Мастер Иллюзий

- Так-так-так! И кто это у нас здесь крадётся? – бархатный голос раздался над самым ухом, а сильные руки обняли за талию и, подавляя сопротивление, развернули юношу лицом к заставшему его врасплох противнику. Маркус перестал вырываться и расслабил мышцы, безвольно повиснув на руках поймавшего его Люциуса. Мысли парня лихорадочно метались, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Но пока что эти поиски не увенчались успехом, и юный охотник за чужими секретами решил применить проверенную тактику – притвориться покорным, чтобы выждать момент и нанести удар. В конце концов, это всегда срабатывало, почему же сейчас не использовать старый трюк? - Хмм, а ты хорошенький. Из «птенчиков» мадам Жизели? – по прежнему прижимая его руки к телу и не давая освободиться, Люциус приподнял подбородок Маркуса, вглядываясь в его лицо. Парень прикрыл глаза, пряча их необычный, постоянно меняющийся оттенок. - О-о! Какие ресницы! И стыдливый румянец на щеках. Если бы я не знал, кто ты – поверил бы, что девственник. Маркус непроизвольно дёрнулся: «Он что, меня шлюхой считает?» Но при этом движении хватка Малфоя усилилась, и парень заставил себя расслабиться и выжидать время. - Ну-ну, малыш. Не надо так дёргаться, я тебя не обижу. В конце концов, я же не Мальсибер с Эйвери и вовсе не склонен к садомазохизму. Юноша выжидал, по-прежнему не поднимая глаз на Пожирателя. И пытался уверить себя, что делает это исключительно из соображений скрытности. Но что-то в его подсознании говорило, что он просто боится… боится поддаться очарованию этого голоса, сладкой истоме и жгучему желанию, поднимающимся из самых глубин его сознания. Вот блондин ослабил хватку на его талии… Ещё чуть-чуть, и можно будет вырваться. Люциус открыл дверь в свою спальню и молча подтолкнул в неё Маркуса. - «Сейчас!» - парень резко скинул со своей талии руку мужчины, одновременно отталкивая его и делая подножку, а потом, слыша за спиной чертыхания не ожидавшего отпора лорда, рванул в сторону потайного хода. Но как бы ни был проворен мальчишка, в нескольких ярдах от заветной цели его настигли и повалили, придавив к мягкому ковру на полу. Мгновение – и руки парня были завёрнуты за спину в крепком захвате. От неожиданной боли он не сдержал стона. На удивление, хватка мужчины немного ослабла, а потом его перевернули на спину, прижав руки к бокам. Люциус уселся верхом на его бёдра, с интересом разглядывая свою добычу: - Непокорный. Горячий… сладкий… мой мальчик, - он склонился к самому лицу юноши и шептал эти слова ему на ушко, покусывая нежную мочку и вызывая непередаваемо завораживающее ощущение, подобно огненной волне распространяющееся по телу парня. Потом его губы и язык нашли чувствительное местечко на шее мальчика, заставляя того вздрогнуть и выгнуться всем телом. А потом сознание и тело парня затопила какая-то необузданная сила. Он больше не пытался вырваться и сбежать, а наоборот, отвечал на ласки с внезапно пробудившимися страстностью и желанием. Его губы нашли рот мужчины и втянули того в страстный поцелуй, а зубы слегка прикусили нижнюю губу. - Маленький котёнок показывает зубки? Тебе нравятся опасные игры на полу? Ну, что же, посмотрим, кто кого! – и горячие губы затеяли ответную атаку на губы, глаза, шею и грудь мальчишки. Маркус не заметил, как остался обнажённым, но его это почему-то абсолютно не волновало. Он забыл про своё желание скрыться, про опасность разоблачения и с головой погрузился в водоворот феерических ощущений, рождённых прикосновениями блондина. А Люциус покорял и властвовал, покрывая извивающееся под ним юное тело поцелуями и укусами, гладя, пощипывая и лаская смуглую кожу мальчишки. Его пальцы нащупали соски, прихватывая и слегка выкручивая тугие комочки плоти. Парень застонал и выгнулся, пытаясь скинуть своего мучителя и высвободить прижатые к телу руки, но ему не дали этого сделать. Обычно бесстрастное и высокомерное лицо мужчины сейчас горело лихорадочным румянцем, а в глазах плескалось что-то настолько опасное и в тоже время привлекательное, что юноша замер, заворожено вглядываясь в их стальное пламя. А потом его сознание наблюдало за действиями тела как будто со стороны. Каким-то чудом Маркус высвободил руки и, вцепившись в разметавшуюся по его груди гриву белоснежных волос, оторвал захватчика от своего тела. Увидел горящие ледяным пламенем глаза, исказившую лицо мужчины гримасу страсти и, потеряв голову, впился грубым поцелуем в эти губы, что несли ему муку и наслаждение. Люц издал хрипловатый полурык-полустон и