Знахарь

Кравшись по темным улочкам деревни, Сухо и Кай старались никому не попасться на глаза, ведь потом не объяснишься. Отговорок, почему они ночью крадутся к краю деревни и заглядывают в окна знахаря, просто не существует. Поэтому цепко наблюдая за спящими улицами, они продолжали свой путь. Добравшись до нужного дома и подкравшись к окну спальни, Кай первый осторожно заглянул внутрь. Из-за темноты и тонких штор видно было плохо, поэтому ему пришлось напрячь зрение, дабы начать различать хотя бы силуэты. Он видел движение на постели, но из-за одеяла ничего понятно не было. Уже открыв рот, чтобы сказать Сухо, что Тао просто сильно ворочается во сне, Кай подавился воздухом от представшей в окне картины: Тао резко сел, и одеяло с его спины соскользнуло вниз. Его размеренные движения вверх-вниз не оставляли сомнений в том, чем Тао занимается. Но если в тот момент Кай еще мог придумать для влюбленного в Тао Сухо оправдания, что Тао мог развлекаться с интимной игрушкой, ведь у любого омеги есть потребности, то, когда по ягодицам и спине Тао заскользили крупные ладони, и следом за этим на постели сел явно альфа и, прижав Тао к себе, впился в его губы, объяснений у Кая не осталось. Потеряв дар речи, Кай перевел ошарашенный взгляд на Сухо, который то боязливо озирался, то нетерпеливо смотрел на друга. Не выдержав тишины, Сухо требовательно спросил: - Ну? Что там? Не зная как это произнести, Кай лишь отошел со своего места, позволяя Сухо юркнуть туда и увидеть собственными глазами то, как Тао самозабвенно прогибается в объятиях светловолосого альфы. Не выдержав и десяти секунд этого зрелища, Сухо сполз по стене дома на холодную землю, повержено смотря прямо перед собой. - Я же говорил, - обреченно выдохнул он, запуская пальцы в волосы. Сев рядом на корточки, Кай судорожно искал подходящие слова и, не придумав ничего лучше, начал: - Но ведь от него пахнет девственником. Значит, тут что-то не чисто. Может он его принуждает, а? Или может это все у них без проникновения? Нужно узнать, кто он и выведать вс... - Он не местный, - серо произнес Сухо, - ни у кого из наших нет столь светлых волос. - Значит, нужно узнать у Тао, - не унимался Кай, - может он боится помощи попросить. А то альфа-то здоровый, раз он насколько крупнее нашего «малыша» Тао, - с едкой иронией выделив характеристику, выдал Кай. - Да, нужно будет с ним поговорить, - слабо проговорил Сухо, поднимаясь, и уже без всякой осторожности поплелся к своему дому. Кай лишь тяжело вздохнул. Он понимал, насколько больно было Сухо увидеть, как любовь всей его жизни с такой страстью скачет на другом, но помочь он другу ничем не мог. Горькая правда в этот раз была действительно горькой. ***** Так и не найдя в себе сил уснуть, Сухо поднялся с постели с первыми лучами солнца и, одевшись, осторожно выскользнул на улицу. Голова болела из-за отсутствия сна, тело ныло, еще не до конца отойдя от яда, но Сухо, как магнитом, тянуло к дому знахаря, к дому Тао. Сухо не верил, он не хотел верить, что тот Тао, которого он так любит с детского возраста, отдал свою невинность другому и проводит ночи с ним. В голову Сухо лезли и более неприятные мысли о том, что тот блондин мог быть у него не первым и не единственным, но их Сухо с остервенением отгонял, убеждая себя, что Тао не такой, и даже если он и не невинен, то он все же не шлюха. Скрипя зубами, Сухо силился, чтобы не выпустить рвущиеся наружу жалобные скуления. Его мир рушился. Сухо тысячи раз представлял то, как он сделает предложение Тао: через полгода аппа желал передать ему свой пост Главы поселка, и Сухо хотел после принятия этой должности на глазах у всех жителей попросить Тао разделить с ним его жизнь. Сухо ждал для того, чтобы ему самому было что предложить Тао, ведь