Письмо Шалфею (Другой Дом, Жираф)

Как это случилось? Я плохо помню. Был, как в бреду. Помню, сидел на перекресточном диване. Подпирая ладонями виски, закрыв лицо волосами. Чтобы ничего не видеть. Только вытертый палас с тусклым узором, прожженный кое-где окурками. Раскол сидел рядом, не смея шелохнуться. Слушал, проявлял участие. Никто к нам не подходил. А те, кто проходили мимо, ускоряли шаг. Я старался говорить ровно, спокойно и негромко. Но из-за застрявшего в горле кома, кажется, получалось только последнее. - Слушай. Мы оба все понимаем. Ты же знаешь, как я… что я его… - Я замолчал, стиснув зубы до скрежета. Слово было неподъемное. – Любил. Говорить это было не стыдно и не сложно. Все дело в прошедшем времени. Он осторожно тронул меня за руку, привлекая внимание. Но я только отодвинулся. Не хотел ничего слушать. Иначе не смог бы сказать то, что собирался. - Не хочешь слушать, - просто уходи. Я долго ждал, но Раскол остался. И я решил, что не буду ходить вокруг да около. С ним это делать вообще бесполезно. - Давай уйдем… вместе. «Туда», - Он продолжал сидеть молча и тихо. – Я знаю, что снова создаю тебе выбор. Знаю, что ты хочешь… уйти «дальше». Знаю, что я - обуза. Знаю, что это жестоко по отношению к тебе. Знаю, что не должен просить. Не имею права. Знаю, что не справедливо. Знаю, что это – слабость. – Наверно, голос меня все же выдавал. Глаза заволокло и защипало. На пол упало несколько капель. Это тоже не было стыдно. Я стер слезы, сцепил руки в замок и добавил. – Времени мало. Но ты все же подумай. Я ведь – не самый лучший выбор. Особенно сейчас. Отвернувшись от Раскола, я взглянул в окно. Небо начинало светлеть. Самая Черная подходила к концу, уступая место утру Выпуска. Ты бы спросил, зачем я это рассказываю. Да вот, решил написать тебе письмо. Говорят, помогает. Говорят, это полезно. Я в это не слишком верю. Просто мне очень тебя не хватает. Разговоров с тобой. Твоего сарказма и шуток. Твоего голоса… ну, то есть, не голоса, а того, как ты говорил. Твоей решительности и уверенности. Твоей яркости и разноцветия. Тебя. Всего тебя. Я смутно помню, как мы уходили. Я не помню, с кем попрощался и прощался ли хоть с кем-то вообще. Не помню, куда и как долго шли, уже оказавшись здесь. Помню, что очутился в доме. Просто каком-то доме. Травник сказал, что должен еще за кем-то вернуться, пообещал, что придет очень скоро, и ушел. А я тогда впервые попытался допустить мысль, что все случившееся – правда. Что тебя больше нет. Я не рыдал с самого детства. Не было повода. Ни разу. Поначалу меня перепугал собственный голос. А после… я уже об этом не думал. Я просто кричал. Мне хотелось выкрикивать слова. Спрашивать, отрицать, материться, говорить. Но получалось только орать. Будто я пытался выкричать все те звуки, которые накопились во мне за годы, проведенные в Доме. Я обкусал все руки, заглушая шум, обгрыз запястья, пытаясь разодрать зубами старые шрамы и разбил кулаки об пол, стараясь подменить боль физической. Хорошо, что меня никто не видел. Сначала я не верил. Как только немного оклемался, я пошел туда, где обитало большинство наших. На Маяк. Я вообще очень часто там бывал в первое время. Да и сейчас туда хожу. Однажды я встретил на Маяке Мару. И долго пытал ее вопросами, не желая слышать и понимать ее ответы. Я хотел услышать только один ответ. Что ты где-то там. В Лесу… Что ты есть. Я даже просил отвести меня в Лес. Чтобы я мог поискать тебя сам. Меня не пустили. Тогда я рассорился со всеми и долгое время не появлялся на Маяке. Я злился на них, на Травника, на себя. Но больше всех – на тебя. Какого черта они не хотел отвести меня в Лес? Им что, жалко? Какое всем им дело, даже если я там сдохну. Хуже-то мне все равно не будет! Почему никто не хотел меня понять? Даже Травник! Уж он-то должен был первым согласиться. Он же так Лес любит. Лишний раз там побывать… Неужели это так сложно?! Делал вид, что ничего не случилось. Нет, черт подери, случилось! Случилось!!! Вот оно, у тебя под носом! Я – у тебя под носом! А что я? Ничтожество, слабак, идиот! Не удержал, не остановил, …допустил… Потерял. Самое ценное потерял. Убил своей не способностью что-то сделать. Хотя, что я мог сделать? Что я вообще когда-либо мог с тобой сделать?! Ты же умнее всех. Ты все всегда за всех решал, не спрашивая