ответил тем же. Дальнейшее напоминало один из оживших эротических снов подростка. Он сам от себя не ожидал такой раскрепощённости и страстности: его тело изгибалось под всё более смелыми ласками, его руки и губы не оставались в долгу. Казалось, проснулось какое-то позабытое знание, и никогда не бывавший раньше с мужчиной парень инстинктивно дарил такие смелые ласки, что остатки самоконтроля Люциуса сорвало напрочь. С хриплым рыком он развернул юношу спиной к себе и поставил на колени, заставив прижаться грудью к шелковистой поверхности ковра. Его рука пережала у основания напряжённый и дрожащий от надвигающегося оргазма член парня, вызвав у последнего разочарованный стон. - Не так быстро, малыш! Ты же подождёшь меня? – голос аристократа срывался от едва сдерживаемого желания. Ещё немного, и он бы, не сдержавшись, взял мальчишку без всякой подготовки, но последним усилием воли заставил себя сдержаться и, наколдовав смазку, попробовал проникнуть одним пальцем в узкий вход юноши. Палец сдавили жаркие тиски, и он не смог ввести его дальше первой фаланги. - Да-а, котёнок, ты такой чертовски узкий… тесный… не шевелись. Иначе я за себя не отвечаю! Но к Маркусу, почувствовавшему вторжение пальца мужчины в свой анус, на мгновение вернулся страх, и он стал вырываться, пытаясь скинуть руки Люциуса: - Не-ет! – из горла вырвался лишь полухрип-полустон. - Пожалуйста… - Что? – рука блондина надавила на чувствительное местечко за яичками парня, и Маркус задрожал, не сдержав стона наслаждения, его сознание снова затуманилось, предвкушая дальнейшее удовольствие. Стенки узкого отверстия слегка расширились, пропуская палец глубже. И тут… жалобный крик огласил спальню – Люциус, лаская и разрабатывая тесный вход, задел горошину простаты. - Ш-ш-ш, малыш, это совсем не больно. Тебе ведь нравится то, что я делаю? – голос мужчины, обычно мелодичный и завораживающий, хрипел и срывался, показывая, насколько завёл аристократа парень. - Не бойся. Я буду нежным… Постараюсь быть… Но сдержать такое обещание, слыша хрипловатые стоны юноши и видя его покрытое испариной тело, с всё нарастающей страстью насаживающееся на ласкающий его палец, было проблематично, и Люциус форсировал события, введя в слегка расширившееся отверстие второй палец. Мальчишка был безумно узким и тугим. Мужчина слегка развёл пальцы, вызвав этим звонкий вскрик, перешедший в стон. И всё… самоконтроль лорда приказал долго жить. Резко убрав пальцы, и невербально нанеся смазку на свой твёрдый, подрагивающий от желания, сдерживаемого из последних сил член, он приставил головку к узкому входу и одним движением погрузился в горячий и тесный канал. - А-а-а! – мальчишка попытался вырваться, почувствовав сильнейшую боль, но мужчина замер, прижимая его тело к себе. - Ш-ш-ш! Тихо, мой котёнок! Сейчас боль пройдёт. Ты такой чертовски узкий… Сладкий… М-м-м! Прекрати царапаться! Маркус, не в силах вырваться из железной хватки мужчины, испуганный внезапной болью, со всей силы впился в бёдра Люциуса, оставляя кровавые следы от ногтей. - Отпусти… мне больно! – мальчик едва сдержал всхлип, на собственном горьком опыте зная, что плакать перед причинившим боль человеком нельзя, так как это может спровоцировать дальнейшие издевательства. - Тихо, тихо, мой тигрёнок! Сейчас всё пройдёт! – Люциус осторожно вышел и вновь вошёл, уже под другим углом, ругая себя на чём свет стоит за несдержанность, - «Мерлин великий! Какой же он тугой. Неудивительно, что ему больно. Мне нельзя было торопиться. Но ничего, мы это сейчас исправим!» Не шевелись! Вот так! Боль стала постепенно уходить, оставляя за собой чувство заполненности. А потом осторожное движение члена Люциуса в его теле задело узелок простаты, и парень задохнулся от резко накатившего наслаждения, смешанного с исчезающими отголосками боли. Его тело выгнулось, прогибая спину, и совершенно против его воли насаживаясь на горячий твёрдый орган, каждым своим движением посылавший волну наслаждения по позвоночнику. В низу живота нарастала тяжесть. Собственная вернувшаяся эрекция была мучительной, но мужчина по-прежнему нежно пережимал его член у основания, не давая кончить. С губ мальчишки сорвался жалобный стон: - Пожалуйста… - Что, пожалуйста, мой тигрёнок? Остановиться или продолжить? – Люциус сдерживался из последних сил, медленно входя в начавшее поддаваться тело, и великолепно знал: что бы ни ответил мальчишка – остановиться он уже не сможет. - Пожалуйста… ещё… - парень сам ускорил движение, подаваясь назад всем телом и до основания насаживаясь на совсем