Цена свободы

Метрах в двух от дерева стоял некто. А точнее Харитон. И с его ростом достать с дерева мою тушку не составляло никакого труда. Он был огромным, метра два точно и всего лишь подняв руку он мог свободно дотронуться до моей ветки. Но… таких людей не бывает же! Тяжёлый чёрный плащ почти полностью скрывал его фигуру вплоть до шеи, перчатки на руках и мощные сапоги немного не по сезону. Рассматривая его дальше, наткнулся на внимательный взгляд янтарных глаз, устремленный прямо на меня. Выплюнув яблоко, попытался забраться как можно выше на дерево. Внешность Харитона, кстати, меня ничуть не испугала, а вот перспектива лежать хладным трупиком в холодной земле — вот это вещь, да. Только я немного упустил тот факт, что я не умею лазить по деревьям, а посему, посмотрев еще раз вниз, решил, что буду отбиваться. От его рук, ага. — Слезай, - подойдя ближе, Харитон мрачно скрестил руки на груди. — З-зачем? — кажется, я гениален. — Это моё желание, - что? Нет! Не честно ведь! Пытаясь вспомнить, как можно обойти данное «желание», я с нарастающей паникой понимал, что выхода нет. Прикинув расстояние до земли, с ужасом понял, что один я отсюда не слезу точно. — Я помогу, — видимо, Харитон заметил мой полный ужаса взгляд, направленный на травку. — Угу, ладно, — горестно вздохнув, присел на ветку, ухватившись за ствол двумя руками. А потом лег. И зажмурился. Так. Там всего лишь земля, всего лишь травка. Если я упаду, то это будет мягко и нежно, как перышко. Наверное. Неожиданно я почувствовал, как меня обхватывают сильные руки и тянут вниз. В то же мгновение я  отпустил несчастную ветку и вцепился всеми конечностями в Харитона. А когда открыл глаза, наткнулся на укоряющий взгляд, и я не придумал ничего более умного, чем виновато улыбнуться. Тяжело вздохнув, Харитон устроил меня у себя на руках и уверенно направился к замку. Теребя толстый кончик косички, посмотрел на чёрный воротник плаща, ибо ни шею, ни, тем более, лица с моего ракурса видно не было. Кстати о лице. Широкий лоб, густые брови, массивно выдвинутые вперёд и защищающие ярко-желтые глаза, прямой нос с лёгкой горбинкой и плотно сжатые бледные губы. Харитона вполне можно назвать красавчиком. Только вот интересно, почему он в плаще? По ощущениям там что-то твердое. Очень твердое. Подумав, что хуже уже точно не будет, я пальцем потыкал плащ. — Что ты там копошишься? - недовольно перехватив меня поудобнее, Харитон вопросительно поднял одну бровь. — Я не копошусь. Просто пытаюсь выбраться из твоих рук и сбежать, пока ты меня не съел. — И как? Получается? - ехидности его голоса в этот момент могла бы позавидовать даже Бель. — Пока в процессе, — и тут Харитон громко засмеялся, что очень подозрительно, если ещё пять минут назад он хотел меня убить. — Ты сказал, что ты страшный, наглый обманщик. И ничего ты не страшный. — Очень даже страшный, но на тебя почему-то не действует мое проклятие, - хм, а ведь по словам отца он встретил чудовище, а не человека, следовательно, что-то здесь не то… Только я хотел дальше заняться исследованием чёрного одеяния, как неожиданная остановка разрушила все мои планы. Что, мы дошли? И уже в моей комнате? Так быстро?! — А-а-ай! Ты чего?! — меня резко кинули на кровать, но как только я попытался встать, то сразу же мои руки оказались привязаны к столбикам кровати, собственно, как и ноги. Эй! Это… Это что же получается?! — Харитон, за что?! — Правила, помнишь? - усевшись на диван, Харитон посмотрел на меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Но я же ничего не