Однажды темной ночью...

      Как и обещал отцу, Курт по дороге домой заехал в мастерскую. Зайдя в шиномонтажный отдел, он поприветствовал одного приятеля отца, с которым он вместе работал? и попросил его отдать то, что просил Берт. Когда он уже вернулся домой, то все семейство вместе с Рейчел готовилось к ужину.       — Ты как раз вовремя, — сказала ему Кэрол, когда он появился в столовой. Финн и Берт все так же сидели на диване в гостиной, будто бы совершенно не двигаясь с того момента, как Курт ушел. Иногда он задумывался, если бы не работа Берта и школа Финна, то возможно ли было бы то, что эти двое провели остаток своей жизни сидя на этом диване, просматривая различные ток-шоу и матчи? Но потом он вспоминал, что его отец никогда не был человеком сидящим без дела и тратящим свою жизнь на такое бесполезное занятие. А Финн был амбициозным парнем, в любой области, в какой он участвовал. Будь то футбол, хоровой кружок или его так и не раскрытый актерский талант.       Когда все расселись за столом, Кэрол первая, кто начала разговор со всеми сидящими. Неугомонная Рейчел тут же подхватила и продолжала болтать, пока мужчины этого дома спокойно ужинали.       — Так ты все взял? — спросил Берт, обращая свое внимание на сына. Курт на мгновение потерялся в своих мыслях, но, заметив пристальный взгляд отца, энергично закивал, не произнося ни слова. Берт удовлетворенно кивнул и начал уже отчитывать Финна за его плохие баллы по физике. Хадсон обреченно уронил голову на стол, и Берри, заметив это, тут же ласково начала гладить его по голове. За столом стоял небольшой шум от разговоров всех и сразу. Курт задумчиво ковырял свою порцию, лишь изредка отвечая на вопросы, которые касались именно его, толком не участвуя в беседе.       У него не было меланхолии или чего-то такого, просто сейчас все его мысли были где-то в другом месте. И Курт не хотел бы уточнять где именно.       Когда с ужином было покончено, юноша быстро поблагодарил Кэрол за еду и быстрым шагом направился к себе в комнату, не дожидаясь, пока Рейчел последует за ним. Он вошел в комнату, чуть ли не с разбегу падая на свою кровать, тяжело вздыхая, будто за сегодняшний день юноша только и делал, что разгружал вагоны. Или объяснял футболистам, что такое гендерная идентичность. По моральной оценке сложности — второе было для Курта еще тяжелее, чем первое.       Он не заметил, как провалился в дрему, прямо так, в одежде и обуви. Тело будто было налито свинцом, и его конечности совершенно его не слушались. Никакой речи о том, чтобы встать и расстелить постель, провести свои вечерние процедуры, позвать, наконец-таки, Рейчел и успеть с ней повздорить, не шло. Покрывало было приятно прохладным и каким-то необычным образом успокаивало все его мысли. Думать о том, как теперь заставить Блейна петь с ним дуэт и одновременно попросить его о том, чтобы он стал тем, с кем ему придется спать, было невыносимым. Мозг болел только от того, когда он вспоминал об этом. Тело расслабленно покалывало в предсонной неге. И даже несмотря на то что сейчас он лежал на животе и с вероятностью в сто процентов утром у него на лице будут отек и полосы от складок покрывала, Курт не собирался двигаться. Вообще. Желательно всю следующую неделю.       Юноша уже был на грани сна, когда услышал тихий скрип двери и легкий аромат духов Рейчел, когда она села на его кровать, мягко поглаживая его по голове. В комнате все так же стояла тишина, прерываемая только их дыханием и тиканьем часов. Иногда можно было расслышать возню на первом этаже, но это только если сильно вслушиваться. Девушка все еще сидела и слегка пропускала его волосы сквозь свои пальцы, не говоря ни слова и совершенно не пытаясь его разбудить, что уже было странным делом. Возможно, она специально не отрывала его ото сна, чтобы в итоге убежать по-тихому к Финну. Но это было бы слишком дурным поступком так думать о ней. Хотя этот вариант все еще имел место быть.       Все же Берри тихонько потрясла его за плечо, чтобы Курт проснулся. Его легкое дремание едва ли можно было назвать полноценным сном, но это тоже уже что-то. Юноша тяжело выдохнул и все же приоткрыл глаза, не пытаясь сдвинутся ни на миллиметр.       — Ты должен встать и раздеться, милый, — тихо произнесла она, ее рука все еще находилась на его плече и тихонько поглаживала. Курт захныкал в ответ, будто маленький ребенок. Его тело совершенно, абсолютно точно не хотело совершать какие-либо движения. Он еле открыл глаза, о чем вы?       — Нет, я собираюсь спать прямо так, и ничто не заставит меня встать, — пробурчал он, его голос был приглушен из-за того, что он почти лежал вниз лицом. Рейчел тихо усмехнулась и встала с его кровати, дергая его за руку.       — Тебя бы даже не заставило встать письмо из НЙАДИ о твоем поступлении? — с озорством спросила она, все еще дергая его, чтобы он поднялся с постели. Курт на мгновение задумался, предполагая перспективы, но потом все же ответил:       — Ну, скорее всего, это письмо смогло бы даже заставить меня полететь, но мы оба знаем, что его нет, и в данный момент я буду лежать так всю неделю.       — Ты не можешь, у нас в четверг занятия в хоре. И если ты еще не забыл, то нужно исполнить дуэт. От этого задания зависит наше будущее! — воодушевленно сказала Рейчел, перестав наконец его тормошить. Курт лишь хмыкнул на это заявление. Для мисс Берри чуть ли не каждое задание было тем, от которого зависит будущее. Но в чем-то она была определенно права: от каждого удачно выполненного задания их шанс на поступление в НЙАДИ определенно возрастали.       — Если ты не забыла, мне все еще не с кем петь дуэт, — тихо сказал Курт, слегка поджимая губы, чтобы не рассказать подруге о его визите к Блейну и его просьбе ему. Эти мысли снова вихрем ворвались в его голову, громко жужжа словно рой пчел, который не давал ему покоя.       Пока он плавал в своих мыслях, Рейчел снова уселась на его постель слишком близко к нему, отчего Курту все же пришлось немного приподняться на локтях. Руки еле держали его, и он просто мечтал о том, чтобы этот разговор был побыстрее окончен и он вновь смог бы упасть лицом на постель. К его счастью, Рейчел как-то по-особенному глубоко вздохнула и поднялась с его кровати, немного раздражающе слух Курта шаркая по полу своими каблучками. Она обошла всю его комнату, будто в первые тут находилась, и наконец подошла к окну, приоткрывая ставни. Оперевшись на подоконник руками, девушка вдохнула свежего вечернего воздуха, все еще по-весеннему прохладного. Ее передние пряди волос слегка развевались из-за впускаемого в комнату ветра, и Курт, который наблюдал за ней из-под челки, которая уже упала на его лоб, словил себя на мысли, что именно сейчас, вот так, Рейчел ему очень нравится.       Она тихонько сидит возле окна, молча, и ее черты лица кажутся мягче из-за едва различимой улыбки. Это заставляет ее выглядеть еще моложе, хотя, для ее неполных восемнадцати лет, она и так не выглядит такой уж взрослой. Хаммел хочет думать, что именно такой и видит ее Финн; что ему так же нравится наблюдать за Рейчел, когда она спокойна или сконцентрирована на чем-то и молчит в это время. Он хочет думать, даже если и глупые мысли, что Рейчел и Финн действительно одни из тех, кто нашел свою вторую половину так рано и кто с ней же и проживет всю свою оставшуюся жизнь. Это немного наивно, Курт это прекрасно осознает, но порой ему хочется верить во что-то такое глупое и абсурдное, чтобы его жизнь имела хоть какой-то смысл и яркие краски. И даже если эти самые краски ─ это роман двух подростков, то почему бы и нет?       Юноша приходит в себя, только когда подруга зовет его тихонько по имени, будто бы уже весь дом находится во сне.       — Эй, Курт, как ты думаешь, есть ли смысл в том, что мы с тобой делаем? — все так же еле слышно спросила она, не поворачивая к нему лица. Хаммел фыркнул достаточно громко, но нахмурился на ее вопрос.       — Ты так говоришь, будто мы друзья с «сексом без обязательств» и сейчас у нас происходит осознание того, что кто-то из нас влюблен, — пытается отшутиться он, но Рейчел теперь смотрит прямо на него, и на ее лице нет уже той спокойной улыбки, что была мгновение назад. Ее взгляд можно назвать даже грустным. Курт устало выдыхает и снова опускается на постель, но переворачивается лицом к потолку, безучастно рассматривая на потолке старые небесные карты и плакаты с фазами луны. — Я не знаю, ладно? Я даже не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Я болен, — юноша остановился на мгновение, осознавая, что это один из редких случаев, когда он признает, что у него не просто небольшие проблемы, а именно заболевание, которое к чертовой матери не может пройти уже восемь лет. — Я болен, и я уже не знаю, как с этим справляться. Изо дня в день мне кажется, что это только усугубляется. Я думал, — он снова прерывается, но уже чтобы сглотнуть комок, который неожиданно возник у него в горле, из-за чего теперь его голос дрожал, — что хоть этот способ мне поможет, но, как оказалось, мне уже ничем не помочь, — он горько усмехается и чувствует, что глаза уже не могут видеть ясно из-за тех слез, что у него сейчас прольются. Он чувствует, как все же тонкие мокрые дорожки быстро скатываются по вискам, из-за чего капли неприятно щекочут уши. Юноша старается как можно тише всхлипнуть, но выходит неважно.       Через мгновение он больше чувствует, нежели видит, что его матрас прогибается, и возле него ложится Рейчел, крепко обхватывая его поперек груди и укладывая свою голову ему на плечо. Она молчит, что для Курта является странностью, потому как в обычном состоянии Берри бы уже вовсю распиналась во вдохновляющих речах. Но сейчас это именно то, что ему нужно — тишина и чьи-нибудь крепкие, теплые объятья. И пусть в воздухе так и висит безмолвное отчаяние, это большее, что он может иметь на этот момент.       Курт еще пару раз шмыгает носом, вытирая его рукавом рубашки, от чего сам же и морщится за испорченную вещь, и вскоре успокаивается. Дыхание Рейчел медленное и тихое, и он думает, что девушка спит или дремлет. Но она неожиданно встает и поправляет свою юбку и волосы, и на ее лице, слегка бледном из-за того, что свет не горит, а комната освещается лишь яркой луной, снова та большая улыбка, что так свойственна этой девушке. Она ставит руки в бока и снова смотрит на него с искрой в глазах.       — Знаешь, может, я и не та, кто тебе нужен, и поэтому у нас ничего не выходит, — театрально сожалеюще выдыхает она, прикладывая руки к сердцу, — но у нас все же остался последний вариант, и если уж и он не сработает, то ты действительно неудачник, Курт Хаммел, — с ухмылкой заканчивает она и еле успевает увернуться от небольшой декоративной подушки, что летит в нее. Курт мог бы кинуть и обычную пуховую подушку в нее за обзывательство, но он все еще джентльмен и не бьет женщин.       — Ты еще пожалеешь, что так назвала меня, Рейчел Берри, когда я обойду тебя на Гремми, — горделиво говорит он, вскидывая подбородок, наконец вставая с кровати. Рейчел открывает рот, будто бы сказанное поразило ее до глубины души. Она снова перекидывает свои волосы с одного плеча на другое.       — Посмотрим, посмотрим, — проговаривает она, слегка хватая его за руку, пока Курт не ушел в ванную комнату. — Ты хочешь чтобы сегодня я ночевала с тобой? — слегка обеспокоенно спрашивает она, заглядывая ему в глаза. Хаммел неожиданно усмехается.       — Я так и знал, что ты хочешь поскорее ускакать в комнату Финна, развратница, — с едкой улыбкой говорит он, за что получает довольно-таки ощутимый удар по плечу от девушки.       На ее лице шокированное выражение вперемешку с легкой обидой.       — Поверить не могу, что ты сказал это, — защищается она, складывая руки на груди. Курт лишь тихо смеется и снова запоздало шмыгает, до сих пор чувствуя влагу в носу.       — Если ты этого хочешь, — все же мягко говорит от, — если ты хочешь уйти к Финну, то я тебя пойму. Но только ничего неприличного. Я же пытаюсь уснуть, ради Бога! — вскидывая брови говорит он, указывая на Берри. Девушка снова бьет его по плечу, от чего Курт вскрикивает, говоря о своей нежной коже и о том, что теперь у него точно будет синяк.       — Я останусь с тобой, хотя ты и самый отвратительный друг-гей, — заносчиво говорит она, улыбаясь под конец фразы.       — Так и знал, что ты дружишь со мной только из-за моей ориентации, — усмехается в итоге он, притягивая девушку в свои объятия.