не маленький член Люца. - Даже так… Ну, что же, ты сам этого захотел! – и мужчина прекратил сдерживаться, врываясь в податливое тело мальчишки до конца и лаская его член рукой. А Маркус сам не понимал, что с ним творится. Такого он не испытывал ни с кем и никогда. Ни с «весёлыми девицами» во Франции, ни в своих ночных фантазиях. Что-то огромное и крышесносное нарастало в его теле, как огненный шар, подчиняя его разум, заставляя забыть обо всём и полностью отдаться чувствам, отключая мысли. Он чувствовал себя… неописуемо. Сознание путалось. Не испытываемое ранее удовольствие поднималось в нём штормовой волной и затопило, заставляя выгибаться и кричать, кончив в руку ласкавшего его мужчины. Он ещё успел почувствовать, как судорожно сокращавшиеся стенки его ануса вызвали хриплый рык Малфоя, и он стал безжалостно врываться в обмякающее тело, сам взрываясь в оргазме. Обессиленные, они повалились на ковёр. Через несколько минут Люциус пришёл в себя и, наложив очищающие чары, перенёс безвольно обмякшее тело юноши в постель. Оставшаяся часть ночи пролетела для них, как сплошная череда ласк и наслаждений. Ненасытный мужчина снова и снова доводил неопытного мальчишку до оргазма, иногда такими способами, о которых тот даже и не слышал раньше. Но и ученик был вполне достоин своего учителя, мгновенно перенимая и подхватывая «игру» Люциуса. В общем, к утру у них не хватало сил даже пошевелиться, так они оба были вымотаны и пресыщены. Милосердный сон накрыл их, унося в страну грёз. Гарри-Марк открыл глаза, не понимая, где же он оказался. Спальня не походила ни на его полумаггловскую комнату в доме Кэса, ни на тайные покои в Малфой-Меноре… Память возвращалась как будто толчками. Вот его застали врасплох в библиотеке. Вот – поймал Малфой… Повернув голову влево, парень увидел в беспорядке разметавшиеся платиновые волосы спящего рядом мужчины. Его лицо было умиротворённым, зацелованные губы чему-то улыбались во сне… - «Стоп! МАЛФОЙ!!! Я в постели с Люциусом Малфоем!» - память накрыла его с головой, вызвав мучительный румянец на щеках. Перед глазами проносились сцены, в которых он бесстыдно ласкал этого мужчину, извиваясь от страсти в его руках и… О Мерлин! Сам! САМ! Просил его о большем… Вспомнив всё, юноша резко сел в постели и едва не закричал от боли и накатившей вдруг слабости, но вовремя сдержался. Шипя от резких болезненных ощущений в области ануса, чувствуя каждый след укуса и каждый засос на своём теле, он осторожно сполз с шикарной постели и собрал свою растерзанную одежду невербальным «Акцио». Стараясь не шуметь, Маркус произнёс старинное заклинание, полностью уничтожавшее все оставшиеся следы его пребывания в этой комнате и искажавшее слепок ауры до неузнаваемости, подхватил одежду и, как был, голым, тихонько ретировался в Тайные комнаты. Около часа у него заняло заживление мелких ран и повреждений, нанесённых в порыве страсти, с помощью Магии Иллюзий. Благо, опыт врачевания у него был. А вот восстановление душевного равновесия заняло куда больше времени. Вспоминая слова Люциуса, сказанные во время их столкновения в коридоре, он готов был провалиться сквозь землю от стыда: «Чёрт! Чёрт! Чёрт! Он принял меня за мальчика для развлечений, доставленного из какого-то магического борделя! И соответственно воспользовался! Мерлин великий! Дай мне сдохнуть сейчас, чтобы такой придурок больше не мучился сам и не коптил землю! Но как же хорошо было! Мерлин и Моргана! Я даже не знал, что может быть так! Нет, отсюда надо немедленно бежать! Я просто не способен рядом с ним сохранять разум!» Быстро собравшись, парень направился к потайному тоннелю, выводящему из поместья. И тут путь ему преградило какое-то странное свечение, сформировавшееся в призрачную фигуру ещё не старого человека с длинными белоснежными волосами, одетого в порванную и испачканную одежду, которую носили маги лет этак тридцать тому назад. - Что за… - юноша вовремя прикусил язык. В своих скитаниях он не раз встречался с призраками и знал, что они могут серьёзно повлиять на расположение к нему дома. Ссориться с привидениями не стоило ни при каких обстоятельствах. Маркус замер, а потом церемонно поклонился, с интересом рассматривая таинственного призрака-Малфоя. - Прошу прощения за вторжение в ваши владения, высокочтимый сэр. Я пришёл сюда не красть, а только в поисках знаний, и уже покидаю ваше поместье. - Остановись… пожалуйста… - призрак смотрел на юношу, как утопающий на единственную надежду на спасение. - Не уходи. - Что? – парню показалось, что он ослышался. - Не