Заключенный

Рин сделал глубокий вдох, прежде чем взглянул в лицо Хару. Они просто смотрели друг на друга и больше ничего, но когда Мацуока положил руки на бедра Нанасэ, тот почувствовал слабость во всем теле. В эту минуту он засомневался, что сможет устоять на ногах. - Рин... - выдохнул Хару. Он выглядел извиняющимся, когда произносил это имя, может быть, даже слегка смущенным. Он медленно провел рукой по его слабой эрекции, явно требующей внимания. Хару громко застонал, когда тот взял его член в руку и погладил его. - Тихо. Не стони так громко... - предупредил Рин. Хару зажал рот рукой, подавляя стон, но все равно громко и тяжело задышал. Лилововолосый парень смотрел на него с понимающей улыбкой, грациозно опустившись вниз, накрывая ладонью головку его члена и сжимая ее. Не теряя времени, он мучительно медленными движениями обхватил ствол рукой, пробегая пальцами по всей длине, осторожно лаская, пока не сомкнул губы на кончике и не взял полностью в рот. Когда Рин начал сосать, Хару потерял чувство времени и потерялся сам, всхлипнув, когда Рин пустил в ход зубы. Он чувствовал, как они задевают его эрекцию, слегка надавливая на ствол, и это ощущение усиливалось массой других чувственных воздействий на его пах: губы, язык, зубы. И, наконец, пальцы, когда Мацуока обхватил ими нижнюю часть ствола. - Боже… - задыхался Хару, - Боже… Рин охотно согласился с этим утверждением. Он знал, что это приятно. Все было написано на лице Хару, но ему все равно хотелось услышать еще. - Стой... Можно... - простонал Нанасэ и снова зажал рот рукой. Его пульс отозвался во всем теле так, что он мог почувствовать, как кровь стучит в венах, особенно в толстой вене, проходящей по всей длине его члена. Там она просто взрывалась огнем. - Я хочу большего... Рин чуть было не выплюнул член от неожиданности, но сжал губы, замедляя движения и вопросительно промычал. Хару не отвечал, он тихо постанывал и, похоже, пытался дать волю чувствам и ощущениям. - Я хочу... чтобы ты... - голос сорвался от волнения, но Рин как будто понял его и одобряюще кивнул. - У меня все там горит... хочу чтобы ты... меня....пальцами...- попросил тот с первыми признаками паники в голосе. Этого было достаточно, чтобы дать Рину понять, чего ему хочется. Не переставая сосать, он аккуратно втиснул руку между его ягодицами, что дало возможность нащупать цель, и скользнул внутрь первым пальцем. Когда Харука застонал, то в этом звуке было столько облегчения, что Рину пришлось сдерживаться, чтобы не запихнуть сразу все пальцы. - Еще... - задохнулся Хару. Рин послушался. Он резко отодвинул руку и снова толкнул вперед, чувствуя, как края внутри сжимают кончик пальца. Он с силой ввел второй палец без предупреждения, наслаждаясь тем, как тугие мускулы отверстия захватили их и прижали друг к другу. Потом сразу ввел внутрь него третий палец, но уже медленнее, чем предыдущие. Он разместил пальцы так, что средний чуть выдавался вперед, и кончиком этого пальца осторожно потер внутри и почувствовал приятное напряжение в дырочке, которая сначала растягивалась, а потом плотно сжималась каждый раз, когда Хару пытался закричать, чуть не падая от накатившей дрожи. Ноги не держали, и темноволосый юноша вцепился в лиловые волосы и в плечо, опираясь на него. В том, чтобы трахать пальцами кого-то сзади, да и еще отсасывать спереди было что-то совершенно непристойное, и нервные окончания Рина ожили не только от желания, но и от необходимости довести любимого до высшего наслаждения. Втолкнуть последние дюймы пальцев в него было абсолютным, чистым блаженством. Решив, что прошло достаточно времени, лилововолосый юноша нащупал крошечный узелок простаты и сильно потер его. Процесс стал неконтролируемым. Для Рина это было как в первый раз. Он покрывался потом от каждого малейшего движения, желая делать это безукоризненно, наблюдая за взаимной реакцией