Я не мертв

Боль заполняла все тело, отдаваясь в каждой клеточке. Горло горело огнем, выпуская с хрипом воздух. Мукуро поморщился, когда Бьякуран дернул его вверх, накрутив длинные волосы на кулак. - Я, наверно, плохо расслышал, Мукуро-кун, – улыбался он, приближая свое лицо ближе к лицу иллюзиониста, – поэтому, будь добр, повтори? - С удовольствием, – растянул в улыбке разбитые в кровь губы парень, цепляясь за руку Джессо, чтобы облегчить боль, – мне надоело играть в твои игры, я умываю руки. - И почему это вдруг? – голос Бьякурана был певуч и мелодичен в своем гневе. - Скажем так: я внезапно воспылал любовью к Вонголе и передумал ее уничтожать, – усмехнулся Рокудо, бесстрашно глядя в необычного цвета глаза. Сильный удар под дых заставил его отлететь к письменному столу, который тут же перевернулся, взметнув в воздух ворох исписанных размашистым почерком бумаг. Больно. Но привычно. Мукуро и не думал вставать, неподвижно развалившись на полу и раскинув руки в стороны. Чертов Бьякуран. Чертов день, когда Рокудо согласился на сотрудничество с этим дьяволом, наивно веря в то, что он является богом. Тогда все мысли высокомерного иллюзиониста занимало Тринсетте, что сподвигло его на союз с таким сильным человеком. - От меня не уходят, Мукуро-кун, – губы Бьякурана все еще сохраняли надменную усмешку, но глаза, угрожающе сверкавшие в полумраке, выдавали истинную сущность босса Мельфиоре, – это я решаю, кому уйти. Из жизни. Если не согласен мне помогать, то вскоре можешь составить компанию Хибари-чану на кладбище Намимори. Мукуро прищурился: вскользь упомянутое имя хранителя облака словно проникло в организм вместе с воздухом и смешалось с кровью. Его раздражал тон, которым Джессо произнес это имя, его раздражал сам Джессо, посмевший нарушить планы на веселый вечер с обожаемым соседом. В конце концов, его раздражало то, что он раздражается из-за таких вещей. - Мне нужна информация, – вещал тем временем Бьякуран, умильно склонив голову набок, – о действиях Тсунаеши-куна, разумеется. Не заставляй меня ждать. С этими словами беловолосый парень улыбнулся и исчез в воздухе. - Я не буду этого делать, Бьякуран, – сказал Мукуро в пустоту, – и ты прекрасно это знаешь. Первым делом, тщательно прибрав полуразрушенную комнату Хибари, иллюзионист зализал свои раны и наложил на себя иллюзию, чтобы не создавать лишних вопросов. Как только он закончил со своими делами, хлопнула входная дверь. Встрепенувшись, Мукуро сбежал с лестницы и, не останавливаясь, врезался в опешившего от неожиданности Хибари. Они оба повалились на пол, создавая ужасный шум и смахнув с тумбочки дорогую вазу. Мукуро заливался смехом, а Кея смотрел на него как на конченного придурка, пытаясь спихнуть его со своего тела. - Добро пожаловать домой, Ке-кун! – улыбнулся синеволосый, обвивая руками жилистую шею, – скучал по мне? - Ты сбрендил, – только и смог ответить японец, недоумевая от сложившейся ситуации. - А я скучал, – тихо произнес иллюзионист, утыкаясь носом в его шею. Настолько тихо, что Хибари не расслышал ни слова из сказанного. Кое-как отодрав от себя хохочущую тушку, Хибари, уже состроив кирпичную рожу, направился в душ, смывать с тела чужую кровь. Мукуро хотел было сыграть злую шутку, выключив свет в ванной или горячую воду, как требовательно зазвонил телефон. Посомневавшись пару минут, он все же решил взять трубку, ведь все уже в курсе, что он здесь живет. - Что хотели? – весьма невежливо спросил он собеседника. Тишина, только треск и непонятное смущенное сопение. - Это очень продуктивный и волнующий разговор, – издевательским тоном сказал Рокудо, раздражаясь, - если это все, то до свидания. - Нет… - в трубке раздался непривычно тихий голос Ямамото, – прости, Мукуро, просто я давно не набирал этот номер, вот и… - …решил позвонить мертвецу, – докончил за него хранитель тумана, накручивая на палец телефонный провод, – а тут - на тебе! Оказалась лишь моя скромная персона. Невеселый