уходи. Я прошу тебя о помощи и постараюсь исполнить любую твою просьбу. - Н-но, чем я могу помочь вам? – Маркус вглядывался в до боли знакомые черты призрачного лица. Этот Малфой ещё больше походил на Кэса, чем Люциус. - Веришь ли ты в пророчества? - Ну, как вам сказать, не особенно. Они настолько смутны, что трактовать их можно как угодно. - То, о чём я тебе расскажу, не совсем пророчество. Просто незадолго до своей смерти я видел сон. Маркус насторожился. Как ни странно, снам и предчувствиям он верил, и это не раз спасало ему жизнь. Парень кивнул, подтверждая, что внимательно слушает рассказ призрака. - Хотя… я не совсем понятно начал рассказ. Позволь представиться – Максимус Люциус Малфой – родной дед нынешнего хозяина поместья. Когда-то я был счастливым мужем, отцом и довольно известным учёным. - Это вы изучали проблемы наследования магических Даров и Сил среди чистокровных, полукровок и магглорожденных? - Да. Приятно слышать, что обо мне помнят. - Я встречал упоминания о вашей рукописи в… некоторых частных дневниках. - Догадываюсь даже, в чьих. - Но самой рукописи никто не видел. Я не смог её отыскать даже в этом поместье. - А вот это как раз имеет отношение к моей проблеме. Мой старший сын – Абрахас… - Старший?! Я думал, в роду Малфоев бывает только один наследник. - Не перебивай старших! А это измышление – нововведение моего наследничка. Так вот – мой старший сын не разделял моих взглядов. Приблизительно с твоего возраста, он связался с очень популярным в те времена молодым магом, проповедовавшем крайне экстремистские взгляды относительно магглорожденных волшебников. - Томом Реддлом? - Да. Странно, что ты знаешь это имя. Я слышал, что он называет себя Воландемортом или Тёмным лордом, и очень мало осталось людей, которые знают его настоящее имя. - Мне уже приходилось сталкиваться с ним. Вы что-то хотели мне рассказать? - Да. Абрахас требовал от меня огромные суммы денег для поддержки их движения, но я ему отказал. Кроме того, он настаивал, чтобы я прекратил работу над моей теорией и рукописью. Мой сын называл её «ересью, противной самой магии». Я отмахнулся от него и недооценил опасность его убеждений. Через неделю после нашего последнего разговора на охоте моя лошадь понесла, и я не смог её успокоить никакими средствами. В конце концов меня выбило из седла какой-то веткой. Я упал и потерял сознание, а когда очнулся – надо мной стоял Абрахас с заострённым обломком этой самой ветки в руках. Последнее, что я помню – это то, как он вонзил мне этот кол в сердце. - Ваш сын убил вас?! - Да. В этом-то и вся проблема. Магия не прощает таких преступлений. Мой род теперь проклят. Мои потомки умирают не своей смертью. Мне было пятьдесят восемь, когда Абрахас убил меня. Сам он погиб в пятьдесят три. Если я правильно просчитал действие проклятия, то с каждым поколением продолжительность жизни будет убывать на пять лет. - Но чем я могу вам помочь? - Существует ритуал, который может снять проклятие. - Вы могли бы рассказать об этом вашему внуку. Причём тут я? - Незадолго до своей смерти я видел тебя во сне. Там была ещё какая-то девушка, одетая, как мальчик… но дело не в этом. Из сна было ясно, что именно ты поможешь снять проклятие с моего рода. А Люциус, чем он может помочь? Знать о проклятии и не иметь возможности его снять – это тяжкий крест. Гарри-Марк задумался, впутываться во внутренние проблемы Малфоев ему не очень хотелось, но… позволить, чтобы через шесть-семь лет мужчина, который подарил ему сегодня такое наслаждение, погибнет… нет, он не мог этого допустить. И вдруг его словно током ударило. Кэс – он ведь тоже Малфой! И ему сейчас… почти пятьдесят три. Маркус похолодел. Человеку, которого он любил как отца, угрожала смертельная опасность. Юноша посмотрел на призрака, и задал вопрос: - Скажите, имя Кассиус вам ни о чём не говорит? - Ты знаешь моего младшего сына? Как он? С тех пор, как Абрахас вышвырнул его из поместья после моей смерти, я его не видел. - Он мой друг. - Хм-м. До какой степени? - О чём вы? - Мой младший сын, впрочем, так же как и внук, всегда предпочитал мужчин. - Нет-нет! Он мне как отец! - Это хорошо. Ты больше подходишь Люциусу. - Я НИКОМУ НЕ ПОДХОЖУ!!! – выкрикнул покрасневший как рак подросток. - Ладно-ладно! Мне просто показалось, что вам с моим внуком было хорошо вместе… Всё! Я умолкаю! - Скажите, а Кэса проклятие тоже касается, ведь он – сквиб? - К сожалению – да. Я часто жалел, что Кэс родился неспособным к магии – он был бы гораздо лучшим лордом, чем его брат. Абрахас всегда был