Два письма

Письмо получила ещё неделю назад, открыла сейчас вот только. Что ж, у меня для тебя тоже есть история небольшая. Я тоже неделю брожу по барам, чтоб выпить столько, что дома рухнуть без сил в постель, сознание заглушая. Я родила две недели назад, дочка — такая прелесть. Была. Прожила всего сутки. Сердце остановилось. С того дня и хожу привидением, на мир ощерясь, в груди — вот такая дыра, на щеках солёная сырость. Вчера по привычке сидела заполночь в баре. После случившегося мир кажется выставленным на “mute”. А в тихом и темном баре полуподвальном это не так в глаза бросается. Я здесь нахожу приют. Я и сама не заметила — как и когда, но вижу — сидят за столом со мною, лица спокойные. «Ладно уж, — говорит, — не бойся меня, не обижу. Это — мой друг, приносящий удачу. Я — Рой.» Оба глядят на меня глазами своими чистыми, невозможными, а мне кажется — сам Господь мне в глаза глядит. «Обидишь ты, или нет — совсем меня не тревожит. У меня, — говорю, — вся жизнь слетает с орбит, удача ваша меня не спасёт, только чудо поможет. Я, кстати, Эстер.» — «Эстер, у тебя чертовски усталый вид.» Что, Бернард, знакомо звучит, не правда ли? Я и не думала, что могу говорить так долго с двумя незнакомцами, которые слушают, не прерывая, одним присутствием только выдёргивая меня из холода. Когда все слова у меня закончились, Рой вдруг спросил: «Так что, говоришь, письмо пришло?» «А что в том письме?» — спросил его странный друг. Достала конверт. Действительно, вот оно. Болталось со мною всюду в кармане куртки. «Эстер, ты что ли уже прочла б его» — сказали, и в пепельницу окурки впечатали, и ушли, оставив меня с письмом. И вот, после этих чудовищных дней мучительных, я, наконец, успокоилась, выспалась, навела чистоту, перемыла посуду. В бога не верила и не стану, но вот на этих двоих я молиться до конца жизни буду. Письмо твоё адресата достигло, вот ответное тебе от меня. Пусть, Бернард, тебя больше не покидают силы. Я — Эстер, здравствуй, Бернард, доброго дня.