Лестрейндж

Рудольфус и забыл какой прекрасной могла быть его жена, если того хотела. Нет, она всегда была красивой, и он не переставал ей восхищаться, но чаще она была пугающе прекрасна, ослепительна в безумии. Прекрасной же по-женски он не видел её так давно, что сомневался, было оно или только казалось ему. Всем же известно, какие шутки любит подстраивать память. Но нет, она, в самом деле, была такой. Давно, до начала бесконечных боев и тем более Азкабана. До того как похоронила в себе женщину и перестала следить за собой. Когда она ещё была поразительно умно-глупой девочкой, а ему с высоты полуторагодовалой разницы в возрасте казалось, что он знает все. Хорошее было время. Они мечтали об идеальном мире, который построят под знаменами Лорда Волдеморта. Он уже влюбился в неё без памяти, а она ещё не была зациклена на их предводителе. Это было очень хорошее время, лучшее в жизни. О том, что было потом и думать не хочется. Жизнь ускользнула сквозь пальцы, а они и не заметили. Не смогли остановиться, летя на огромной скорости вниз, слишком верили, что в последний миг вырастут крылья. Но разве могли вырасти крылья у служителей Темного Лорда. Очутившись в Азкабане, Рудольфус это понял. Но даже это не стало точкой возврата или же остановки. Это было уже невозможно. Пусть Рудольфус и все понимал. Белла то не понимала, а куда он без неё? Никуда. Пусть даже его существование стало для неё весьма условным и незначительным. Вторая война была труднее не только физически. Сражаться было не за что. Оказавшись вновь в Азкабане после поражения, Рудольфус ни о чем не думал. Просто лежал и смотрел в потолок. Его жизнь давно закончилась. Осталось только дождаться, когда бессмысленное существование подойдет к концу. Вот оно и подошло. Обозначило свой конец, появившись в лице его покойной жены. Хотя она это или такой Её подарок непонятно, да и неважно. Рудольфус будет думать, что это его Белз. Когда они только поженились, перед приемами она так иногда делала. Приходила с тщательно уложенными и перестающими виться волосами, накрашенная и красиво одетая, садилась рядом, улыбалась, поправляла шейные платки. Маленькие и редкие счастливые минуты. Вот и сейчас она пришла такой. Словно к приему, но обнаженная. Склонилась и того и гляди поцелует. Едва заметно гладя по скуле. Редко Белла бывает такой нежной, но все же бывает, правда об этом знают немногие. В какой момент Рудольфус понял, что он лежит не такой, как обычно, он не знал, да и этот факт его не взволновал. Ведь рядом была она – его помешательство, его боль и жизнь, его прекрасная жена. Пора идти, она ничего не сказала и по-прежнему гладила по лицу, но Рудольфус понял. Пора. И кто он такой, чтобы с ней спорить. Никогда не умел этого делать и сейчас начинать не только поздно, но и нет никакого желания, его все утраивает. Всегда устраивало. Лишь бы она была с ним, с остальным можно справиться.