доброта — она всегда богаче самых состоятельных людей… у неё ни джипа нет, ни дачи, но Господь поведал нам о ней…
Амала шла по длинному тёмному коридору, с плотными, покрытыми мхом стенами без окон. В конце коридора виднелась тяжёлая железная дверь, на массивных, ржавых, но достаточно крепких на вид, петлях. Девушка остановилась, подойдя к своей цели, ради которой она тут появилась. Вот только как? Зачем? Зачем она тут, если даже не помнит, как здесь очутилась? Амала оглядела себя. На заляпанной грязью и кровью футболке висела красивая золотая цепочка, с обычным старым металлическим ключом. По инерции девушка взяла в руки ключ и вставила его в замочную скважину, с трудом смогла несколько раз повернуть. Дверь с громкими скрипами и стонами отворилась, и глазам девушки предстал великолепный, освещенный ярким солнечным светом замок, возвышавшийся над ней. В небе плавали молочно-белые облака, дул тёплый освежающий ветерок. Амала стояла прямо перед открытыми воротами Хогвартса. Сделав осторожный шаг, девушка вошла на территорию школу. Мысли путались, сознание плыло куда-то в небытиё. — Привет, сестрёнка! — от звонкого голоса Сириуса Блэка Амале захотелось с силой заткнуть уши и бежать, бежать, бежать… Бежать далеко-далеко и долго-долго. — Амала! Ты вернулась! — воскликнул Джеймс, выбегая за другом. Следом появился Ремус Люпин, приветливо улыбнувшийся девушке, и Питер Петтигрю. При виде последнего Амалу передёрнуло. Как же она его ненавидела! Ребята стали подходить ближе. Девушка уже хотела броситься им в объятия, но вдруг друзья начали расплываться. Вскоре и силуэты ребят исчезли в темноте.***
От мраморного пола веяло холодом, окутывавшим непонятным животным страхом всё человеческое существо. Приподнявшись на локтях, Амала огляделась по сторонам. Справа и слева от неё сформировались какие-то предметы и фигуры из разноцветных пятен. Пятна сновали туда-сюда, сливались в одно целое, принимали очертания людей, цветов. На небе ярко засияло солнце, озаряя картинку, образовавшуюся вокруг девушки. Амала лежала на земле, в которую превратился пол. Земля было очень тёплой. Осознав, что ноги лежали в чем-то мокром, девушка села. Её стройные ножки, обутые в обычные шлёпанцы, лежали в прохладной воде, а сама Амала сидела на берегу Чёрного озера. Всё опять засияло и закрутилось. От яркого света девушка крепко зажмурилась, а когда решилась открыть глаза, увидела рядом с собой Лили Эванс. — Ты чего? — удивилась рыжеволосая, заметив расширенные глаза и широко открытый рот подруги. Та быстро-быстро заморгала и отвернулась, смахивая с ресниц подступающие слёзы. — Всё в порядке! — ответила Амала, поворачиваясь обратно к Лили, старательно расплываясь в улыбке. Эванс подозрительно на неё посмотрела, но через секунду махнула рукой и тоже улыбнулась. — А, ну хорошо! Так о чём я?.. — протянула она, — правильно я делаю, что не говорю этому Поттеру, что он мне нравится? У Амалы широко открылся рот. Она отлично помнила этот разговор, произошедший в сентябре третьего курса. Только тогда зелёные глаза Лили были тёплыми, а не такими холодными, как сейчас. В голосе и взгляде Эванс проскальзывало равнодушие. Понятно было, что все темы её разговора с подругой ей абсолютно не интересны. — Ты чего? — безразлично спросила Лили, грубо схватив Амалу за руку. Темноволосую передёрнуло. Но не от боли, а от ледяного презрения, которым сочился голос Лили. Это презрение так и лилось из девочки, слышалось в