В ожидании чуда

      Прошло уже несколько месяцев с того момента, как Раф вернулась домой. Правда «возвращением» это назвать было сложно, ведь ее просто запихнули в это место и закрыли на замок. Тоже самое касалось и «дома», потому что для блондинки оно перестало являться таковым с того момента, когда она решила, что с прошлой жизнью покончено. Раз и навсегда. За всё время проведенное здесь, девушка так ни разу и не общалась с Сульфусом. Мужчина просто запер ее в этой комнате, навешав на нее нянек и охрану, которые только и делали, что надоедали. Раф всегда унижало то, что кто-то пытается делать что-либо за нее. Появлялось чувство беспомощности, жалости и отвращения к самой себе. Девушка не выходила за территорию дома и не виделась с друзьями, целыми днями сидя в комнате, что должна была стать их с Сульфусом тайным местом, где бы они могли побыть вдвоем. Да что говорить о посторонних, когда Раф с сыном-то не виделась. Только по расписанию, которое ей выдал муж. Остальное время Кол был с гувернантками, несмотря на то, что в соседней комнате была его мать, которая днями и ночами грезила о следующей встречи с малышом.       Читая сказки в детстве о принцессах, которых запирали в башне, Раф и не подозревала, что однажды сама испытает это чувство. Чувство загнанного в угол зверька. Обычно во всеми любимых историях, прекрасных дам, запертых в неволи, спасает мега-крутой-сильный принц, а после увозит далеко-далеко в сказочную страну. Поначалу она тоже мечтала об этом, но со временем вера начала угасать. Кажется, именно сейчас блондинка начала осознавать, что реальность далеко не та, которую мы, детьми, придумывали перед сном. И это не сказка. Это — реальная жизнь. И как-бы хреново тебе не было, приходится выбираться из этого дерьма самой.       Единственной радостью было прогуливаться в небольшом саду сзади дома, который Сульфус обустроил к их помолвке. Общаясь с милым старичком, что ухаживал за этим райским местечком, Раф становилось легче. Ненадолго это давало силы жить дальше, до следующей встречи. Мистер Бренгстон никогда не хотел быть садовником, но, как он говорит, судьба — злая шутка и переворачивает все с ног наголову, решая за тебя. Но он никогда не жаловался, довольствуясь малым. Да и место тут хорошее: хозяин зарплатой никогда не обижал.       Вслушиваясь в его рассказы о дальних странствиях (а он, кстати, одно время был моряком) и смотря на его лучезарную улыбку, что выглядывала из-под смешных усов, которые мужчина долго отращивал, Раф невольно забывала о всех горестях жизни и отвлекалась. Вот и сейчас, сидя напротив суетного старичка, теплее кутаясь в шаль и временами подавая инструменты, белокурая особа наслаждалась россказнями садовника, иногда посмеиваясь. Ведь с каждой минутой приключения моряка становились все более из ряда «фантастики», что, в принципе, было невозможно и смешило девушку. А мистер Бренгстон, кажется, это понял и выдумывал новые сказки, изредка перемешивая их с реальной жизнью и почти всегда заканчивая какой-нибудь жизненной моралью и пословицей. — Помню я совсем молодой был, — сделав паузу, словно вспоминая подробности, он продолжил. — Лет двадцать, не больше. В голове сквозняк был, гулял, выпивал иногда. В общем, наслаждался жизнью пока мог. Растяпой был невыносимой, забывал вечно что-нибудь, на девушек засматривался. Тем я еще Донжуаном был, — усмехнувшись, подытожил мужчина, подняв глаза к небу. Раф тихо хихикнула, одарив садовника теплой улыбкой. — Как и все парни о девочках мечтал, дурачил их, бегал от одной к другой, пока не встретил её. — Голос мистер Бренгстона дрогнул, видимо, это воспоминание было не самым приятным. — Её звали