то ли он всего лишь сын Главы, то ли он сам Глава, для Сухо это была огромная разница. И теперь идя к дому Тао, Сухо хватался за последнюю ниточку, которой была надежда, что все это было лишь результатом его бреда, вызванного ядом и лекарствами, что все это лишь плод его воспаленной фантазии. Теперь ему было жизненно необходимо убедиться в том, что же из этого правда. Дойдя до нужного края поселка, Сухо залез на крышу ближайшей конюшни и лег, как можно плотнее прижимаясь к самой крыше. Несмотря на то что расстояние до дома Тао было довольно приличным, сам вход в дом просматривался хорошо, а именно он Сухо и был нужен. Ведь раз они скрывают свою связь, то была велика вероятность того, что незнакомец попробует уйти до того, как проснутся жители поселка. И Сухо действительно не прогадал в своих предположениях, чему он на самом деле был не очень рад. Открыв дверь, Тао сильнее запахнул длинный халат и, укатавшись в теплую шаль, шагнул на улицу и осмотрелся. Не заметив никого в ближайших дворах и на улицах, он толкнул входную дверь и махнул рукой. Не заставив себя ждать, неизвестный блондин вышел из дома и, остановившись рядом с Тао, притянул того за талию для поцелуя. Впиваясь в губы, чужак запустил пальцы свободной руки в черные волосы и углубил поцелуй, не давая Тао возможности отстраниться. Внутри Сухо клокотал праведный гнев: происходящее убеждало его, что Тао принуждают силой к этой связи. Жалея, что он не додумался взять с собой оружие, Сухо был уже готов сорваться со своего места и голыми руками вцепиться в чужое горло, как случилось то, что окончательно разбило все иллюзии Сухо. Отпустив темные пряди, незнакомец провел ладонью по шее Тао, а затем, взявшись за край его одежд, одним движением оголил левое плечо Тао. Припав с поцелуями к темным следам на плече, он еще больше прижимал к себе Тао, который в то время стоял с закрытыми глазами и улыбался лишь уголками губ. Сомнений не было – незнакомец целовал Метку, которая, скорее всего, им же и была поставлена. Его Тао был меченным омегой. Несвободным. Семейным. С трудом принимая тот факт, что этот альфа не насильник, а супруг Тао, Сухо раздосадовано понял, что идти к Тао и спрашивать его напрямую об альфе, с которым тот делит ложе, нельзя. Выяснение подробностей сексуальной жизни супружеской пары может расцениваться, как оскорбление семьи, и в таком случае альфа Тао имел полное право вызвать Сухо на поединок, причем с возможностью его безнаказанного убийства во время боя. Желания вступать в такой открытый поединок с тем, кто настолько крупнее его, у Сухо все же не было. Но так как потребность в разговоре с Тао никуда не исчезла, Сухо решил, что теперь просто нужно придумать другой способ узнать правду. Более деликатный. ***** Кое-как дождавшись обеда, Сухо подхватил корзинку с пирожками, приготовленными его оммой, и направился к дому Тао. Дверь Тао открыл не сразу, и по миске в его руках Сухо понял, что тот занят приготовлением очередной настойки или мази. - Извини, я, может, не вовремя... - начал Сухо, сглатывая вновь появившийся в горле ком. - Нет-нет, - перебил его Тао, улыбаясь и еще больше открывая дверь. - Проходи. Ничего не случится, если я разберусь с этими листьями чуть позже. Шагнув в дом, Сухо жадно втянул носом воздух, но всё было так же, как и раньше: Тао пах, как самый невинный мальчишка, и в доме не было и намека на запах альфы. Хотя судя по тому, что дверь в спальню была закрыта, чего обычно Тао не делал, Сухо предположил, что там-то запах как раз остался. «Запах секса» - мелькнуло у него в голове, и он передернул плечами и мотнул головой, стараясь тем самым отогнать от себя эти мысли. Поставив корзинку на стол, Сухо улыбнулся и заговорил: - Это тебе от оммы за твою помощь. И, разумеется, от