Любой ценой

Меня чуть ли не выворачивало наизнанку, когда явился Итачи. Но ему, казалось, было всё равно. С королевской небрежностью и гордостью, он прошёл внутрь комнаты, не спрашивая ничего, будто моё слово здесь ничего не значит. Я бы разозлилась, но мне, мягко говоря, было не до этого. В руках у Итачи была чёрная накидка с красными облаками, сам же он был в стандартной серой форме шиноби. - Когда очистишь – вернёшь, - только и сказал он, небрежно бросив плащ на кровать. Точно, он же был испачкан в молочной каше. Что ж, мой косяк, а за косяки нужно расплачиваться. Я лишь кивнула, показывая, что поняла. Я боялась, что если начну говорить, то моё горло и лёгкие снова будет раздирать кашель. Я так и сидела на полу, прислонившись к стенке и прижимая к губам белое полотенце. С моей стороны оно был алым от крови, но видно это было лишь мне. Нельзя раскрывать свои слабости. Но Итачи не спешил уходить, он внимательно осматривал мою комнату, подмечая все детали так, словно комната может рассказать обо мне. Затем он переключил своё внимание на меня. И в его глазах… не было ничего: ни злости, ни радости, ни любопытства. В них не было абсолютно ничего, кроме безразличия. Учиха Итачи – загадочная фигура. Убил весь клан по приказу совета деревни, чтобы предотвратить гражданскую войну. Истребил восстание на корню, оставив в живых только своего младшего брата. Кто ты, Итачи? Герой? Злодей? Если человек убил сотни людей, чтобы спасти десятки тысяч, то он спаситель или убийца? Я стала невольным свидетелем его тайны, но и об этом ему не следует знать. Моя жизнь мне пока ещё дорога, а я не знаю, как ты поступишь, когда узнаешь. Убьёшь? Весьма вероятно… Нужно быть осторожней с этим типом. - Саюри Учиха… Я никогда не слышал этого имени, - буравя меня взглядом, чеканил он каждое слово. – Оно настоящее? Я кивнула. Нужно любым способом выпроводить его отсюда, пока он не устроил мне допрос с пристрастием. Моё имя ничего ему не скажет, но вот рассказывать всё остальное… Нельзя. У тебя есть свои тайны, Итачи, а у меня свои. Я знаю, какой вопрос вертится у тебя на языке. Единственный вопрос из всех возможных. - Как ты выжила? Я стала медленно подниматься на ноги, найдя опору в стене. Боль в бедре была вполне терпимой, но вот общее состояние было просто ужасным. Саюри, ты – куноичи, а значит актриса. Сыграй так, будто тебе давно не было так комфортно. А ещё лучше улыбнись и притворись дурочкой – это всегда срабатывает. Чем глупее тебя считают люди, тем легче будет жить. Что ж, шаг первый – улыбнуться. Вооружиться самой милой улыбкой, какая только возможна с этой ужасной болью. Главное – перетерпеть. Шаг второй – совладать со своим голосом. Как можно жизнерадостней я выдавила из себя: - Я только недавно вернулась в деревню. Если хочешь узнать подробнее, я расскажу. Но не сегодня. Прошу меня простить, мне нужно перебинтовать ногу и поговорить с Какузу. Не мог бы ты оставить меня одну? Каждое слово давалось с большим трудом, но я, кажется, справилась. Играй, Саюри, сейчас от этого зависит очень многое. По лицу Итачи не было понятно, что он думает, но он оценивающе смотрел на меня, а затем направился к двери. Слава Богу, пронесло! - Я тебе не доверяю, - бросил он напоследок и тихо закрыл за собой дверь. Что ж, могло быть и хуже. Надо будет потом придумать правдоподобную легенду. Но подумаю об этом позже. Я проковыляла в ванную и там, найдя бинты, сделала себе перевязку. Нужно будет выучить пару медицинских техник в будущем. С этой мыслью умылась холодной водой, пытаясь привести себя в чувство. Смотрю в зеркало – болезненно бледная, скулы очень выступают, а под глазами виднелись синяки, словно от недосыпа. Я ни капли не была похожа на девушку, но это не главное. Перед кем мне сейчас красоваться? Немного оклемавшись, я пошла к Какузу. За три дня в убежище я запомнила, что где находится. Как оказалось, в эти пещеры имеют очень разветвлённую систему, но большая часть не пригодна для жилья – сырость и опасность обвалов. В комнате, где обосновался глава укрытия, не было шикарно обставлено – только самое необходимое, как и в моей комнате. Когда