Аманда. Она была так красива, что я влюбился в нее, не помня ни о чем. Девушкой она была видной, каждый неглупый мужчина интересовался ею. И только мне, дураку, повезло. Мы были так счастливы; мечтали пожениться, завести детей, состариться вместе. В общем, все, как у обычных людей, — подытожил мужчина, встав с табуретки и подойдя к окну, нервно закурил. На глазах Раф начали выступать слезы — она тоже мечтала об этом. Мечтала вместе с Сульфусом. В тот момент в горле словно застрял огромный ком, говорить что-либо сил не было. Впрочем, как и нужды: они поняли друг друга без слов. На несколько минут воцарилось молчание, каждый думал о чем-то своем. У каждого должен быть человек, с которым можно просто помолчать. И эта тишина не будет нагнетать, давя на уши. Тебе просто хорошо. — А что было дальше? Где она? — осторожно спросила девушка, подбирая нужные слова, стараясь не задеть чувства мужчины и не показаться навязчивой. — Она погибла. Попала под поезд вместе с нашим полуторагодовалым ребенком. Кто знает: случайность ли это, либо несчастный случай. — А вы… Вы пытались найти ответы? Хотя бы что-то, что объяснило это? — Конечно пытался. Я даже подозревал одного ее поклонника. Но разве меня, обычного юнца, который спился после смерти жены, кто-нибудь послушает? Все просто забыли её. — Вы до сих пор любите её? — после минутного молчания, спросила Раф, стараясь придать голосу уверенность и сочувственно смотря на собеседника. — Всегда любил, — не задумываясь ответил он. Подойдя к блондинке, бывший моряк достал из кармана медальон и вложил его в руки белокурой. — Это все, что у меня осталось от нее. Он отгоняет дурные сны. — Да. Это то, что нужно, спасибо. — Вспомнив про ночные кошмары, улыбнулась она. — Но почему Вы отдаете его мне? — Аманда хотела, чтобы ее помнили. Отдай его своим детям, а те в свою очередь отдадут своим. Улыбнувшись, блондинка крепко обняла мужчину, прошептав простое «спасибо». Немного растерявшись, Бренгстон прижал хрупкое тело девушки к себе, погладив по светлым волосам.

***

      Опустошив вот уже третью кружку кофе, мужчина зевнул и, стараясь не думать о том, сколько ему еще торчать в офисе, изо всех сил пытался не уснуть. Решив, что нужно сделать перерыв, Сульфус отложил стопку бумаг в сторону, откидываясь на спинку стула и блаженно прикрывая глаза. — Нужно расслабиться. Так и с ума сойти нетрудно, — усмехнувшись, прошептал брюнет.       Просидев так несколько минут и чуть не уснув, Сульфус все-таки вернулся к делу. Слишком много проблем и очень мало времени. Вот вроде решаешь всё, ищешь выходы и всякие пути, а дела, как ни странно, не уменьшаются, а наоборот, их становится все больше. А недавно Сульфус на свою голову вспомнил об еще одной проблеме — дорогой женушке. А как оказалось, проблема вовсе не одна, а две. Брюнет и сам понимал, что рано или поздно нужно было родить наследника, но это были просто планы, не более. Нет, он не испугался ответственности. Он просто не хотел, чтобы у его ребенка было детство в неполноценной семье. Именно поэтому ему и пришлось забрать Раф. Все было бы намного проще, отбери он у нее сына. Эта дурёха даже вякнуть бы ничего не смогла, не то что бороться за материнские права.       Кстати о ней. Сульфус избегал «дорогую» жену всеми возможными способами: запирал в комнате, уходил из дома на недели, заглядывая туда разве что повидаться с сыном. Он просто не хотел её видеть. Не мог. Они обязательно поговорят спокойно, без криков и слёз. Ну, если только она пойдет навстречу и не станет выводить его из себя. Сульфус обязательно наведается к ней. Только всему свое время.       