Гомо-остров

Как оказалось, Арзельд был участником организации повстанцев, которые пытались бунтовать против политики островного правительства. Да, да. Именно пытались, потому что по-другому этого не назвать. Они тайно расклеивали листовки в поддержку людей гетеросексуальной ориентации, опять-таки по ночам. Что-то задумывали, но безуспешно. Собирались здесь, планировали "революцию", а потом расходились по домам, уже не помня, почему и собрались. Иногда они отваживались на митинг, который устраивали в масках, и почти всегда спасались с него бегством. Чаще всего, полиция на них даже среагировать не успевала. "Повстанцы-неудачники?" - спросите вы. И окажетесь правы. Они не совершили ни одной серьезной выходки, не обратили на себя внимание правительства, не призвали островитян к протесту. Они просто существовали, творя мелкие хулиганства, которые (по крайней мере, так думалось) должны расцениваться как выходка против власти. Они и сами не верят в то, чем занимаются? Или, это только видимость? Может, они действуют по логике: "Ну хотя бы кто-то должен быть недоволен властью!". Отношение к делу такое, будто собрались поиграть в гольф, только не нашли почему-то зеленой сочной лужайки в этом "подземелье", да и клюшки кто-то украл. В общем, эти люди просто "играют" в повстанцев, потому что им скучно и хочется чего-то нового. Как оказалось, в этой сомнительно-героической подпольной организации было всего пятнадцать человек. (Из них мне запомнились: Флоя со своим пятым размером груди; женщина тридцати лет Аритея, которую та, не стесняясь, ущипнула за попу; какой-то угрюмый мужик с синей бородкой, как у козла; парочка натуралов Глория и Артур; очкарик с русским именем Тимофей и восьмидесятилетняя взлохмаченная тетка Кэтрин Сторм с вставными зубами, которые так и норовили выпасть из ее рта. Остальных я плохо помню. Не до того было). Как оказалось позже, никто из этих людей даже и не собирался помогать мне и Михаэлю спасать Этельни. Они все считали это дело безнадежным. Я вспылил и в очень грубой форме высказал все, что думаю о "повстанцах". Похоже, в успех спасательной операции верил только Арзельд. Остальные считали, что не обязаны никого защищать. - Поймите, что девочка нуждается в нашей помощи. Её могут казнить, - Попытался воззвать он к их "революционно-освободительным" чувствам, которые по каким-то определенным причинам просыпаться не хотели. - Я не могу, простите, - прохрипела Кэтрин Сторм, придерживая челюсть. - Я скопычусь где-нибудь! Не хочу помирать вдали от моря. Да и мне завтра на укол в поликлинику. Я сдержался, чтобы не крикнуть: "Тогда что вы вообще забыли среди повстанцев? Свою вторую молодость?!". Михаэль, понимая, как я напряжен, сжал мою руку. Он сидел рядом со мной, на стуле. Я даже руку убирать не стал, мне надоело. Есть куда более важные темы для беспокойства. Например, Этельни, мысли о которой занимали всю мою голову, сдавливали, окружали волнением. - Вас не раздражает, что у нашей организации нет ни одного серьезного достижения! - Тогда Арзельд попытался воззвать к их гордости. - Никто не знает о том, на что мы способны... - Зачем нам серьезные достижения? - захлопал глазками очкарик Тимофей. Да и вообще, они не обязаны гордиться организацией, в которую входят по-глупости, от нечего делать! Чувствую, намучился с ними Арзельд... А вот, интересно, их кто-нибудь спонсирует? По идее, повстанцев всегда спонсируют иностранцы... Конечно, если это не повстанцы с Острова Чейн. - У нас нет финансирования. Все деньги, которые нам дали на оборудование, были потрачены на титановые двери для лифта и кодовый замок, - пояснила Флоя. Непонятно, шутит она или нет. - Но мы каждую неделю скидываем по десятке долларов в общую копилку. Я стукнул ладонью по лбу. Никогда еще не встречал столь бессмысленных повстанцев. По идее, они должны вести народ вперед, к революции (да, такое у меня представление о классических повстанцах). А эти, не то, что вперед, эти даже деградировать народ не в состоянии заставить. - Значит, никто не собирается нам помогать? - поинтересовался Михаэль у Арзельда. Арзельду было неловко за своих подопечных. Неужели его пламенные речи о справедливости прошли для них незамеченными? Только он хотел высказать длинное и растянутое сожаление, но тут Флоя подала голос: - Мы с Аритеей поможем этим мальчикам, - и подмигнула ему. Тот хлопнул в ладоши и подпрыгнул: - Отлично, дамочки! Много народа и не нужно! Мы не должны светиться... - Ну да, это ваша излюбленная тактика, - съязвил я. Аритея, накручивая на палец прядь черных, как смоль, волос, стояла с таким видом, словно ей было глубоко наплевать, на то, что Флоя все решила за нее. Она сплюнула жвачку на кроссовок Кэтрин и сказала: - Сделаем, - Она не любила произносить лишних слов и разговаривала только по делу. Кэтрин Сторм этого подлого плевка не заметила. Когда это маленькое собрание закончилось (Кэтрин Сторм отправилась сразу же играть с Тимофеем в карты), я подошел к Арзельду и спросил: - Неужели человек, смеющий зваться моим отцом, терпит то, чем ты тут занимаешься? - я даже не верил. Ну, не может такого быть, чтобы отец мирился с его революционной деятельностью, пусть и неудачной. - А ему необязательно об этом знать, правда? - Арзельд скорчил такую физиономию, словно сейчас разбил окно дорогой иномарки. - И ты, несмотря на то, что не одобряешь его действия, все равно живешь с ним, - я точно этого не понимал. - Любовь, Шейн, штука сложная. Когда ты любишь, с некоторыми вещами приходится мириться. - Даже, если он тебя расстреляет, если узнает? - Шейн! До этого у нас с ним не дойдет. - Я бы не сказал. Он мать родную продаст! - я снова злился. - Сына уж точно... Арзельд помрачнел, он вздохнул и сказал: - Он тебя не продавал, Шейн. Он хотел, как лучше. С его точки зрения это было правильно... - Правильно?! Да вы издеваетесь!! - Не кричи. Он не хотел причинять тебе вред, и в подвале запер, чтобы полиция до тебя не добралась. Он хотел, чтобы ты сел на корабль и никто бы тебя не тронул. - Только, я не прощу его, так и передай. Этот жест совести мне на фиг не нужен! Как оказалось, план Каземат у повстанцев Арзельда был. А Михаэль принес с собой устройство, сконструированное его покойным отцом-изобретателем. Устройство было похоже на фонарик и накладывало на людей гипноз. - Правда, я им никогда не пользовался... - Михаэль, когда мы поднимались в лифте, почесал затылок. - Знаешь, хоть, как работает? - поинтересовалась Флоя. - Нет... - Вот в казематах и научишься им пользоваться! - и она легонько хлопнула его по спине. Итак, нас было четверо: я, Михаэль, Флоя и Аритея. Мы должны были спасти Этельни!