меня огромное спасибо, что спас мою жизнь. - Брось, это мой долг, - улыбаясь, произнес Тао, с детским блеском в глазах заглядывая в корзинку. - А за пирожки спасибо, от них не откажусь. Может, хочешь чаю? - поинтересовался Тао, переведя взгляд на гостя. - С удовольствием, - ответил Сухо, садясь за стол. Пока Тао суетился на кухне, Сухо пытался придумать, как бы лучше завести нужный ему разговор, но постоянно говорящий Тао ничуть не способствовал появлению стоящей идеи. Он расспрашивал Сухо о его самочувствии, рассказывал о возможных последствиях яда, чтобы Сухо их не пугался, а так же о том, как именно он лечил Сухо, и за всем этим Сухо даже не заметил, как опустели их чашки и, собрав их, Тао отправился к мойке. Понимая, что причин тут больше задерживаться у него нет, Сухо поднялся и, поблагодарив, направился к двери, но, все же набравшись духу, напоследок он нырнул в омут с головой. - А кто сегодня ранним утром был у тебя? Кружка выскользнула из пальцев Тао, звонко ударяясь о дно мойки, но, сделав непринужденный вид, Тао вновь поднял её и спокойно отозвался: - О ком ты конкретно? - О высоком блондине, - заметив, как напряглась спина Тао, Сухо все же продолжил. - Я ходил за утренними ягодами на опушку леса, а когда возвращался в поселок, увидел, как из-за твоего дома выскочил не наш местный и унесся в лес, - соврал Сухо, создавая для Тао иллюзию, что он не видел их ласк и поцелуев. - Я хотел было его догнать, но он, словно исчез. - Ничего особенного, - ответил Тао, вытирая кружки полотенцем. - Ему срочно были нужны снадобья вот поэтому такое время и спешка. Как правильно ты сказал, он не здешний вот и торопился домой. - Как его зовут? - поинтересовался Сухо, недовольно хмуря брови. - Не знаю, - убедительно ответил тот. - Он просто иногда прибегает за чем-то, покупает это и уходит. Мне его имя было не нужно. - Но ведь ты должен быть осторожен, посторонний альфа в твоем доме в ранний час может запятнать твою честь, - твердо выдал Сухо, смотря в любимые глаза орехового цвета. - Не больше, чем ты сейчас, - улыбнувшись, ответил Тао. Эта фраза сильно резанула Сухо по больному, ведь одно дело понимать, что ты - посторонний, и совсем другое дело это лично слышать. - Но, возможно, он на тебя давит, заставляет, прину... - Сухо, - резко проговорил Тао, перебивая его, - он никаким образом не может меня опорочить. Поверь уж мне. И он меня ни к чему не принуждает, - произнес Тао, словно отвечая на настоящий вопрос Сухо, который крутился у того на языке. Понимая, что этот разговор зашел в тупик, Сухо кивнул, поблагодарил и скрылся за входной дверью, плотно закрыв ее за собой. ***** - Ну и что ты собираешься делать? - спросил Кай, делая глоток чая. Нервно постукивая пальцами по столу, Сухо сцепил зубы, но потом все же выдохнул и проговорил: - Не знаю, еще не знаю. - Может, угомонишься? - настойчиво предложил Кай. - Он меченный. Это тебе не просто не девственный омега. Сам же знаешь, что метку просто так не поставить. Значит, у них был секс в течку, у них была сцепка. Причем все по согласию, ведь будь Тао против, метка не была бы такой четкой и яркой. Ты же в курсе, что в таком случае около половины следа от зубов просто не отпечатывается? - В курсе, - отозвался Сухо, с нажимом проведя ладонями по лицу. - Все равно у него метка странная. - В смысле? - спросил Кай, отрезая себе еще пирога. - Мне показалось, что она очень большая, - хмуро ответил Сухо. Усмехнувшись, Кай подхватил отрезанный кусок и проговорил: - Ну и что в этом такого? В порыве страсти этот альфа очень сильно открыл рот. Да и видел же, он крупный, поэтому ничего удивительного, если рот у него тоже большой. - Не большой у него рот, - уставившись на одну точку и нервно потирая руки, отозвался