***

      Он встает, как и обычно, в четыре утра, на автомате следуя на кухню, оставляя Рейчел досыпать, так как ночью ей снова пришлось успокаивать его после очередного кошмара. Заходя в комнату, он прямиком направляется к чайнику, включая его, и слушает мерный звук нагревающейся воды, пока роется в шкафчиках, ища там свой отвратительный растворимый кофе. Серьезно, ему нужно наконец-таки пойти и купить нормальный кофе, помилуйте. Он идет в ванную, быстро выполняя все процедуры, потому как боится не успеть до того момента, как вскипит вода. Снова заходя на кухню, его уже встречают яркие лучи восходящего солнца. Он, как и обычно, наливает себе чашку и присаживается за стол, наблюдая, как новый день вступает в свои ряды. Неожиданно он слышит шарканье чьих-то ног.       Он поворачивается и с действительным удивлением смотрит на Финна. Тот выглядит таким помятым, словно спал не на своей кровати, а как минимум у черта на рогах. При этом придавленный всей футбольной командой. Он идет мимо Курта, пытаясь с ним поздороваться, но как только открывает рот, то тут же зевает. Хаммел слегка усмехается на это, но Финн этого явно не замечает. Парень так же наливает себе кофе, добавляя туда отвратительно большое количество сахара, от чего у самого Курта уже сводит зубы, и немного молока. Хадсон чешет свою грудь так сильно, что Курт уверен, там теперь будут здоровенные красные полосы, и он садится прямо напротив сводного брата. Курт в недоверии смотрит на часы. Ожидая там более позднее время, если вдруг он просто засиделся и не заметил, как быстро прошло время, но нет. Время почти пять утра. И этот факт заставляет молча в удивлении пялиться на Хадсона. Финн же будто этого не замечает, продолжая пить свой кофе, сонливо прикрывая глаза каждый раз, когда яркие лучи попадают ему на лицо.       — Финн, — осторожно зовет его Курт, — ты чего так рано встал?

