Демон во мне

Цунаде беспокойно перебирала бумаги в своем кабинете. Вся эта бумажная канитель давно надоела и каждые несколько часов женщина с трудом и неохотой отрывала руку от тайника с любимым саке. Единственное что удерживало её — ответственность, пост глав-врача и все такое. В любую минуту может понадобиться её помощь и она просто не имеет право выпивать на рабочем месте. Но все же её голова раскалывалась, от нервного напряжения дрожали руки. Всего тридцать минут назад к ней заходил Четвертый Хокаге. Минато здорово вынес мозг насчет своего не-любимого-сыночка. Как бы плохо он к нему не относился, Хокаге искренне переживал за состояние Наруто. В опале ругани Цунаде запустила в нерадивого отца вазой с цветами, о чем сведетельствовали: влажный след на стене и осколки вазы, грудой сваленные в низу. Но отнюдь не ссора с Хокаге беспокоила Принцесу Слизней. Перед её глазами лежали результаты анализов Узумаки Наруто. Два листа полностью списанные мелким почерком: первый шестилетней давности, а на втором стоит вчерашнее число. Пробегаясь взглядом по медицинским отчетам Цунаде нервно закусывала губу. Парень нередко попадал в больницу с различным переломами и чакроистощением разной степени, это было привычным, ничего опасного здоровью для джинчурики. Но тот день, когда семилетний Наруто попал к ней она не сможет забыть никогда. Кровоизлияние в мозг. Чудом выжил и даже почти стал прежним, никаких серьезных отклонений. Памятным это событие стало еще тем, что Узумаки оказался в самой гуще событий. Сенджу одна из немногих, кто знал о том, что мальчик если не остановил, то поучаствовал в предотвращении переворота Учих. И вот парень снова оказался в больнице после битвы с самим Орочимару. Что привело нукенина в Коноху? Зачем он напал на генинов? Что он сделал с мальчиком? Вопросы, ответы на которые знает лишь сам Орочимару. Узумаки снова едва-ли не оказался на том свете. По словам сокомандников парня: Орочимару укусил Наруто и после этого он окончательно вырубился. Но что удивительно никаких следов яда или самого укуса не было обнаружено, но за полчаса чакроканалы подростка буквально сошли с ума. Некая чужеродная чакра столкнулась с чакрой лиса, при этом чакра Узумаки была почти на нуле. В общем не считая сильного чакроистощения и нескольких переломов ничего серьезного, но вот то что творилось в чакроканалах... От мыслей Цунаде отвлек стук в дверь. Сенджу встрепенувшись подняла взгляд на посетителя. У дверей робко стояла розововолосая куноичи. Женщина сразу узнала Харуно. Сакура со временем претендует на титул ученицы лучшего медика этого столетия. — Наруто проснулся, — отчиталась она, спустя минуту восстановив дыхание. Видимо девочка очень спешила. Сенджу удивленно приподняла бровь не до конца понимая о ком именно говорит стоящая перед ней особа. Явно подумав о ком-то незначительном ирьенин вернулась к бумагам. — Узумаки Наруто, — уточнила Харуно видя реакцию Цунаде. Женщина снова подняла взгляд на совсем оробевшую девочку и рывком поднялась с своего места. Главврач поспешно покинула свой кабинет. Хокаге ясно дал понять: здоровье джинчурики важнее всего. В полу-пустых коридорах отчетливо раздавались решительный и резкий стук каблуков об пол, рядом семенила почти бесшумно Сакура. Но вот двадцать восьмая палата оказалась совершенно пуста. — Ушел, — отрешенно подметила Цунаде поднимая клочок бумаги лежащий на подоконнике. Записка необычайно коротка: "Постараюсь вернуться к началу третьего этапа." Иероглифы написаны необычайно коряво и трудно читаемо, но в общем смутно угадывался прекрасный калиграфический почерк обладателя. Сенджу нахмурилась пуще прежнего, судя по записке пареньку до нормы как до луны. Наруто нужно срочно отыскать. *** Прекрасные зеленые холмы, каждая травинка, мельчайшие детали видны в свете яркой Луны. Внизу в огромном котловане прекрасный сад вечно цветущих вишен, то тут то там мелькают небольшие, но вполне уютные лачуги жителей. По отражающим лунный свет камням, коими усыпаны бесчисленные тропинки, ходят сами жители сего прекрасного мира. Большие и маленькие кролики и самые настоящие кроли, в ярких традиционных нарядах, косоде, хакамы, кимоно различных цветов и оттенков. У мужчин длинные уши завязаны лентой на самой макушке, а у женщин уши расслабленно лежат на плечах. Спокойствию и расслаблению сопутствует большое количество различных мелодий, что не утихают ни днем ни ночью. Несмотря на бесчисленные разновидности мелодий и песен, музыка не сливается в один большой шум гам. Необычайное свойство этой долины в том, что каждая песня звучит четко и отдельно от других, и при этом гармонично сливается с остальными. Здесь вы одновременно наслаждаетесь прекрасной лунной одой и воспламеняетесь веселыми и дерзкими мелодиями панк-рока. Удивительный прекрасный мир населенный талантливыми во всех смыслах длинноухими кроликами. Наруто провел здесь уже около трех дней. Точнее сказать невозможно ибо в этом месте вечно светит луна и день никогда не сменяет ночь. И соответственно: спать ложатся, когда устают и просыпаются, когда отдохнули. Время проведенное в этом мире соответствует нашему два к одному, двое суток в мире кроликов — одни сутки в реальности шиноби. Парень облачён в привычное синее кимоно, не с очень-то