Сухо. Закатив глаза, Кай несколько раздраженно выдал: - Ты сидел на конюшне, на таком расстоянии ты ничего точно увидеть не мог. Тебе на эмоциях даже могло показаться, что метка большая. - Да плевать мне на размер метки! - вспылил Сухо, вскакивая на ноги. - Мне нужен Тао! Он должен быть моим супругом и родить мне наследников. - Угомонись, - твердо выдал Кай. - Ты ничего не сделаешь. Даже если ты изнасилуешь Тао в течку, у тебя узел не завяжется, и ты банально так и не сможешь в него кончить, потому что он мечен другим. Такова наша природа, Тао не может иметь детей ни от кого кроме пометившего его альфы. А пока супруг Тао жив, другую метку ты на него не поставишь. - Точно... - тихо, но воодушевленно выдал Сухо, смотря на Кая горящим взглядом. - Пока тот жив. Вот и выход. - Нет-нет-нет, - торопливо проговорил Кай, поднимаясь. - Ты что задумал? Но Сухо уже не слышал его слов: он выскочил из дома и поспешил на главную площадь. ***** Когда дверь его дома бесцеремонно распахнули, Тао вздрогнул, но, увидев гостя, улыбнулся. - Что на этот раз? - спросил Тао, поднявшись и будучи готовым идти за нужными настойками и мазями. - Спина, - вздохнув, ответил гость, - я оступился у склона и проехал вниз по оголенным корням. Благо там было не высоко. - Какой же ты проблемный, Сехун, - с легкой улыбкой проговорил Тао из своей знахарской каморки. - Мне уже жалко твоего альфу. Ты такой ребенок с этой своей любовью к лазанью по лесу и деревьям, - произнес Тао, возвращаясь на кухню. - Давай, будем снимать кофту. Осторожно оголив содранную при падении кожу, Тао стал промывать раны. Молча терпев все манипуляции Тао, Сехун только кусал губы, когда очередная настойка обжигала кожу. Но в конце концов все же прошипев от боли, Сехун хрипло процедил: - Лучше бы своего альфу пожалел, ты со своими боевыми искусствами будешь его бить за каждый проступок. Засмеявшись, Тао прикрыл ладонью рот, чувствуя от пальцев запах Акмелии. Нанеся ещё слой холодной мази, Тао обошел Сехуна и, улыбаясь, проговорил: - Не переживай на этот счет. Думаю, мой альфа будет только рад, что я могу себя защитить. Подняв вверх палец, как бы делая акцент на своих словах, Сехун выдал: - Осталось ещё такого найти. - Найду, - загадочно произнес Тао, собирая все свои миски. - Тао, - тихо начал Сехун, притягивая свою кофту к груди и прижимая ее к коже. - А тебе, правда, никогда не хотелось провести ночь с альфой? Не могут же все обманывать о том, что секс с ними так прекрасен. - Что тебя навело на такие мысли? - спокойно спросил Тао, расставляя всё на свои места в каморке. Подхватив кофту, Сехун осторожно натянул ее на себя и прошел в небольшую комнатку, где был Тао. Посмотрев на спину Тао, Сехун уже было открыл рот для ответа, но стоило тому повернуться и глянуть на него цепким взглядом, как он смутился и, потупив взгляд, пролепетал: - Ну... У меня-то еще течки нет, но у тебя-то вроде уже идет. Да только ты всегда так спокоен, не мучаешься без альфы в эти периоды. Словно тебе все равно на физическое желание, - подняв осторожный взгляд на Тао, он добавил: - Мне просто любопытно. Я здесь тоже не вижу подходящего альфу, но ведь течка не за горами, и как тогда мне быть? - Успокойся, - мягко проговорил Тао, вновь одаривая Сехуна улыбкой. - У меня для тебя кое-что будет. Дотянувшись до одной из полок, Тао выудил из-за горшков небольшой мешочек и протянул его Сехуну. Заглянув внутрь, Сехун достал свернутый листок, в котором был небольшой темно-коричневый шарик. - Что это? - спросил он, вновь заворачивая листок и кладя его в мешочек к остальным. - Успокоительное на основе коры Эльмиса, - с ухмылкой выдал Тао, заметив ошарашенное лицо Сехуна. - Оно угнетает все эмоции и желания, ты просто становишься безэмоциональной куклой на все