Гомо-остров

(POV Винсента) Мы с Эйтором сидели в гостиной и смотрели телевизор. Я все еще корил себя за то, что выдал секрет этому хулигану Антуану. Да и, кто бы на моем месте не проговорился? Любой бы выдал тайну, если его грозятся избить, а еще грозятся причинить вред твоим близким. Эйтор обнимал меня, говорил очень нежно, чтобы я не беспокоился. Но, разве это возможно, спот! Я брата предал! Он мне этого не простит! - Глупенький ты мой, - Эйтор потрепал меня по фиолетовым волосам, - уверен, что Шейн поймет... Да и, ты же успел его предупредить. - Отец отнял мой мобильник, спот его побери! - Не кори себя, Винни, ты не виноват... Договорить Эйтор не успел. Входная дверь открылась, и на пороге дома появился папа, он был весь вспотевший и злой, как помидор. Следом за ним вошел Захарсон, в своей многострадальной косухе (я уверен, что он в ней спит), он крепко держал Шейна. Таким подавленным и несчастным я брата еще не видел. У меня екнуло сердце, а чувство вины многократно усилилось. У него ведь не было сил даже сопротивляться Антуану, который заломил ему руку за спину и ждал распоряжений папы. Что же я наделал??? - Будешь сидеть в подвале! Потом, я посажу тебя на корабль, и больше можешь сюда не возвращаться! - сердито говорил отец. А Захарсон повел Шейна в сторону подвала, через гостиную. Когда они проходили мимо нас, я спрятал лицо в ладонях. Правда, Шейн на меня даже не посмотрел. Брату было очень тяжело. Эйтор обнял меня покрепче, и прошептал: "Он тебя обязательно простит". Шейна увели, а на душе у меня было очень неприятно. Совесть - штука коварная. Она терзала меня и не давала отвлечься. Какой же я дурак! Когда отец выпроводил Антуана, я решил, что просто обязан поговорить с Шейном, иначе, спот, моя самооценка скатится ниже плинтуса. Правда, отец запретил это делать, но я его не послушался. Мы, вместе с Эйтором, спустились к тяжелой железной двери подвала. Она напоминала больше дверь какого-то бомбоубежища. Оно и понятно, папа наш - отставной военный, любит, чтобы ему обстановка о войне напоминала, ну или о ее возможности. Я с грустью взглянул на Эйтора, тот подбодрил меня, я вздохнул и постучал, сказав: - Шейн... - не очень тихо, но и не громко, боялся, что отец услышит и выгонит нас отсюда. Слава богу, услышал только брат. - Винни? - Ты как? - спросил я, голос у Шейна был очень тихий и дрожал. Эйтор в этот момент кивнул, подразумевая "Так держать!". Я благодарно ему улыбнулся. Шейн медлил с ответом, но все же заставил себя сказать. - Всё... хорошо, - Он сказал это так, словно это самое "хорошо" не хотело срываться с его языка. Братик желал, чтобы я за него не волновался. Но я не маленький, понимаю, что ему сейчас плохо! - А где Этельни? Она в безопасности? - и зачем я это спросил?! Шейн долго не отвечал. Что-то за дверью упало, такое твердое и небольшое. Причем, наверное, разбилось вдребезги. - Шейн? - я даже испугался. - Ты... - Её больше нет! - крикнул он, колотя кулаками в дверь. - Этот человек, который смеет зваться мне отцом, убил ее!.. Я вздрогнул. По щекам покатился град слез. Эйтор меня утешал, но я даже не слышал его. Я не мог поверить в то, что папа был способен на такое, да и Этельни жалко было. Спот! Как отец мог! Как он посмел такое сделать! - Ну же, Винни... - Эйтор прижал меня к себе покрепче, а я не прекращал всхлипывать. - Он бессердечный и жестокий, - Продолжил Шейн, заставляя себя говорить, через силу. Брат хотел, чтобы я знал, какой папа на самом деле. - Он приказал Антуану меня побить, и, даже глазом не моргнув, застрелил Эт... И он заплакал. Очень хотелось его утешить, но чем тут можно помочь? - Прости меня! Прости, пожалуйста! - тут уже и у меня истерика началась. - При чем здесь ты! - не понял брат. - Это я виноват, Шейн! Захарсон выпытал у меня, где вы прячетесь! - выпалил я. Эйтор крепче сжал мою руку. Шейн опять замолчал. Я же зарыдал в голос. Шейн больше не отвечал, я пытался до него докричаться, но - ноль внимания. Я прижался к Эйтору. Тот ободряюще кивнул и сказал: - Пойдем, Винни... - Нет! - Пойдем. Ему нужно успокоиться. Знаешь, я бы, наверное, не перенёс того, если бы ты умер, а мой папа был этому причиной. - Я.. Я бы тоже... - Я только сильнее расплакался. Спот! Не знаю, как теперь жить, зная, что папа убийца! - Винни, пожалуйста, не плачь. - Просил меня Эйтор, ласково. - Мы что-нибудь придумаем... - Что?? Что можно придумать??? - Вот теперь у меня точно истерика. Я пнул табуретку, которая стояла в проходе и помчался в свою комнату, желая побыть одному. Эйтор, побежал следом. Его эта истерика пугала, однако, парень не терял надежды успокоить меня. Когда я пробегал мимо комнаты Арзельда, тот поинтересовался: - Что случилось? - У муженька своего спроси!! - Винни... - Арзельд так и застыл на пороге комнаты, с ошарашенным лицом. Я не стал ему отвечать и заперся в комнате. Я чувствовал себя просто ужасно. Эйтор просил открыть дверь, но в этот момент мне не хотелось видеть рядом даже его. Знаете. Это неправильно. Живешь себе, живешь. И тут, спот! Оказывается, что твой папочка любит убивать людей. Причем практически ни за что. Может и у Арзельда есть какие-то странности? Наверное, он обожает голым по улицам в полнолуние бегать!! Что же еще может быть в нашей сумасшедшей семейке? Мой покойный дедушка был суперменом?.. Так, всё! Хватит! За что отец так с Шейном? Не понимаю, какая разница, голубой ты или нет... Да хоть серо-буро-малиновый-в-крапинку! Зачем устраивать этот геноцид! Это же как минимум бессмысленно! В Африке, вот, дети голодают! А у нас, спот, в развитой стране, истребляют тех, кто не подходит под критерии типичного жителя Чейна! Кто вообще выдумал такие правила? Покажите мне эту рептилию!