недалёким, завистливым и жадным, а Кэс… Ну, думаю, тебе не надо рассказывать, какой он человек? - Самый лучший из всех, кого я знаю. Знаете, рядом с ним я забываю, что он не может колдовать, настолько он… не знаю, как объяснить! А, вот! Силён духом! - Да. Этого у него не отнять. Он очень умён. Я всегда поражался, что мой сын, не обладая магией, мог разгадывать такие загадки, в которых не могли разобраться опытные и сильные маги. - Он и меня учил этому. Это у нас игра такая. Кэс приносит какую-нибудь тайну, а я пытаюсь её раскрыть. - И как? - С каждым разом всё лучше. Мне это безумно нравится. - Ты поэтому лазаешь по чужим поместьям? Любишь разгадывать загадки? - В том числе. А ещё я учусь тому, чему меня не могут научить в школе. Скажите, а Кэс знает о проклятии? - Нет. Откуда? Он, как и все, наверное, уверен, что это несчастный случай на охоте. Я очень виноват перед ним. - Почему? - Мне надо было выделить ему дом и наследство, пока я был жив, но понадеялся на завещание, а Абрахас… выгнал брата из поместья без кната в кармане сразу же после похорон. Как бы я хотел его увидеть. Поговорить. - Я могу это устроить. Думаю, тайный тоннель пропустит его беспрепятственно? - Да, разумеется, он же – Малфой. - Хорошо. Завтра заканчиваются их гастроли в Италии, и послезавтра они уже будут в Лондоне. - Гастроли?! - Да, Кэс – один из лучших иллюзионистов в мире. То, что он творит на арене – это настоящее волшебство, поверьте мне. Я приведу его сюда завтра вечером. - Я был бы тебе очень благодарен. Но скажи, что ты решил по поводу ритуала? - Кэс – мой друг. Я сделаю всё, чтобы не допустить его гибели. Что это за ритуал, и как его провести? - В том-то и проблема. Я слышал лишь упоминания о нём. Сам фолиант, по слухам, хранился в Сноукастле – замке лордов Поттеров. - Поттеры уже двести лет как лишены этого титула, а замок разрушен. - О! Ты очень хорошо осведомлен в Магической Истории – чувствуется рука моего сына. Но у Поттеров оставался дом в Годриковой Лощине. - Уничтожен пятнадцать лет назад, когда Воландеморт убил Джеймса и Лили Поттеров. В живых остался только их годовалый сын. - Да. Жертва твоей мамы позволила тебе выжить. - Откуда вы… - Не забывай, я – призрак. Мне приходится обитать в двух мирах. - Как вы представляете поиски книги, если и замок, и дом моей семьи уничтожены? - Да, они уничтожены, но тайные тоннели – нет. - Мерлин великий! Как я сам до этого не додумался! Ведь там могли уцелеть какие-нибудь хранилища! - Вот видишь. Так ты приведёшь ко мне Кассиуса? - Конечно. Ждите нас завтра вечером, а сейчас я должен уйти. - Ты в этом уверен? – лицо призрака приобрело ехидно-плутоватое выражение, которое Марк не раз видел на лице Кэса, когда тот «подлавливал» его на логической ошибке, допущенной в решении задачи. - Да, мне ещё надо убраться в доме до возвращения Кэса и ребят. - Ну, смотри, как знаешь. Я думал, что ты искал мою рукопись… - Да, а где она спрятана? - В кабинете владельца поместья. Там, за моим портретом, есть сейф, правое верхнее отделение которого так и не смог открыть в своё время мой старший сын, как ни старался. - Э-э-э… - В чём дело? Или ты думаешь, что не сможешь решить эту задачку? Странно, я считал, что тебя это сильнее заинтересует. - Не сегодня. Сейчас я… не в форме. Не смогу сосредоточиться. Гарри-Марку и вправду приходилось уже открывать подобные приспособления, и он был не новичком в этом деле, но это требовало предельной концентрации внимания, а он сейчас не смог бы этим похвастать. - Хорошо, не буду настаивать. До встречи завтра вечером. - До свидания, лорд Малфой. - Зови меня Максимусом, Гарри. - Тогда вы меня – Марком. Хорошо? - До свидания, Марк. - До встречи, Максимус. Попрощавшись с призраком, Маркус выбрался по тоннелю в Косую аллею, а оттуда аппарировал в маггловскую часть Лондона, в сквер, расположенный неподалёку от того места, где стоял дом Кэса. Сначала он хотел прямым ходом отправиться домой. До возвращения друзей с гастролей оставалось чуть больше суток, а он не жил в доме две недели. Необходимо было убраться. Но вовремя вспомнил, что так и не купил продуктов, отправившись на поиски тоннеля в Малфой-Менор. Забежав в расположенный неподалёку супермаркет, парень приобрёл всё необходимое, уменьшил пакеты заклинанием в ближайшем же тёмном закоулке и, насвистывая любимую мелодию, прогулочным шагом отправился домой. Мысли крутились вокруг его ночного приключения, и он не очень-то следил за окрестностями. Уже подойдя к дому и произнеся отменяющее магические запоры заклинание, юноша вдруг услышал