тела Хару, и это подсказывало ему, что нужно делать. Хару вскоре издал стон, похожий на плач. Третий палец проник внутрь, и юношу начал охватывать оргазм, такой, что зазвенело в ушах, словно мир лопнул, взорвавшись вместе с ним. Звуки, с которыми пальцы двигались внутри, спровоцировали Рина ускорить движения в обоих процессах, он уже не мог удовлетвориться спокойным темпом. Прошло какое-то время, прежде чем Нанасэ заговорил, и стало ясно, что он боролся с собой: - Не останавливайся… - прошептал он, - Не останавливайся… не останавливайся. "О, нет. Это было слишком хорошо, чтобы хотеть остановиться. Может быть, когда-нибудь", - подумал Рин, прежде чем целиком отдаться движениям внутрь-наружу, вверх-вниз. Хару дышал почти так же тяжело, как и Рин. Он сжал зубы и попытался сильнее прижаться к ласкавшим его пальцам, чтобы ощутить их в себе, ощутить как можно ярче. И это желание вдруг стало настолько нестерпимым, что он не выдержал и кончил, даже не пытаясь сдерживаться. Нанасэ уже не чувствовал различий между густой влажностью своей спермы и слюной Мацуоки. Он был благодарен, что руки того прижимали его бедра к стене душевой, поддерживая, пока он не восстановил контроль, все еще слабый от божественного невесомого парения. Приглушенный стон вырвался из его рта, сдерживаемый сжатой в кулак ладонью. Через несколько секунд Рин вытащил пальцы и отстранился. Почти не чувствуя под собой ног, Хару со стоном сполз по стене на кафельный пол. - Я же говорил, - произнёс Рин. Грудь его вздымалась, а глаза были устало прикрыты. Присев рядом с Хару, Рин тоже пытался отдышаться. Он был выжат как лимон и просто не в силах отвечать, поэтому просто повернул голову и стал ждать, глядя на профиль брюнета. Глотнув воздуха, Нанасэ скосил глаза на Мацуоку и спросил: - Что? - Извращенец... Оба рассмеялись. Смех вышел жалкий, поскольку отдышаться они так и не успели. - Я думаю, что у тебя, наверное, самое сексуальное выражение лица во время оргазма, которое я когда-либо видел, - ответил Рин и снова засмеялся. - Рин! - голос Хару сочился притворным отвращением, но в тайне он был глубоко польщён необычным комплиментом. Прошло какое-то время, пока им удалось прийти в себя и, в некоторой степени, унять сердцебиение. - Так с чего это ты вдруг? - Ты о чём? - переспросил Нанасэ, слегка нахмурившись и поворачиваясь набок, лицом к нему. - Ну, у меня сложилось впечатление, что ты скорее предпочитаешь брать, нежели давать, если ты понимаешь, о чём я. - А, - ответил он, - Я не скажу, что мне нравится и то, и другое, у меня никогда не было подобного опыта, - Хару слегка пожал плечами и продолжил, - Но вот о чём я мечтаю, так это о том, как завалить какого-нибудь горячего красавца и затрахать его до смерти. «Вот бы он говорил обо мне», - подумал Рин, глядя ему в глаза. - Знаешь, не осторожничать и всё такое. Просто взять его как можно жёстче, как можно быстрее. Позволить себе быть грубым. Вот это меня действительно заводит... Рин до боли прикусил язык. Иначе он бы просто открыл рот и попросил того сделать всё это с ним. А на данной стадии это было чересчур рискованно. Так что он сидел молча, лениво улыбался и понимающе кивал. - Раз уж мы секретничаем, не расскажешь, в чём конкретно заключается твоя теория? - спросил Хару. Рин вздохнул и поёрзал несколько смущенно, но решил, что тот заслужил право знать: - Проще говоря, это просто точка зрения. Моя. Я заключил это пари, чтобы доказать тебе, что я не только опытный пловец, но и... партнер. Сексуальный. Хару расслабился. Или скорее ссутулился. - Ты - подлюга! - воскликнул он, - А если эта публичная огласка сексуальных предпочтений разлетится по нашей школе? Рин тихо засмеялся. - Не будь таким мелодраматичным, Хару. Никто не узнает. А если узнает, то не так... Для тебя это звучит ужасно, но это нормально... Нанасэ ничего не сказал, а Рин добавил: - Итак, я