***

      Высокий парень, кажется, сначала даже не слышит вопроса, и когда Курт уже думает повторить свой вопрос, то слышит заспанный голос брата.       — Ну, я услышал, как ты пел в душе, вот и встал, — медленно говорит он, все еще не открывая глаза. Юноша хмурится, вспоминая, что до этого момента Финн еще ни разу не жаловался на то, что он громко поет в душе и из-за этого он мешает кому-то спать. Да и пел-то он чуть ли не шепотом, так как все еще не хотел будить Рейчел, которая была в его комнате. Он недоверчиво смотрит на парня напротив, отставляя свою кружку и складывая руки в замок.       — Не может быть, я тихо пел, — говорит он в свою защиту, все еще поражаясь тому, что так рано Финн встал самостоятельно, да еще и в выходной день. — Признавайся, почему ты так рано встал?       Хадсон обреченно вздыхает, будто он должен объяснить ребенку, почему солнце круглое, а небо голубое.       — Слушай, ты каждый день так встаешь, и ничего. Ну, вот и я встал тоже, — все же сознается он, потягиваясь на стуле.       — И ничего?! — ошарашенно говорит Курт, — Финн, у меня хроническая бессонница и тревожный сон, из-за чего мое лицо не спасает даже самый хороший тональный крем. У меня мозг постоянно в напряжении, из-за чего половина информации, что дают нам в школе, не усваивается у меня так хорошо, как могла бы. Мое тело почти не отдыхает, от чего я становлюсь жутко неуклюжим. Мой организм в работе почти двадцать четыре часа в сутки, и это не нормально. Это не ничего! — взрывается он, хмуря брови и раздраженно смотря на парня. У Хадсона такое выражение лица, будто он тщательно продумывает свой опровергающий ответ. Он тоже хмурится, но на его лице это выражение смотрится более безобидно, чем у Курта. Он тоже складывает свои руки на стол в замок и чуть наклоняется в перед к Хаммелу.       — Чувак, послушай, — начинает он, — я все это прекрасно знаю, я живу с тобой уже почти два года, и я вижу тебя каждое утро. Ну, почти каждое, когда ты не уходишь ночевать к Мерседес или Рейчел, — быстро добавляет он, растерянно почесывая затылок, — и поэтому все, что ты сейчас сказал, я уже знаю. Просто… понимаешь, я не могу больше видеть тебя таким. Мы хоть и не самые близкие люди, — на этом Курт фыркает, из-за чего получает нахмуренный взгляд Финна, — но мы все же семья, и ты мой брат. Поэтому я не могу просто смотреть на то, как ты мучаешься и сидишь в темноте утром в одиночестве.       — Вообще-то я включаю свет, спасибо за заботу, — иронично отвечает он, отодвигая от себя пустую чашку, не глядя в глаза парня.       — Это неважно, ты все еще сидишь тут один и борешься со своими демонами, — парирует Финн, еще ближе придвигаясь к юноше, насколько позволяет стол между ними, — я имею в виду, Курт, я, может, не лучший брат и советчик, но я пытаюсь, окей? Я хочу помочь тебе, я просто не знаю, как, — он растерянно разводит руки, глядя на Курта с искренним сожалением в своей беспомощности. — И… и я просто подумал, что если я хотя бы буду вставать с тобой и проводить утро вместе, то это хоть чем-то сможет тебя порадовать. Я могу вставать в это же время с тобой, просто если буду ложиться рано, — с энтузиазмом говорит Финн, а Курт так и не может поверить в это.       Он ошеломленно хлопает глазами, смотря на то, с каким возбуждением его сводный брат рассказывает ему о том, что он сделает все возможное, чтобы поддержать его. Финн верно сказал в начале своей душещипательной речи о том, что они не самые близкие люди и отношения у них все еще сложные, несмотря на то что они живут в одном доме и одной семьей. И сейчас, когда этот высоченный любитель поспать встал в выходной день только для того, чтобы провести с ним время, — это действительно заставляет Курта по-другому взглянуть на его брата. Он молча опускает голову, в то время когда Финн замолчал.       Юноша чувствует, как в его глазах снова начинает собираться влага, и, Боже, за эти сутки он плачет чаще, чем за весь год! Это доведет его нервную систему.       Он все же поднимает голову, слегка блестящими глазами глядя на ожидающего ответа Хадсона, и улыбается ему.       — Знаешь, мне действительно будет очень приятно, если ты сможешь завтракать со мной в такой ранний час, — говорит он, — но только не в выходной же, Финн! — шуточно добавляет он, и наблюдая, как по взволнованному лицу парня расползается широкая улыбка, он и сам не может удержаться от этого. Он неожиданно оказывается втянут в крепкие медвежьи объятия, от чего воздух слегка выбивается из его легких из-за неожиданности.       — Ох, полегче, я все же больной человек, — хрипит он, похлопывая брата по плечу. Финн тут же отскакивает от него, но все еще держит руки на его плечах, крепко сжимая их.       — Точно, да, я не специально, братишка, — взволнованно бормочет он, и их прерывает громкий и протяжный звук, который доносится из живота Хадсона. — Слушай, ты не мог бы что-нибудь приготовить на завтрак?       И теперь Курт смеется уже в голос.