за спиной возмущённый возглас: - Маркус! И где это тебя, интересно, носило?! Недоумевая, откуда Герми могла появиться здесь так рано, он резко повернулся. Девушка была не одна, и Гарри не сумел сдержать изумлённого восклицания: - Хорёк?! Откуда ты здесь взялся? И увидел, как в серых глазах недоумение с толикой возмущения сменяется смутным узнаванием и… шоком: - Поттер?! Ты?! А Герми, всё ещё одетая в слегка помятую мальчишескую одежду, прикрывает рот ладошкой, переводя испуганные глаза с одного из них на другого. Это выражение испуга в глазах подруги и заставило Маркуса взять себя в руки. Он отошёл к краю дорожки и пригласил собеседников пройти в дом: - Ну, что же, добро пожаловать в наш дом. Проходите, внутри поговорим. Не надо привлекать лишнего внимания. Драко Малфой и Герми молча прошли мимо него в дом, и юноша двинулся следом за ними. Они обосновались на кухне. Гарри-Марк сделал чай с сэндвичами, и, наконец, все устроились за столом. В комнате повисло напряжённое молчание. По всей видимости, никто не хотел начинать разговор первым. Все молча пили чай, не отводя взглядов от своих кружек, как будто коричневая жидкость в чашках могла сообщить им что-то важное. Наконец, Малфой решительно поставил свою чашку на стол и, глядя в глаза своему школьному врагу, спросил: - Поттер, что всё это значит? - Вот и я хотел бы это знать? – две пары глаз вопросительно уставились на Гермиону. Девушка, похожая сейчас на хорошенького мальчишку лет тринадцати, подняла глаза от внимательно изучаемого ею прежде, чая и, взглянув на друга, произнесла: - Кэс просил напомнить тебе об одном случае, произошедшем год назад в цирковом фургоне, где хранился инвентарь. Он сказал, что тогда тоже поверил одному человеку и до сих пор не жалеет об этом. Напряжение, не отпускавшее Гарри с момента возвращения в дом, немного спало: - Значит, Кэс верит тебе, Драко? - Поттер, я, кажется, задал тебе вопрос. - Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, но с условием – ты тоже расскажешь всё, что с тобой случилось. Договорились? Малфой некоторое время поколебался, переводя взгляд с Герми на Гарри-Марка, но потом решительно кивнул: - Согласен. Начинай. - Да, собственно, рассказывать-то особо нечего. Во время прошлых летних каникул я сбежал от своих опекунов-магглов и стал путешествовать по Магической Британии… - Ты бродяжничал?! – шок, написанный на лице Хорька, позабавил Иллюзора. - В том числе, но в основном я искал разные заклятия и учился. Раз уж в Хогвартсе мне не удавалось получить необходимые мне знания. Однажды мне сильно досталось – сломал пару рёбер и получил сильный ушиб грудной клетки. Чтобы залечить раны, я пробрался в расположившийся поблизости цирк-шапито и случайно уснул. Там меня и подобрал Кэс. Теперь он и ребята – моя семья. А ты как у него оказался? Маркус, пока рассказывал, внимательно разглядывал блондина и поражался произошедшим в нём переменам. Драко похудел, волосы были коротко обстрижены, его лицо утратило вечно надменное выражение, а в глазах появилась какая-то… мудрость, что ли. Как будто он увидел или перенёс что-то, что заставило его взглянуть на мир другими глазами. Юноше было знакомо это выражение, у него самого после смерти Седрика появилось такое же. Драко отвечал ему не менее пристальным взглядом. Пауза затягивалась. Герми сидела, затаив дыхание. И вот когда Маркус уже решил, что блондин так и будет молчать, насторожённо следя за бывшим врагом, Малфой вздохнул и начал рассказ: - Всё началось недели три назад. Мы с родителями, как обычно летом, собирались уехать в наше поместье во Францию. Но однажды отец вернулся откуда-то сам не свой. Он поговорил с мамой, и мы, срочно собрав только по одному чемодану, аппарировали в наш дом неподалёку от Милана. Это совсем не походило на наши обычные поездки, когда мы путешествовали через всю страну в роскошном личном железнодорожном вагоне с кучей вещей. Одни сборы в такую поездку занимали неделю, а тут – почти бегство. Тогда я не очень заинтересовался странностями в поведении родителей, но когда мама стала контролировать каждый мой шаг в доме, не выпуская за его пределы, мне стало любопытно, что же случилось. Поскольку меня явно не собирались ставить в известность об угрожающей нам опасности, от которой мы прятались в Италии, пришлось подслушивать все мамины разговоры. Правда, узнать удалось немного. Единственное, что я понял, мною очень сильно заинтересовался Тёмный лорд. Только зачем я ему мог понадобиться, ведь мне ещё год до совершеннолетия, и речь не может идти о