. Та самая, по которой он идет, выпрямив спину… Та самая, от которой радостно бьется сердце, и даже в тяжелейшие периоды своей жизни, она заставляет его жить и работать еще лучше, принимать еще более правильные и взвешенные решения, от которых зависит не только он сам, но жизни всех россиян, от Калининграда до Владивостока без деления на пол, возраст и социальное положение. На одном из этажей к нему присоединилась охрана. - Я иду на Красную площадь,  - объяснил он им. - Подышать свежим воздухом. Один охранник сразу же по рации доложил об решении президента, и на близлежащих крышах и башнях началось движение — снайперы пришли в полную боевую готовность, вскидывая винтовки с плеч. Мужчина коротко постучал и его выпустили наружу, на солнце и ветер, из тяжелых дубовых дверей… *** Президент наслаждался приятной погодой. Почти все, кому посчастливилось быть в этот час на Красной площади, поспешили взять у него автограф на память и сфотографироваться с ним. Охрана этому не препятствовала, повинуясь знакам и короткому приказу мужчины. Он же, иронично улыбаясь, послушно, не говоря ни слова, расписался на всем, что ему протягивали. Наконец от него отстали, и мужчина, снова глубоко вздохнув, пошел прогуляться к мемориалам. Силы потихоньку восстанавливались, и туман в голове — от многочисленной документации, что пришлось ему перебрать и перечитать за день, начал рассеиваться. Похоже, скоро ему нужно будет покупать очки — глаза неясно видели вдаль. Он усмехнулся сам себе. Давно, еще с самого детского возраста, он перестал носить их… Он остановился, закрыл глаза и мысленно призвал одного человека, что сейчас явно был ему нужен. «Иван Брагинский, — призвал его про себя президент, — если ты свободен, то будь добр, погуляй со мной хоть несколько свободных минут, что у меня сейчас есть. Мне нужен твой совет… Прошу…» Раскрыв глаза, он с довольной улыбкой встретился со знакомыми фиолетовыми глазами, ласково смотрящими на него. *** - … здорово, — проговорил Иван, шагая рядом с президентом. - Я всецело одобряю то, что ты задумал. - Я рад, что тебе нравится. Если я приму этот закон, то еще одной проблемой у нас в стране станет меньше. У меня по тебе мои дети очень соскучились, - признался тот. — Ты ведь так редко у нас бываешь… - Дела, работа… Мировые дрязги, что поделаешь, - развел руками Россия. - С тобой-то мы все время постоянно разговариваем и встречаемся, а вот вырваться к собственным внукам мне так просто не получается… Обязательно вас навещу. - Мы будем только рады. Четвертого ребенка ждем, вроде мальчика, — с улыбкой признался мужчина, останавливаясь. — Недавно были на обследовании… - Поздравляю. Это классно. Когда срок? - спрашивает Иван, радостно улыбаясь и смотря тому в лицо. - Сентябрь. - Уже жду не дождусь, когда смогу взять на руки своего четвертого внука, — потер он руки. - Поверь, я жажду этого не меньше. Гармония нервничает, ведь эта третья уже по счету беременность. Они снова пошли вместе. Между ними восстановилось уютное молчание. - Константин, - обратился к нему Иван. - Ты рад своему тогдашнему решению? - Решению оставить магию и магический мир, Англию в конце-концов? Перестать быть бессмертным воплощением и стать смертным? - продолжил за Брагинского говорить Константин, а это был именно он. - Рад. И я ничуточку не жалею об этом. Ведь у меня есть ты, Гармония, мои дети, моя родная страна, мои люди. И я очень люблю все это. Люди, что окружают меня, вдохновляют и вдохновляются подъемом страны и национального благосостояния, что еще можно еще пожелать? Экономика крепнет, растет население… Лучшего и не надо. - Да, ты прав… А еще у руля во главе государства стоит такой действительно народный, болеющий всей своей душой за народ и страну, правитель, — толкнул он слегка порозовевшего от похвалы Константина. - Способный всех сплотить и сделать много доброго и правильного своему народу… - Я даже не знаю, как не покраснел сейчас… Очевидно, выдержка, возраст… Оба звонко, на два голоса, рассмеялись. Их смех далеко разнесся по всему окружающему пространству, и встревожил птиц, мирно сидящих на зеленых деревьях, и те взлетели в ярко-синие небеса…