нарушил. Я всего лишь один раз укусил яблоко. Да я даже выплюнул его потом! Тебе жалко, что ли? - покопошившись на кровати, понял, что выбраться получится, только если сам Харитон меня выпустит. — Если бы ты не выплюнул это яблоко, ты бы уже был мёртв. Видишь ли, эти фрукты отнюдь не являются мифическим древом жизни, хотя и имеют идентичное название. Они наоборот отбирают жизни тех, кто захочет бессмертия. А ты мне нужен живым и, желательно, здоровым, — Харитон мне довольно улыбнулся и подмигнул. — Но формально я не нарушил правил. — Нарушил. Я нервничал. — И я тут буду лежать из-за того, что ты нервничал? — еще раз подергав веревки, с безысходностью осознал, что это надолго. — Да. — А у тебя ничего не слипнется? — Нет. — Я просто должен лежать? — Да. — Но я не хочу! — Так. И ещё ты должен молчать. За каждую твою реплику я буду снимать с тебя любой, понравившийся мне кусок ткани. — Что? Зачем? — и в ту же секунду я почувствовал, как ноги оказались без штанов и без обуви. — Ты, ты чего? Что ты делаешь!  — теперь я ещё и без рубашки. На мне остались только трусы. А ведь ноги свести не получается! Чёрт. Наткнувшись на откровенно ожидающий взгляд Харитона, покраснел, и решил, что буду молчать.

***

Тридцать четыре минуты. Я лежу уже тридцать четыре минуты. Молча! Мне скучно, я успел покаяться во всех грехах, я хочу погулять, мне неудобно, я очень замерз, хочу есть, хочу повернуться на живот, хочу уже отомстить Харитону и постучать его об стенку! — Рен, хочешь пирожок с корицей? — Да, давай, — посмотрев на Харитона, сначала не понял, а потом осознал, что я полный идиот. А он, хитро оскалившись, пафосно щелкнул пальцами и оставил меня полностью раздетым, с широко разведенными ногами. — Нет! Харитон, ты что? Хватит! Харитон, отвяжи меня! — забрыкавшись, я попытался освободиться от веревок, которые плотно обхватывали мои запястья и щиколотки, но это же Харитон их создал, чтоб его. — Ну уж нет. Таким ты мне нравишься гораздо больше, - встав с дивана, Харитон неспеша подошел ко мне. — Зачем ты так? Развяжи веревки, пожалуйста, - умоляюще посмотрев на Харитона, я попытался хотя бы свести ноги вместе, чтобы было не так стыдно, но у меня в который раз ничего не получилось. — Харитон, ну, пожалуйста, отвяжи меня, — я пытался хоть как-то прикрыться, но веревки полностью сковывали свободу действий, так что я просто сильно покраснел и закрыл глаза. — Ты просто не представляешь, насколько ты прекрасен, Рен, — неожиданно я почувствовал дуновение ветерка около своей головы. Не собираясь открывать глаза, я молча лежал и пытался успокоиться. Ой, что-то коснулось моей руки! Все-таки открыв глаза, я наткнулся на внимательный взгляд Харитона. — На самом деле у меня и в мыслях не было тебя наказывать, но ты настолько мило меня смущался, что я не удержался. Я надеюсь, ты не сильно на меня обиделся? — вдруг я ощутил, как веревки исчезли и меня наконец-то ничего больше не сдерживало. Сразу же поджав ноги, я отвернулся от Харитона и забрался под теплое одеяло. — Я не хочу с тобой разговаривать. — Почему? — ... — Рен, почему? — Да потому что я целых тридцать минут лежал, боясь шелохнуться, мне было холодно и неудобно, а когда я просто согласился на твое предложение, ты взял и снял с меня еще и трусы. Я бы с тобой так не поступил! — закутавшись поплотнее в одеяло, я мстительно подумал, что теперь вообще с этим узурпатором разговаривать не буду. Да, может быть, я и провинился, но это же Харитон мне не показывался, а значит, все мои действия были в пределах допустимого. — Рен… я и не думал, что ты так все это воспримешь, — молчу и кутаюсь в одеяло. — Ладно. Тогда, давай так: я тоже побуду привязанным к кровати, и у тебя будет шанс поиздеваться надо мной, согласен?  — Без одежды и одеяла, тридцать минут на моей кровати? — повернувшись лицом к Харитону, вопросительно на него посмотрел, - вот хитрый лис. А я-то уже строил планы мести, наивный. — Да. — Договорились. Закутавшись в одеяло, слез с кровати и стал внимательно наблюдать за процессом выпутывания Харитона из плаща. Сначала он снял черные перчатки и на свет показались кисти рук. Внутренняя сторона ладони была совершенно обычной, а вот внешняя была покрыта черным узором почти полностью покрывавшим кожу и лишь кое-где оставляя небольшие ее участки. Затем Харитон снял плащ. Именно, под плащом была еще и рубашка. Потом он решил снять обувь. Мускулистые ноги так же были покрыты черным витиеватым узором. Итак, остались рубашка и штаны. Он решил начать со штанов. Что же, вполне нормальные ноги, только к черному узору прибавился еще и красный, поэтому кожу теперь не было видно совсем. Посмотрев на меня, Харитон начал медленно расстегивать пуговицы рубашки. О Боги… Шрамы, твердые рубцы по всему телу, даже на шее и руках. Черные разводы частично их маскировали, но даже то, что я видел… Это… это что же с ним делали? За что такое вообще можно сделать с человеком? Когда же он развернулся спиной, чтобы подойти к кровати, я с ужасом увидел бугристые, неровно затянувшиеся борозды рубцов по всей спине, шее и даже на ногах. Присев к нему на кровать, обеспокоенно на него посмотрел. — Расскажешь?  — Это не самая интересная история, — посмотрев на меня, Харитон тяжело вздохнул. — Она не может быть неинтересной, — подложив руки под голову, просительно посмотрел на Харитона. - Я не буду перебивать. — Ладно, я - оборотень. И каждый член стаи должен обернуться в зверя в день своего совершеннолетия. Это как обряд. В этот день нам предоставляли кучу всевозможных вариантов испытаний и состязаний, во время которых мы должны были почувствовать толчок, открывающий нашу вторую сущность. В основном это страх, иногда боль или другая сильная эмоция. Я прошел их все в человеческой форме, тогда как многие стали волками уже на середине полосы. Вожаку это совершенно не понравилось, так как еще никто не был способен пройти паттерны в человеческой форме, и он начал любыми способами пытаться достать моего зверя. Я был равнодушен ко всему, но постепенно я начинал ненавидеть главаря стаи. Он придумывал настолько изощренные пытки, что под конец я просто терял сознание от боли, хотя у оборотней достаточно высокий болевой порог. Альфа верил, что после моего обращения все шрамы исчезнут, и поэтому не жалел меня. После месяца бесконечных истязаний я нашел в себе силы отречься от рода и покинуть стаю. После этого у меня стали появляться эти узоры. С каждым годом все больше. Сначала я не обращал на них внимания, а потом стало поздно. Это оказалось проклятие оборотня, обрекающее на вечное одиночество носителя. Примерно через несколько лет у меня появился шанс отомстить вожаку, которого я все же убил, но так и не смог обратиться в зверя. Стая побежденного оборотня по правилам досталась мне. Но они совершенно мне были не нужны, и многих я отпустил, все равно оставшись вожаком для тех немногих, что остались добровольно. — Ты молодец, — обняв Харитона, положил голову ему на плечо. - Теперь все будет хорошо. — Знаешь, а ты единственный, кто меня пожалел, — Харитон погладил меня по голове. — Я слышал все твои эмоции, спасибо.