Потерянный рай

Джинсы лежали сложенными на стуле, и Эдвин лениво потянулся за ними, но так и не достал. Пришлось встать, и только тогда натянуть их на бедра. Глянув на себя в зеркало, он провел рукой по волосам, приминая утренний беспорядок. Не надевая футболки, он прямиком отправился в ванну, принял контрастный душ, немного взбодривший сонное тело, и поплелся на кухню готовить утренний завтрак. Пол казался прохладным под босыми ногами, а теплый воздух досушивал оставшиеся на теле капли воды. Минуя дверь кухни, Эдвин поднял голову и остановился, как вкопанный, не решаясь сделать шаг вперед. - Привет, Эд, - Шен сидел за столом, подперев рукой голову. Светлые волосы рассыпались по голым плечам волнистым водопадом. Перед ним стояла кружка с черным кофе и недоеденный омлет. Вид у него был такой, словно он не спал всю ночь: уставший и измотанный. - Шен? Почему ты не на работе? – удивленно спросил Эдвин, явно не очень обрадованный этим фактом. - Взял выходной, - Шен оглядел Эдвина с ног до головы и приподнял бровь. - Ты так и будешь там стоять? Я уже кофе сварил. Он показал на стоявший на столе кофейник и чистую кружку. - Ты знаешь… Я… Я, наверно, пойду к себе. Потом поем. Меньше всего Эдвин ожидал увидеть Шена на утро дома. Он и так всю ночь не спал, изводя себя чувством вины, которым успел пропитаться насквозь. А уж о совместном завтраке и речи быть не могло. Это вовсе не значило, что он собирается его избегать всю оставшуюся жизнь. Просто одно дело, когда ты подготовлен, и совершенно другое – когда тебя застают врасплох. Он уже развернулся, чтобы уйти, когда быстрые шаги за его спиной заставили обернуться, а его рука оказалась в руке Шена. Тот держал его за запястье, не давая сбежать, уйти, просто исчезнуть. - Эд, подожди. Я ждал, пока ты проснешься. Нам надо поговорить. Голос Шена был немного хриплым и взволнованным, и Эдвин даже подумал, не случилось ли что, но только поселившийся внутри страх брал свое, заставляя пульс отдаваться в висках. - О чем? Мы можем потом поговорить? – Эдвину показалось, что он произнес это почти жалобно, как просьбу. - Я прошу тебя. Пожалуйста. Он потянул его за руку на диван в гостиной, и когда они сели друг напротив друга, Шен взволнованно провел рукой по волосам, решая, с чего следует начать. Все слова, которые он успел подготовить накануне, испарились как пар из носика чайника, стоило только взглянуть в растерянные глаза Эдвина, на его затравленный и запуганный вид. - Эд, я вчера… В общем, я знаю, что Feather - это ты. Он поднял голову, чтобы посмотреть на реакцию, но к его огромному удивлению, лицо Эдвина было совершенно каменным. Оно не выражало абсолютно никаких эмоций. - Эд? - Шен, я должен извиниться перед тобой. Я действительно не знал, что это ты, и уж тем более не предполагал, что ты примешь меня за девушку. Откуда этот спокойный выдержанный тон? Шен в полной растерянности смотрел на Эдвина, словно перед ним был абсолютно незнакомый ему человек. Он ожидал увидеть все, что угодно, кроме такого безразличия и стандартных, будто отрепетированных извинений. - Извиниться? – Шен нахмурился. - Эд, какого черта ты сейчас мне говоришь все это?! Эдвин замер, но все же взял себя в руки: - Я думаю, самым оптимальным вариантом будет забыть о том, что случилось. - То есть ты думаешь, что это оптимально, да? – Шен раздраженно кивнул головой. - Эдвин, зачем ты сейчас притворяешься, что тебе наплевать? Это же совершенно не так, черт подери! Он схватил юношу за плечи и легонько встряхнул. - Шен, я просто предлагаю все уладить. Думаю, никто из нас всерьез не думал об этом, правда же? Эдвин отчаянно боролся со своими эмоциями. Он не должен этого допустить, только не сейчас. Показать свою слабость в этот момент – будет самой большой ошибкой, которую он совершит в своей жизни. Внутри все разрывалось на части, во рту стояла нестерпимая горечь. Он напряг все свои мышцы, чтобы не показать, как дрожит сейчас его тело, словно от пронизывающего ледяного ветра. - Эд, – Шен придвинулся ближе и пристально всмотрелся в друга. - Почему ты не сказал мне вчера? - Я думал, это может разрешиться само собой: я напишу тебе сообщение, что я парень, и ты сам бросишь все это. - Отлично! Ты уже за меня все решил? - Извини. Я не хотел тебя расстраивать. Шен прищурился: - Эд, кто я для тебя? - Что? – сглотнул Эдвин. - Что ты имеешь в виду? - Как ты ко мне