Посвящении? Наконец, я не выдержал и пристал к матери с расспросами. Она сказала только, что нам сейчас опасно оставаться в Британии и мы должны пока пожить в Италии. Мы как раз разговаривали с ней в кабинете, когда прилетела сова от крёстного с посланием. Мама прочитала записку, побледнела и велела мне срочно собирать вещи. Но мы не успели собраться. Только мама сожгла письмо крёстного, как заверещали сигнальные чары, а потом Защита дома отключилась. Я ещё стоял в ступоре, смутно понимая, что произошло что-то серьёзное, а мама моментально нажала потайной рычажок на панели, отодвигающий в сторону огромное – до пола – двустороннее зеркало, втолкнула меня внутрь, парализовав «Ступеффаем», и возвратила зеркало на место. Последние слова, которые я от неё слышал, были: «Прости меня, сынок». Драко замолчал, как будто заново переживая кошмар, случившийся с ним в Италии, но потом взял себя в руки и продолжил рассказ: - Я стоял в потайной нише, не в состоянии пошевелить даже пальцем, и смотрел, как в камине загорелся зеленоватый магический огонь, и из него в кабинет шагнули Грейбек, Рудольфус и Рабастан Лестранжи. Мама даже разговаривать с ними не стала, сразу атаковала боевыми заклятиями, они успели увернуться и ответили ей тем же. Это был неравный бой. Какое-то время маме удавалось уворачиваться от проклятий, но потом её «Сектумсемпра» попала в Грейбека, и он озверел… Я видел, как… - Драко снова замолчал, пряча глаза и пытаясь незаметно справиться с набежавшими на них слезами. Марк и Герми отвели взгляды, чтобы не смущать гордого юношу. Ни у одного из них язык не поворачивался спросить, что же произошло дальше. Но парень взял себя в руки и продолжил чуть хрипловатым напряжённым голосом: - Я видел, как Фенрир разорвал ей горло. Кровь брызнула фонтаном, а мама… Я никак не мог поверить, что она умерла. Но Лестранжи оттащили оборотня, а её… тело осталось лежать на полу, как сломанная кукла. Я… - Драко втянул ртом воздух, подавляя рыдания, рвавшиеся из горла, - Я пытался побороть действие заклятия, но у меня ничего не получилось. Я не сумел её защитить! Он помолчал ещё немного, успокаиваясь, и уже бесстрастно продолжил: - Рабастан стал орать на Грейбека, что им приказали забрать меня, а не убивать Нарциссу, и что мамина кровь теперь не даст оборотню учуять меня в доме. Рудольфус предложил обыскать здание. Наш дом в Италии небольшой… был небольшим: пять комнат, гостиная, столовая, кабинет и кухня. Они вернулись через двадцать минут. Ноги уже немного слушались меня, но вот руки и язык… Я ждал момента, когда заклятие спадёт окончательно, чтобы уничтожить мерзавцев, которые убили мою маму. Убийцы были напуганы, они боялись гнева Тёмного лорда. Узнав, что они убили леди Малфой и упустили меня, Хозяин вряд ли оставил бы их в живых. Сначала эти гады орали, обвиняя друг друга в провале миссии, а потом Рудольфус предложил поджечь дом и обставить всё как несчастный случай. Дескать, они оказались возле нашего дома, когда он уже сгорел, а моя мама погибла. Так и сделали. Поднесли к огню камина оконную портьеру и сбежали. Тело ещё плохо меня слушалось, и руки всё никак не могли открыть потайную задвижку, открывающую зеркало. Когда же мне удалось это сделать, кабинет уже горел, и упавшая балка накрыла тело мамы, не давая мне подойти к ней. Я несколько раз пытался подобраться, но огонь не дал мне даже приблизиться. Когда на мне стала тлеть одежда, я вынужден был уйти по тайному ходу. А потом – аппарировать оттуда как можно дальше. Мне до этого ещё не приходилось в одиночку перемещаться таким способом на дальние расстояния, и аппарация вышла не очень удачной. Я оказался на каком-то вокзале, и ко мне привязалась маггловская шпана. Завязалась драка. Их было слишком много, и я применил магию. Отбиться удалось, но палочка сломалась. Удирая от преследователей, я вскочил в первый же попавшийся… как это называется? А! Автобус. Забился на задние сидения и уснул. Очнулся уже через несколько часов, когда стали проверять билеты. Денег у меня не было, и мне вежливо указали на дверь, высадив возле какого-то небольшого поселения. Там я узнал, что нахожусь в шестидесяти километрах от Рима, и, если пойду по этой дороге, то к вечеру, возможно, доберусь до столицы. Палочки у меня не было. Денег – тоже. Оставалось добраться до Итальянского Министерства Магии и попросить помощи. Я только не подумал, что пройти такое расстояние пешком очень тяжело. Дело было уже ближе к вечеру, я шёл несколько часов. Постепенно стемнело, начался дождь, а я всё шёл и шёл. В общем, когда