Juli, 13
Yvonne
Утро. Прохладный ветер проникает в приоткрытое окошко на третьем этаже южного крыла. На кровати беспокойно спит девушка: брови нахмурены, дыхание прерывистое, что-то бормочет во сне. Внезапно она с криком села на кровати и открыла глаза. На соседней койке завозилась ее соседка. — Что такое? Который час? — та перевела взгляд на часы, — Ивон, только восемь утра, а сегодня, между прочим, выходной. Дай поспать, — девушка снова улеглась и закрылась одеялом с головой. С кровати у окна встала третья жительница комнаты. — Опять плохой сон? — она присела у изголовья кровати Ивон и сочувственно сжала ее плечо. Сначала девушка никак не отреагировала и продолжила пялиться в стену, но после ответила сквозь неожиданно полившиеся слезы: — Да. Снова этот странный человек, я рассказывала тебе. Как думаешь, что это может означать? — Не знаю даже. Вряд ли это вещий сон, скорее всего ты переволновалась из-за исчезновения Карла, вот тебе и приснился кошмар. — Герти, мне сниться он уже далеко не первый раз, это не может быть простое совпадение, — ее собеседница вздохнула и улыбнулась. — Ну, значит тебе следует посоветоваться с Агнет, — девушки рассмеялись, что разрядило напряженную атмосферу, — только не буди ее пока. А я, пожалуй, прилягу и еще немного посплю. Миллер права: еще слишком рано. — Хорошо, я пойду прогуляюсь.. Если Тилль зайдет, скажи ему, что я в библиотеке, — Герти кивнула и вернулась в свою кровать, а Ивон вышла из комнаты. Путь ее лежал через школьный парк, который был, пожалуй, самым уютным и спокойным местом в этом учебном заведении. Солнечный свет не был ярким и не слепил глаза, потому что проходил чрез покров молодой, сочной листвы. Деревья закрывали своими могучими кронами учеников и учителей, что позволяло отдохнуть в прохладе в жаркий летний день. Однако мысли девушки занимал далеко не окружающий ее пейзаж. На самом деле, она рассказала подруге только об одном из ее снов. Этой ночью ей приснился не только этот странный мужчина, к которому она успела уже привыкнуть за годы обучения в школе. Гораздо сильнее ее тревожило другое сновидение. В нем был небольшой деревянный домик, который (она как сейчас помнила) располагался в такой родной для нее когда-то деревне Гешвенд. Она жила там до того, как попала в интернат. Ивон видела во сне, как ее мама выносила пшено курам, а отец шел пасти коз. Они любили такую тихую простую жизнь и никогда не завидовали состоятельным соседям. И сама она любила такой образ жизни, он был близок ей, близок к ее миропониманию. Она помнила, как в тот день брат и сестра играли с их овчаркой Флоки, как та носилась вокруг них и громко лаяла. Помнила, как ее любимая бабушка пекла ароматно пахнущие блины. Идиллия. Только помимо этих приятных деталей, она помнила как злилась на родителей, что те не купили ей велосипед, на котором она бы могла кататься вместе со своей подружкой. Родители объясняли ей, что у них пока нет денег, что они обязательно накопят и купят ей самый лучший на свете велосипед. Только ей он был нужен прямо сейчас. Но лучше всего девушка помнила, как вспыхнул ярким пламенем ее дом. Сквозь пение птиц стал слышаться треск горящего дерева. Помнила она, как ее мама бежала спасать бабушку, которая оказалась пленницей этого ада. Они не выжили. Крик ее братика и сестренки, похороненных горящей балкой террасы, навсегда остался звучать в ее голове. А она даже не пыталась им помочь. Когда отец вернулся, она все так же оставалась неподвижной. Он зарыдал, словно маленький мальчик. Он не смог смириться с потерей, и через пару дней его труп обнаружили в водах близлежащего озера. Флоки пропала, убежала, скорее всего. А ее, Ивон Пройсс, сотрудники социальных служб отправили в школу-интернат. На тот момент ей было всего четырнадцать лет. С тех пор ей ежедневно снился этот сон, и только когда в ее жизни появился Тилль, она научилась спать спокойно. Но вот, теперь снова. Она боялась, что ей придется переживать эту трагедию из ночи в ночь. Ее невеселые мысли прервал голос библиотекаря. Как оказалось, она стояла около ее стола уже несколько минут. — Вы уже выбрали что-нибудь? — недовольно проворчала пожилая женщина. Ив кивнула. — Можно, пожалуйста, Гёте «Фауст», — служащая что-то быстро начеркала в своей книге, даже не спросив имени ученицы. Вероятно, причиной того стало то, что Ивон была частой посетительницей этого заведения. Довольно быстро для такой старушки пробежав мимо полок с книгами и ловко вытащив одну из них, библиотекарь протянула ее Пройсс. Та кивнула в знак благодарности и устроилась за одним из столов в читальном зале. Она любила «Фауста». История о молодом докторе была близка ей. Иногда ей казалось, что когда-то давно, еще в глубоком детстве между ней и Мефистофелем был заключен контракт. И лишь мысль о том, что история Иоганна Фауста закончилась лучше, чем могла, утешала её. Подобные мысли возникали в ее голове в связи с тем, что она была развита не по годам, а многочисленные таланты, вызывавшие у всех зависть и восхищение, пугали ее. Единственной радостью для нее стало то, что благодаря своей одаренности она закончит школу на год