относишься? - Ты мой друг, Шен. Конечно же, я хорошо к тебе отношусь. К чему такие вопросы? Стараясь успокоиться и разговаривать более тихо, Шен на мгновение прикрыл глаза. - Я тебе нравлюсь? Не как друг. Как парень. - Зачем ты спрашиваешь меня об этом? – не выдержал Эдвин, позволяя эмоциям пролиться наружу. - К чему все эти вопросы, Шен? Я же извинился перед тобой! Откуда я знал, что ты спутаешь меня с девчонкой? Откуда я мог знать, что разговаривал с тобой?! - Ты не ответил на мой вопрос, - Шен положил руку ему на колено, ощущая, как волна дрожи прошивает все тело юноши. - Нет! Ты мне не нравишься! Доволен? Эдвин вскочил с дивана и быстрым шагом направился в свою комнату, со злостью смахивая влажные дорожки со щек. Но он так и не успел захлопнуть дверь, потому что рука Шена задержала ручку, и он успел войти следом за ним. - Уйди, прошу тебя, - Эдвин опустился на пол возле кровати и спрятал лицо в ладони. - Я не могу сейчас говорить с тобой. - Почему? Эдвин не поднял головы, даже не посмотрел на него. Повисшее в воздухе молчание тяготило и напрягало. Шен взглянул на его опущенную голову, на мокрые дорожки слез на щеках. Такой же профиль лица, как и на той фотографии в Интернете – красивый, ровный, тонкий. Пряди челки, спускающейся до скулы, перепутавшиеся и слегка намокшие от слез – совсем другая стрижка, нежели на снимке. Рука сама потянулась и коснулась шелковистых на ощупь волос, убирая пряди с лица, ощущая оставшуюся на них влагу и приятную мягкость их текстуры. Задержавшись чуть дольше, Шен скользнул пальцами вдоль гладкой скулы вниз, медленно, едва дотрагиваясь до нежной кожи. Голубые глаза уставились на него в недоверии. - Что ты делаешь? У Эдвина был севший и немного хрипловатый голос, выдававший волнение. Шен и сам не знал, что ответить, как объяснить свои действия. Он только обескуражено убрал руку, когда Эдвин отстранился от него, создавая между ними расстояние, показавшееся Шену огромной ледяной пропастью. Может быть, действительно лучше оставить его сейчас одного, наедине с самим собой? Но с другой стороны, это значило бы сбежать как последнему трусу, бросить друга, которому он стал беспредельно доверять и которого стал слишком ценить. Они разбили мечты друг друга, и каждый из них рисовал в голове прекрасные картины будущего. Внутри тяготило невыносимое чувство вины – он заставляет Эдвина страдать, испытывать боль, от которой тот пытался сбежать все это время. Шен вдруг вспомнил, как пару минут назад спросил юношу о том, нравится ли он ему. Этот вопрос он выпалил не думая, теперь даже сам не понимал, зачем его задал. Но отчего-то в глубине души хотелось услышать совершенно не то, что ответил Эдвин. Почему? Эти неприкрытые эмоции его друга, вспыхнувшие после долгого напряжения и самообладания – не были ли они доказательством того, что Эдвину не все равно, что он мог бы заставить себя свести все в шутку, но только так и не смог. - Эд, ты солгал мне? – Шен спросил совсем тихо, словно сам боялся произносить эти слова. - Ты боишься сказать правду, потому что думаешь, что я поступлю с тобой так же, как и тот парень, про которого ты рассказывал? Никакого ответа, только частое дыхание в тишине комнаты. - Значит, это действительно так, - прошептал Шен. - Эд, посмотри на меня. Слышишь? Одним движением он сократил расстояние между ними до минимума и, обхватив шею Эдвина, развернул его лицом к себе. Сколько отчаяния было в этом взгляде – по спине невольно пробежали мурашки. Значит, он попал в точку. - Я нравлюсь тебе? – голос предательски сорвался. - Почему ты просто не можешь сказать это вслух? - Даже если это было бы правдой, что это изменит? Шен не знал, что сказать на это. Но, может быть, еще можно что-то изменить? - Если это было бы правдой, ты не стал бы соглашаться на свидание в «Потерянном раю», - безрадостно предположил Шен. - Разве ты сам не говорил, что это не свидание, а всего лишь возможность поговорить? – напомнил ему Эдвин. - Иначе ты бы не согласился прийти. - Ты пытаешься выяснить причины, почему я согласился? - Черт, нет. Я просто… - Шен замялся. - Ты ведь мне, правда, понравился. - Прости, что не оправдал твои надежды. В этих словах не было ни капли язвительности, только сожаление и безмерная тоска. - На самом деле, мы ведь с тобой каждый день разговариваем так же. Просто не замечаем такие обыденные вещи, - Шен наконец отпустил Эдвина, и руки