***
Прошло практически три недели, как Гарри делил со мной постель. Шаг за шагом я учила его доставлять удовольствие, узнавать сокровенные женские тайны и области величайшего наслаждения, учила его быть нежным и грубым в зависимости от ситуации и настроения. Сантиметр за сантиметром я изучала его тело и дарила ему свое. Я не могла дождаться вечера, чтобы, наконец, зарыться в его ароматные волосы, чтобы страстно поцеловать его. А он летел ко мне на всех парах, таская то пакеты с булочками, до которых дело не доходило, то букеты цветов, то милые безделушки. Мы кружились с ним в водовороте из нежности и смеха, из страсти и разврата. Я часами могла всматриваться в его лицо, смотреть в его глаза, наблюдать за ним, угадывать его эмоции. Мы были счастливы. Совершенно счастливы. Гарри подарил мне крылья, словно вдохнул в меня жизнь. Я говорила ему тысячи, миллионы слов, но самые главные три слова я не могла сказать ему, так как осознание этого ко мне пришло лишь позже. Мы утопали в любви, но не могли признаться друг другу в этом. Мы просто наслаждались жизнью, наслаждались моментом. - Зачем ты вышла замуж? – однажды спросил он, и внутри меня что-то оборвалось. Гарри прочитал все на моем лице, нахмурился. Действительно, зачем? Я уже не представляла, что когда-то могла быть так же счастлива с Сэмом. Я не ответила ничего, только уткнулась носом в грудь Гарри. - Я думаю, что неплохо бы звучало «миссис Стайлс», - через некоторое время произнес он. Я засмеялась, но потом необъяснимая волна боли накрыла меня. - Скоро все закончится, Гарри… - прошептала я со слезами на глазах. Он только крепче прижал меня к себе. - Я не готов ничего заканчивать. О, мой милый малыш, как же быстро ты повзрослел, буквально у меня на глазах. От той детской наивности и смущения не осталось и следа. Это был мой мальчик, мой мужчина! Мой Гарри Стайлс! Я часто пыталась смотреть правде в глаза – близился приезд Сэма, и отношениям с Гарри придет конец. У меня рядом будет муж, который заполнит пустоту, как в свое время заполнил ее Гарри. А у него? Кто будет рядом ним? Я просто не могла представить, что мой милый мальчик будет дарить тепло и ласку другой девушке, хотя и заставляла себя. Уговаривала. Джен, ему всего 17, ты для него старуха, у него с тобой нет будущего, ты ему ничего не сможешь дать... и прочие уговоры для самой себя. Но когда я видела его влюбленный взгляд, все летело в тартарары, лишь бы снова дарить себя ему. Он мой, мой!***
Его давно уже не было в окне, он просто повесил трубку и выключил свет. Я же не могла заставить себя сдвинуться с места. Я сидела, смотрела в эту черную дыру окна соседнего дома и думала о нем. Поверь, милый, я не меньше твоего хотела бы сейчас быть с тобой. Хотела бы всегда быть с тобой! Ты заворожил меня, околдовал, пленил своими глазами цвета малахита. Мы погрязли во лжи, чтобы быть вместе, она, как паутина, сплелась вокруг наших отношений. Я постоянно говорила Сэму, что у меня болит голова, и я хочу спать, чтобы поскорее завершить разговор и упасть в объятия к Гарри. Он же, в свою очередь, уверял мать, что ночует у друга. И каждую ночь мы, отгородившись от всего мира, были поглощены друг другом, познавали друг друга с все большей силой. Мне так нравилось ощущать его в себе. Он забирал меня всю без остатка, он упивался мной, как поначалу упивалась им я. Вообще, провожая его после того вечера, ставшего первым в череде наших связей, я думала, что Гарри больше не вернется ко мне. Даже не надеялась на это. Я просто закрыла за ним дверь и весь последующий день провела в раздумьях, успокаивая себя, что это нормально, что больше и не нужно. Каково же было мое удивление, когда этот маленький бесёнок прокрался в дом с заднего двора и корчил рожицы, стоя у стеклянной двери. Как только я открыла ему, он набросился на меня с такой страстью, что Сэм по сравнению с ним казался старой слепой черепахой. Гарри показал мне Бристоль, таинственный и загадочный. Показал мне каждую его улочку, тайные уголки. Он делал с моим телом такие вещи, что иногда я задумывалась, а был ли он таким невинным в момент нашей первой близости? Нет, уверял он меня, это я раскрываю его, его тайные возможности, даю волю его желаниям. И я верила ему. Я хотела ему верить.***
Я продолжала сидеть перед окном в позе лотоса, методично раскачиваясь из стороны в сторону и умываясь слезами. Невыносимая, дикая боль – когда ты не можешь быть тем, кем ты являешься. Он касается моей шеи теплыми ладонями и целует в мочку уха. От неожиданного прикосновения я вздрагиваю. - Я не могу быть там. Я хочу быть здесь, с тобой, и мне абсолютно наплевать, что будет дальше, – шепчет он. - Гарри, Гарри, что мы делаем? – спрашиваю я. Он слизывает с моих щек слезы, нежно гладя спину, спускаясь на поясницу и поднимаясь к плечам. - Я хочу любить тебя. Он легко поднимает меня с пола, словно пушинку, и укладывает на кровать. Его движения уверенны и легки. Он раздевает меня в одно мгновение и принимается целовать шею, спускаясь на грудь, живот и ниже. Животные звуки прорываются наружу прямиком из горла, я так сильно хочу, чтобы этот мальчик овладел мною. Иступленно мотаю головой и мычу: - Гарри, Гарри, Гарри! В те моменты мне, казалось, хотелось бы умереть с этим именем на губах. Гарри возвращает меня к жизни, целуя так, словно пытается высосать из меня всю жизненную силу. Я цепляюсь за его шею, вдыхаю сладкий аромат волос и изнываю от сильнейшего вожделения. Он входит в меня пальцами нежно и неторопливо, играет со мной, испытывает на прочность мое терпение, и когда я уже начинаю хныкать, комкая простыни рядом с собой, он врывается в мою разгоряченную плоть, буквально вдавливая меня в кровать. Мы стонем в унисон, наслаждаемся этим пребыванием друг в друге. Я впиваюсь в его губы, жадно целую их, он отвечает мне, и мы вместе проваливаемся в глубокую пучину наслаждения. Словно тысячи салютов взрываются рядом с нами, когда я кончаю и снова, каждый раз, я кричу его имя, как будто умирая и боясь его забыть.