три дня, а после всё вновь приходит в норму. Оно настолько сильное, что даже желание секса в течку перебивает, - забрав мешочек, Тао за завязки прицепил его к поясу Сехуна и продолжил: - Запах оно, конечно, не убирает, но ты хотя бы сам не требуешь себе любого альфу лишь бы с узлом и членом. А для того, чтобы спрятать запах у меня есть другое средство. - Но ведь Эльмис – это очень редкое дерево, я не могу забрать у тебя их все, - начал Сехун, отвязывая мешочек. Остановив его, Тао лукаво произнес: - Не волнуйся, для моей течки у меня средство есть. Это тебе, только никому не говори, - строго наказал ему Тао, - а то на всех омег поселка у меня не хватит. - Спасибо, - не скрывая благодарности в голосе, произнес Сехун, обнимая Тао. Отпустив Тао из объятий, Сехун заметил на нижней полке глубокий горшок с более крупными ярко-розовыми комочками и, не сдержав любопытства, спросил: - А это для чего? Успевший уже выйти Тао немного откинулся назад, заглядывая в комнату, и с ухмылкой произнес: - Это тебе пока ни к чему. Не удовлетворившись таким ответом, Сехун пошел следом за Тао на кухню и вновь поинтересовался: - Ну, Тао, тебе что, сказать жалко? Подняв на Сехуна немного шальной взгляд, Тао уперся руками в стол, немного подался вперед и растягивая слова заговорил: - Это чтобы детей в течку не было. Его нужно запихнуть в себя, прям под открывшуюся стенку. Насколько сможешь. Во время секса альфа сам протолкнет все эти листья дальше, и те уже под воздействием обильного количества влаги начнут растворяться, при этом впитываясь в стенки. Это замедляет последующее впитывание спермы, происходит временнáя несостыковка пика зачатия у омеги и альфы и вуаля. Детишек нет. - Тебе-то это зачем? - потрясенно спросил Сехун. Поставив тому щелбан, Тао проговорил: - Дурень, ко мне практически все омеги за ними бегают. - Да ладно? - потирая лоб, по-детски выдал тот. - Ну а кому хочется рожать столько детей? - риторически спросил Тао, подойдя к чайнику. - Чай? Но не успел Сехун ответить, как в дверь постучали и практически сразу выкрикнули: - Собрание деревни. На главной площади. Переглянувшись, омеги пошли к выходу. Дойдя до центрального места, где в преддверии глубокого вечера уже разожгли большой костер, они сели на одну из лавок, специально выставленных туда. Постепенно собирался народ, и Тао не мог понять к чему все это. На небольшом возвышении за костром уже стояло кресло Главы, которое выносили туда только при судебных делах, на праздники и для произнесения официальных обращений. Но ни о каких особых проблемах поселка слышно не было, не говоря уже о том, что в ближайшее время не намечалось никаких праздников, и это только еще больше заводило Тао в его размышлениях в тупик. Когда же вечер опустился на поселок, и абсолютно все его жители нашли себе место около большого костра, на возвышение вышел Глава поселка - мистер Ким, тем самым привлекая к себе внимание. Стоило гомону стихнуть, как Глава прочистил горло и заговорил: - Я рад видеть каждого из присутствующих здесь и благодарен, что вы все пришли, потому что этот день будет вписан в историю нашего поселка, - кое-где послышались перешептывания, на что мистер Ким замолчал и, выждав несколько секунд с доброжелательной улыбкой на губах, продолжил: - В свое время я принял свой пост в довольно молодом возрасте и был главой нашего поселка более тридцати лет. Изначально мне было сложно, но я считаю, что куда сложнее принимать на себя такую ответственность, когда ты уже привык к другой жизни. Поэтому, - выдержав паузу, мистер Ким вновь улыбнулся и, сделав широкий жест рукой, ладонью указал на стоящего не далеко от него Сухо, - я считаю, что пора моему сыну брать на себя управление поселком и привыкать уже сейчас нести за вас всех