я вошла, там был ещё один человек помимо Какузу. Тот, что явился последним. - Вот и ты, - обратился ко мне хозяин комнаты, вставая из-за стола и взяв какой-то свёрток с него. Он подошёл ко мне и протянул его. Я незамедлительно открыла, и внутри оказалось не что иное, как красно-чёрный плащ с эмблемой Акацуки. – Теперь ты одна из нас, поэтому имеешь полное право носить его. И ещё кое-что, - он вернулся к столу и взял оттуда что-то маленькое и блестящее. Это было странное кольцо с синей сердцевиной и надписью «Небо». - Что это? - Мощный артефакт, который обязаны носить все члены организации, - подал голос Сасори. - Всё верно, - подтвердил Какузу. – Эти кольца нужны для одной очень мощной техники. Носи своё кольцо на мизинце и никогда не снимай. Ясно? - Да. - И ещё кое-что, - припомнил глава. – Сасори, Саюри, вы отныне работаете вместе. Нет никаких возражений? – последнее предложение прозвучало очень угрожающе. Даже если бы я была против, я бы не рискнула высказаться. – На этом свободны. Когда для вас появится задание, я дам вам знать. Когда мы вышли из кабинета, я попыталась наладить контакт с моим новым напарником. На вид он был очень стар, и, как я думаю, очень опытен и опасен. - Сасори-сан, буду рада работать с Вами, - уважительно поклонилась ему. Но этот горбун даже бровью не повёл. - Если не будешь мне мешать, мы сработаемся, - с этими словами он меня оставил. И почему в Акацуки все такие недружелюбные? *** Этим же вечером я была на кухне, пытаясь приготовить себе небольшой суп на вечер. Я думала, что все члены организации замкнутые люди, которые могут проводить время наедине с собой, но я ошибалась. Пока я готовила, на диване в гостиной сидели Итачи и Сасори, о чём-то разговаривая. В кресле напротив сидел Кисаме и тоже пытался принимать участие в разговоре. Кажется, они говорили о хвостатых. Демоны нужны нам, чтобы контролировать мир шиноби – вот что сказал мне Пейн. Когда сегодня человек-акула сказал, что я помешала им схватить девятиховстого, я сразу поняла, почему мне было так сложно влиять на Наруто. Кто бы мог подумать, что в этом ребёнке запечатан сильнейший демон. А я то думала, что у него такая необычная чакра из-за принадлежности к клану Узумаки. Со второго яруса кто-то шумно спускался. Я стояла спиной к лестнице и не могла видеть лица, но я запомнила эту чакру и ауру – Хидан. Он прошёл ко столу и шумно приземлился на стул. Тут же последовала ехидная усмешка со стороны Кисаме: - Кажется, кого тут неплохо отделали, да, Хидан? И кто? Девчонка? – немного погодя, Кисаме процитировал фразу, сказанную Хиданом ранее, - Я был о тебе лучшего мнения. - Завались, - злобно прорычал блондин. Меня злило, что они считали меня слабой. Злило, но я старалась не показывать этого и тем более не закатывать истерику. - Воробушек, что, чёрт подери, это была за техника? И откуда у тебя шаринган? Разговоры в мгновение стихли, показывая любопытство присутствующих. Что же, скрывать здесь нечего. А теперь улыбайся, Саюри, и строй из себя дурочку. - А я разве не говорила? Я – Учиха, - поставила тарелку с супом на стол и села напротив Хидана. - Ещё один Учиха в Акацуки. У вас это семейное дело, что ли? Ненавижу ваши иллюзии. Мне не следовало ему говорить, что эта техника не была гендзюцу. И вообще, если я скажу, что не владею техниками данного типа, все будут только смеяться. Хидан продолжил: - Ты, получается, тоже из Конохи. Что ты такого натворила, что стала нукенином? - Я украла секретную информацию, - с улыбкой проговорила я. - Секрет Конохи? Рассказывай, нам всё может пригодиться. Я украдкой бросила взгляд на Итачи. Это не моя тайна, а его. Мне нельзя её раскрывать. - Это тебе не пригодится ни коем образом. - Тебе жалко что ли? Или ты не хочешь говорить, потому что всё ещё работаешь на них? – хищно оскалился блондин. - Я рисковала жизнью, ради этих знаний, поэтому не думай, что выдам их так просто, - оскалилась я в ответ. Это немного остудило пыл дотошного парня. В гостиной снова начались разговоры, но я в них не вмешивалась. Моё внимание было сосредоточено на курином супе, который получился очень вкусным. Следующие