Костанътинъ (старослав.)

Остаток летних каникул прошел более мирно. Приходили письма от друзей, он связывался по телефону и интернету с Гермионой - насчет домашних заданий, разумеется... Но Константин жутко вымотался морально: отец то и дело приходил усталый, взвинченный, с большим опозданием на обед или ужин; или задерживался до самого вечера на своей работе. Утрясал бурю в стакане, как сам выражался. Эта буря была действительно большая. Иногда к ним летали совы или вороны с проклятиями или громовещателями(которые взрывались и орали на весь коридор ругательства - Константин узнал для себя много нового и интересного) в конвертах от разозленных магов других стран, теперь вскрывать почту Константину или Гилберту было строго - настрого запрещено. Почти каждое утро начиналось с такого "кошачьего концерта". Иван решил завести все вещи и сына пораньше, поэтому за неделю до первого сентября они с ним уже перелетали на самолете через границу Англии. Константин просто купался в отцовской ласке и старался быть ближе к ему, ведь они расстаются до следующего года. Иван это хорошо понимал и принимал. Они оба остановились в «Дырявом котле». Там были неплохие комнатки и они оба, пробежавшись по утреннему и сонному Косому переулку, шли гулять и покупать все новое немного подросшему за лето Константину. Мантии, кучу книг(особенно поразили в этом году Константина книги по защите от темных искусств Локонса - полное г...), ингредиенты для зелий и прочее. Иван перелистал часть книг и высказался насчет книг по защите: - Так ты ничему не научишься, Константин. Это просто написанные оды самому себе. Даже если будет низкая оценка - я знаю, что ты терпеть не можешь позерства, ругать тебя не буду. - Я рад, - просиял Константин. - Ничего себе от тебя разрешение... - Но ты дашь мне слово, что будешь заниматься самостоятельно, а еще... - тут отец замешкался, - ты будешь тренироваться во владении оружием. Его я тебе дам. И разрешение - тоже. - Класс! - вырвался у Константина вскрик. - Вот это да! - Погоди, не гони лошадей, - остудил горячую, молодую голову, Иван. - Ты найдешь в Запретном лесу дальнюю поляну, сам сделаешь цели и определишь время для тренировок. Сам, ты меня слышал?! - Слышал, слышал, - вздохнул Константин. - Будешь учиться полагаться только на самого себя! Мне хватит с тобой нянчиться. Ты - мужчина, ты - человек, ты - воин. Так владей мечом! - жестко проговорил отец. В эту минуту Константин понял, что Ивана словно подменили - он стал слишком несгибаемый. - Даю слово! - Я рад. *** Так и сбылось: отец тайно положил ему в сундук меч и лук со стрелами. А еще - пистолет. Заклятие уменьшения и прочее он наложил сам. Еще предварительно замаскировал их, облив зельем и снабдив им Константина - тот умел его варить, и сделал оружие ненаходимым любыми чарами и заклятиями. Оружие было "подогнано" персонально для Константина. Никто, кроме него, не может взять его в руки. В сумке было пара книг про их северную магию, славянскую магию и магию рун. Но именно со славянской магией и вышла загвоздка. Константин был воспитан в славянской семье, но не рожден в ней - магия иногда отказывалась ему повиноваться. Хотя кровь отца текла в его венах, и он любил Русь, но "изначальной программы" у него не было и магия не признавала его полностью до конца. Хотя отец говорил ему: - В более осознанном возрасте ты все поймешь, а сейчас - ты пока слаб и с неустойчивым, как у обычного подростка, магическим фоном. Ты сделаешь выбор всей своей жизни только сам, один, без моих или чьих-либо иных подсказок. Сама судьба подтолкнет тебя к нему... Даже пресловутый Генерал Мороз, и тот говорил Ивану - что он чужак. На что Иван настойчиво сообщал ему, что он - его сын и точка. И других наследников у него не может быть. Вообще-то Иван обижался сильной несговорчивости этого самого сильного существа зимы. Константин помнил прекрасно, как он впервые увидел его, будучи совсем маленьким. Зима была снежной и белой, а малыш с удивлением надевал на себя, при помощи Ивана, очень теплые вещи, которые ему, только приехавшему из Англии, казались нелепыми. - Папа, а почему мы так тепло одеваемся? - спросил он тоненьким детским голоском, надевая на руки толстые шерстяные варежки веселой расцветки. - Зима на дворе гуляет, милый. Так надо, иначе замерзнешь! - Иван и сам закутывался в теплый полушубок, со стоячим воротником. - Мороз! - Мороз? - Да, - и Иван расцвел улыбкой, - и мы идем к нему сегодня в гости! - В гости к Морозу? Иван кивает, надевая