безвольно упали на колени. Они всегда говорили так, словно знают друг друга всю жизнь, и Эдвин всегда понимал его с полуслова, видел его чувства, принимал его таким, какой он есть. - А если бы я тебе действительно нравился, - пожал плечами Шен, - ты бы не разочаровался, увидев меня вчера там, за столиком? Эдвин молчал, просто смотрел на свои колени и чтобы хоть как-то привлечь его внимание, Шен положил ладонь ему на плечо. - Почему ты спрашиваешь? К чему ты мне задаешь такие вопросы? – Эдвин не был раздражен, наоборот, голос звучал уставшим и вымотанным. И правда, зачем? Шен глубоко вздохнул, чувствуя внутри непонятное сожаление. - Возможно, потому что я бы не поступил с тобой, как тот придурок. Он почувствовал, как краснеют его щеки. Что он такое говорит?! Эдвин поднял на него удивленные глаза и тихо переспросил: - Что ты имеешь в виду? - Я и сам не знаю, черт возьми. Ты все это время был так близко, видел меня насквозь, понимал меня как никто. А я искал кого-то, чтобы снова обжечься. Так глупо! Он действительно уже давно не чувствовал себя так глупо, особенно оттого, что слова вылетали прежде, чем он успевал их обдумывать – словно за него говорило подсознание, а не разум. Теплые тонкие пальцы коснулись его руки, и он взглянул на них, замерев. - Я по-прежнему буду рядом, Шен. Если ты сам захочешь. - Конечно, захочу, - он кивнул и перехватил руку юноши в свою ладонь, проводя пальцем по запястью, покрытому тонкой сеткой голубоватых вен под светлой кожей. Интересно, каково будет целовать такую атласную кожу, которой может позавидовать любая девушка? Он поднял голову и встретился с глазами Эдвина. В теле разлилось приятное тепло, наполняя изнутри долгожданной умиротворенностью. На щеках юноши все еще блестела влага, и он поднес руку к его лицу, чтобы стереть следы недавних слез. Черные ресницы вспорхнули и опустились вниз, закрывая проникновенный взгляд. Полуоткрытые губы слегка вздрогнули, и Шен только сейчас заметил, что вчерашняя ранка после драки уже начала заживать, осталась только красная маленькая полоска. Он и сам не знал, что делает, когда подался вперед и прикоснулся губами к краешку рта, к слегка выпуклому шраму, которого через неделю и вовсе не будет видно. А когда наступило осознание происходящего, он понял, что даже не испытывает ни малейшего чувства стыда или отвращения. Рука Эдвина в его руке вздрогнула, глаза распахнулись, полные немого изумления, но Шен не позволил страху охватить их обоих, потому что тут же привлек юношу к себе за шею и прижался губами к его губам, заставляя их открыться навстречу, чтобы скользнуть вовнутрь. Закрыв глаза, он чувствовал, как струится по позвоночнику поток электрических импульсов, как ускоряется в артериях пульс, когда вдруг понял, что Эдвин ему отвечает: робко, осторожно, но с такой нерастраченной нежностью, что хотелось прижать его к себе еще ближе, обнять еще крепче. Спустя минуту, Шен заставил себя оторваться, и все еще обнимая юношу за плечи, судорожно вздохнул. Он ожидал, что сейчас на него наорут, оттолкнут, возможно, даже ударят, но тело в его руках будто совершенно лишилось всякой воли и сил. Он взглянул на покрытое румянцем лицо и затуманенные глаза напротив, провел пальцами под пораненной губой, собирая влагу после поцелуя. Надо что-то сказать. Только что? Что обычно говорят, когда целуют парня? Когда вы – друзья, и тут вдруг тебе приходит в голову гениальная идея поцеловать своего друга. Если бы была возможность использовать «подсказку», то Шен бы обязательно сейчас позвонил Элану и спросил, но такая возможность предоставляется только в дурацких теле-шоу. А это – настоящая, реальная жизнь. Поэтому он не нашел ничего лучше, как уточнить: - Ты не сердишься? - Уходи. Опьяненный, но уверенный голос заставил Шена вздрогнуть. - Эд… - Оставь меня, Шен. Если для тебя поцелуй ничего не значит, то не думай так о других! Резкий толчок в грудь, и Эдвин отстранился от него, поднимаясь на ноги. - Мне пора собираться на работу. Извини. Хлопнула дверь в ванную, и Шен уставился на нее, словно первый раз видел. Неприятный ком в горле не позволял полной грудью вдохнуть воздух, а нахлынувшее чувство одиночества и пустоты снова вплелось зыбкими корнями в сердце. Он еще никогда не был так растерян, как сейчас. Потому что еще ни разу в жизни у него не было столько откровенного и искреннего поцелуя, как пару секунд назад.