***

      Выходные проходят сумбурно.       Курт только и делает, что помогает Финну с его проектом по истории, хотя и сам не понимает половины того, что им задали. Боже, кто все эти Людовики Какой-Он-Там-По-Счету, и почему они должны составлять их семейные древа? Курт еле сможет назвать имена своих прадедов, что уже говорить о каком-то французском правителе восемнадцатого века? Поэтому большую часть юноша слушает завывания Финна о том, что они ничерта не могут найти в интернете, а в школьную библиотеку он не хочет идти, потому как в прошлый раз он положил книгу не на ту полку и почти двадцать минут выслушивал лекцию от библиотекарши. Потом они отвлекаются на то, чтобы помочь Кэрол с обедом и после этого хотят просто посидеть перед телевизором, но Берт каким-то образом вспоминает, что они должны делать важный проект, и парни нехотя отправляются снова в комнату Финна.       Хадсон сразу падает на кровать в позе звезды, заполняя все свободное место, и начинает что-то напевать.       — Что это? — спрашивает Курт, не особо интересуясь на самом деле, но это более интересно, чем искать прабабушку Все-Еще-Не-Знаю-Какой-Он-По-Счету Людовика.       — Дуэт, что мы должны петь с Рейчел на этой неделе для хора, — приглушенно говорит Хадсон, вероятно, уже почти заснув. Курт кивает головой, а потом резко вскидывает голову, вспоминая про задание.       — Ох, черт! — тихо шипит он, скидывая все учебники на стол, и подрывается с места. Финн поднимает голову из-за шума и в непонимании смотрит на мечущегося Курта.       — Ты чего?       — Я забыл подготовиться к этому заданию, — говорит он и чуть не запинается о гитару Финна, которая лежит почти у выхода.       — О, — произносит Финн, — а ты выбрал, с кем будешь петь дует? Не то чтобы я грубил, но ты же знаешь, что нам нужно спеть с кем-то из футбольной команды, а те ребята тебя не очень, эм… — Хадсон на мгновение запинается, стараясь не обидеть юношу.       — Ненавидят. Да, я в курсе, спасибо, Финн, — фыркает Курт и открывает дверь, — но у меня есть один вариант, не волнуйся, — и с этими словами он быстро доходит до своей комнаты.       Рейчел ушла рано утром (не так рано, как встал Финн, но все же), и сейчас его комната была абсолютно пуста. Курт максимально быстро собрался, насколько он мог, и спустился вниз, по пути запихивая свой бумажник и телефон в карманы его легкого пальто. Он крикнул домочадцам, что ему нужно срочно уехать к Мерседес, и, получив прощание, пошел в гараж.

***

      В больнице все еще пахло так, как и во всех больницах мира — легкий запах ходящих мимо людей и очень заметный запах лекарств. Курт нервно зашел в холл и сразу посмотрел на стойку регистрации, замечая там знакомое лицо Рози, что, видимо, еще дежурила, он ускорил шаг и подошел к ней. Как и в прошлый раз, она говорила по телефону, но, завидев знакомое лицо, улыбнулась ему и пальцем указала немного подождать, на что Курт согласно кивнул. Спустя пару минут дама положила трубку и снова обратила свое внимание на юношу возле стойки.       — Здравствуй, милый, — ярко улыбнулась она, хотя Курт мог заметить, как ее глаза слегка сонно щурились. Видимо, у нее двухсуточная смена. — Я могу тебе чем-то помочь?       — Да, я… я не знаю, разрешены ли посещения по выходным? — спросил он. Рози быстро кинула взгляд на часы, что висели с правой стороны от нее, и вернула свой взгляд на юношу.       — Ох, милый, ты немного опоздал. Посещения в выходные разрешены только до трех часов, — с сожаление сказал она, и Курт сам уже посмотрел на время. Три часа и сорок минут.       