Теплые руки

Часто я совершаю безумные поступки. А иногда даже откровенно идиотские. Это приносит мне немало и счастья, и горя, но, кажется, не приносит ни грамма толка в мою бессмысленную жизнь. Честно, я не знаю, к какого рода поступкам мне следует отнести Его. Я встретил его вечером в электричке. Сидели рядом, случайно коснулись друг друга руками. Обнаженная мягкая кожа, теплая – ощущение близости электрическим током кольнуло руку. В этом душном будничном месте не полагаются такие прикосновения. Здесь можно разве что грубо толкать друг друга, будучи закутанным в теплые дутые куртки и меховые варежки, и то – только в час пик. Он коснулся меня чисто случайно: снял перчатку, чтобы пролистнуть страницу книги на сенсорном экране. А я так глупо вытаращился, как будто его жест что-то означал; мужчина тоже вскинул на меня взгляд в легком недоумении, а я так и застыл, продолжал на него пялиться. Думал о том, какие они все-таки у него большие, эти глаза, темно-темно карие, как древесина черного дуба, и кажутся немного грустными. Это, возможно, из-за теней под глазами: у его век очень тонкая кожа. Вот у детей или у азиатов в коже плотная жировая прослойка, она хорошо защищает – а у него даже тонкие ниточки сосудов просвечиваются. Мысли расползаются. – Поехали ко мне, – сам для себя неожиданно, хрипло брякнул я. Он промолчал, между бровей появилась легкая морщинка, опустил взгляд обратно на книгу. А когда я уже собирался вскочить с места и с позором сбежать от своего идиотизма в соседний вагон, он еле слышно ответил: – Поехали. Я не решался ни поболтать, ни даже обратиться к нему, хотя очень хотелось. Просто ему, очевидно, вообще не хотелось. Поэтому всю дорогу до моей станции мы ехали молча, только перед станцией я легонько сжал его пальцы, обращая на себя внимание, и жестом показал, что пора выходить. Он тут же высвободился, чтобы убрать книгу во внутренний карман куртки. Но затем на улице почему-то снова взял мою ладонь в свою. Так мы и шли по темной, вымощенной замерзшей слякотью улице к моей многоэтажке: он держал меня за руку, засунув ее себе в карман. Смешное такое ощущение, в моей жизни подобных ванильных нежностей раньше не случалось. Сам-то мой спутник не сильно переживал по поводу соблюдения этикета совместных вечерних прогулок парней в нашей местности. Ну, а я и вовсе не парился, тем более что перчатки я уже давно посеял, а от его тепла мне становилось очень уютно. И не только рукам. Райончик у меня был самый обыкновенный, в котором муниципальные власти не рвутся сразу чинить разбитые фонари и выбоины на асфальте. Но даже если бы светило яркое солнце, наше появление не вызвало бы ажиотажа: околоподъездные бабульки давно заклеймили меня термином “пропащая душа” и привыкли к тому, что я ошиваюсь с патлатыми парнями на угрожающего вида байках, а не с гламурными кудрявыми кисами в розовых платьицах и на шпильках.