несколько дней я посвятила себя тренировкам в том зале, где проходило моё испытание. Нашла там боксёрскую грушу и, нацепив утяжелители на руки и на ноги, отрабатывала на ней удары. Когда-то давно я именно так и тренировалась, представляя, что груша мой враг. Но, увы, как бы я не хотела, она не могла заменить мне реального противника. А мне сейчас очень нужна была практика. Хотя за эти несколько дней, я почувствовала, что мои удары стали, пусть и не намного, но быстрее, точнее и сильнее. И вот, в очередной раз отрабатывая удары на несчастном манекене, я почувствовала присутствие ещё одного человека в зале. - Что-то хотел? – спросила я у Итачи. Уже несколько раз я замечала, как он наблюдает за мной. – Дам совет, не следи за сенсором. Раз уж ты здесь, не составишь мне пару в спарринге? – из любой ситуации надо уметь выжимать всё. Если он хочет за мной следить, пусть следит и помогает. - Не боишься проиграть? – он направился комнате, небрежно спрятав руки в карманы. Весь его облик так и светился превосходством. - Мне не нужна победа, мне нужен оппонент. Только предупреждаю, никаких ниндзюцу и гендзюцу, только тайдзюцу. Хорошо? – он кивнул. – Тогда начали. Он двигался грациозно, словно кошка, а его движения были очень быстрыми, и я с трудом за ним поспевала. Когда я пыталась его ударить, он с лёгкостью уворачивался или блокировал. Мне даже казалось, что он со мной играется, словно с мышкой. Мне же свести его удары на нет удавалось тяжким трудом. А он силён, слухи не лгали. Не знаю, как долго мы тренировались: минуту, две или полчаса… Но я получала истинное наслаждение. Мне вспомнились дни, когда я так же соревновалась с моим братом. Как же давно это было… Я допустила ошибку и в результате чего, Итачи схватил меня за руку и, ударив в солнечное сплетение, выбил из мои лёгких воздух, а после перекинул через себя и уложил на лопатки. Было больно, но вполне терпимо. Вот так я и проиграла. - Твоё тадзюцу безнадёжно, - констатировал он. По залу разнёсся мой заливистый смех. Наверное, я показалась ему сумасшедшей, но он хотел знать причину моего странного поведения. - Прости, - пытаясь укротить смех проговорила я. – Просто мой брат говорил мне точь-в-точь эту же фразу каждый раз, когда побеждал. – Я смотрела на него снизу вверх глупо улыбаясь. - У тебя есть старший брат? - Был. Он давно умер, - Итачи протянул мне руку, помогая встать. - Если ты мне не доверяешь, почему ты согласился потренироваться со мной. - Пытаюсь разобраться, что ты за человек, - он ненадолго замолчал. – Почему ты меня не ненавидишь? - А я должна? – этот вопрос, кажется, поставил его в тупик. Мне просто хотелось немного подразнить его. - Я убил и твою семью тоже. Это ли не повод? - Мои родители умерли от старости, а брат погиб в последней войне. В клане я всегда была белой вороной, поэтому особой любви я к нему не питала. Мне некого было терять. Можно тоже задам вопрос? Почему ты оставил в живых своего младшего брата? – я уже давно ломаю голову этим вопросом. Единственный ответ, который приходит в мою голову – Итачи не смог убить невинного ребёнка. - Я хочу проверить свою силу, когда он немного подрастёт, - ответил он развернувшись и двигаясь к выходу. - А если он победит? - Тогда я умру, а он станет героем. – он сделал небольшую паузу, а затем тихо добавил как-то фальшиво, - но этого не случится. - Итачи, а может ещё один раунд? - В другой раз, - он ушёл. Зато в моей голове начала складываться картина об этом человеке. Лжец… Он такой же лжец, как и я. Нет, я меркну на его плане. Ты хочешь, нет, ты надеешься умереть от руки своего младшего брата. Я немного начинаю тебя понимать, Учиха Итачи. «Сасори, Саюри, для вас задание» услышала я голос Пейна в своей голове. Что за чёрт? У меня не всё в порядке с головой? Я взглянула на кольцо на своём мизинце. Может это оно виновато? «Зайдите к Какузу. Он всё объяснит» твердил Пейн внутри моей головы. Интересно, а он только свои мысли может транслировать или мои тоже может читать? Что ж, в любом случае, нужно двигаться в Какузу и надеяться, что этот голос в голове не моё второе я, которое приняло облик лидера.