впереди появились яркие огни, я уже ничего не соображал от усталости. Мне было всё равно, где я очутился, лишь бы попасть в тёплое сухое место и немного передохнуть. Забрался в какой-то вагончик, и тут… Ну, это уже не важно. Меня встретили Герман и Кэс, накормили, обработали ушибы и ожоги и дали как следует выспаться. Я пожил у них какое-то время, потом нас с Германом отправили сюда. Вот, собственно, и всё. - Его учуяли сторожевые собаки и подняли лай. Кэс и я вышли посмотреть, в чём дело. Дрей свалился нам под ноги практически в бессознательном состоянии. Он отлёживался два дня, а потом помогал нам с номером. Оказалось, он нормальный парень! - Герми дополнила рассказ Малфоя, делая «страшные» глаза Гарри. - Дрей?! – Марк внимательно посмотрел на лучшую подругу и старого врага. Мда-а. Создавалось впечатление, что эти двое близки друг к другу. Духовно близки. И даже место за столом Герми выбрала так, чтобы сидеть поближе к Драко. Но, несмотря на такое неожиданное взаимопонимание между бывшими противниками, Марк понял, что Малфой не узнал в «Германе» Гриффиндорскую всезнайку. - Ну, не могли же меня среди магглов называть «Драко»! Кэс предложил это имя – я согласился. Что тут такого? - Ничего. Что думаешь делать дальше? - Не знаю. Постараюсь связаться с отцом. Я не верю, что он знал об этом нападении. Выясню, что понадобилось от меня Лорду и уничтожу убийц матери. - Ты думаешь, это будет так просто сделать? - Мне всё равно, сколько времени понадобится, чтобы отомстить. Я всё равно их убью! – выражение лица блондина было уверенным и непреклонным. - Тебе придётся многому научиться, - Гарри-Марк испытующе смотрел в серые глаза. В голове мгновенно проносились мысли. Он привык доверять суждениям Кэса. Если тот считал, что человек достоин доверия, значит, так оно и есть. К тому же собственная интуиция подтверждала выводы друга. - Научусь. Поттер, я не просил тебя о помощи, - неверно истолковав оценивающий взгляд Марка, «закрылся» Драко. Гарри-Марк встал, подошёл к бывшему врагу и протянул руку: - Маркус. Маркус Иллюзор. Минуту Малфой сидел, обалдело глядя на протянутую ему ладонь. Потом тоже поднялся со стула и пожал протянутую руку: - Драко Малфой. Будем знакомы. - Будем. Герм…ан, нам надо бы прибраться в доме да устроить Драко. Дрей, у тебя нет палочки? - Есть. Кэс познакомил меня с Грегоровичем. Замечательный человек. - Согласен. Ну, что, приступим? И они взялись за избавление коттеджа от двухнедельной пыли с помощью магии, ведь теперь, когда на их палочках не было «Следа», никто не мог помешать ею пользоваться даже на каникулах. К тому же, Маркус запросто вообще обходился без этого магического инструмента. В процессе уборки стало легче общаться. Ребята постепенно рассказывали друг другу подробности своих приключений. Так Гарри-Марк в лицах показал сцену его знакомства с Иллюзорами, а Драко и Герми рассказали, как Кэс обвёл вокруг пальца Фаджа, выпросив разрешение для них вернуться с гастролей на день раньше. Якобы для того, чтобы вывезти громоздкие декорации и реквизит. А на самом деле, чтобы избавить Драко от угрозы разоблачения. Уж его-то было сложнее замаскировать, чем Герми. Оказывается, ребята вернулись ещё вчера вечером и, не попав в дом, вынуждены были искать ночлег под открытым небом. Хорошо, что август в этом году был тёплым, и они не замёрзли, устроившись на скамейке в том самом сквере, куда аппарировал сегодня Марк. Убравшись, компания позволила себе насладиться приготовленным Герми ужином, а потом стала устраиваться на ночлег. Вот тут уже Маркус совершенно обалдел. Когда он предложил трансфигурировать в своей спальне три узкие кровати (памятуя о том, что Малфой не знает, что Герми – девушка), Дрей совершенно спокойно заявил, что Германа мучают ночные кошмары, и мальчик привык спать вместе с ним. Только тогда он успокаивается и спокойно засыпает. Подарив ошарашенный взгляд смущённо покрасневшей девушке, Марк вынужден был перебраться спать в гостиную. Не выдавать же подругу. Если надумает просветить Малфоя, расскажет ему сама. Уснув далеко за полночь, ребята проспали до полудня, а потом в спешке мотались по дому, наводя последние штрихи в уборке и готовя праздничный ужин возвращающимся артистам. Они едва успели. И только сели передохнуть, как на улице остановилась машина, и из неё весело вывалились увешанные вещами Ги и Зиг, а за ними спокойно вышел Кэс. Когда ужин был съеден, а восторги от встречи и привезённых подарков миновали, Маркус отозвал Кассиуса в сторонку: - Кэс. Я должен тебе кое-что рассказать…