Параллельные кривые

Таня вложила ладонь в протянутую Стасом руку, и они стали делать заход на поддержку. «Стас? Причем тут Стас, а где Макс?!» А Макс в это время кинул Алену в выброс, да так, что она опять приложилась мягким местом об лед. Она уже столько раз падала, что у нее там наверняка живого места не было, сплошной синяк. «Интересно, а Алена тут каким боком? И что вообще происходит?» Едва поднявшись со льда, все услышали уже ставший привычным крик Алены Савченко. Фигуристка, видимо, думала, что чем громче будет орать, тем доходчивее объяснит партнеру, как ее надо кидать. Вот только партнер смотрел на нее, сжимая кулаки от негодования, молча, даже можно сказать, с каким-то презрением. А потом перевел полный бешеной злобы взгляд на Таню, которая только что встала на лед после исполнения поддержки и поймала взгляд своего партнера… бывшего. Да, бывшего, потому что после очередной выходки Макса с криками по поводу нежелания исполнять эту программу и эти поддержки, размахивания руками и демонстративным уходом с тренировки, Таня приняла решение, что будет тренироваться и выступать со Стасом, ну а Макса сразу же прибрала к рукам Алена. Вот только проблема заключалась еще и в том, что они с Максом были не чужими друг другу. Они уже почти год жили вместе. Как-то сразу, как только они встали в пару, они начали встречаться, а потом Макс окончательно перебрался к ней. Единственное, присутствие Стаса на одном катке с ними было для Макса как красная тряпка для быка. И как он ни старался, он не мог контролировать свою ревность и сдерживать свой темперамент. В итоге тренировки стали превращаться в танцы на пороховой бочке. Таня никогда не могла угадать, как в следующую секунду поведет себя Макс, что для него станет очередным раздражителем, и за какую несуществующую провинность ей опять достанется. Из-за постоянных всплесков Макса работа совершенно не клеилась. Срывали элемент за элементом. Программа не готова от слова совсем. И настал такой момент, когда Тане надоело постоянно жить в ожидании взрыва и быть без вины виноватой, и она попросила тренера поставить ее в пару со Стасом. Пусть выступления с ним не отличались стабильностью, зато с ним было спокойно и надежно. Твердый как скала, с таким же твердым, спокойным, но очень скрытным характером. Полная противоположность эмоциональному Максу, с которым живешь как на вулкане – что ни день, то фейерверк эмоций, от вызывающей слезы нежности до иссушающей, обжигающей страсти. Господи, его взгляд сейчас, он же готов ее испепелить. Он не может простить ее за то, что она не только попросила о смене партнера, но и практически выставила его за дверь, сказав, что им надо отдохнуть друга от друга, разобраться в своих чувствах и привести эмоции в порядок. Тираду на тему, что никаких эмоций ему в порядок приводить не нужно, и в своих чувствах он разобрался, как только ее встретил, Таня слушала дня два в разных вариациях. Но осталась непреклонна. Макс ушел жить к себе. Можно сказать, затаился, потому что они с тех пор практически не общались. Но сегодня, сегодня что-то такое произошло, как будто у него где-то перещелкнули выключатель, и Тане стало страшно. Что-то ей подсказывало, что хищник, сидящий в Максе, так просто ее сегодня не отпустит. Тренировка закончилась. Таня переодевалась очень долго, еще дольше копалась в своей сумке, а потом изучала что-то в телефоне. Она надеялась, что все уйдут и Макс в том числе, и она спокойно сможет покинуть ледовый комплекс. Как только она вышла из раздевалки, ее окутала звенящая и тревожная тишина. Девушка оглянулась вокруг – никого. Пройдя по коридору и завернув за угол, она оказалась резко, почти грубо, прижатой к стенке. Нет, не стенке. За спиной была решетка. «А решетка там откуда?» Большое горячее тело, мужское тело, с силой прижималось к ней, так что прутья решетки впивались ей в спину. Таня подняла глаза и наткнулась на плещущий бешенством и какой-то первозданной дикостью взгляд. Руки мужчины обхватили решетку по обе стороны от головы девушки. Бедра с уже достаточно ощутимым свидетельством желаний и намерений мужчины вжимались в ее. От парализовавшего ее страха Таня не могла вздохнуть. В первый раз она испугалась мужчину, которого любила. А Макса она действительно любила, до слез, до хрипоты… Но она устала жить в постоянном напряжении, не зная, как в следующий момент поведет себя ее партнер. Устала от постоянных криков, от его порой хамского поведения, от отсутствия взаимопонимания на льду и