Он слегка поджал губы, не хотя выдавать свое небольшое разочарование, что проделал этот путь зря. Да еще и апельсины купил.       — Ну, что же, буду знать, — с улыбкой все же сказал он, — но можно попросить вас о небольшом одолжении? — заговорщически начал он, слегка ближе наклоняясь к женщине.       Рози сразу хитро улыбнулась ему в ответ и тоже слега придвинулась.       — Не могу отказать такому милому мальчику, если только это не что-то противозаконное, — ухмыльнулась женщина, и против воли у Хаммела тоже появилась улыбка на губах.       — О, ничего такого, я вас уверяю, просто можете передать это моему, ээ, другу? А то я долго ехал и не хотелось бы, чтобы фрукты зря пропадали, хоть я и не смог его навестить, — сказал он, поднимая пакет, показывая его женщине. Женщина согласно кивнула и протянула руку, чтобы забрать пакет. — Ох, и еще, можно попросить у вас стикер и ручку?       Позже, когда Курт уже садился в машину, его телефон слегка завибрировал, оповещая о новом сообщении. Он достал его, прочитал пришедшее сообщение, и, улыбнувшись уголками рта, завел свою машину, и поехал домой.       К вечеру воскресенья Курт ощущал себя выжатым лимоном. Его проект по истории так и остался недоделанным, что прибавляло еще больше беспокойств. Берт и вовсе решил, что заставить обоих, своего сына и пасынка, немного поработать в мастерской ─ это отличная идея. Может быть, отличной она была для отца и Финна, но для Курта, который три раза испачкался в масле и перепутал зимнюю шину с летней, это так не казалось. Апогеем его и так неудачного начала стало его проверка развала-схождения. Не проверив сначала замер старого расположения каждого колеса, Курт сразу поставил домкрат. Не особенно внимательно проверив подвеску, он принялся опускать контргайку. Наконец, вращая эксцентрик, Курт вспомнил о том, что не замерил старое положение колес, и теперь работу нужно проделывать сначала.       Не выдержав, он сказал отцу, что не очень хорошо себя чувствует, и получил от него взволнованный взгляд.       — Ты действительно выглядишь неважно, приятель, — сказал Берт, подойдя к сыну, вытирая руки о какую-то тряпку.       — Я просто немного утомился, знаешь, — потирая виски, еле слышно сказал Курт. Ночью субботы он, как и обычно, ничерта не выспался, и теперь последствия давали о себе знать в виде легкой мигрени и усталости. Он глянул на Берта, который так и стоял рядом с ним. — Думаю, отдохну пару часов, а потом помогу Кэрол с ужином, — сказал он и улыбнулся к концу фразы, чтобы его отец не так сильно переживал. Берт все же нахмурился, поправив свою излюбленную бейсболку на голове, но все же кивнул сын, похлопав его по плечу на прощание.       Курт поднялся к себе в комнату, открывая окно, чтобы свежий воздух смог выгнать застоявшийся из комнаты. Буквально рухнув на кровать, как сделал это предыдущим днем, он полежал несколько минут, но, вспомнив кое-что, быстро поднялся и вытащил свое пальто, в кармане которого со вчерашнего дня остался телефон. Достав мобильный, Хаммел снова лег на кровать, чуть подмяв под себя подушку, чтобы было удобней лежать. Найдя сообщение, что получил он прошлым вечером, он снова его прочитал.       " Ты навещаешь меня второй день подряд, а теперь еще и номер телефона оставляешь. Я могу подумать, что это флирт, Хаммел ;) „       Курт фыркнул, читая это. Но на лице расползалась улыбка против его воли. Закусив губу и подумав пару мгновений, он все же напечатал ответ:       “ Не обольщайся. Это только бизнес, Андерсон. „       Положив телефон на прикроватную тумбочку, Курт откидывается снова на кровать и пытается поспать хоть немного. Ну или просто полежать с закрытыми глазами тоже сойдет как вариант.