словах, и просто ощутимо чувствовалось в воздухе. Яд. Горький, противный на вкус яд. Амала резко выдернула руку из мёртвой хватки подруги и, с трудом поднявшись на ноги, рванула прочь от озера. Споткнувшись о камень и упав на траву, девушка сжалась в комочек и в страхе вжала голову в плечи. Её трясло. –Сейчас она меня догонит, догонит! — стучала в её уставшем мозгу безумная мысль, находящая ужас. Только никто Амалу так и не догнал. Земля поплыла под ней, меняя форму, цвет и очертания, превращаясь в водоворот самых непонятных красок. — Опять…***
— Ну, здравствуй, Амала! Девушка в который раз с трудом поднялась. Вокруг неё ничего не было. Пустота. Просто пустота, отливающая розовым. А говорил с ней… — Кто ты? В ответ раздался смех. Тихий, добрый, переливающийся сотней колокольчиков. Казалось, что обладатель невидимого голоса был повсюду. Он и был той самой пугающей пустотой. — Ты попала в будущее, девочка. Сейчас ты можешь узнать судьбу любого живого существа, оставшегося в твоём настоящем. Свою, друзей, родных, или, быть может, любимого… Любую… Амала судорожно помотала головой. — Бред, бред, бред! — Нет, не бред, милая, — вторично рассмеялось нечто, — и да, я читаю мысли. Чью судьбу ты желаешь узнать? — Ничью! — заявила Блэк, вдруг осмелев и топнув ногой, при этом гневно сверкая глазами. И в этот же момент пустота поплыла. Поплыла, как и раньше. — Тогда прощай…***
— Наконец-то очнулась! Можете идти, профессор Дамблдор, девочка пришла в себя! Амала поморщилась, приоткрыв глаза. Перед ней стояла мадам Помфри, облегченно улыбаясь. Чуть поодаль, у больших дверей Больничного крыла, девушка увидела директора, взволнованно смотрящего на неё немигающим взглядом. — Как ты? — спросил он, наклонив голову так, что его глаза полностью скрылись за очками-половинками, блестевшими при лунном свете, проникающим в палату сквозь окна. — Прекрасно! — деланно бодрым тоном ответила Амала, через силу расплываясь в улыбке. — Ты плакала и кричала, моля спасти тебя. — Да-а? — девушка уставилась на директора, сосредоточенно думая о том, как бы ей выкрутиться, — мне просто приснился плохой сон… Дамблдор улыбнулся, направляясь к выходу. — Разберёмся позже. А сейчас — пей зелье сна без сновидений и спокойно засыпай!***
доброта действительно бесценна. и старик, что кормит голубей, даже сам не зная, постепенно, эту землю делает добрей…
Сквозь окна замка в Больничное крыло проникали лучи тёплого солнечного света. Один из них — самый смелый — скользнул по белоснежному одеялу, пробежал по подушке и прошёлся по закрытым глазам спящей на кровати девушки. Её черные ресницы легко трепетали, волосы были разбросаны, грудь мерно вздымалась и опускалась. Эта светлая картина создала бы у любого сюда вошедшего мирные и нежные чувства. Но не всё было так просто, как казалось на первый взгляд. Эта тёмноволосая девушка была больна. Сильно больна. Мадам Помфри, заходившая иногда проведать пациентку, тяжело вздыхала при взгляде на неё. Чем же больна Амала Блэк? Луч солнца настойчиво щекотал веки, щёки, губы, нос. Амала поморщилась и тихонько чихнула, моментально просыпаясь. — Где я? — хриплым от сна голосом спросила она, оглядывая пустой медпункт. Услышав её голос, из двери, находящейся в противоположной части от входа в Больничное крыло, высунулась голова школьной медсестры. — Проснулась, милая? Подожди, я сейчас лекарство принесу, — с этим словами мадам Помфри поспешила к Амале, держа в руках пузырёк с дымящейся