Звездопад столетия

Ты любишь смотреть на звезды? Они такие пленительные. Особенно ночью, когда твои руки лихорадочно открывают противную защелку на окне и ты залезаешь на крышу, чтобы податься величию этих светил. Проведёшь там до рассвета, когда первые лучи солнца настигнут небосклон и мама уже ищет тебя. Зажмуришь глаза, насладишься этим моментом, раздасаданно хмыкнешь носом и спустишься вниз.

***

Я качалась на деревянной качеле, на которой ещё каталась моя мать в детстве. Они так неистово скрипели, что хотелось залить в них масла из гаража. Солнце давно стояло в зените и накалило качели, обжигая пальцы. Этот июль выдался чертовски жарким и жестоким - спалил почти треть урожая. Тётя Эмми, дряхлая старушка, каждый день срывала злость на своём тихом муже. Их небольшая ферма находилась в двух милях от нашей, так что я спокойно могла воровать для нас элитные сорта томата. Но бегала я туда не только наживы ради - муж тётушки отменный звездочёт. На чердаке хранились горы карт с чертежами созвездий, планет. Книги, дочитанные до дыр, чернила и многое другое. Тянуло меня туда нечто другое, чем пожелтевшие от старости записи. Телескоп - вот любовь всей моей жизни. Мне об этом богатстве и мечтать нельзя. А мистер Уайт любезно согласился меня учить астрономии, рассказывал и заразил обожанием к космосу. Его жена ворчала, мол старый дед совсем из ума выжил и, когда уже за полночь, погонит домой. Мой семилетний братик засиживаться дома не любил. Порой позавтракает, переоденется в чистую сорочку и побежит к друзьям на весь день. С тех пор, как умер отец мы с братом избегали дом - всё напоминало о нём. Наш папа был очень добрым и замечательным фермером, каждый вечер приносил на с Джоном по куску сахарка. Он учил меня езде на лошадях и ласково называл "Бантиком", потому что две мои косички раньше были заплетены в форме банта. Мне кажется, что не было, нет и будет настолько близкого мне человека, чем отец. Наша семья нередко сводила концы с концами насчёт бюджета, но я не расстраивалась. Любовь в доме - вот настоящее богатство. Его не стало полгода назад, утонул в водохранилище с другом. Если мы с Джони как-то пытались залечить глубокую рану потери, то мама начала злоупотреблять алкоголем, замкнулась в себе. Я конечно пыталась расшевелить её, прятала спиртное, но успехом это не увенчалось. Бывало приду домой из школы, а в моей комнате полный кавардак - мать искала очередную бутылку. Слёзы, мольбы не останавливали её и даже профессия ветеринара не помогла преградить зависимость. У меня просто опускались руки при виде её припадков, почти все деньги, вырученные на продаже козьего сыра и молока спускались на удоволетворение зависимости. Кричала ночью в бреду имя покойного мужа и заливала горе очередной рюмкой. - Марта! - я обернулась и увидела худощявого соседа, идущего ко мне. Его белобрысые волосы торчали как всегда, тонкая полоска губ потрескана, золотистая щетина небрежно покрывает грубую кожу знакомого - Дейв одним словом. Ему вот уже стукнул девятнадцатый год ( на год старше меня), удовлетворительно окончил школу и остался с родителями продолжать их хозяйство. Сомневаюсь, чтобы молодёжь нашего посёлка вообще покидала отчий дом, ведь при рождении ребёнка родители уже уверены, что их отрок продолжит труды. - Что ты здесь делаешь? Он уселся передо мной на лавке. - Проходил мимо и заметил знакомый силуэт. - Ты же вроде должен помогать отцу, - Дэйв зевнул. - Никому я ничего не должен! И вообще я хочу в город уехать. - Ничего себе новости, а на какие средства вы собираетесь туда податься, господин провинциал? - Продам ферму и заберу родителей с собой, - в глазах зарябило от капающего со лба пота. - Дэйв, ты серьёзно?! Родители такие надежды на тебя возлагают. Всю жизнь выращивали овощи, а тут гром среди ясного неба. - Не собираюсь я больше на грядках уродоваться, хватит этих "толстопузов" кормить! А знаешь что, поехали-ка со мной. - Ага, а брата с мамой куда? - С собой заберём, - иногда друг поражал своими авантюрами. Однако они было настолько заманчивы... - Тебе нравится до конца жизни с курами возиться? Не понимаю, как можно жить, зная, что дальше курятника тебе ничего не светит. - Не знаю, меня, например, это не особо напрягает. - Это потому, что ты не видела реального мира. Ведь там, за горизонтом... -Всё, конец дискуссий! - я поплелась прочь от безнадёжного мечтателя. - Эй, куда? - Домой. Надо семью кормить, - вроде в свой адрес мне послышалось: "зануда", но выяснять не хотелось. Когда я вошла в комнату, заметила маму. Она со своей отчужденностью резала лук. - Джон ещё не вернулся? - спросила я. - Нет, - вот и весь разговор за день. Я привыкла. Пока есть время решила искупаться в тазике. С чёрных волос капала грязь, откуда она взялась? Надела старенькое голубое платье и прошла на кухню готовить. - Я завтра собираюсь съездить в город, купить подарок Джону на день рождения, - молчание, - Пойду приготовлю деньги заранее. Я открыла коробочку из-под мороженого и обнаружила, что моих денег там нет. - Мам, не видела куда деньги мои подевались? - Нет. Странно. Хотя стоп. Я рванула дверцу шкафа, а оттуда посыпалась груда запечатаного самогона. Глазам своим не верю. Она пропила мои деньги? Со слезами на глазах я схватила тазик, сложила туда бутылки и пошла с ними во двор. - Марта, нет! - взмолилась мать. Одну за другой я била об асфальт, миллионы осколков летали. У неё началась истерика. Совсем невовремя калитка легонечко распахнулась и вошёл брат. Он слышал наши крики, догадался в чём причина. Да и можем мы ругаться по другой причине? - Проходи в дом, милый, - в перерывах между битьём сказала я. Мальчик как мышка прошмыкнул мимо нас. Боится. - Ты оставила ребёнка без подарка! Что ты ему подаришь я не знаю, но прошу спиртное не дарить! - с этими словами я оставила мать наедине с разбитым добром.