***

      Блейн сидит в своей палате, с сожалением глядя на людей на улице, которые вышли на прогулку вечером. Ему до жути хочется выйти и тоже прогуляться хоть полчаса. Нестерпимое желание закурить веселья не прибавляло. Окна в палате были достаточно большими, но вот только стекла были до отвратительного грязными, будто целый год окна никто даже не пытался мыть. Это же городская больница, серьезно.       Родители навестили его еще ранним утром, когда он только отходил ото сна и еще толком ничего не соображал. Просидев у него примерно с час, они оставили сменную одежду, несколько пластиковых контейнеров с едой (потому что есть то, что давали в больничной столовой, было невозможно) и, попрощавшись, ушли. Пара ребят из футбольной команды написала ему сообщения о том, чтобы он быстрее поправлялся и сразу же дул на тренировку. Он, конечно, хотел снова выйти на поле, но не сразу после больницы. Может, еще одну недельку он попритворяется ослабленным и сможет пропустить парочку тренировок, на которых он обязательно получил бы еще не один ушиб. Но сейчас он просто наблюдает за людьми из окна своей палаты, пока вечерние сумерки только опускаются на город. На улице все еще светло, но воздух уже ощутимее прохладней, а солнечные лучи еле видны за горизонтом.       В тишине комнаты раздается едва слышный сигнал, оповещающий о пришедшем сообщении. Парень лениво отходит от окна, хватая телефон с кровати.       “ Не обольщайся. Это просто бизнес, Андерсон. „       Блейн начинает смеяться, потому что, ну, это так в стиле Хаммела. Когда вчера вечером к нему пришла одна из медсестер и принесла пакет с апельсинами, Блейн первоочередно решил, что это от Купера, так как тот опять на съемках какой-нибудь отвратительной коммерческой рекламы, песня от которой потом у всех засядет в головах. Но когда он заглянул в презент, то немного удивился найденному там листку. Достав его и оставив апельсины на лучшее время, он с интересом прочел сообщение, написанное на стикере.       “ +288371996 Позвони/напиши мне, это срочно. Курт. P.s. Надеюсь у тебя нет аллергии на апельсины, иначе я зря потратил свои карманные деньги „       Блейн неожиданно для себя сразу схватил свой мобильник, быстро печатая сообщение. Когда он его отправил и прочел снова, то слегка скривился от того, что его сообщение больше походило на флирт, чем эта записка Курта. По крайней мере Блейн надеялся, что Хаммел не из тех, кто ищет потайной смысл в каждом слове собеседника, иначе было бы крайне неловко.       Но после последнего сообщения, пришедшего от Курта, Блейн мысленно выдохнул из-за того, что, кажется, Хаммел спокойно воспринял двусмысленное сообщение от него самого. Тем же лучше. Еще оставался открытым вопрос о том, зачем Курту понадобился срочный звонок от него, но сейчас Блейн был не в том расположении духа, чтобы об этом много размышлять. Курить хотелось нестерпимо. Надо будет узнать у врача, можно ли ему будет после лечения смолить или теперь это будет одной из недоступных ему вещей. Одним из многих вещей, что ему и так уже недоступны.       Разочарованно выдохнув, парень снова подошел к окну, поставив локти на подоконник и подперев лицо ладонями. Взгляд все так же метался от одних гулявших на улице пациентов к другим. Услышав через стекло клич медсестер, оповещавших о заканчивающемся времени для прогулки, парень тоже отошел от окна, лениво подойдя к своей кровати. Дышать все еще было некомфортно. Чего уж там, у Карофски был хороший хук справа. Блейн по возможности аккуратно уселся в изголовье койки, машинально беря телефон в руки. Гаджет не показывал никаких новых оповещений. Необъяснимое чувство что-то сделать поселилось где-то в груди, от чего руки сами по себе сжимали и разжимали телефон. Сконцентрировавшись только на небольшом экране телефона, все происходящее за дверью палаты слышалось лишь белым шумом среди тех мыслей, что сейчас бурно роились в голове парня.       Выдохнув и будто бы придя в себя, Блейн отложил телефон от себя и спустился без резких движений на кровать, укутываясь тонким одеялом.       Ощущение чего-то не сделанного так и не покидало его.