жидкостью и маленькую чайную ложку. — А что со мной? — как можно вежливее поинтересовалась девушка, с тревогой глядя на медсестру. — Не знаю, — женщина нахмурилась, садясь на кровать и протягивая дымящуюся ложку с ярко-красной жидкостью Амале, — у тебя жар спал, но ты вся бледная и слабая… Ничего не болит? — Болит, — честно призналась Блэк, глотая лекарство и понимая, что если промолчит только сделает себе хуже. — Где? — встрепенулась мадам Помфри, забирая у Амалы ложку и встревоженно глядя на девушку. — Сердце, — просто ответила Блэк, кладя руку на грудь, — у меня нервы. Так говорил колдо-лекарь, к которому меня водила мама. Ещё он сказал, что мне нужно как можно меньше волноваться. У мадам Помфри подозрительно широко расширились глаза, и она, взяв с тумбочки «Ежедневный Пророк», протянула его Амале. — На, почитай. Уж лучше ты узнаешь о статье Скитер от меня, чем от кого-то из недоброжелателей. Извини, мне надо отойти в кабинет Дамблдора. И да, — добавила медсестра, подойдя к дверям и оглянувшись, словно что-то вспомнив, — к тебе приходили близнецы Уизли, Гарри, Рон и Гермиона с Джинни. А потом ещё мисс Паркинсон и мистер Малфой с мистером Забини и мистером Ноттом. Они все осведомлялись о твоём здоровье. Ты спала почти двое суток! — и мадам Помфри, не добавив больше ни слова, вышла. Амала поражено развернула газету. На первой же странице она увидела написанную ядовито-жёлтыми большими буквами надпись: «Вся правда о сестре преступника Сириуса Блэка!». У девушки дрогнуло сердце, и она открыла нужную страницу. Внутри всё перевернулось и похолодело. «Альбус Дамблдор, который и до этого случая делал поразительно удивительные решения, кого же принимать на работу и учиться в школу, удивил нас и на этот раз. Недавно стало достоверно известно, что сестра сбежавшего из Азкабана преступника, а именно жестокого убийцы Сириуса Блэка, учится на факультете Гриффиндор, на одном курсе со всемирно-известным Гарри Поттером, которому явно стоит остерегаться этой девочки. Её зовут Амала — полное имя — Амала Джиоти Лалит Блэк. Да-да, та самая девочка, что пропала из Хогвартса почти двадцать лет назад, первого сентября. Тогда всё свелось к тому, что в неё попало заклятие её ненормального братца, которое он пускал в Северуса Снегга, на данный момент являющегося учителем Зельеварения в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Но дело замяли. — Возможно, что после такого значительного перемещения во времени не по своей воле, у девочки начнутся симптомы непонятной болезни, — говорит нам целитель из больницы Святого Мунго, — Жар, галлюцинации, ночные кошмары, боль в сердце. Лечения нет! Поэтому люди, у которых найдены похожие симптомы, могут быть очень опасны, и лучше держаться от них подальше. В который уже раз мы ставим под сомнения решения Дамблдора: кого хочу того и беру в свою школу. Как будут развиваться события, покажет время.» Амала выронила газету и та с тихим шелестом упала на мраморный пол. Вот и сбылось то, о чём говорил Гарри. Сбылось, благодаря Рону, который заострил на этом внимание всей школы и даже прессы. Сбылось… — Привет! — звонкий голос Гермионы Грейнджер отвлёк Амалу от рассматривания лежащей на полу газеты, где на всю первую полосу располагалась её фотография. Девушка подняла глаза на вошедшую подругу. — Привет… — медленно ответила она, увидев за спиной Гермионы Рона, Гарри, близнецов, Джинни и четвёрку Слизеринцев. — Ты как? — спросила Панси, подходя