у зеркала свою пушистую шапку, колом стоявшую у него на голове, и старательно завязывает завязки шапки-ушанки под подбородком у Константина. Малышу папа казался очень смешным в этой шапке и он радостно засмеялся. Потом отец взял свои большие варежки из толстой кожи. Иван сказал правду - мороз был тогда около двадцати градусов ниже нуля с пронзительным ветром. Но погода была чудной - солнце, хоть и низкое, но светило вовсю; ветер сдувал снег и тот задувал в незащищенные глаза ледяную крошку. Щеки вмиг раскраснелись, и изо рта вылетал пар. Малыш пытался прикрыть глаза свободной рукой - за другую его старательно вел Иван, но ветер был сильнее маленького мальчика. Иван понял все без слов: - Погоди немного, вот-вот дуть перестанет... Они шли по улице, а потом пошли по утоптанной многочисленными людскими ногами тропинке в лес. Лес был голым, кроме хвойных, в сугробах, на ветках и стволах был снег. Ветра тут не было. Иногда им попадались навстречу рябины с красными ягодами чуть припорошенными снегом. Это было так красиво! Неожиданно раздался легкий свист и Иван остановился, и глядя мальчику в глаза приложил палец к губам: то есть говорил - тише. И указал куда-то вверх, прямо на рябину. Так уселись на тонких ветках еще незнакомые Константину птички. Они были чем-то похожи на синиц, и что-то у них было от воробьев, которых малыш научился различать. У них было красивое красное брюшко, которое они изредка как бы надували. Они были очень забавными. - Это снегири, прилетели из самой глубины леса, - прошептал Иван, глядя на них, - им кушать захотелось - вот они и поближе к людям подобрались... - Красивые... - произнес мальчик. Иван согласно кивнул, и они вновь пошли по утоптанной дорожке. Они внезапно сошли с хорошей дорожки, и направились куда-то вглубь леса. Константина Иван взял на свои руки, так как тот поминутно проваливался в глубокие сугробы. Так, с притихшим Константином на руках, он и дошел до одного только ему известного места. Этим местом оказалась маленькая полянка, вся занесенная снегом. Иван нашел пенек и туда поставил ребенка, а сам стал рядом и громко крикнул: - Генерал Мороз, где ты? Генерал Мороз! - Иду! - сбоку послышался голос и навстречу им вышел иной мужчина. Он был почти одного роста с Иваном - быть может чуть выше, глаза у него были стального, серого, очень холодного цвета и странным образом это выражение глаз у них с Иваном было общее. Кожа была белой, странной, будто неестественной, молочной. Он был без шапки. Волосы были короткими, такими же серыми, почти седыми и поблескивали. Выражение лица - серьезное и довольно отстраненное. Возраст Ивана с ним на лицо - можно было сделать вывод, что они почти погодки, если бы не эти глаза... Старые, древние и знающие. Одет он был в старую темно-зеленую шинель с поясом с бляхой поверх, брюки и тяжелые армейские сапоги. Руки были голыми, грубыми, и с явными мозолями на пальцах. Мальчик испугано прижался к Ивану. Незнакомец производил двоякое впечатление: от него веяло опасностью, подавляющей силой и ледяной стужей. - Привет, - заулыбался Иван ему и чуть толкнул заробевшего малыша в спину, ободряюще, - мы давно не виделись, дед... С прошлой зимы. Я хотел просто с тобой кое-кого познакомить... Цепкие и холодные глаза Мороза сразу впились в Константина, и ему стало немного не по себе. Он испугался еще больше и вжался в Ивана. Он с интересом рассматривал малыша еще минуты две и произнес всего одно слово: - Чужак. Что это означало, Константин не понял, но взглянул на лицо отца. Тот сразу же чуть помрачнел, словно ему стало грустно. - Он не будет в моей семье чужаком, дед. Он будет моим сыном, правда Константин? - Правда! - с трудом, но смело выговорил мальчик, пытаясь сбросить с себя гнетущий взгляд Мороза. Но все же выдержал взгляд. Мороз открыто усмехнулся, а Иван гневно посмотрел на него. - Он не нашей крови, внук. Оставь его... - Никогда! - с нарастающей яростью крикнул Иван так, что Константин вздрогнул, ничего не понимая. - Я знаю это! - Хотя... - тут Генерал сделал к ним два шага и на полянке стало гораздо холоднее, и присмотрелся к Константину еще внимательнее, - что-то весьма далекое я чувствую... Может и выйдет толк... - Естественно, - со вздохом облегчения поговорил Иван, кладя руку в варежке на плечо Константина. - Но нашей магией он так и не овладеет Иван, в нем нет начал... - Мы его пробудим! - возразил ему на это Иван. - Кровью разбрасываешься, а, внук? Скажи... - Я все решил сам. - Твои решения часто