Я тебя отвоюю

      Снежинки, нежно вальсируя в холодном октябрьском воздухе, едва успевая родиться, умирали на грязной земле. Это была большая дорога… Несущиеся машины вырезали фарами тонущие в темноте отрывки окружающей местности. Вот здание супермаркета, торгующего домашним уютом, недалеко стоматологическая клиника, готовая продать вам улыбки, а там вокзал, где живут надежды, мечты и напрасные, бессмысленные ожидания.       Он не любил этот город. Не было ни одного теплого воспоминания, рожденного в этих каменных джунглях. Сегодня это место казалось парню особенно чужим и враждебным. Сегодня он узнал, что умирает его брат. Кристиан всегда стойко принимал удары судьбы, он был старшим… Старшим в их крошечной, затерявшейся на этой планете семье. Он еще хорошо помнил лицо отца, храня все пожелтевшие фотографии, что у них остались. Но теперь ожидал удара, от которого уже не сможет подняться.       Кристиан смотрел на свои раскрасневшиеся от мороза пальцы и чувствовал, что ломается. Он научился справляться с не покидающим чувством голода, с жалостью других людей, с их ощущением собственного превосходства. Он справлялся с тяжелым физическим трудом, не рассчитанным на хрупкие плечи омеги. Так за что же ему то, что он не в силах одолеть? Вопрос «За что?» Кристиан всегда считал уделом слабых. Но сейчас, стоя на опустевшей дороге, снова и снова обращался к равнодушному свинцовому небу. Его мутило от голода, головокружение раскалывало и без того прозрачное тело. Парень пропустил последний автобус в пригород, где жил в изуродованном временем домике. У него не было денег на попутную машину, и ему было холодно. До самых костей омегу пробирал октябрьский промозглый ветер.       Шум проезжающих мимо, ослепительный свет фар… Обморок настиг юношу прямо у обочины, и тот, не владея более ослабшим телом, упал на дорогу.       Небеса улыбнулись Кристиану, и водителю машины, что двигалась прямо на рухнувшего парня, удалось затормозить. Молодой альфа выскочил из автомобиля и склонился над юношей, стремясь удостовериться, не ранен ли тот. Старенькая шапочка слетела с головы пострадавшего, обнажив русые волосы. Омега был бледен, а губы и вовсе казались бескровными.       - Давай, парень, вставай, - проговорил взволнованный альфа, помогая парню подняться. – Сейчас быстро доедем до больницы.       - Не надо в больницу, - будто испугавшись, запротестовал омега. – Спасибо Вам, но это лишнее.       - Тогда давай хоть до дома подброшу, ты же бледный как мел.       Кристиан, не споря, залез в машину. Ничего страшнее с ним произойти уже не может. В салоне витал приятный запах - запах альфы. Он действовал на парня расслабляюще, даря шаткий, еле уловимый покой.       - Я Маркос, - представился, улыбаясь, альфа. Он пошарил рукой в бардачке и достал шоколадный батончик.       - Держи, говорят, помогает при пониженном давлении, - Маркос буквально вложил в руки омеги шоколад. Понимая всю унизительность ситуации, Кристиан все же не смог противиться голоду. И, тихо прошептав «спасибо», отвернулся к окну. За стеклом автомобиля мелькали убегающие постройки, кое-где машина поднимала пузыри осенней грязи. «Немножко покоя, - думал Кристиан, кусая сладкое «лекарство». - Я только совсем немного отдохну, а потом снова туда, в холод и грязь».       Автомобиль неожиданно свернул на обочину, и альфа, извинившись, вышел из машины. Маркос скоро вернулся, прихватив с собой два больших стакана латте, два французских круассана, пару бургеров и удивительно ароматные куриные шашлычки.       - Я дальше машину вести не смогу, если не поем. Оголодал на работе. Присоединяйся, не выношу есть в одиночестве, - сказал тот, быстро закидывая продукты на панель иномарки.       Кристиан всё понимал. Знал, что для Маркоса не осталось незамеченным, как быстро омега справился с шоколадом. И, тем не менее, он был ему благодарен, по-настоящему, по-человечески благодарен. Ведь немного теплоты – крупица в жизни этого состоятельного альфы, и океан – в жизни Кристиана.       Они с аппетитом ужинали, скрываясь от воющей непогоды в теплой машине, как в коробе. Альфа много рассказывал, какие-то незначительные, смешные истории из жизни. И Кристиан думал, что там за этими стеклами, в теплых домах других людей есть жизнь. Настоящая жизнь… С ее печалями и радостями, со смехом друзей и хорошими книгами. У него этой жизни не было, и он грустно улыбался, выпивая болезненно сладкий кофе…       К дому Кристиана парни подъехали, когда стрелки на часах стали близить полночь. Омега заметил недоумение на лице Маркоса, когда тот увидел его лачугу. Сейчас, неосвещенный теплым солнцем, стоящий под мокрым липким снегом, дом был особенно дряхл. Он тоже казался больным и умирающим, как борющаяся с зимой осень, как юный брат Кристиана, как сама жизнь этой маленькой семьи.       Альфа хотел было предложить помощь задумчивому, грустному парню, что напомнил ему прекрасный цветок, высаженный в неподходящий грунт и потому не прижившийся в новой почве. Но Кристиан, быстро попрощавшись, выбежал из машины. Он боялся жалости, боялся снисходительного отвращения в глазах этого человека.       Дом встретил юношу запахом сырости и ледяными половицами. Быстро стянув с себя уличную одежду, он проклинал теперь свою невнимательность. Кристиан так и оставил шапку на дороге, хорошо хоть капюшон есть, иначе с морозами ему не совладать. Коснувшись рукой батареи, он почувствовал, что та лишь чуть теплая. А значит, зимой будет совсем холодно. Омега забрался в кровать брата, еще хранящую остатки его запаха, и, тяжело вздохнув, прикрыл усталые веки.       Утром ему сообщили, что рак родного Адриана не отступает под напором лекарств, а это означало необходимость трансплантации. К сожалению, на брата не распространялась правительственная дотация, так как его репродуктивная функция была под угрозой после курса химиотерапии. А потому, несмотря на все увещевания хирурга, никто не мог им помочь. Сумма, требуемая для платного вмешательства, оглушила Кристиана. Подобных денег у них не было… никогда не было. Даже если он продаст лачугу с крошечным клочком земли, он не покроет и половины. В университете, где учился второй год талантливый Крис, ему обещали помочь, но сбор столь значительных средств требует времени, которого у парня, к сожалению, не было.       Эта ситуация, родившаяся будто в злую насмешку над худощавым парнем, тогда казалась ему неразрешимой. Но теперь, после встречи с уверенным в себе, богатым альфой, выход замаячил в усталом сознании. Он продаст себя. В конце концов, собственная невинность – ничтожная цена в спасении брата. Ничтожная цена и самая дорогая валюта. На Кристиане совсем не было чужих запахов, он ни к кому не прикасался губами, такие омеги ценились особенно высоко. Пусть чудовище, что будет насиловать его и оставит на нем позорную метку, с этим он справится, это он переживет. А вот гибель брата – никогда…