к Амале, — тебе лучше? — её взгляд упал на газету, и она разочарованно выдохнула. — Уже читала, да? Блэк кивнула. Гарри подошёл к ней и пинком откинул газету под стоящую рядом кровать. — Не обращай внимания на эту белиберду! — заявил он, усаживаясь рядом с девушкой и обнимая её за плечи. Та кивнула и скрыла лицо волосами — в глазах предательски щипало. — Скитер — это тупая корова! — заявил Рон, тоже садясь к Амале. Та покачала головой. — Во всяком случае… это не бред… — тихо сказала она, — я правда больна. Вдруг, вам тоже опасно находиться рядом со мной? — Замолчи! — подал голос Теодор Нотт, который, облокотившись спиной на двери в Больничное крыло, нахмурившись и скрестив руки на груди, смотрел на Амалу. Блейз пихнул его локтем в бок. Тео поморщился и продолжил, — извини. Ты же знаешь — всё, что там написано — сплошная ложь. — Нам пора, — спохватилась Панси, взглянув на свои наручные часы. — Пока, Амала! Выздоравливай! И слизеринцы вышли вместе с Драко, который [не может быть] послал ей приветливую улыбку. У Рона челюсть чуть не столкнулась с полом. Гарри и Гермиона, будто что-то вспомнив, схватили Рона под руки, пробормотали: «выздоравливай!», и выбежали из Больничного крыла. Амала осталась с близнецами и, чувствуя на себе их сочувствующие взгляды, в очередной раз поёжилась. Те спокойно уселись на кровать, по обе стороны от Амалы. — Чего? — буркнула она, скрючившись и с головой завернувшись в тёплое одеяло. — Ты как? — осторожно начал Джордж, глядя на Амалу. — Заело? — грубо ответила та, стреляя карими глазами в парня. — Ну, прости его, идиота! — воскликнул Фред, садясь рядом с девушкой и, совсем как Гарри, обнимая её за плечи, — он не понял ещё, какого друга потерял! — Понял… — тихо ответил Джордж, отворачиваюсь к окну. Амале жутко захотелось, чтобы он сказал эту фразу ей в глаза, но она нашла в себе силы не показать этого. — Ну, а у вас как дела? — наигранно весело спросила девушка, стараясь скрыть смущение и порозовевшие щёки. Фред, поняв её задумку, во весь рот ухмыльнулся. — Прекрасно! Пока ты два дня спала, мы начали разрабатывать конфетки «Нуги-носом-кровь». Вот, держи инструкцию, — парень потянул Амале смятую бумажку, — почитай, потом будем с тобой продолжать! — Фред весело подмигнул подруге. Та искренне улыбнулась. — А ты чего молчишь? — Уизли взглянул на брата, до сих пор отстранено глядевшего в окно. Тот никак не отреагировал. — Джордж, — аккуратно произнесла Амала, осторожно кладя руку на плечо парня. Тот дёрнулся и обернулся. — Что? — Ничего… — девушка явно терялась, не зная, что можно сказать в этой ситуации. Попросить прощения? Но ведь виновата не она… — Прости меня, — спокойно сказал Джордж, — я должен был поддержать тебя. Вчера извиниться не смог, а всё эта Спиннет! — Ребята усмехнулись, прикрыв рты руками. Джордж одарил их смеющимся взглядом и серьёзно продолжил, — ничего смешного! Вот… И извини за то, что ударил тебя на трибунах… — Всё в прошлом! — весело ответила Амала, убирая руку с плеча Джорджа. Тот развернулся и крепко обнял подругу. Та расплылись в ещё более широкой улыбке. — Так, ей нужен отдых! До свидания, ребята! — крикнула из своего кабинета мадам Помфри. Парни тут же вскочили. — Пока, Амала. Мы еще зайдём! Выздоравливай! — Джордж улыбнулся и направился к выходу. Фред, подмигнув девушке, последовал за ним.и ребёнок, пожалев дворнягу, и отдав с портфеля бутерброд, доброте поступком дал присягу, что в беде друзей не подведёт…