результатов в работе. А еще она по нему скучала. Очень. По его рукам, по его глазам, смотрящим на нее с восхищением и любовью, по его силе, по его страсти. Она уже привыкла к силе его страсти, и ни на что другое она бы уже не согласилась… Но сейчас от его взгляда ей хотелось съежиться и исчезнуть. Всеми порами кожи она чувствовала исходящую от него агрессию, не оставляющую сомнений в том, что он может прибегнуть к насилию… - Зачем ты это сделала? – его шепот, угрожающий, заставил девушку задрожать. Ее испуганный взгляд вызвал у него улыбку, самодовольную и опасную. - Боишься? Правильно. Потому что я сейчас готов с тобой такое сделать, о чем сам потом пожалею. Он провел рукой по ее щеке, затем по шее и сильно сжал грудь. Таня вздрогнула и отвела взгляд. Она боялась вздохнуть, боялась пошевелиться. А в голове крутилась одна мысль: неужели он способен на насилие? И сама себе ответила: да, способен, но по отношению к ней…? - Ты же понимаешь, что ты моя и должна быть только со мной. – Он склонился к ее уху, обдавая жарким дыханием, отчего у Тани по телу побежали мурашки. - Мы должны быть вместе везде, и на льду и вне его. Он все также нависал над ней, прижимаясь всем телом. Одной рукой он продолжал держаться за решетку, а другой дернул вверх ее джемпер. И сразу же длинные пальцы с силой обхватили грудь. Таня хотела ему что-то возразить, но лишь беспомощно пискнула. - Ты же знаешь, что я прав. Ты ни с кем не сможешь кататься и вступать лучше, чем со мной. И ни с кем тебе не будет лучше, чем со мной. Ни с кем ты не испытаешь этих сумасшедших чувств, этого всепоглощающего огня и взрыва страсти. Таня только открыла было рот, чтобы возразить, что ей не только страсти хочется, но и элементарного спокойствия, как Макс, оторвавшись от ее груди, закрыл ей ладонью рот. - Нет. Больше я не дам тебе говорить. Ты уже свое наговорила. Я не позволю тебе разрушить нашу жизнь еще больше. И я знаю, ты хочешь сказать, что тебе хочется не только страсти. А теперь представь, что не будет в твоей жизни страсти. – Макс осторожно провел другой рукой по ее волосам, по щеке, а потом твердо обхватил шею, полностью лишая возможности двигаться. Таня все также оставалась зажатой между его огромным телом и решеткой. - Что будет в ней спокойный, благонадежный, положительный Стас. И скучный до зубовного скрежета. Таня все же попыталась помотать головой в знак несогласия со словами партнера… бывшего. Но тем самым она только раззадорила его еще больше. Взгляд потемнел так, что глаза казались почти черными. Она физически ощущала исходящие от него искры злости и раздражения. - Я тебе докажу, что тебе нужен только я. Что чувство полета и сумасшедшее наслаждение могу тебе дать только я. Что удовлетворить тебя так, как тебе это нужно и как тебе нравится, могу только я, - его голос все больше напоминал рык, и Таня зажмурилась. В следующий миг на месте руки, зажимавшей ей рот, оказались жесткие требовательные губы. И сразу же сильный язык попытался ворваться внутрь. Таня сжала зубы, сопротивляясь изо всех сил. Тогда Макс обхватил пальцами ее подборок, заставляя приоткрыть рот. И сразу же возобновил атаку. Таня пыталась сопротивляться, но вскоре поняла, что это бессмысленно. Каждое столкновение языков приводило к тому, что ее пронзали иголки желания. Губы Макса, жесткие, требовательные, но такие родные, дарили наслаждение, по которому она уже успела соскучиться. И только когда руки мужчины захватили пояс ее трико и стали стягивать его вниз, Таня опять начала сопротивляться. Она обхватила большие твердые ладони и попыталась их оттолкнуть. Макс прервал поцелуй и с укором и раздражением посмотрел на девушку. Он с еще большим пылом продолжил свои попытки, а Таня уперлась ладонями в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Она извивалась всем телом, желая выбраться из плена, но все ее попытки были тщетны. Слишком маленькая и слабая по сравнению со своим огромным сильным партнером. Максу надоело терпеть своеволие своей партнерши, и он решил вопрос кардинально. Он поймал Танины руки, поднял их у нее над головой и одной рукой обхватил ее запястья. Взгляд карих глаз, полный злости, смешанной со страхом, одновременно и возбуждал и немного привел его в чувство. А ведь он уже был на грани, на грани того, чтобы взять девушку силой. Он был так расстроен и раздражен, что пелена злости застилала глаза. Макс уже не мог сдерживать клокотавший в нем гнев. Им руководила одна мысль: наказать ту, из-за которой он так