Достав из ящичка бутылку с каким-то алкоголем, кажется, бурбоном, Сульфус разлегся на маленьком диванчике. Решив не церемониться с бокалами, мужчина отпил прямо из горла, невольно поморщившись от горького привкуса. Он чувствовал себя непросто усталым, он чувствовал себя выжатым, как лимон. Нужно, наконец, черт возьми, расслабиться. Может позвонить Грейс или Кетрин? Вторая, кстати, была легка на помине — за дверью послышался писклявый голос. — Здравствуй, сладкий, — залетая в кабинет, поздоровалась шатенка. — Ты плохо выглядишь. Может, тебе стоит отдохнуть? Я могу помочь тебе расслабиться. — Подойдя к нему сзади и легонько поцеловав в шею, прошептала она.       Почувствовав чье-то прикосновение к себе, мужчина дернулся и закатил глаза. Слишком доступная. Слишком пафосная. Слишком бесит. Иногда он ловил себя на мысли, что чувства к ней пропали и пора закрывать эту лавочку с поддельными чувствами. Сульфус не сомневался: у неё был лишь корыстный интерес. Кетрин нужны его деньги и брюнет это понял сразу, принимая ее правила. Она его ублажает, а он в свою очередь платит ей за все «труды». Пожалуй, единственное, что притягивало его к ней — это то, что она первая, кто смогла сказать ему «нет» и заставить делать то, что хочет она. — Извини, Кетрин, у меня дела, — отрываясь от девушки, грубо отрезал брюнет. — Маленькие зеленые человечки прилетели ко мне и нашептали, что в сейфе, ключ от которого я отдал тебе, пропали пятьдесят тысяч долларов. Вот неприятно-то, да? — Не вижу связи между этими двумя событиями. — Холодно произнесла она, всем своим видом показывая всемирную обиду и глубокое возмущение. — Правда? — наигранно удивившись, спросил брюнет, выдавая ядовитую улыбку. Кажется, это его веселило. — А я так не считаю. Это ведь ты мне подкинула под дверь фотографии, где моя жена якобы мне изменяет? — сделав акцент на слове «якобы» продолжил мужчина, все так же опустошая бутылку алкоголя. Как ни странно, это очищает его разум и надвигает на правильные мысли. В этот момент произошло то, чего он никак не ожидал — Кетрин испугалась. Он загнал ее в угол и повесил петлю на шею. Но он знал, что сдаваться она не собирается. Что-ж, отлично, так даже интереснее. — Так это всё из-за неё?! — вспылила Кетрин, переводя тему, отчего мужчина немного удивился. — Она все еще дорога тебе, да? А я-то дура думала, что дело во мне! Да ты… Ты… — не находя слов от переполняющего ее возмущения, истерила она, ощущая едкую обиду. — Ты просто урод! — Ха, забавно получается, — усмехнувшись, ответил Сульфус, взглядом прожигая стену. Он даже не знал, что его больше взбесило: ее наглость, или то, что она может быть права. Сульфус боялся даже помыслить о том, что что-то питает к Раф. Ведь знал, что это чувство погубит его. То хладнокровие, с которыми он это говорил, пугало шатенку. — С каких пор тебя, моя дорогая, это трогает? Неужто боишься, что мои денежки попадут к кому-то, кроме тебя? — схватив ее за шею и прижимая к стене, прошептал брюнет. Видя в ее глазах страх и ощущая мурашки на коже, Сульфус усмехнулся. А он ведь даже и не пытался ее напугать… — А может я люблю тебя! — чувствуя подступающие к глазам слезы, ответила Кетрин. — Может я хочу быть с тобой?! Ты никогда не задумывался об этом? Почему я терплю все твои «перемены настроения», других женщин, запои? — Очень-очень-очень глупо с твоей стороны, — рассмеявшись, заметил мужчина, отпуская шатенку. — Знаешь сколько девушек уже пожалели о своей любви ко мне? Не ожидал от тебя такой глупости, Кетрин, не ожидал. — А я не жалею об этом. — Подойдя к нему и, посмотрев в глаза, проговорила гостья, после чего поцеловала, расстегивая пуговицы на его рубашке и чувствуя, как чужие руки освобождают ее от платья…