Костанътинъ (старослав.)

Мальчик тихо сидел в комнате и молча смотрел в окно отеля в Пекине завернувшись в плед. Светило яркое летнее солнце. Иди на Олипийские игры не хотелось. Его сильно знобило. Яо, сидевший рядом с ним, был мрачен. - Как он там? - тихо спросил Яо у Константина. - Долго ему еще? - Они вот-вот должны взять Цхинвал(1). Больше не знаю ничего. Отец последний раз брал трубку вчера утром, в три... То, чего так боялся Иван Брагинский, произошло. Война. *** Все начиналось мирно. Вот-вот должны были состояться ХХIХ летние Олимпийские игры в Пекине. Яо, безумно радостный и счастливый пригласил их на открытие, закрытие и сами игры. Они приехали в город седьмого августа. Все страны - большинство, приехали их посмотреть. Но практически прямо на открытии у Ивана заиграл телефон. Взглянув на дисплей, Иван кинулся прочь с трибун. Константин пошел следом, через пять минут. А потом - незаметно для остальных, пошел за ним и Яо. То, что застал Яо, не поддавалось никакому описанию. У Ивана было перекошено лицо и оно стремительно бледнело. Рот раскрыт, а в глазах застыл слепой ужас. Константин в шоке смотрит на отца, совершенно не понимая причин такому. Трубка падает из рук Ивана и распадается на две части. Ивана не держат ноги, и он прислоняется к ближайшей стене. И закрывает глаза. Константину страшно. - Иван, что случилось? Иван, ответь! - Яо быстро подбегает к Ивану и трясет его за плечи, стараясь привести в чувство. Константин тем временем подбирает телефон и собирает его для приведения в рабочее состояние. - Война. Грузия обстреливает Цхинвал. Я так и знал! - тяжело дыша проговаривает Иван перехватывая и мягко отводя руки Яо от себя, - Так и знал!!! - ЧТО?! - взвывает Яо. - Он сошел с ума! - Константин, дай сюда телефон. Мне надо подумать. Отец грубо забирает из рук мальчика заработавший телефон и куда-то звонит. Он отлипает от стены. Долго слушает, а потом спокойно отключает ее. И кладет в карман. Яо очень нервничает - руки начинают слегка подрагивать. Иван резко стягивает галстук с шеи. И начинает идти широкими шагами к выходу. - Куда! - рявкает Яо, одергивая полы своей восточной одежды, в которую он был одет. - На войну, - холодно произносит Иван, останавливаясь и оборачиваясь к ним двоим. - Ты кое-что забыл, - притворно-ласковым, шелковым голосом произнес Яо, - прежде чем наломаешь кучу дров, которые разгребать всем миром! Иван тяжело вздохнул, быстро улыбнулся Яо, подошел к Константину и встал на колени, поравнявшись с ним ростом. - Сын, - он обнял его, мальчик прижался к нему в ответ, - ты не маленький мальчик уже и должен понимать, что такое война... Константин кивает. - Я должен идти. Там мои люди... умирают. Я не могу так подвести их. Я должен их вытащить и отогнать зарвавшегося врага. Обязан... Я думаю, что ты поймешь позже, почему... - Я понимаю. Иди, ты теряешь драгоценное время. - Произносит мальчик, - удачи... - Я вернусь, обязательно... Иван напоследок обнял его еще раз. Встал с колен, отряхнулся и пошел по направлению ко входу. На Яо даже не взглянул. Праздничное настроение было сорвано. *** - Константин, что с тобой? - Знобит, противно себя чувствую, словно все мои кости перемалывают катком... - отозвался мальчик ежась. Они были в комнате отдыха на первом этаже. - Ты не заболел? - настороженно произнес Яо, вставая и подходя к нему. - Ты приехал с очень нестабильным магическим фоном... - Еще чего не хватало... - бросил он и снова завернулся в одеяло. - Надо мне поспать немного... А тебе надо быть, наверное, на трибунах вместе со спортсменами. - Ты важнее, а их и тренера смогут подбодрить, - смеется Яо. - Тогда пошли вместе. Надо не привлекать внимание, сделать для отца хотя бы это... - мальчик скинул одеяло с себя и встал. - Сыграем на публику. Я чувствую, чьих это рук дело... Для закулисного манипулятора у моего дяди Джонса кишка тонка... - А ты не такой уж и маленький, как нам всем теперь кажется, - Яо сощурил глаза, - сам догадался? - Угу, слухи доходили. Да дома говорили. Но, черт возьми, зачем было это все? Боится, что пьедестал займут другие? - Наверное. Нам никогда не понять поступков других... - вздохнул с легкой грустью Яо. Они вышли и направились к своим местам на трибунах, где их вновь поприветствовали остальные. Отсутствие