смех. Пауза. Мукуро нервно забарабанил пальцами по зеркальной поверхности журнального столика. - Я тут просто фотоальбом открыл, – набравшись смелости, наконец произнес мечник, – увидел то фото, где мы тайком снимали Хибари, и грустно стало как-то… Прости. Теперь уже замолчал Рокудо. Блин, это начинает бесить: рыдающий на кладбище Каваллоне, окунувшийся в воспоминания Тсунаеши-кун, внезапно тепло отзывающийся о мертвом Гокудера, теперь скучающий по Кее Такеши… Да что им вообще сдался Кея?! Словно каждый из них был действительно близок с ним. Или кто-то и впрямь был близок? Нехорошие подозрения завертелись в голове, выдавая все более и более шокирующие фантазии. Мукуро даже впервые пожалел, что у него такое развитое воображение. - Как ты сам, Мукуро? – вдруг оживился собеседник, возвращая иллюзиониста в реальный мир. - Спасибо, что соизволил спросить, – скривился иллюзионист, не собираясь отчитываться перед бейсбольным придурком, – все, пока, я очень занят, – поспешил попрощаться он, услышав скрип открывающейся двери. И прежде, чем тот успел ответить, швырнул трубку на телефон и быстро уселся на диван, чинно сложив руки на коленях. - С легким паром, – улыбнулся он, когда в зал вошел Хибари. Тот молча прошествовал мимо. - Игнорируешь? – усмехнулся синеволосый. Японец промолчал, усаживаясь в кресло рядом с телевизором. Полотенце все еще покрывало мокрую голову, а чистая белая футболка прилипла к влажному телу, просвечивая бледную кожу. Парень неспеша включил телевизор и взял в руки свежую газету, не обращая внимания на Рокудо. Это немного смешило. Ненадолго уставившись в зомбоящик, по которому вещали что-то про очередное землетрясение. Такое занятие не слишком увлекало иллюзиониста, в отличии от созерцания каменного выражения лица Хибари Кеи. - Ты спал с Ямамото Такеши? – вырвалось вдруг у Мукуро. Он тут же прикусил язык, чувствуя себя глупо. Хибари оторвался от разглядывания печатной бумаги и посмотрел на соседа как на дауна. Затем он медленно отложил газету и сложил руки на груди. - Конечно, – абсолютно серьезно ответил он, сохраняя невозмутимое выражение лица. Мукуро затаил дыхание. Почему-то стало неуютно. Даже больно. - Каждый раз, возвращаясь с очередной миссии, я шел к нему домой, и мы предавались плотским утехам прямо на ковре возле двери. Ага, сарказм-мод включен, значит. Облегченно выдохнув в душе, иллюзионист усмехнулся, вздернув голову вверх. - Понимаю, глупый вопрос. А что насчет Тсунаеши-куна? – как можно больше яда в голосе. - И с ним тоже, – кивнул Кея, весело сверкнув серыми глазами, – сразу после Ямамото я бежал к Саваде, и мы сливались с ним воедино в безумном танце страсти. - Оя, а ты, оказывается, поэт, – рассмеялся Мукуро, – надо же, какое открытие. - Ты вообще мало чего обо мне знаешь, Рокудо, – хмыкнул брюнет, тряхнув взъерошенными волосами. Капли воды попали и на Мукуро, сидящего на довольно близком расстоянии от парня. - Хотелось бы знать побольше, – прищурив глаза, заинтересованно протянул он. - Перебьешься, – поджал губы Хибари, резко отворачиваясь, – слишком не обольщайся, гиена, больше положенного ты не узнаешь. Гиена? - Куфуфу, так я не травоядное? – разноцветные глаза смотрели испытующе. - Но и не хищник, – парировал Кея, вставая с мягкого сиденья, – а всего лишь жалкий падальщик. Как весело. Мукуро негромко рассмеялся. Не так уж плохи гиены. Они хитрые. - Мне кажется, я красивее, – обольстительно улыбнулся иллюзионист, откидывая назад длинную челку. - Ты прав: тебе кажется, – фыркнул японец, направляясь к выходу. - Постой, – Рокудо повернулся вслед уходящему, сложив согнутые в локтях руки на спинке дивана и невольно подаваясь вперед, – ты должен выполнить мое желание, не забыл? Хибари замер, взявшись за ручку двери и обернулся, заглядывая через плечо, как бы спрашивая: «И что надо?». Мукуро чувствовал приятное волнение и легкое веселье. Выдержав театральную паузу, он наконец произнес: - Станцуй мне стриптиз.