страдает. Когда он начал стаскивать с нее одежду, перед его глазами буквально стояла картина, как он подхватывает ее, приподнимает, прижимая к решетке, и с силой погружается в это мягкое нежное и такое беспомощное тело. Погружается до конца, еще и еще, чувствуя, как уходит раздражение, а в конце он испытывает облегчение и ни с чем не сравнимое удовольствие. Но шоколадные глаза, такие родные и такие прекрасные, в которых читались испуг и… желание? немного отрезвили его и заставили устыдиться своих мыслей. Он хотел причинить ей боль? Он хотел ее унизить? Макс тяжело вздохнул. Ему стало страшно от того, что он мог так поступить со своим солнышком. Нет, нет, нет, никогда и ни за что! Она – самое большое счастье и самое бесценное сокровище в его жизни. Но показать, кто тут главный, все же стоит… Все также держа одной рукой запястья, другой рукой Макс опять задрал вверх Танин джемпер и снова накинулся на девичью грудь. Он мял нежные маленькие полушария, тер пальцами твердые вершинки, без нежности, но и без жестокости. И наблюдал за лицом партнерши. А она закрыла глаза, только чтобы не показывать ему своих чувств и своей слабости. Потому что его прикосновения, его грубые ласки вызывали в ней такой вихрь, такой сумасшедший пожар, что она сама боялась силы своих чувств. Но все эмоции отражались на ее лице, и Макс упивался силой своей власти над ней. Через пару мгновений он оторвался от ее груди, прошелся теплой лаской по животу, и затем длинные чуткие пальцы проникли за резинку трико и трусиков и коснулись нежной плоти. Она уже была влажной, очень влажной, для него. Макс усмехнулся. - А теперь попробуй сказать нет. Таня распахнула глаза. - Я тебя ненавижу. - Я тоже тебя люблю, солнышко, - и склонился к ней для жадного глубокого поцелуя. И в то же время один палец проник внутрь, заставив Таню вздохнуть от облегчения и удовольствия. Вскоре Макс присоединил второй палец и начал легкие размеренные движения, рассылающие волны удовольствия по телу. И Таня уже не смогла сдержаться и простонала прямо в губы мужчины. Он поднял голову и улыбнулся. Радостно и самодовольно. Как же ей хотелось стереть с лица эту ухмылку. Он не имеет право быть таким, таким… невозможным, властным, самодовольным и… классным. Мозг отключился, остались только ощущения и желания. Сумасшедшее удовольствие, которое как вал, накрывает все вокруг, и понимание, что этого мало. Что эта сладкая боль внутри требует чего-то более полного и мощного. Ей уже самой хотелось сорвать с него одежду и почувствовать, как он входит в нее, наполняет собой и.. приносит облегчение… Но она не будет этого делать. Не будет его просить. Ни за что. - Я. Тебя. Ненавижу. – слова давались с трудом. Движения пальцев стали более резкими и интенсивными, заставляя выгибаться и вырывая с трудом сдерживаемые стоны. - Я тоже тебя люблю. Макс понял, что сейчас она никуда от него не сбежит, оторвал девушку от решетки и развернул спиной к себе. Как ему не хотелось сделать это по-другому, но он представил, что железные прутья решетки будут впиваться в спину девушки, делая ей больно, и решил поберечь свое любимую. Он не переживет ее боль. Мужчина резко сдернул вниз трико и белье партнерши, заставил ее наклониться, и Тане ничего не оставалось, как обхватить руками прутья решетки, и в очередной раз подумать, что эту битву она проиграла. Макс быстро справился с пряжкой ремня и вот уже огромный мощный ствол заполняет жаркую нежную влажность. Тут уже Макс отпустил свои чувства, свою страсть на волю. Таня поняла, что пощады не будет. Она вцепилась в прутья решетки так, что пальцы побелели. Она из всех сил старалась выдержать этот бешеный напор, но еще больше старалась не кричать в голос. Это было невыносимо. Невыносимо жарко, возбуждающе, сладко… Невыносимое наслаждение, никогда не испытываемое ранее. А Макс уже не видел ничего перед собой. Он перестал связно мыслить, он мог только чувствовать. Он чувствовал мягкое нежное тело, чувствовал шелковистость бедер под своими пальцами, чувствовал ответные движения на каждый свой выпад, он чувствовал ее… Ее одну… До глубины души… До потери сознания… Она… Ему нужна только она… Едва Таня успела подумать, что больше не выдержит, что сейчас закричит сильно и громко, как тело пронзил разряд невероятной мощности, и она провалилась в бездну… Резко привстав на постели, Таня широко распахнула глаза, а рука непроизвольно потянулась туда, где все еще чувствовались отголоски какого-то сумасшедшего наслаждения… Оказывается, это