ответственность. Так что я сегодня официально передаю свою должность своему сыну, а сам ухожу на, как я считаю, заслуженный отдых, - жестом подозвав к себе Сухо, мистер Ким приобнял сына за плечи и вновь обратился к присутствующим: - В честь чего сегодня у нас праздник, - щелкнув пальцами, мистер Ким с радостью наблюдал, как несколько альф выносили на главную площадь длинные столы, а омеги во главе с оммой Сухо расставляли на них угощения и выпивку. - Только прежде моему сыну есть, что сказать. На мгновение сильнее сжав плечо Сухо, его аппа хлопнул его по спине и отошел, все еще гордо смотря на сына. - Приветствую вас, - произнес Сухо, поклонившись присутствующим. - Я с огромной гордостью принимаю на себя обязанности, переданные мне моим аппой, и надеюсь, что смогу с честью их выполнять, - еще раз поклонившись под шум аплодисментов, Сухо выпрямился и, вздохнув, продолжил: - Но нельзя быть прекрасным Главой, когда подле тебя нет любимого спутника жизни, - по толпе пронеслись возбужденные перешептывания, а тем временем Сухо стал высматривать в толпе нужного омегу и затем обратился уже конкретно к нему: - Тао, я понимаю, что официально не ухаживал за тобой и не имею права просить сразу стать моим супругом, поэтому пока я хочу спросить тебя лишь о том, примешь ли ты мои ухаживания, целью которых является заключение Союза? Все вокруг радостно загалдели: всем было за счастье, чтобы Тао устроил свою личную жизнь именно в их поселке. Но Тао же был этому предложению отнюдь не рад, ведь теперь Сухо был Главой, а от его ухаживаний было отказываться чуть ли не оскорбительно: для всех омег это считалось огромной честью. Да только даже если бы Тао этого хотел, то он бы все равно не мог принять эти ухаживания: уже это будет изменой супругу. А Криса Тао любил и даже, несмотря на всю ситуацию, не собирался хотя бы на словах быть с другим. Поднявшись на ноги под все еще радостные вздохи толпы, Тао заговорил: - Я понимаю, что многие меня не поймут, но... Я прошу меня простить, уважаемый Глава, я не могу ответить Вам взаимностью. Отовсюду послышались ошеломленные и полные неодобрения вздохи, на что Тао прикрыл глаза и, собравшись с силами, выдал: - Я поздравляю Вас с назначением, но простите, я думаю, что мне лучше уйти и не присутствовать на Вашем празднике. Быстро пройдя меж рядов к широкому проходу, Тао, не поднимая головы, побрел в сторону дома, но был практически сразу остановлен полными решительности словами Сухо: - Я все равно официально заявляю, что буду за тобой ухаживать. Тао остановился, вздохнул и, повернувшись, произнес: - Вы зря потратите своё время. Я не приму эти ухаживания и не обрадую Вас своим «Да». - Хэй, парень, - выкрикнул крупный взрослый альфа, владеющий в поселке кузницей, - ты не можешь отказывать Главе. У тебя нет для этого причин. Ты девственник, у тебя нет альфы, даже того, чьи ухаживания ты бы принимал, да и родителей у тебя нет, чтобы еще требовать согласия твоего аппы... Слова о родителях больно ранили Тао, и, не сдержавшись, он перебил альфу и с еле заметной обидой в голосе выдал: - И что с того? Если за меня некому заступиться, то это не значит, что поселковое собрание должно решать под кого меня подложить. Почему то, что я не испытываю к нему никаких чувств, не является достаточной причиной для отказа? – увидев, как многие нахмурились, явно желая возразить, Тао использовал последнее, что могло его спасти от предательства супруга: - Я столько раз спасал вас всех, вытаскивая вас, ваших родных и близких чуть ли не с того света, и это ваша мне благодарность? Вот этим, тем, что принуждаете к союзу, вы говорите мне «Спасибо»? Я считаю, что хотя бы тем, что многие из вас, в том числе и наш уважаемый Глава, сейчас находятся здесь в полном здравии, я