Зачем мне жизнь, в которой больше нет тебя?

Ночью следующего дня, в предрассветной тишине, я села за свой письменный стол, озаренный последними минутами света лунных лучей, и открыла дневник.       《"Сегодня мне снова приснился Гас, - вырисовывала она буквы. - Мы гуляли по набережной Амстердама. Нам было весело и хорошо вместе. Каждый проходящий оборачивался на столь прекрасную пару и дарил нам свою улыбку, а мы дарили им свою в ответ...       И он негромко сказал: "Ладно", а я ответила: "Ладно!".       "Ладно" должно было стать нашим "Всегда", но он предал его своей смертью.》 Я бы все отдала, только бы увидеть любимого, но "Мир - не фабрика по исполнению желаний". Больше я уснуть не смогла. Я открыла и вытащила свой ноутбук из привычного для него места - под кроватью. С прошлого раза там так и осталась открытой личная страница Огастуса. Туда все еще сыпались слова соболезнования от неизвестных мне людей. Как всегда, о человеке вспоминают только после смерти. "Где вы все, черт побери, были раньше?" - мысленно спросила она их, ведь вслух было говорить бессмысленно, они все равно не слышат. На часах показалось время, когда родители уже должны были встать, а значит пришло время завтрака. Я закрыла ноутбук и положила его снова под кровать. В комнату вошла мама и отключила меня от ИВЛ. Несколькими часами позже, после завтрака, мама отвезла меня в "самое сердце Иисуса". Как только двери лифта открылись, ко мне сразу же подбежала "самая болтливая девочка в группе". Схватив меня за руку, она куда-то меня повела, все прибавляя шаг. - Эй, сбавь обороты, я не могу так бежать! - Ой, прости, совсем забыла. - Она замедлила свой размашистый шаг. По прибытию к месту, она снова заговорила: Хейзел, знакомься - Скотт. - Очень приятно, - он протянул мне руку. - Скотт Уильямс! - Взаимно, - я протянула ему руку в ответ. - Хейзел Грейс! - Ребята, пошли скорее, скоро Патрик начнет свою речь! - сказала Лида. - Вечно одинаковую речь, - недовольно пробурчала я. - Что ты там бурчишь себе под нос, Хейзел? - спросила Лида, посмотрев на меня. - Да нет, ничего. Мы прошли к стульям. Мы со Скоттом сели рядом. Лида села почти напротив, рядом с новенькой девочкой лет четырнадцати. Патрик начал говорить. Я уже знала его речь наизусть, поэтому мне было не обязательно это слушать. - Тебе нравится это слушать? - обратилась я к Скотту. - О, Хейзел Грейс, я думал, ты уже и не заговоришь со мной. - Да я и не собиралась особо, просто надоело слушать одно и тоже. Вообще-то, я, конечно, не принципиальная, но мужчина первый должен начинать разговор! - я улыбнулась правой половиной рта. - Ох, извини! Да, ты права, мне тоже порой совсем не хочется его слушать. - Хорошо, что я не одна. - Хейзел, а почему я тебя здесь ранее не видел? Я ведь тут довольно давно, а тебя вижу впервые. - У меня был траур. - Кто-то умер? - Огастус Уотерс. Вряд ли ты знаешь его. Ты появился после того, как он последний раз здесь был. И в списках он в самом конце. Вряд ли кто-то дослушивает до того момента, когда Патрик произносит "Огастус Уотерс", и все скорбят. - Сегодня я обязательно дослушаю до конца. - Ловишь меня на обмане? - Нет, нет, что ты. Просто интересно услышать его имя от Патрика. Я задумалась. - Хейзел. Хейзел. Э-эй, Хейзел. Ты меня слышишь? Очнись, Хейзел! - я почувствовала толчок в плечо. - Ты чего?! - Я уже пять минут пытаюсь добиться твоего внимания! - Ох, прости, задумалась. - Может, зайдем после ко мне? Познакомимся ближе? - Ты говоришь, как он... Заткнись! - Прости, Хе... - Просто заткнись! - я крикнула так, что услышало все сердце Иисуса. Каждый посмотрел на меня, выпучив глаза. Мне стало стыдно. Я встала со стула, окинув всех неприязненным взглядом, и ушла прочь. Я села в машину. - Что-то случилось? - спросила мама. - Ничего, мама, ничего, просто поехали отсюда. И больше никогда, - я сделала небольшую паузу, - никогда больше не привози меня сюда!!!