Ивана не осталось незамеченным. - И где же Иван? - поинтересовался Франциск, наматывая локон золотых волос на палец. - Он вынужден был отбыть по делам, - мягко произнес мальчик опередив Яо, - президент позвал... Альфред Ф. Джонс открыто усмехается. Знает. Мальчик с наигранной улыбкой на лице и деланным спокойствием уставился на него. В глазах его отражалась сильнейшая ненависть. - Да, дядя Джонс, никто и ничто на этом свете не останется безнаказанным, - с милой улыбкой и язвительным тоном произнес мальчик. Яо позади закрыл рот ладонями. Это скандал. Джонс резко меняется в лице и быстро отворачивается к сцене от все еще улыбающегося Константина. Остальные хмурят лоб, не зная как реагировать на это. Артур то и дело переводит взгляд с мальчика на Яо и обратно на Альфреда. Константин быстро прячет сжатый кулак в карман. *** Кто-то в толпе толкнул Яо в спину и сунул ему в руки наспех нацарапанную записку. Ван как раз был в своем китайском домике - обмывали очередное олимпийское золото. Яо, пробежав глазами текст, быстро вышел из толпы спортсменов и направился к русскому дому в олимпийской деревне. Там он и застал - Иван, с царапинами на лице, сидел в дальнем кресле, рядом с ним хлопотал Константин со склянками в руках. Яо плотно закрыл за собою дверь. - За мной никто не пошел. Иван, ну что? - Взял я Цхинвал. Выгнал урода. Таких ужасов насмотрелся... Он там тотальный геноцид устроил... Теперь разборки пойдут среди дипломатов. Охххх... Он невольно прижал руку к ребру. - Иван, у тебя что-то с ребрами? Раздевайся, надо твои травмы посмотреть, - Яо взял мазь из рук Константина. Иван сразу же стянул с плеч пиджак и расстегнул пуговицы на рубашке. Константин охнул, и не мудрено: тело было в царапинах и синяках. - Ничего, одной раной больше, одной меньше. Грузии зато досталось по полной программе. - Фиолетовые глаза сверкнули бешеным злорадством. - На экстренном совещании ты его не узнаешь... *** - Я рад, что это кончилось, - проговорил Китай устало спустя пару дней. - Я слишком вымотался с вами со всеми, ару... Сегодня состоится закрытие Олимпийских игр. Иван лениво читал сводку новостей с интернета, Константин, который все же умудрился заболеть, лежал в постели и играл в телефон. - Даааа, - зевнул Иван. - Особенно с тобой, АРУ! - злобно проговорил Китай с нажимом на последнее слово. - Ты влип по полной программе! - Да вы даже и не поняли, что именно случилось. И правильно... Ван Яо мрачно кинул на него взгляд исподлобья с явным намеком. Иван в кои-то веки замолчал и снова уткнулся в свой ноутбук. Но через некоторое время поднял голову: - Яо, а ты со мной? - Я воздержусь от высказывания моего мнения. - Ах, эта восточная витиеватость, - притворно вздохнул Иван, возведя глаза к небу. - Значит, ты меня не поддержишь? Жаль. - Пока нет, но морально я тебя поддержу. - Хмыкнул Яо. Иван изобразил позу "я обиделся", отвернувшись от Яо и скрестив руки на груди. - Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Правда, молодых ребят моих убитых жалко, но я вполне удовлетворен. - Брагинский мутными глазами уставился в стену с нечитаемым выражением лица. Яо покачал головой. - Я признаю Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств. - Ты сошел с ума, - горько констатировал Яо, - на тебя ополчиться весь мир! Имей ввиду, я... - Мне не впервой. Зато, я теперь знаю, чему я обязательно научу Константина, - Иван погладил задремавшего мальчика по темным волосам, - я буду учить его искусству войны. - Я против, - сразу же отозвался Яо, - ни к чему ему дополнительные кошмары по ночам. - Он уже в этом году столкнулся с истинным злом. Сделал выводы. И он сам меня об этом попросит. - Возражает Иван Вану. - Со злом? Так вот почему он молчит о конце года! - поднял брови Ван Яо. - Он ничего не сказал? Молодец. Я бы тоже на его месте промолчал. - Похвалил Иван сына. - Он знает. Об Альфреде, я имею ввиду. - Умный ребенок, даже слишком, - Иван делает глубокий вдох. - для своих лет... - Как его зелья? - Замечательно. Уже приступаем к новому разделу... Приступили бы, - оговорился Иван, - если бы не этот грустный казус. Скоро сам будет их сочинять и готовить на свой страх и риск. - Хорошо, когда есть смена, да, Ваня? - Хорошо, - согласился Иван и покосился на спящего Константина.