большим энтузиазмом поглощал еду. В миске болталась непонятная зелень и съедобные корни. Пресная еда со вкусом травы далеко не желанная, но Узумаки стоически выдерживал испытание и ни разу не жаловался на условия. Зеленые салаты полны витаминов, а темно-серые плохо пахнущие корни прекрасные заменители мяса. Но даже поглощая еду подросток продолжал тренировку. С переменным успехом Наруто учился закрывать свое сознание. И нельзя не заметить это было намного проще чем делать то же будучи окруженным людьми. Человеческие эмоции намного ярче и сильней звериных. Парень при этом старался научится владеть своими вернувшимися эмоциями, что получалось весьма скверно. Вспыльчивость, ранимость, из крайности в крайность. То от малейшей обиды он чуть-ли не закатывает истерику, то гиперактивен и жизнерадостен. Эмоции по-настоящему мешали, будучи лишенным их на почти семь долгих лет, Узумаки не мог с ними совладать. Большую часть суток он проводил в тяжелых изматывающих упражнениях. Поочередно сражался с Кирой и совершенствовал тайдзюцу. Блондин выматывал себя физически, что бы не чувствовать терзания душевные. Каждый раз вспоминая об отце, он до дрожи в коленках хотел начистить его рожу и попросту закопать в землю. За мгновение он вспоминал о матери и вообще о своей жизни и тут же заливался слезами. Почти сумашедший, не всегда владеющий собой. Но джинчурики не сдавался, надо отдать должное его упрямству. Падая - поднимался, страдая - жил надеждой на нормальное будущее. Всего в нескольких сотнях метров от лачуги, в которой завтракал Наруто, заиграла знакомая музыка. Песня полюбившаяся за проведенное здесь время. Знакомая рок-группа кролей, достаточно громко играла на своих инструментах. Мысленно подпевая солисту Узумаки направил стопы на свое обычное место тренировок. Был полон ненависти и уверености Страхов и злобы В 16 лет я верил, Будто мир заточен под кого-то другого. Что все кроме меня, одного меня, Так счасливы вместе И остальных в своих бедах виня, Строил планы мести... Песня все отдалялась с растоянием, которое Наруто проходил в направлении тренировочной площадки. Но слова по-прежнему отчетливо звучали вокруг. Припев звучал, как всегда, убедительно и сильно: Успех бьет в голову, так было всегда, А неудача прямо в сердце, И то, что не убивает тебя, Лишь делает железным. Я как и ты сознание терял, Но все же не терял надежды, Не бойся падать, бойся, что жизнь твоя, Унылой станет и неинтересной. Музыка осталась позади, но слова по прежнему звучали в голове. Память услужливо подкинула языку второй куплет. Уверен был тогда, Я один такой, В венце терновом И никому, никогда Не понять меня Ну что звучит знакомо? Выходи на свет, вылезай из норы, уходи из дома. В 16 лет я верил, Будто мир заточен под кого-то другого. Успех бьет в голову, так было всегда, А неудача прямо в сердце, И то, что не убивает тебя, Лишь делает железным. Я как и ты сознание терял, Но все же не терял надежды, Не бойся падать, бойся, что жизнь твоя, Унылой станет и неинтересной. Повторив второй раз припев Наруто смолк. Перед ним небольшая полянка, обвитая по бокам деревьями, что скрывали от любопытных взглядов. Несколько тропинок пересекают траву, в центре стоит высохшее старинное дерево, его кора почти полностью ободрана в тех местах куда наносились бесчисленные удары. Вокруг дерева чернеет значительная плешь в зеленом травяном ковре. Глубоко вздохнув и сосредоточившись Узумаки начал тренировку с медитации. Он очень много времени проводил над своим внутренним миром. Выстраивал шаткие ментальные закладки, совершенствовал их и тому подобное. Но вот пришло время откинуть тайдзюцу и медитации, ниндзюцу ведь пропадут без практики. Направить чакру в ноги и подняться на дерево, ничего сложного. Но парня ожидал сюрприз с большой буквы. Энергия жизни в теле будто загустела и неохотно отозвалась на приказ двигаться. Джинчурики недоуменно застыл, шокированый подобным. Его контроль чакры на высшем уровне развития, он много над этим работал и вот все начинать с начала. Пытаясь совладать с собой парень попытался подняться по стволу дерева без рук... Но он сорвался, не удержался. Все заново! — ТЕБЯ БЫ В ПАСТЬ ШИНИГАМИ ОРОЧИМАРУ!!! — невероятно зло взревел Узумаки. Ярость полностью захватила его, хотелось рвать и метать. — УБЬЮ ГАДА!! ТОЛЬКО ПОПАДИСЬ МНЕ!! Чтобы успокоится ушло не мало времени. Эмоции так и раздирали на части, отчаянье, безвыходность, злость на гада похитившего столько лет упорных тренировок. Возвращение чувств и так достаточно сильно ударило по нему, а потеря ниндзюцу просто добила. С огромным трудом Наруто взял себя в руки и откинул эмоции, мешающие думать трезво. Сложив печати джинчурики призвал двойку клонов, но они были настолько хилыми, что тут же развеялись. Подросток с остервенением бросился на тренировки. Восстановить былой уровень за месяц нереально, но сдаваться едва ли завидев препятствие Узумаки просто не умели. Физическое развитие на должном уровне, поэтому Наруто сразу занялся чакрой. Часовая медитация, сотня попыток взобраться на дерево и так по кругу. И плевать на невыносимую боль, что остается после падений; плевать на болезненные разрывы чакроканалов. Сцепив зубы, молча, до потери сознания. На сопли нет времени. Злость подгоняет вперед.