был всего лишь сон, безумный, какой-то нереальный, потрясающий сон. Чуть успокоив дыхание, Таня повернулась и взглянула на Макса. Нет, он никогда не будет с ней жестоким, и никогда намеренно не причинит ей боль. Таня опять легла, прижавшись к боку мирно спящего мужчины. И к чему ей такой сон приснился? Если про Стаса еще более-менее понятно, то при чем здесь Алена? Наверняка это все из-за последних нервных дней, переживаний из-за плеча Макса и вообще их дальнейшей спортивной карьеры. Таня повернулась на спину и уставилась в потолок, пытаясь проанализировать, что творится с ее сознанием. Да, нервы, да, переживания из-за здоровья ее партнера, ну и предложение, которое он сделал ей недавно, и которое теперь обсуждала вся страна… Да еще они сейчас находились в Швейцарии, на шоу "Арт он Айс", и номер вчера катали такой драматический, где они с Максом играют в расставание… А потом они сидели в кафе вместе с Ксюшей и Федей и другими фигуристами и делились впечатлениями о шоу. Ребята участвовали в этом шоу в первый раз, и конечно же, эмоций было море и восторженных отзывов тоже. А Таня с Максом вспоминали, как они начали участвовать в этом шоу, еще тогда, когда Таня каталась со Стасом, а Макс с Машей. И тогда еще в шоу Алена с Робином тоже участвовали. А Таня даже припомнила их совместный номер с Аленой и Робином, в котором ее партнером неожиданно стал Инго Штойер, потому что у Стаса случилась травма. А Инго был на тот момент их тренером и тренировались они с Аленой вместе в Германии. Неужели это когда-то было? Как-будто в другой жизни. Таня почувствовала, как тяжелая мужская рука легла на ее грудь, а горячие губы прикоснулись к виску. - Солнышко, почему не спишь? – голос Макса звучал глухо и сонно. - Сон приснился, странный какой-то, и… в общем странный, - Таня не знала даже, как рассказывать Максу сон и стоит ли. А рука мужчины уже по привычке двинулась вниз и дойдя до пункта назначения, Макс усмехнулся: - Понятно какой тебе приснился сон. Надеюсь, ты мне там во сне не изменяла? - Ага, тебе изменишь. Ты даже во сне это сделать не даешь. Тут уже Макс оказался очень сильно заинтригован, приподнялся на локте и с удивлением взглянул на свою невесту. - Интересно-интересно. А вот с этого места поподробнее, пожалуйста. Тут Таня глубоко вздохнула… и сдалась. Рассказала Максу сон от начала и до конца, опять выразив удивление, при чем тут Алена. - А меня вот больше интересует, при чем тут Стас? – взгляд Макса был ну очень грозным. - При том, что он был моим партнером и … не только, - Таня извиняюще посмотрела на Макса и осторожно провела ладонью по его щеке. – Но все уже в прошлом, и вообще в другой жизни. Сейчас у нас своя, новая и такая счастливая жизнь, - она опять с улыбкой полюбовалась заветным колечком на безымянном пальце. – Я думаю, что этот наш номер со стулом тоже сыграл свою роль. Мы же раньше никогда такую драму на льду не играли, чтоб прям ссоры и расставания… - Ой да, там у нас прям драма-драма, - Макс улыбнулся и перед его глазами сразу же предстала Таня… на стуле…в соблазнительной рубашке… - Надеюсь, драма останется только на льду, а в реальной жизни драмы у нас не будет, - Танюша с надеждой посмотрела на возлюбленного. - Ну что ты, конечно не будет, - Макс склонился и поцеловал свою любимую. – Хотяя, без драмы скучно… Надо бы устроить… драму. - Чтооо? – удивленно протянула Таня, а в невозможно голубых глазах плясали смешинки. - Да, безумную драму, - и Макс навалился на нее всем телом. – Так, чтоб ты плакала… - Я не хочу плакать, - Танины глаза стали просто огромными. - Но будешь, - самодовольно усмехнулся Макс и прижался к ее губам. – Я устрою тебе не то что драму, а такую трагедию, что ты будешь рыдать… - Что-то мне страшно, - прошептала Таня, - а может лучше без драм? - Не беспокойся, дорогая, все наши драмы будут только в постели. И плакать ты будешь только от удовольствия, - голос Макса стал глухим, а взгляд серьезным. - Обещаешь? - Обещаю, - и мужчина склонился над своей возлюбленной, взял в плен ее губы и закружил в водовороте своей страсти. Млея от поцелуя и сгорая от желания под натиском его ласк, Таня в очередной раз осознала простую истину. Нет, не будет у нее другого партнера, ни за что и никогда. Кроме Макса ей никто не нужен. Он ее, а она его. Они с Максом единое целое, и духовно, и физически. Таня про себя улыбнулась. Да уж, особенно физически, вот как сейчас. Она не сомневалась, что ее мужчина исполнит свое обещание, и она будет рыдать… от счастья.