раньше своих сверстников. Точнее уже в этом году. Внезапно кто-то обнял ее со спины за талию. — Тилль, — Ивон выдохнула и положила голову парню на плечо. Тот сидел на стуле прямо за ней. — Герти сказала, что ты ждешь меня здесь, — она кивнула, после чего пересказала мучивший ее сон. — Тилль, мне страшно. Я не хочу... Я не выдержу этого снова! — девушка зарыдала, а юноша сжал ее в своих объятиях еще сильнее. — Тише, тише. Все будет хорошо. Хочешь остаться сегодня у меня на ночь? — она кивнула, — вот и славно. Я надеюсь, ты помнишь про вечеринку? — Да, конечно, я же обещала прийти, — парень поцеловал ее в затылок и, наконец, выпустил из своих объятий. — Не грусти. Мне надо идти, пора собирать пожертвования на сегодняшний вечер. Я не готов кормить и поить этих троглодитов за свой счет, — Тилль вышел из библиотека, а девушка осталась читать книгу.***
Lis
Лис стояла у двери на третьем этаже и думала, стоит ли ей вообще идти на эту вечеринку. Там была куча незнакомых ей людей, а она терпеть не могла шумных компаний. Они утомляли ее. Но прежде, чем она успела принять решение, деверь перед ней отворилась. Из нее вышел незнакомый ей парень. — Привет. Ты, видимо, Лис? — дождавшись положительного ответа, он продолжил, — заходи, Тилль ждет тебя, — девушка прошла внутрь, а ее собеседник ушел куда-то по коридору. Взглядом она обыскала комнату на предмет ее хозяина. Уже через несколько мгновений тот был обнаружен сидящим рядом с пепельной блондинкой. Лис подошла ближе. — Здравствуй, прошу прощения за опоздание, — парень поднялся и привлек внимание гостей. — Ты опоздала всего на минуту. Давай я представлю тебе моих друзей. Тот парень, который вышел, Мертен. Он и вон тот чувак в углу — мои соседи. Кстати, его зовут Лотэйр. Эта девушка — моя подруга Ивон, а рядом с ней Герти. Вон та сладкая парочка — Максимилиан и Фритц, можешь не обращать на них внимания, они всегда такие. За столом сидит сестра Макса, Лорелей, и Николас. Это Лис, — парень махал рукой, указывая на называемых им людей, — располагайся. Девушка присела рядом с Тиллем. В целом вечер проходил неплохо. Ребята рассказывали истории об их обучении в интернате, веселили Лис. Тихо, создавая непринужденную атмосферу, играла легкая музыка. Ребята успели выпить бутылку шампанского к тому времени, как кто-то неожиданно предложил: — У нас есть еще целая бутылка рома. Может быть сыграем в «Я никогда не...», — возражений не последовало, хозяин вечеринки разлил напиток по стаканам. Первой начала Ивон. — Я никогда не пробовала курить, — все, кроме Лотэйра и Лорелей отпили из своего стакана. Суть игры заключалась в том, что те игроки, которые совершали названное действие, должны были выпить. Последующие высказывания были так же невинны как и первое. Веселье, смех и азарт наполняли комнату. Но это не могло длиться вечно. Уже на седьмом кругу игры компания была достаточно пьяной, чтобы начать задавать пошлые вопросы. — Я никогда не отсасывала парню, — сказала Лорелей, и только Максимилиан, Герти и Фритц выпили содержимое своих стаканов. Окружающие стали бросать друг на друга понимающие взгляды и подмигивать. Фритц засмеялся. Герти продолжила. — Я никогда не трахала парня в задницу, — снова пили Фритц и Макс, но в этот раз к ним присоединился Тилль. Максимилиан удивленно на него взглянул. — Да, похоже не только у нас бурная сексуальная жизнь. Но это становится скучным. Я никогда не убивал человека, — вопрос застал всех врасплох, и на некоторое время в комнате повисла тишина. У Ивон тряслись руки, а в ее прозрачных зелёных глазах застыли слезы. Выдохнув, она уже собиралась выпить, как синевласый схватил ее за руку. — Не надо. Это не так. Ты не виновата в их смерти. Это была случайность, — но девушка лишь резко вырвалась из его рук и залпом выпила ром. Уже через мгновение она выбежала из комнаты. Хозяин вечеринка застонал. — Макс, ты конченный, — тот лишь пожал плечами, — прошу прощения, но нам придется разойтись, мне надо ее догнать. Обещаю, что мы обязательно соберемся еще как-нибудь, — с этими словами он вышел из комнаты и отправился на поиски Пройсс. Все чувствовали себя неловко, но тем не менее смогли заметить как еще один гость выпил из своего стакана и встал. Это был Николас. Фритц удивленно спросил: — Ник? Но кого?.. — тот, уже уходя и не оборачиваясь, бросил в ответ: — Свою мать. Лис вышла из комнаты последней. Она была огорчена тем фактом, что Тилль уже был занят. Девушка почувствовала себя так некомфортно, застеснялась собственного тела, форм, ведь ей не удастся соперничать со стройной и миниатюрной Ивон. Этот факт расстраивал ее еще сильнее, потому что парень казался для неё таким таинственным и интересным, что она не могла представить, как выкинуть его из головы. Лис раздражённо заправила прядь волос за ухо и, пообещав себе не думать о Тилле, направилась в свою комнату.***
— Тише, малышка, тише. Не плачь. Все у тебя будет хорошо. Ты ни в чем не виновата. Это все Макс идиот. Он не подумал, прости его, — Тилль шептал на ухо блондинке успокаивающие слова и крепко прижимал ее к себе. Они лежали в кровати, была уже глубокая ночь. Девушка заснула.