своего, похоже, добился. А ты, оказывается, ярко выраженный развратник. Нанасэ открыл рот. У него не было слов. Это действительно так очевидно? Он никогда не думал о себе в этом ключе. Хару громко запыхтел. Все его иллюзии разбились вдребезги, и ему было немножко обидно. Рин отпрянул и хлопнул себя по лбу, осознав свой промах. - Хару, прости. Я совсем не то имел в виду, - промямлил он. - Не беспокойся, - спокойно ответил тот, - Ты выиграл, а я проиграл... Все честно... Ты всегда мечтал победить меня. В плавании, в жизни, во всём. - Ты прав. Раньше я желал победить тебя. А сейчас я даже в этом не уверен. - А что изменилось?- поинтересовался Хару. - Почему ты больше не хочешь победить меня? - О, я всё ещё хочу победить тебя, - успокоил его Рин, - Просто теперь это не самое большое желание. Они оба молча смотрели друг на друга, и Рин мог поклясться, что слезы грозили пролиться из глаз Хару, но если они там и были, то исчезли так же быстро, как и появились. Он позволил своему взгляду блуждать по его лицу, наслаждаясь удовольствием разглядывать его. Хотел бы он суметь найти слова, чтобы сказать об этом ему. Харука потянулся и сжал руку Рина, потянув вниз так, что ладонь накрыла его щеку. Он прижался к ней лицом, впитывая тепло, и, накрыв своей ладонью, удерживал на месте, возможно из-за страха, что Рин может убрать ее. Но он не убрал. Они сидели, глядя друг на друга какое-то время, пока Мацуока не решил, что больше не выдержит. Когда они, наконец, поцеловались, это было божественно. Поцелуй был полон доверия и признания, пронизанного страстью и неприкрытым желанием коснуться друг друга. Когда они прервались, Хару прошептал: - Идем, - и, взяв Рина за руку, вывел его из кабинки.

***

Обнаженный Хару стоял и наблюдал, как Рин одевается, и чувствовал себя отлично, ему казалось, что смех, бурлящий внутри, вот-вот вырвется наружу, но он этого не позволял, привычно удерживая отработанную невозмутимость. Они не разговаривали, но молчание не угнетало. Время от времени великолепное тело попадало в область зрения, но он специально не смотрел. Сделать это означало бы невольно признаться самому себе, что он его желает так же сильно. Мацуока возился со своей шевелюрой, приглаживая и перебирая волосы пальцами, и внутренне посмеивался над тем, что сейчас она действительно подходит под описание «взрыв», и вовсе не потому, что над ней искусно поработал парикмахер. Через плечо он увидел, как Хару тоже начал одеваться. Даже наблюдать, как выгибается его грудь и бёдра, было мучительно для его либидо, и он не мог не вспомнить, как юноша выглядел под ним, раскрасневшийся некоторое время назад. От мыслей его отвлекли знакомые голоса - О, Хару, Рин! Вы еще здесь. Это был голос Нагисы. - Ага, - кивнул Рин, - Но уже уходим. - Хорошо, тогда встречаемся в столовой. Мы так проголодались, что хочется скорее там оказаться. Тут Хару понял, что тоже очень проголодался, да и в теле еще стояла приятная слабость. "Ты забрал у меня всю энергию, Рин... Была бы возможность, съел бы тебя... тоже" Позже, во время завтрака, они вчетвером обсуждали события тренировки. Макото, по привычке, кратко осветил случившиеся события. - Это так странно, - задумчиво протянул он. - В смысле, не то что бы я не рад, что так все изменилось - капитан теперь ты... - Я знаю, - сказал Хару. - Макото ревнует, - пошутил Рин. Тачибана подавился соком. - Рин, не будь смешным, - растеряно проговорил он, - Я не ревную, просто впервые в жизни я поступил так, как должен был поступить всякий порядочный человек, вот и всё. Я уступил ему свое место. И то, так требовалось. - Я знаю, я просто пошутил, - возразил Мацуока, слегка удивлённый его тоном. - О, и правда. Прости, - сказал тот. - Ох, Макото, да все в порядке, - ответил Хару, тоже немного озадаченный его реакцией, но не стал заострять на этом внимание. - Значит сейчас на уроки? - Ага.