их самих. Всегда считал, что точнее всех знаешь, что для них будет лучше! И ведь правда всем делал лучше! Всем! Кроме меня. Как-то так сложилось, что именно на меня тебе всегда было наплевать! Допустить несправедливость по отношению к любому левому человеку в этом мире – невозможно! А Жираф… А что Жираф? Он же железный, он все примет и стерпит!! Ему вообще так лучше будет. Да ты никогда со мной не считался!!! …Со всеми, кроме меня. Конечно, теперь я так не думаю. Тогда мне просто нужно было позлиться. На самом деле я прекрасно осознаю, что жители Маяка просто хотели меня защитить, понимая то, что я понимать не хотел. Травник не был безучастным. Он просто старался быть рядом. Спасибо ему за это. А ты… Ты просто был уверен в моей силе. Уверен, что я действительно без труда выдержу практически все. В оном ты просчитался. Не смог оценить, насколько я тобой пророс. Один умный человек подсказал мне позже, что ты вообще не верил в то, что тебя можно любить. Я ведь был у Него. Думал, что если ты с кем-то и захотел бы повидаться, то именно с Ним. Ты знаешь, мы даже поговорили. Правда, сначала мне хотелось его убить. Какое он имел право быть таким спокойным и философски-настроенным?! Как он мог не относиться к тебе так же, как ты к нему… как я к тебе? А потом он, как будто, снял маску. И я ушел, пообещав больше не появляться. Потому что не справедливо было взваливать на него то, что он и так нес. Только он сильнее меня. Ну, или просто прекрасный актер, и показал мне то, что я хотел увидеть. Однажды на Маяке мне рассказали про Хозяина Времени. О том, что он действительно существует и о том, какие возможности может подарить. Разумеется, я начал его искать. Хотя это было глупо. Я ведь больше не был ребенком Дома. Как я мог просить о чем-то? Но каким-то чудом мне повезло. Однажды я набрел на дом Хозяина времени. Только там никого не оказалось. Не помню, сколько я ждал. Но дождался. Я сказал ему, что хочу вернуть тебя. - То есть, воскресить? – переспросил Хозяин Времени. - Да. Мне не нужны фальшивки, подделки, вариации. Он думал очень долго. А когда ответил, что может это сделать, я решил, что снова оглох и мне померещилось. - Только учти, - Добавил Хозяин. – Он будет принадлежать Лесу. А с Лесом… Извини. С ним даже для меня шутки плохи. Придется тебе торговаться с Лесом самому. Найдешь, что предложить ему взамен? Взамен… тебя? Неужели что-то может быть равноценным? Да если бы я для Леса хоть части тебя стоил, то сам бы себе душу вынул и лично принес ему в дар. Но мне нечего было предложить. А слепо рисковать твоей свободой я не мог. Ты же смерть предпочел, лишь бы только Лесу не достаться. Как я мог обречь тебя на участь его игрушки? Вернувшись домой, я впервые напился до невменяемости. И после стал часто повторять этот аттракцион. Странно, что эта идея не пришла мне в голосу раньше. Не знаю, как Травник меня терпел все это время. Никогда не думал, что в нем может быть столько сил и нервов. Не бросить такое дерьмо, как я. Каким я стал… Для этого нужно быть либо очень благородным, либо совсем ебанутым. Впрочем, какая разница, что из этого вернее? Ты вот – бросил… Нет. Это я потом вычеркну. Знаешь, у меня ведь до сих пор сохранился тот амулет. Позволяющий тебя не любить. Он и сейчас лежит передо мной. В последнее время я все чаще достаю его. Перебираю звенья цепочки, верчу в руках. А потом снова складываю в небольшой тряпичный мешок и убираю в ящик. Однажды Травник попытался силой на меня его надеть. Идиот. Не знаю, как у меня получилось вывернуться. Здесь-то он меня сильнее. Теперь он больше не пытается. Я доходчиво и наглядно объяснил ему, что будет с любым, кто попробует еще хоть раз в жизни что-то решить за меня. Тем более – это. Любить тебя или нет – это будет мой выбор. Только мой! К тому же, даже если я решусь когда-нибудь надеть на себя эту безделушку, она ничерта не сможет сделать с моей памятью. Так что толку от нее будет мало. Будет только хуже. Больнее. Ведь… эта чертова любовь - последнее, что мне от тебя осталось. Лист бумаг закончился… Что ж, к лучшему. Легче все равно не стало. Да и станет ли когда-нибудь? Помнишь, Шалфей, после Самой Страшной ты все пытал меня, почему я хотел покончить с собой? Наверно, сейчас бы ты не стал спрашивать. И правильно бы сделал. Ни к чему оно, такое знание.