ошибочны... - Мы все в первую очередь - люди, а уже потом - воплощения. Только дурак не признает этого. - Спокойно произнес Иван, глядя в глаза Морозу. - Говори за себя... - Ты холодный... - пропищал Константин, прерывая их, - очень холодный, да? Мороз хрипло засмеялся, прервав перебранку, вместе с Иваном. Но в дальнейшем все так же реагировал на него. Одним словом: чужак. Но Константин и не думал обижаться на него, самого сильного Северного духа. Ему виднее... - Константин, проснись! Мы подъезжаем! - трясла его Гермиона. Рон застегивал пуговицы. Он крепко заснул, по-видимому. Мальчик потряс головой и сел прямее на сидении. Да, действительно, они подъезжали - уже виднелись башни Хогвартса. Как хорошо, что он переоделся в мантию заранее! Империя в клетке тоже спал, сунув свои две башки под крыло. Очень странно, что ему это приснилось именно сейчас. Это яркое воспоминание... К чему? Поезд через три минуты подъехал к станции Хогсмит. Они вышли и их сразу же оттеснили первокурсники. Сегодня им предстояло ехать в каретах. Малфой с товарищами тоже искал свободную карету: они с Константином уже виделись - тот приходил к ним в купе и некоторое время ехал вместе с ними, рассказывая о не очень удачном лете. Как раз к ним и подкатывала очередная карета, только вот незадача - у нее там, где должны быть запряжены лошади - пусто. Интересно, как она едет? Константин первым запрыгнул в карету, затем Гермиона и следом - Рон. Дверца кареты захлопнулась и карета, скрипнув всеми колесами, двинулась с места. Ее явно кто-то вез. Они разговорились о лете. Гермиона поведала им, что много путешествовала, и интересовалась - примет ли Флитвик нужное сочинение по магии, если он получилось на свиток больше? У Рона вообще было целое событие - поступила его младшая сестра, Джинни. И сейчас он больше всего ожидал распределения. Константин быстро рассказал об Олимпийских играх и об отце с крёстным. Гермиона ахнула, когда он сказал, что видел открытие и присутствовал на некоторых соревнованиях. Но вот они и прибыли. Вся троица вышла из кареты и влилась в толпу учеников, как обычно тянущихся на пир в Большой зал по случаю начала учебного года. Там они и разошлись - оба ушли за Гриффиндорский стол. Как всегда зал был роскошно убран и украшен. Константин устало упал на место рядом с Малфоем. - Лето у тебя так себе, Константин... - фыркнул он. - Угу, - согласился мальчик, смотря на преподавательский стол. Новых лиц было только одно - и он с ужасом узнал автора всех учебников по темным искусствам. Сам Локонс! Его затошнило как только он увидел его улыбку. Она была такая же как у его крестного - дяди Джонса, с которым отношения теперь были изрядно охлажденными из-за отца. Малфой, поймав взгляд Константина открыто захихикал. И согласился с ним в полной бездарности этого преподавателя. Они с отцом, будучи в Косом переулке, увидели огромную толпу, которая была у книжного магазина. Им надо было купить книжки. На афише Иван прочитал, что сегодня в магазине будет производиться автограф-сессия с известной персоной - Златопустом Локонсом. Переглянувшись, они решили, что такого счастья им не надо и, быстро купив все нужное, покинули магазин. Распределение началось. Мальчики и девочки с большим или меньшим страхом подходили к табуретке и на них опускалась старая-престарая, много раз латанная, Волшебная шляпа. Проходило оно более-менее быстро, но все равно - Константину захотелось есть. Распределение продолжалось. И вот... - Джинни Уизли! Константин кинул взгляд на Рона: тот явно скрестил пальцы под столом. - Гриффиндор! - объявила шляпа почти сразу свой вердикт, едва прикоснувшись к ее голове. Стол захлопал. И распределение завершилось. Встал со своего места Дамблдор. Как обычно он поприветствовал всех учеников с возвращением, и все, через две минуты после знакомства с изменением в преподавательском составе(приветствуем нового преподавателя по защите - Профессор Златопуст Локонс! И пожелаем ему удачи!), налегли на появившуюся на блюдах еду. Константин устало откинулся на сидении - он наелся спустя двадцать минут после начала трапезы. Спать хотелось неимоверно - он дико устал за день. Спустя еще минут тридцать все сытые и очень сонные ученики потянулись строем к себе в гостиные. Константин ушел одним из первых - он настолько хотел спать, что подошел к старосте и спросил пароль ко входу. Когда однокашники вошли в свою спальню, Константин уже крепко спал. На всех постелях лежали подарочные пакеты с олимпийской символикой...