заслужил заключить союз по любви. Не дожидаясь, пока они придумают контраргументы, Тао развернулся и поспешно направился к дому. Закрывшись на засов, Тао сидел за кухонным столом и тщетно пытался унять дрожь во всем теле: его трясло от океана нахлынувших эмоций. Было страшно невольно предать Криса, ведь неизвестно, как он отреагирует и сможет ли понять. Было обидно, что люди так цинично распоряжались его жизнью и судьбой, а ведь он их спасал от чистого сердца, никогда и ни с кого не требуя платы, оставляя материальную благодарность на их волю, поэтому далеко не всегда получая что-то кроме «Спасибо». Было больно от одиночества, ведь у него никого не было, кто бы мог за него вступиться: родители погибли, когда Тао было пять, адед умер через десять лет после этого, а Крис сейчас был далеко и придет к нему отнюдь не скоро. Горько заплакав, Тао уже даже не пытался сдержать свою истерику. Он понимал, что упрек в том, что многие ему жизнью обязаны, будет недолго иметь эффект. Глава для жителей всегда был слишком чтимым, да и многие тем самым навсегда хотели привязать Тао к этой деревне. Ведь он действительно был хорошим знахарем и спасал людей от многих болезней, но Тао видел, как настороженно смотрели сельчане на неместных альф, приходивших к Тао за помощью. Влюбись Тао в чужака, он бы ушел за супругом, и его бы никто не остановил. А жителям это невыгодно, им Тао нужен здесь, и выдать его за Главу - это верный способ перестать об этом переживать. Тао это все прекрасно понимал, да только, что теперь делать, он не знал, а времени у него явно немного. За своими размышлениями Тао совершенно не обращал внимания на стук в дверь и даже не вслушивался в голос, но когда шум пошел по крыше и затем по каминной трубе, Тао подскочил со стула, судорожно раздумывая о том, кто мог решиться на такое. Но практически плюхнувшись в неубранные остатки еще от вчерашнего огня, Сехун лишь недовольно простонал и, встав, отряхнул все это с себя обратно вниз, немного марая и пол у камина. - Чего тебе? - немного грубо спросил Тао, утирая слезы с подбородка. Вздохнув, Сехун поджег настенные факелы и, сев на стул и посмотрев на Тао, спросил: - Что происходит? - Ты о чем? - непонимающе спросил Тао, но затем раздраженно продолжил: - Если ты пришел убеждать меня в том, что я должен согласиться на союз ведь это такая честь, то лучше сразу уходи, пока я сам тебя из дома не вышвырнул. - Я не собираюсь тебя убеждать, я просто хочу понять, - вкрадчиво проговорил Сехун. - Это лестное предложение, тем более ты всегда с Сухо хорошо общался, он явно тебе не отвратителен. Этот отказ был оскорбительным для него как для Главы, люди тебя не поймут и ведь все равно подведут под этот союз. Ты все это знаешь, но все равно отказал. Почему? - нетерпеливо протянул Сехун. - Почему? - все еще под властью эмоций недовольно выдал Тао. - Ты хочешь знать почему? Да вот поэтому! Повысив голос, Тао просто выплюнул последние слова и стал расшнуровывать высокую горловину своей рубашки. Когда развязанных шнурков было достаточно, Тао резко оголил левое плечо, показывая четкую темную метку с четырьмя белыми точками на ней. - Я уже год как несвободный омега. Весь мой девственный запах - это не больше, чем обман, и я каждую свою течку провожу со своим супругом. Наверное, ты думаешь, почему же я это всё скрываю? - ядовито осведомился Тао и, не дожидаясь даже кивка, продолжил: - А ты ничего странного в моей метке не замечаешь? - Она больше, другой формы и в ней есть белые точки? - неуверенно выдал Сехун. - Да. И знаешь почему? - вновь риторически спросил Тао. - Да потому что мой супруг - оборотень. И метку он мне ставил, будучи не в человеческом обличии. А белые точки – это его клыки, ведь именно так оборотни метят свою пару.